ЕГО Величество Рыжик Второй

          
(Из серии «Люди, Кошки, Собаки и  прочие»)
               
"Растёшь довольно сдержанным ребёнком:
не доверяешь нежных чувств – словам…
Но мы купили рыжего котёнка –
он, кажется, тебя расколдовал.
Ты говоришь: «Мой миленький!»- котенку,
«Как я тебя люблю!…» – ты говоришь…
А я тайком завидую девчонке,
которой ты все это повторишь"

РАЗНЫЕ  ХАРАКТЕРЫ

Дочь у меня с самого детства довольно открытый человечек. Ходить начала рано, говорить еще раньше. И как только научилась, сразу запросто  умудрялась поговорить с любым, даже  незнакомым  человеком.
 То, что ее плохо понимали, ее мало смущало. Однажды, например она  по наивности своей  ввела в краску  приличного человека. Наверное, на всю жизнь   кое - чему научила его.
Мы ехали в гости к моей сестре, пришлось долго ждать последней электрички. Я завела ребенка в  ресторан при вокзале, чтобы покормить чем-нибудь горячим и жидким.  Почти  безлюдный высокий зал, с круглым, как в церкви, потолком и гулким эхо. Время такое, что для дневных посетителей уже поздно, а ночным еще рановато. Нас попросили сесть за столик, где уже сидел  средних лет мужчина, респектабельно одетый. Заказ у него, видимо уже приняли.  А мы ждем, когда к нам подойдут. Подошел официант. Поставил перед мужчиной стограммовый пузатый  бокал коньяка и  тарелочку с плиткой шоколада. Я заказала молочный суп для Анки. Мужчина сосредоточенно о чем-то думая, не торопясь распечатал шоколад,  спокойно выпил коньяк, надломил от плитки кусочек шоколада, закусил. Анка покачала головой. Помолчала. Принесли ее суп. Мужчина поднял два пальца, и официант быстро принес ему еще один коньяк. Анка проводила взглядом движения мужчины, когда он опорожнил второй бокальчик и снова закусил. Пережёвывая лапшу, Анка вдруг звонко, на весь зал, отозвавшийся эхом, заявила:
- Дядя! Делиться надо! Смотри: шоколадка на кусочки поделена! Для чего? Чтобы делиться!
    Младший сын Гоша* совсем другой.
(*  имя Гошеа (иврит, Г – фрикативное, гортанное) образовано от глагола «гоша» - был спасен.  Моисей дал это имя человеку, призванному после смерти Моше продолжить его дело, и добавил впереди букву ЮД. Имя приобрело новый смысл: «Спасенный  Богом»)
 Уговорить его подойти даже к знакомому человеку и что-то у него спросить, стоило большого труда. Он, на удивление догадливый и находчивый, старался обойтись своими силами и своими понятиями, как найти выход, как достать игрушку, если она стоит высоко, как добиться своего без посторонней помощи. Как собрать  фигуру в  только что купленном конструкторе. Однажды малышу подарили маленькую машинку с инструкцией о том, как ее разбирать и собирать:
 «Рисунок 1.  Нажмите на правую фару.
 Рисунок 2. Отогните левое крыло вправо…»
 Пока папа на диване читал инструкцию, сын успешно все разобрал.
- Ну. Теперь сложи, - желая проучить торопыгу, предложил папа. Гошка повозился, правда, немного дольше, но машинку собрал. Подросшую  Анку вечно тянуло куда - то с подружками, то в лес, то на речку, то просто побегать. Пришла однажды жаловаться бабка из соседнего личного домика напротив нашей многоэтажки:
- Ваша дочка с друзьями швыряла камни из вашего окна на третьем этаже прямо в мой двор.
  - Ее, мама, убить мало! – совершенно не раскаиваясь, тут же при бабке заявила Анюта, - она в своей кадушке  с водой потопила четырех котят, которых ее кошка прятала под лестницей. Вот мы с друзьями ей и отомстили за котят.
  У Гоши тоже  были друзья.  Он иногда общался  с ними и, как почти все мальчики, мечтал о собаке. С этой мечтой и подрос.
Однако на мое предложение завести в квартире ради Гоши хотя бы котенка ни муж, ни Аня категорически не согласились. Нам с Гошей, несмотря на равное количество голосов «за и против», пришлось отступить под напором одного очень веского обстоятельства: предстоял  переезд  в  другой город.
Зато, как только мы обосновались на новом месте:
- Это уже последний наш город и последний  дом, больше мы никуда переезжать не будем, - решили все дружно. И Гошка пошел в школу в шестой класс, Аня  поступила в институт.Можно заводить животное!

                ПОИСКИ

 Сын  сразу же потащил меня на рынок:
- Ладно, не собаку. Котенка. Но только такого, какого я сам выберу. С нами поедет Виталик. Он из нашего класса, хочет купить Багиру. А я … Помнишь,  ты рассказывала, что вы оставили в степи  пушистого рыжего котенка с голубыми глазами? Хочу такого.
     Мы долго ходили по рынку. Никогда не думала, что их столько, желающих продать и жаждущих приобрести котят. На скамеечках, на корточках, на перевернутых ведрах, на складных стульчиках сидели бабушки и молодые женщины с сумками, баульчиками, с картонными коробками. Мы подходили,  нам открывали писклявые коробки и сумки, в которых, наступая друг на друга, сбиваясь,  переплетаясь  в  подвижные комочки, не переставая, копошились  и пищали полуслепые котята разных расцветок, возрастов и пород.
- Почем?- Прицениваемся.
- Как у всех, - улыбаются в ответ, - рубь штука. Мы бы и задаром отдали. Но нельзя. Не купленных бросают. А денежку заплатят – так своего уже держат. Берегут.
 Виталик хотел только кошечку и совершенно черную. Багиру. Не сразу, но нашёл. Нам тоже встречались, как мы хотели, рыжие. Но не пушистые, краткошерстные, и  явно не с голубыми глазами. Обошли весь базар, Так ничего  и не нашли. Зато нагляделись на всяких собачек, птичек, зайчиков, козликов, морских свинок, рыбок. Гошка расстроен.   Я предлагаю:
 - Ну, давай не рыжего купим. Или рыжего, но не обязательно пушистого.
  -  Ну да! А то еще, может, не рыжего, не пушистого, но хоть с голубыми глазами?  Нет. Мы перед тем виноваты. Надо такого же. 
  - Гош! Не виноваты мы перед ним. Он сам загулял. Он просто выбрал себе такую степную жизнь. Зов предков.
Кроме того, ты - то чем виноват? Даже я тогда еще маленькая была. И ничего сама не решала. И дедушка с бабушкой не имели права опаздывать на место новой службы. Знаешь что это -  военный приказ?
- Знаю. И все- таки! Вы оставили животное. Посреди степи, одного! Он же не понимает ваши людские приказы и  законы. Вернулся. А никому не нужен. Бросили. Представляешь его ужас? А зимы там какие! Я читал! Что он думал, когда  вы уехали, а он вернулся и никого не нашел?
-  Да не убивайся ты так! Он красивый был и ласковый. Его соседи наверняка  подобрали. 
- Это ты для успокоения так говоришь. А как на самом деле – никто не знает. Жутко ему было, думаю.
Мы дошли почти до ворот рынка. И вдруг все трое остановились, как  завороженные:
 Сидит на низкой деревянной скамеечке моложавый дед. Продает щенка.  Держит его перед собой крепко, за ушком почёсывает, гладит, усаживает, когда он пытается подняться,  натягивает короткий поводок. А под скамеечкой без всяких загородок, смирненько, словно копилка в виде кота, сидит прелестное существо и только шею недоуменно поворачивает за ногами прохожих: туда – сюда, туда - сюда. Ушки торчат, усики топорщатся. А глаза - то! Открытые!  И голубые.
- И рыжий!- Ахаем мы все втроем, - и  пушистый.
- Продаете? – спрашиваю, стараясь не выдать радости. -  Продаю.
- Сколько ж хотите?
 - Да не дорого.  Он от породистой сучки, а вот с отцом мы подкачали. Нет документа.
- Какой сучки? Я про котёнка спрашиваю.
- А! Про Рыжика? Нет! Этот просто со мной притащился, не хочет, паршивец, дома один смирно сидеть, Хулиганит. Вазочку бабкину разбил, цветок покусал. Вот сидит теперь со мной, продаем щенка вместе. А потом домой пойдем.
- Жаль, а то б мы купили. Очень сын хочет такого, рыжего. Мы походили, но не нашли. А этот нам подошел бы.
- Продайте, дяденька! Я давно о таком мечтал.  Мне других и не надо. Вон, полон рынок всяких. А я рыжего хочу.
- Рыжие коты – это бывшие дикие, они ещё камышовыми зовутся. У них характер тяжелый. Ты поиграешь с ним, да выгонишь. А у нас уже к нему душа прикипела. Бабка меня без него в дом не пустит.
Гошка покачал головой:
- Я бы его никогда не бросил. Никогда.  А можно, я хоть поглажу его? На прощанье!
- Не дастся он. Не любит чужих рук. Шипит. Как взрослый.
 Гошка наклонился, одним пальцем погладил котенка между глаз:
-  Хороший!  Красавчик! Я тебя не обижу. Миленький! Я бы тебя любил…
 Я просто  опешила! Никогда не слышала  от сына таких слов. И даже голоса такого нежного никогда у него не случалось.
Кот благосклонно принял ласку. Гоша взял его на руки, прижал к груди. Не шипит.
- Смотри- ка! Не шипит! – удивился дед.
- Так, может, продадите, вдруг взмолился Виталик, поймав свою непоседливую Багиру  на макушке кудрявых волос.
 Дед задумался.  Потом хитрыми глазами глянул на нас.  Решил,  видно, попробовать  задумку:
- А дорого запрошу. Купите?
- Сколько? Спросили мы сразу втроем.
 Дед пригладил волосы, бородку пощипал, и выпалил:
 - А за 5 рублей отдам.
 Я молча вынула пятерку, сунула старику.
  - Спасибо. Будьте здоровы. Пошли ребята.
И мы быстро ушли. Пока не завернули за ворота, все боялись, что дед передумает. Поэтому не стали ждать автобуса. Сели на маршрутку. Пока ехали, Виталикина Багира пищала и будоражила любопытных пассажиров в маршрутке. А Рыжик, спрятавшись на груди у Гошки под майкой, тихо притаился и смирно сидел там до самого дома.

                ПО СВОИМ  ПОНЯТИЯМ.

 Первым делом мы показали Рыжику его тарелочки для еды и воды. Потом поставили в туалет  белую никелированную ванночку, набросали в нее бумажек. Гошка посадил Рыжика прямо в ванночку и, как ребенку, наказал:
- Это туалет! Понял?
 Аня скептически выразила общее сомнение:
- Вот так он тебя с первого раза и понял !!!
На удивление, Рыжик тут же продемонстрировал, что он только этого и ожидал. Спокойно справил свои нужды. И сразу же подал впервые за все это время голосок, подняв голову и глядя на Гошку.
- Это он тебе сообщает, - перевел  муж котячье «Мяу»,- что надо тут же помыть ванночку и поставить ее на место чистой.  Глава семейства весь вечер просидел на диване с газетой, явно недовольный, что в дом притащили  котяру. Не сказать, что уж очень противился, но и не  радовался появлению дома кота, а тут вдруг подошел.  Любопытно стало и удивительно, что кот понял сына с одного раза.
 – Меня мои дети порой и с трех раз не понимают, а этот, глянь-ка!
- Ген! А вот ты всегда мне  говорил, что не любишь кошек. Ну, за что? – пытала я мужа.
- Да не то, что не люблю. А как - то с детства на нашей Железнодорожной улице пацанва  всех кошек и котов закидывала камушками. Прямо закон такой уличный: увидел кошку - шугани. Еще и присвистни вдогонку. Кошки пацанов боялись. Хотя у многих возле дома жили собаки, коты, кошки. Только пока маленькие. Девчонки вечно котят в руках до полуобмороков на руках таскали. А ребята щенят. Но они все, эти животные, уличными считались. Покормятся и снова убегают.
 - И собаки? - Удивился Гоша.
 -  И собаки, если их, конечно, не привязывали возле домов. А в квартиру их не брали. У нас и дворов, как таковых, не существовало. Вся  улица Железнодорожная выстроилась из бараков, переделанных в комнаты. Куда нам еще и живность привечать?
Гошка  безропотно помыл ванночку, нарвал в нее новой бумаги.
 Рыжик в это время обходил свои новые владения. Кругами, начиная с зала, прошел в лоджию, из нее в кухню, потом в коридор . Остановился у туалета с открытой дверь, подошел к ванночке, посмотрел, понюхал , потрогал лапкой бумагу. И к общему удивлению снова послушно пометил ее, опять мяукнул , подойдя к Гоше.
- Та-а-а -к!-  Задумчиво протянул Гоша, – ну, ладно! Уберу еще раз. Если ты такой писун!
 Рыжик убедился, что ванночка чистая, и продолжил осваивать владения.  Обошел спальни, заглянул на кухню. Снова попал в зал, где все уже занялись своими обыденными делами, однако во все восемь глаз потихоньку наблюдали за котом.
 Пока Рыжик обследовал квартиру, Гошка успел снова нарвать бумаги в ванночку.
 Но когда  и в третий раз Кот зашел в туалет и, потрогав лапкой бумаги, снова помочился, Гошка отчаянно заорал:
- Нет! Только не это!
 И вся семья не смогла удержаться от хохота.
Я пожалела сына, сама помыла ванночку. И вдруг меня осенило:
- Не надо  наполнять  ванночку бумагой! Видимо, бумага – знак, что ее надо пометить. Попробуем!   
 Я оказалась права. В очередной раз пройдя по кругу по квартире, Котик заглянул в туалет, понюхал, убедился, что все чисто, нет никакой бумаги.  И удовлетворенно  продолжил знакомство со своим новым  жилищем.
-   Скажите на милость! - С гордостью провозгласил Гоша,- ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО РЫЖИК ВТОРОЙ  вступил в свои владения!!!
С  тех пор, если к нам приходили гости, и мы  официально представляли нашего пятого члена семьи именно так: «Его Величество Рыжик Второй».  А он не переставал нас удивлять. Совершенно невероятным, но абсолютно правдивым фактом прежде всего  следует отметить, что вскоре мы убедились: Рыжику ванночка не нужна. Главное, чтобы дверь в туалет была приоткрыта. Он просовывал мордочку, а за ней проскальзывало все остальное. Ловко запрыгивал на унитаз, делал свои дела и тут же бежал к кому-нибудь из домочадцев, негромко сообщая, что надо слить воду.
- Если ты такой умный, - восхищенно удивлялся муж,- мог бы уже  и сливать научиться. Он взял фотоаппарат, улучил момент, очередного «сеанса» и увековечил этот удивительный факт.
-Что? Понесешь на работу и поставишь на стол портрет любимого чада?- Съязвила с улыбкой Аня.
- А ты ревнуешь, что ли? Нет, я вставлю это в рамку, повешу портрет в твоей комнате, чтоб он вдохновлял тебя содержать свое жилище в чистоте и порядке. А то ведь к тебе заглянуть страшно, какой там срач. Как ты замуж-то выйдешь? Кто тебя возьмет? Учись у Рыжика Второго.
- Папулька! А ты не заглядывай  в мою комнату, и все будет в порядке. А за портрет спасибо. Это прикольно. Ни у кого нет такого портрета на стене. Завтра приведу друзей, пусть посмотрят.

                ТРИ ОШИБКИ

 Она и вправду на следующий день пришла не одна.
 - Это Олег. Мы попьем чаю и будем готовиться к семинару.
 Анка познакомила Олега со мной, с отцом, потом показала на кресло, где улегся уже хорошо подросший Котик, назвала его полное имя. Выяснила, будет ли еще кто-нибудь пить чай. Получила мое согласие и уступку папы: «Ладно, сделай чай и мне». Ему, думаю, как и мне, не очень - то и хотелось чаю, но дочь привела парня в дом, есть смысл посидеть, присмотреться, поговорить. Аня ушла на кухню, бросив на ходу:
- Садись, Олег, я сейчас.
 И тут Олег совершил свою первую ошибку. Он подошёл к креслу, осторожно снял с него Рыжика Второго и сел на освободившееся место. Его Величество тут же легко прыгнул ко мне на колени, потоптался на них и мирно улегся, мурлыча. Время от времени  он открывал глаза и посматривал на Олега. Пока Аня готовила чай, явился из школы Гоша. Он  оставил сумку с учебниками у входа и первым делом ринулся  к Рыжику. Тот радостно задрав хвост, с разбегу оказался на Гошкином  плече, потерся об его шею, спрыгнул на пол.
С тех пор, как у нас появился Рыжик, я не узнавала сына.  Теперь я слышала, как он произносит ласковые слова,  которые, как мне казалось раньше, он был совершенно не способен не только произносить вслух, но и вообще не признавал. Гошка и сам стал похож на ласкового котёнка. Он научился целовать в щеку меня и сестренку, просто подчиняясь внезапной радости, или прощаясь на ночь. Полюбил беседовать с отцом, перестал быть задумчивым и даже угрюмым, как это часто с опасением замечали мы. Нас радовали его игры с Рыжим, которые они оба полюбили так, что эта беготня стала ежедневной, просто-таки   традиционной их игрой.
Кот убегал в лоджию, прятался там за старый шкаф, где Геннадий хранил инструменты, лопату, ведра, всякую необходимую  в хозяйстве мелочь, и ждал. Гоша тихо крался, с криком обнаруживал кота в обычном месте за шкафом,  и они один со смехом, другой  с победным кличем разбегались в разные стороны. Оббегали каждый свой полукруг, словно неожиданно, наталкивались уже в зале друг на друга, оба подпрыгивали, издавая кличи, поворачивались друг к другу спинами и опять разбегались, уже в сторону лоджии. Там они снова «неожиданно» натыкались друг на друга. И опять с криком разбегались. Апогей игры заключался в том, что в один из таких поворотов Гошка исчезал. Рыжик Второй забегал в зал, обнаруживал, что «сталкиваться» не с кем, и отчаянно начинал бегать кругами по маршруту «Зал- Лоджия –Зал» Иногда он резко менял направление в надежде поймать Гошку врасплох. Пока не догадывался, что по этому маршруту он уже не появится. И тогда начинались поиски, которые, надо сказать, заканчивались очень быстро. Рыжик не хуже любой ищейки по запаху определял,где спрятался его друг. И найдя, больше не пускался в бега. Послушно и степенно ходил за Гошкой в ванную, где тот мыл руки, потом терпеливо ждал, когда ученик снимет школьную форму, заберет из прихожей  учебники и сядет на кухне за стол. Только после этого Кот прыгал к нему на колени. И сколько я ни запрещала, сколько ни убеждала сына, что кота не следует корить тем же, что он ест сам, - бесполезно. « И хлеба горбушку – и ту пополам».
- Ты, хотя бы отламывай ему или отрезай кусочек ножом. Ну, что это такое!? Откусил один, потом  это же кусает другой. Они оба жевали, слушали, глядя на меня  невинными  глазами. Один согласно кивал головой, дугой счастливо облизывался. Но в следующий раз все повторялось, как по писаному. К обеду, как обычно, присоединилась вся семья. Олег, новый знакомый Ани, стеснительно отказывался, но в конце концов подался на уговоры и сел за стол  между Анной и Гошей. Увидел на коленях у младшего брата Анны мирно лежащее животное. Парень он, по всему видно, не глупый, понял, что семья обожает этого Рыжего. И тут Олег совершил вторую ошибку. Он протянул свою красивую руку с тонкими музыкальными пальцами и благожелательно намерился погладить Кота. Одним, молниеносным, почти незаметным движением, словно за  выскочившей мышкой, Рыжик Второй выкинул навстречу когтистую лапку, мазанул ею по руке Олега, оставив кровавые дорожки на белой руке, и преспокойно свернулся калачиком в прежнее положение.
  Третья ошибка Олега  - самая простительная.  Но именно потому, что она была третья, она оказалась последней. Этот мужественный, воспитанный, красиво сложенный  парень  с хорошими манерами вдруг соскочил со стула. Он обиделся. А может, просто испугался от неожиданности:
 - Ах ты паршивая, рыжая дрянь! Ты еще и царапаться?!- И он замахнулся, высоко  подняв поцарапанную руку.
 Кот соскочил с колен Гошки на пол. Встал напротив Олега, сгорбатив спину, подняв свою длинную шерсть дыбом, оскалился всеми острыми молодыми зубами и издал зловещее шипение.
  Аня схватила Олега за руку и потащила к шкафчику с медикаментами, Гоша кинулся к Коту:
- Рыжик, Кис! Иди ко мне, иди, милый! Не бойся, маленький! Он не тронет тебя. Кто ему позволит!? Ты не понял, ты сразу не понял! Он хотел только погладить тебя. Иди ко мне.
 Рыжик послушно дал Гоше обнять себя, прижался к нему, положив голову на шею Гоши, совсем как  в первый день, когда мы везли котенка в  маршрутке с рынка домой, и затих. Они ушли в спальню. И я еще долго слышала, как нежно и терпеливо Гошка разговаривал с Его Величеством Рыжиком Вторым.
Помазанный йодом Олег вскоре ушел домой.
Я, конечно всецело на стороне Рыжика, но меня волновало, как отразится это на Анне. Понятно, что она привела Олега в дом не только, чтобы готовиться  к семинару. Наверное, ей хотелось показать его семье.
-Ты расстроилась, Аня?
- Конечно.
- Ты считаешь, что мы обидели Олега? Плохо его прияли? Или тебя волнует что-то другое?
 – Другое.
- Тебе не хочется поговорить со мной б этом?
 - Собственно и говорить не о чем. Я привыкла считать, что человек, так конфликтующий с животным, таит в себе что-то недоброе. Все равно, как женщина, не любящая, не желающая  иметь детей. В этом есть что-то противоестественное,  что-то психологически  нездоровое.
 -Аня! Но разве любовь или даже просто тягу к животному  можно сравнивать с  любовью к ребенку?
 - А почему нельзя?
 -Ну, хотя бы потому, что  я знаю примеры, когда люди, отказываясь рожать  детей, очень привязаны к животному: к кошечке, собачке, рыбкам, даже  к мышкам.
- Вот в этом я и  подозреваю скрытую психологическую патологию, травму даже! Не хочешь рожать ребенка, но зато нянькаешься с кошечкой. Ненормальность, сбой  главного  человеческого инстинкта. Это  какой-то болезненный эгоизм. А что! Кошка не ребенок! Поигрался, и  в любое время можно это прекратить. Продать, отдать в хорошие руки, и со спокойной душой забыть. Бросил, и никакой тебе ответственности!  А ребенка не отдашь. Не в этом ли разница?
- А если не может женщина родить!
- Тогда нормальные муж и жена  попытаются усыновить  чужого ребенка. И полюбят его, как своего. И это не помешает им любить животных.
-   Знаешь, Аня, возможно, ты права, что отказ от естественного права иметь ребенка – это отклонение,  психологическое отклонение от нормы. Но мы с тобой о другом говорим.
- О чем тогда?
- О том, что не  следует,  судить о душевной доброте человека по его отношению к кошечке или собаке.
Дома он гладит кошечку, а на работе пытает заключенных. А бывает наоборот: к животным равнодушен, а в детях души не чает. Если Олег тебе нравится,  не спеши делать отрицательные выводы. Любовь или нелюбовь к животному очень часто зависит даже не от душевного склада, во многом – от воспитания. Ты вот никогда не слышала, как папа твой объяснял, почему он плохо относился к кошкам?
- Мама, я не знаю, как он это объяснял, но если бы он, действительно, плохо относился к животным, он никогда бы не позволил  принести домой кота. А в тот раз, когда в к нам пришла бабка, помнишь? В которую мы, дети, камни кидали? Что папа должен был бы сделать в таком случае? Выдрать! Ну, в крайнем случае, как-то наказать. А он понял. Ему тоже стало жаль потопленных котят. И он меня не наказал. Он понял,- она помолчала. Я тоже. Мне не хотелось возражать.
- Вот ты посмотришь,- снова заговорила Аня, посмотришь, каким нежным мужем будет наш Гошка. И каким хорошим отцом. Я обняла Анку, пожелала ей спокойной ночи.
 Уже засыпая,  я подумала: Раньше мы никогда не разговаривали с дочерью вот так наедине, откровенно, доверительно, как и подобает матери с дочерью.
Выходит, что этот маленький, пушистый ласковый зверек внес в нашу семью тепло и доверительность.
Мы раскрылись навстречу друг другу, стали терпимее к слабостям и ошибкам друг друга. Мы как будто впервые присмотрелись к  тем, с кем живем рядом.   Теперь, после нашей беседы, мне легко и естественно понять, что если бы дочь любила Олега, никакие умные доводы, никакая психология, никакая сестринская любовь  не  остановили бы ее. Она встала бы на сторону любимого -  и гори  все доводы ясным огнем! Значит, все идет своим чередом. Рано. Не судьба.

                ОХОТА

Наступило лето. От жары  людей спасали дачи или  кондиционеры. Мы пока не обзавелись ни тем, ни другим. Выход один – сквозняки. Все двери и окна  - настежь. Ветер гуляет по квартире. Впечатление, что прохладнее.  Но тогда появилась другая напасть: мухи. Они залетали целыми «эскадрами», кружились вверху, чуть ниже потолка,  хором тоненько или басом зудели, летели стремглав, а затем садились  отдыхать на что им  угодно, нагло ползали по столу, по рукам,  по ногам под столом, лезли в лицо. Налетали на продукты,  как только мы хоть что-то доставали из сумок или из холодильника. Когда терпению нашему наступал конец, мы открывали охоту. Цель - на уничтожение. Все, кто был дома, исключая Его Величества, брали в руки полотенца  и, постоянно махая ими, дружно стеной наступали на «эскадру», продвигаясь по направлению к окнам, гнали эту ораву вон, пока она ни достигала окна и ни вываливалась на улицу всей своей живой, темной массой. Каким - то из них поодиночке удавалось увернуться, и они преспокойно прятались под стол, на стулья, на диван, пережидая, когда полотенечный вихрь утихнет. Некоторое время Рыжик Второй  с потешным любопытством наблюдал за нашим боем, сидя на  круглой спинке дивана. Но такое пассивное отношение к охоте его мало устраивало. Тем более, что после некоторых удачных попыток поймать муху, другую, третью,  Рыжик вошел во вкус в самом прямом смысле этого слова. А почему бы и нет? Он кот. Маленький зверек.  А муха – его охотничья добыча. На безмышьи и муха мышь. Добычу, как известно, следует съесть. С тех пор это стало  его любимой игрой. Мы радовались, нам было интересно,  наблюдать, как он одними глазам выслеживает добычу, делает вид, что даже и не смотрит на  предмет своей охоты. До тех пор, пока беспечная муха не подползает критически близко. Тогда кот потешно ложится на передние лапы, кладет на них голову, замирает, оставляя при этом в приподнятом состоянии на изготовку  задние лапы и пушистую попу.  Нервно покачивает ею, словно  сам себе говорит: «Вот, вот, вот!  Сейчас!» И, улучив момент, делает прыжок именно так, чтобы накрыть  когтистой лапой зазевавшуюся муху. Затем садится, выщелкивает из лапы, поднеся ее ко рту, готовую жертву, до того маленькую, что  она не сразу  и на зубы попадает. Однако, это ведь не чья - то подачка на тарелочке с голубой каемочкой! Это еда, добытая охотой. И в этом вся суть и весь азарт!  Тем более, что постепенно Рыжик изобрел еще один вид охоты. Разыгравшись, он уже не ждал, когда муха сядет и  неосторожно подползет на расстояние его прыжка. Он сам залезал повыше и прыгал вверх в гущу  летящей «эскадры». Приземляясь, он придавливал  массой своего тела сразу несколько жертв. А потом, лежа на боку, потешно выискивал на животе среди своей буйной шерстяной растительности и вытаскивал лапой с выпущенным коготком все, что успел придавить.   Видимо,  этот  восхитительный порыв  игры, это упоение охотой и сыграли свою роковую роль. Молодой кот слишком увлекся.  Насмотревшись на ежедневные прыжки, мы  расползлись по своим «углам», занявшись  делами.  Я на кухне перемолола мясо  и удивилась, что в этот раз Рыжик не сидел смирненько под столом, ожидая, когда ему перепадут ошметки из мясорубки.
- Рыжик! – позвала, иди что-то дам. Рыжик!
 Но он не отозвался.  Я сунула фарш и мясорубку в холодильник, выскочила в зал:
- Гоша! Рыжик у тебя?
- Нет. Может, он выскочил на лестницу?
Несколько раз кот попробовал расширить  свои владения, кошачьим чутьем подозревая, что мир не ограничивается квартирой, в которой он уже знал каждый закуток. Он юркнул в неприкрытую входную дверь, оказался на лестничной площадке. Мы не стали затаскивать его назад. Пусть оглядится. Возможно, он станет выбегать на улицу, как это делают многие взрослые коты. Тогда ему следует научиться считать, наша квартира – на пятом этаже. Первый раз кот проявил невероятную осторожность. Он настороженно обнюхал  площадку, несколько раз чихнул и, совсем, как маленький человечек, отер лапкой нос, осторожно спустился по ступенькам на  три лестничных пролета вниз. Вдруг прямо напротив него  с шумом подкатил лифт. Открылись двери, войдя с грохотом в свои пазы. И прежде, чем люди вышли из лифта, Его Величество сиганул назад. Но не  добежал до пятого этажа, где мы с интересом наблюдали за ним. Подлетел к двери на четвертом этаже, по расположению  и по наличию дерматина похожей на нашу. Прыгнул на ручку, как  он уже давно научился делать у нас в квартире, когда хотел проникнуть в любую закрытую комнату. Дверь не открылась. Кот повторил прыжок. Опять неудача. Тогда он отчаянно  громко стал мяукать и царапать чужую дверь.
- Рыжий!  Негромко  позвал его Гена, - сюда, сюда! Иди сюда, бедолага!
И, не дожидаясь, когда кот допрыгает по двум лестницам  вверх, спустился к нему навстречу. Его величество Рыжик Второй с разбегу вскарабкался на грудь хозяина и успокоился там у него под ласковой рукой. После этого случая Рыжик долго не повторял попытку расширить свои владения. Позже, в конце концов, все-таки освоил дорогу на улицу и назад. Но, честно сказать, не очень пользовался добытыми знаниями и открытиями. Анка объяснила  это, пользуясь цитатой из мультика о Простоквашино:
- «Нас и тут не плохо кормят». Куда уходить? Ему и дома не плохо.
 Но в этот раз  надеяться на то, что кот выбежал на улицу,  не было никакого резона. Входную дверь с утра закрыли на ключ, наслушавшись передач об участившихся в городе  квартирных кражах и убийствах.
 Гоша выскочил в лоджию, в надежде найти там кота,  за шкафчиком с инструментами.  И тут он заметил, что с подоконника исчезли горшки с моими фиалками.
 - Где фиалки?
Я прибежала на его отчаянный крик.
 - Не знаю, - И тут же страшная мысль вовсе не о фиалках:
-  Упали вниз?!
 - Это Рыжик! Это он! Это он упал в окно, - Гоша выкрикнул на ходу, выбегая на лестницу, не дожидаясь лифта. Мы все кинулись за ним. Последней выскочила Аня, а я вдруг вспомнила, что мы не взяли ключ. Дверь захлопнется!
 – Аня! Ключ! - Успела крикнуть. И увидела как дочь
просунула ногу между закрывающейся  дверью и дверным косяком. Успела!  И даже догнала меня уже у выхода из подъезда.
На улице под нашей лоджией не было никого.
- Куда  Гоша-то мог деться?
 -  Наверное, бегает вокруг дома, ищет, не умчался ли кот с испугу куда-то. Или, может, в другой подъезд забежал. Мы же не знаем сколько времени прошло, как Рыжий  вывалился. Вот чудак, дурачок! А? За мухами гонялся и вывалился из окна!
 - Аня! Он же еще маленький. Думаешь, он жив?
 - Конечно, жив! Коты умеют группироваться при падении. Если бы он разбился, то лежал бы здесь, - и она заглянула вниз, в забетонированное, прямоугольной формы углубление. Оно примыкает к стенке  здания   ниже тротуара, глубиной примерно  с человеческий рост. Строители называют это «приямка». Приямки делают специально для того, чтобы  в окна подвалов этого дома  попадал свет и воздух при проветривании.
 - Мама! Кажется, там кто – то  есть. Что-то движется.
 - Осторожно, Аня,  там могут  двигаться крысы! Не лезь!
 Но Анка уже уперлась локтями о края углубления и повисла, опустив  туда на весу ноги.
 Подбежал Гоша. Он, действительно, оббежал наш длинный дом в шесть подъездов.
 - Он там?- Гошка лег на землю, протянул руки в приямку, - там? Живой? Шевелится? Почему он молчит?
 - Живой. Наверное, у него шок, возможно болевой. Что-то у него с ногами, - Анка выкинула из приямки ключи, - Гоша, беги домой, принеси самую большую разделочную доску из кухни и какой-нибудь шарф, потоньше и подлиннее.
 
-  И захвати мой кошелек, - крикнула я вдогонку,- поедем в ветлечебницу.
Через пять минут мы уже ехали к ветеринару. Рыжик лежал на разделочной доске, зафиксированный  моим французским газовым шарфом.

Такси остановилось у плотного деревянного забора, довольно высокого, с заостренными концами. Позвонили. Нам открыла женщина:
 – Сядьте на скамейку, подождите, пропустим вас вне очереди, - сказала она, глянув на кота, - доктор освободится, позовем.
Дверь к врачу открыта. Но что там происходит внутри, нам не видно из-за плотной, закрывающий весь дверной проём портьеры, похожей на большую простыню.  После уличной жары, пыли, машинного шума и выхлопов здесь, за забором, настоящий рай! Зеленая трава, журчащий арык, деревья с чистой,  разнозеленой   не запылённой  листвой, словно только что вымытой дождем, цветущие  кустарники шиповника и каких-то еще неизвестных растений. На клумбах много цветов. Но самым экзотичным показалось нам зрелище животных, расхаживающих среди этой красоты.  Большие и маленькие собаки, кошки, куры, фазан, павлин, козлёнок, кролики. И все почему-то не сидели, не бегали, а именно степенно гуляли по этому маленькому саду вокруг фонтанчика, как выздоравливающие пациенты в человечьих больницах.
        Ветеринар, высокий, худой молодой узбек в голубом халате пригласил нас.
-  Все, все заходите. Помогать будете. Он выяснил. Что случилось с котом, похвалил нас за правильную транспортировку пострадавшего:
-Кто это у вас такой  грамотный? Все правильно сделали.
- Это дочь…
- Мы в институте, кроме основной специальности добровольно  - принудительно еще  изучаем  курс  медсестры в скорой помощи, - фыркнула Аня.
-  Хорошо! Видишь? Пригодилось! - Врач положил кота на высокий длинный смотровой стол. Развязывая шарф, попросил нас стать поближе и слегка, стараясь не причинять боль, нежно удерживать «больного»  на столе:
- Прежде, чем сделать  обезболивающий укол, мне нужно именно по его реакции определить, где, что повреждено. Можно, конечно, сделать рентген. Но, думаю, раз  у меня так много помощников,  обойдемся без облучений. Он  сейчас будет кричать и вырываться. Потерпите.
 Ветеринар начал ощупывать Рыжика, начиная с головы, спускаясь все ниже к лапам. Гошка держал кота вверху за холку.  Нежно шептал ему ласковые слова и поглаживал за ушками. Рыжик  тихо  жалобно мяукал, скорее от обиды и страха, чем от боли, пока руки врача не коснулись лап. Тут раздался вопль, Рыжик стал дёргаться. Нам пришлось держать его крепче.  От этого ему становилось еще больнее. И тут произошло невероятное:
 Белая портьера на открытой двери стала колыхаться, из-под нее начали появляться кошки, собаки, все те, которые только что мирно и пристойно гуляли во дворе у воды и меж цветов. Несколько кошек встав на задние лапы, передними уцепились за стол, вытянулись всем телом и, повернув мордочки в сторону  Рыжика, стали протяжно выть, очень похоже на то, как они это делают  мартовскими  ночами под окнами. Люди называют это  «кошачьи свадьбы». Но тут  явно  слышалось нечто другое, совершенно не похожее на эротические призывы и споры. К этому спонтанному акту сочувствия собаки присоединились по - своему. Маленькие скулили, задрав мордочки, большие  лаяли, но не отрывисто, а с какой - то странной оттяжкой. Вскоре на шум прибежали  и крылатые. Куры подняли крик, словно в курятник прокралась лиса. Гусь шипел, выгнув спину. А павлин истошно,  неприятно орал и большими шагами бегал вокруг  стола. Ветеринар делал свое дело, не обращая внимания на этот бедлам. Женщина, которая впустила нас во двор, появилась со шприцем, вколола  пациенту обезболивающее  и, по всей вероятности, отправилась за раствором гипса. Минут 15 мы еще простояли посреди  несмолкаемого крика, выражающего искреннее сочувствие и соучастие. Наконец  Его Величество Рыжик Второй, почувствовав облегчение, перестал кричать и  рассерженно огрызаться.  Ему наложили гипс на две задние лапы.  Мы снова  укрепили нашего несчастного на доску, расплатились с ветеринаром, получили рекомендации, как и чем мы должны помочь коту, пока он в гипсе. За это время вся «группа поддержки» постепенно разошлась по своим прерванным делам во дворе. Снова стало все тихо и благопристойно. Но теперь-то мы знали, какие страсти таит в себе  эта элегическая, почти райская картинка.  Мы, наконец, познакомившись с ветеринаром Сабиром и с его помощницей Зулей, прощались  и чувствовали,  что за  этот час они стали нам прямо родными. Сабир проводил нас до ворот:
- Сказать вам, когда я поверил, что у кота все будет хорошо? – Спросил и улыбнулся.
- Когда? – хором отозвались мы.
 - Когда на мой вопрос? «Что с котом?» девушка ответила: « Кажется, ноги сломал».
 - А что тут особенного, в этом ответе? - не понял Гоша.
Я улыбнулась, поняв, что имел в виду Сабир.
-  Особенное  тут в том, - пояснил врач,- что  он для вас – не кот, а скорее, брат. Раз у него не лапы, а ноги.

Три недели наш поломанный провел на коврике в прохладном месте лоджии. От пищи отказывался, отворачивался, пил мало. Сабир предупреждал нас, что, скорее всего, так и будет. Еще он говорил о том, что лапы в гипсе могут отекать и опухать.
«Тогда возьмите ножницы и подрежьте края гипса, в тех местах, где он плотно давит на лапы и доставляет неудобство». Рыжик справился с этим сам. В тех  местах, где гипс давил, он прогрыз его по краям, ослабил. Гоша  старался не оставлять кота одного  надолго. Из школы – бегом домой. Ел он теперь не за столом на кухне, а на стуле возле своего любимца.  Там же делал уроки.   Когда пришел срок, мы  срезали гипс. Рыжик осторожно поднялся на лапы, подошел к своей  тарелочке, поел.  Выпил воды.  И направился в туалет.
 Вышел так же степенно.  И мы поняли.  Детство Рыжика закончилось. Теперь он взрослый!  Настоящий Его Величество Рыжик Второй.

                КТО ЛОВИТ  МЫШЕЙ?

Дети росли, взрослели.  Рыжик превратился в вальяжного красавца, уверенного в том, что именно он повелевает всем, что происходит в доме. Иногда он уходил на улицу, пропадал дня два - три. Когда возвращался, по – хозяйски  обходил все комнаты. И заваливался спать до прихода Гоши. Аня собралась замуж. Шутки - шутками, но своих кавалеров  она  частенько проверяла Рыжиком.  Если Его Величество шипел на ее парня, он больше не появлялся  у нас. Правда, как я и предполагала, это играло до тех пор, пока она не влюбилась серьезно. Накануне регистрации, однако, все равно у нее случилась возможность убедиться, что Марк – « Наш Человек».
Мы сидели в зале за круглым столом. Пили чай и обсуждали завтрашнее событие. Солнце только что сбоку неумолимо светило в глаза, ярилось из последних сил, слепя окна перед закатом. И вдруг быстро закатилось, не оставляя  никаких шансов сумеркам.
 Рыжик дремал на кресле. И вдруг встрепенулся, проворно соскочил  на пол тяжелым прыжком,  с призывным кличем  помчался в лоджию.
 - Окна там закрыты?  - немедленно тревожно уточнил Геннадий.
 - Что-то я не помню, чтобы они когда-то у нас открывались с той поры, как Рыжий ловил мух, -   съехидничала Аня
-  Открывал я  их сегодня перед приходом Марка. Рыжика в спальне закрывали. Мы с Гошей на лоджии генеральную уборку делали, пока вы с мамой по магазинам «пробегались».
- Я догадалась, что вы совершили этот мужской подвиг! Надеюсь, хоть что-нибудь давно ненужное выкинули?
 Тут я решила прийти на помощь мужу, а то эта правдолюбка не успокоится, пока не переговорит отца, тем более, когда за столом сидит ее будущий  супруг.
-Аня» - я постаралась спросить совершенно равнодушно,-  а что это  твоя комната вроде пошире стала? А?
 Аня беззаботно махнула рукой, Не улыбнувшись, самокритично пояснила:
- Это просто я, наконец, пыль кругом повытирала.
 Все засмеялись. Но тут же замолчали: на лоджии раздался подозрительный грохот. Что-то упало.
 Все кинулись туда.
Оказалось, на форточке, которая единственная из всех форточек и окон  не закрывалась, потому что мы обезопасили ее мелкой сеткой, отогнулся  кончик этой самой сетки.  Таким образом, двум летучим мышам запросто удалось в это отверстие залететь на свет из темноты улицы. Молниеносными зигзагами  они прорезали шестиметровую длину пространства лоджии. А Его Величеств Рыжик Второй забыл  о своем почтенном возрасте. Охотничий инстинкт  в генах предков камышовых котов проснулся и победил страх.  Кот совершал спиральные неимоверно закрученные прыжки то вверх наперерез полету мышей, то, не видя ни полок с цветами, ни ящичков с инструментами, прыгал от стены до застеклённых рам,сметая своими прыжками все, что плохо стояло на полках и  не прочно висело на стене. Мышей уже стало целых четыре. Шансы у охотника увеличились, и пропорционально этому вырос азарт.
 Геннадий  с криком, который я не могу воспроизвести по причине непечатной сути употребляемых выражений, в отчаянии и изнеможении лег прямо на линолеум посреди лоджии. Все его сегодняшние усилия по наведению порядка в лоджии полетели прахом.  Мыши  с появлением  людей прекратили полеты и спрятались в щели между шкафчиками и полками.
 Рыжик, распаленный охотой, радостно  присоединился к  Геннадию, растянувшись рядом  во весь свой  немалый рост, и из- под опрокинутой рыжей мохнатой головы зорко поглядывал на потолок, прислушиваясь к шороху спрятавшейся добычи.
 – Еще одна такая охота,- назидательно проговорил Гена, обращаясь к Его Величеству, и не останется  ни полок, ни ящиков, ни цветов. И вообще никакого порядка!
 Гена приподнялся на локоть,  глянул в голубые прищуренные  глаза Рыжего,  мстительно проговорил:
-  Знаешь, котяра, вот сейчас я тебе все припомню! Я тебе скажу! Ты все-таки меня сильно разочаровал на той неделе. Мы тебя, видно, как-то избаловали! Ты припомни, как ты себя непотребно повел, когда тетя Маша, соседка, принесла к нам для тебя свою премиленькую кошечку. Ну, что тебе еще надо? А? Чистенькая, беленькая, гладенькая! Лапки черненькие, как в сапожках. Стеснительная, не нахальная. А ты что же! Повел себя, как разборчивый лентяй. Обломов, елки!  Ты что думаешь, мы тут тебе горем устроим, и будем каждый день новых приводить? Она  - к тебе, А ты – ноль! Мы ж тебя не кастрировали. Мужское твое достоинство не тронули, не лишили тебя этой радости. А ты загнал гостью под диван. Посидел около. Не дождался даже, чтобы она вылезла. И ушлепал на улицу! Стыд-то какой! Ну, ты мужик или не мужик? Выполнил бы свой соседский долг с этой кошечкой, а потом иди себе на… к своим возлюбленным бродячим, с которыми вы там все ночи напролет воете. Что ж ты! Весь район уже в рыжих шерстистых котятах, как капля – в тебя. И всё с какими - то блудными! А свою – под диван? Нет! Не мужик ты! Не орел! Зато все разворотить  в лоджии, - это ты вмиг смог!
 Эту серьезную тираду  мы выслушали вместе с Рыжиком. Он, внимательно следя за эмоциональными движениями Гениных усов и рук, а мы, зажимая рты, чтобы вырвавшимся смехом  не спугнуть ни отчаянного красноречия отца семейства, ни умильную физиономию Кота. Закончился этот разговор вполне мирно. Его Величество вылезало своим шершавым языком хозяйскую щеку. И они решили, наконец, встать с пола. Но тут осмелевшие мыши  снова вылезли из своих щелей и замелькали  над головами, скорее всего ища выхода из лоджии. Рыжик опять застыл в позиции готовности. А Геннадий отчаянно махнул рукой и ушел. Вот тогда наш жених, молча следивший за всей этой сценой, шепнул Анке:
-  Неси два полотенца,- обернулся к  Гоше, - ты  со мной? Надо их поймать, иначе они вместе с котом разворотят тут всё.
Аня схватила кота на руки,  передала мне:
 - Мамуль, отнеси его подальше. Сейчас мальчишки будут ловить мышей.
Она побежала  за полотенцами, а я попыталась унести, Рыжика. Но не тут – то было!  Почему-то  животное уверенно решило, что мышей ловить должен он, кот, а не Гоша с Марком. Как только жених и Гошка стали махать полотенцами, чтобы сбить  на лету мышей, Рыжик с радостью соскочил с мох рук и стал снова осуществлять свои  умопомрачительные штопорные полеты. Наконец Гоше удалось влет ударить по перепончатому крылу мыши, она сбилась с высоты. И тут подоспел Рыжик. Он придушил мышь, и стал ожидать следующей жертвы, словно понял замысел Аниного будущего мужа.  Втроем они действовали так слажено, что минут через десять все четыре непрошеных гостьи лежали у ног, вернее - у зубов  и лап  Его Величества Рыжика Второго. Аня забрала у ребят полотенца, отнесла их в стиральную машинку. И, вернувшись, наклонилась над Котом, который, не торопясь, дожевывал подчистую уже вторую летучую мышь, Не дотрагиваясь до него, Аня некоторое время что-то пошептала ему, удостоившись  в ответ звука, похожего на добродушное бурчание.  Затем торжественно от имени Его Величества, пожала руку сначала брату, потом завтрашнему мужу:
 - Перевожу: Ты - настоящий друг, жалую тебе звание придворного нашего Двора, и должность Главного  Мышелова Его Величества Рыжика  Второго!

                ТОСКА    

Гоша окончил школу и «загремел»  в Армию. Кода он уехал Рыжик с утра вел себя, как обычно. Но после обеда, в часы, когда Гоша обычно приходил домой, начинались муки поисков и настоящего отчаяния. Кот бегал по кругу, из зала в лоджию, и снова – в зал. Заглядывал в Гошину комнату, потом  опять бежал в лоджию, снова возвращался. Кончалось все тем, что Рыжий ложился на  кофту,  которую сын носил в последние дни перед отъездом, и лежал так до утра. Геннадий пытался заменить в игре сына. Но Кот не согласился на замену. Видимо, Гена, по его мнению, должен сидеть на кресле, смотреть футбол, кричать: «Гол!» или, в крайнем случае, читать Рыжему лекции на их мужскую тему о пользе секса с приличными кошками.
Когда пришло известие о том, что Гоша, и еще несколько тяжело раненых солдат,  доставлены  на самолете  в Республиканский госпиталь, мы с мужем приняли решение ехать к сыну. И помочь, чем можем. Аня и Марк к этому времени  работали по контракту с иностранной фирмой  в экспедиции на Урале. Гена настоял, что мы, пока не выясним все обстоятельства состояния сына, не станем срывать молодых с работы. Геннадий вылетел в Ташкент сразу же, а я  вынуждена подождать еще сутки, пока  из лечебного отпуска вернутся родители Марка, которые  по телефону согласились сразу по возращении  взять к себе на время Кота. Утром  они позвонили мне, даже не распаковав чемоданы;
- Везите.
На такси, захватив все необходимое коту, даже Гошину кофту, на которой теперь спал Рыжик, я отвезла его своякам. До этого, они, конечно, были у нас несколько раз. Их первое знакомство с Котом прошло  мирно. Никакого шипения. Я надеялась, что Рыжик спокойно переживет какое-то время  в доме Марка. Тем более, что дети после свадьбы, пока не подписали контракт,  не уехали на Урал, жили у родителей Марка, а мы иногда даже с Рыжиком гостили у них по праздникам. Марк сразу решил, и Аня сочла, что он прав:
- Мужчина должен привести жену в свой дом, а не жить с ее родителями.
 И, хотя нам, конечно же, не хотелось расставаться с дочерью, мы не стали омрачать упрямством и конфликтами начало наших  взаимоотношений с новыми родственниками.
- Как решили, сказал Геннадий, так пусть и поступают,- ну, а у нас, - хитро улыбнулся  мне муж, когда мы уже только вдвоем обсуждали этот вариант,- у нас еще есть шанс заполучить в дом молодую семью. Вот Гоша  отслужит, женится и приведет жену к нам.
             Я, как могла спокойнее, показала коту, где в квартире сватов туалет, где его тарелочка для еды и лоханка для питья. Постелила в комнате молодых Гошину кофту, посадила на нее Кота. Села рядом, стала гладить Рыжика, ласково объясняла, повторяла много раз:
- Жди. Ты наш, мы тебя не бросим. Ты наш дорогой, любимый.
Называла имя Гоши.  Просила:
- Будь умненьким. Не вредничай, не тоскуй.
 Родители Марка сидели рядом. Я  специально подержала Рыжего на руках, поднесла руки свояков сначала к себе, потом дотронулась ими до Кота.
 Наступил момент, когда я больше не могла оставаться. Не торопясь, осторожно встала. Не поворачиваясь спиной к  Коту, потихоньку двинулась к двери.  Он напрягся, встал быстро на ноги. Я остановилась. Постояла. Он снова улегся на кофту.
- Ну, все, Рыжик! Все! Я вернусь. Лежи.
Я сделала еще несколько шагов к двери. Приостановилась, не поворачиваясь больше лицом к нему. Прислушалась.
- Идите, идите, - тихо сказала  мне в спину сваха,  идите. Он лежит. Он не встал.
Уже у лифта я отдала свату ключи  от нашей квартиры. На всякий случай. Рассказала, где что найти, если коту что-то понадобится. И быстро отправилась в аэропорт. Солнце еще не село, когда я уже вошла в палату к сыну. Меня предупредили, что сегодня он уже пришел в сознание, но сейчас ему дали снотворное  и он спит.
 Гена отвел меня за дверь и вкратце,  быстро объяснил, что сейчас самое главное в положении нашего сына - угроза, что он может остаться слепым. Все остальное – в восстановимом состоянии.  Ожоги проходят, помогает облепиха, которую с гор привезли  друзья Гены. Врачи гарантируют, что даже шрамы  не останутся
- Осколки удалены, Все операции прошли успешно.
- А что глаза, Гена, Что с глазами?
 Завтра придет врач. Он все нам расскажет. Ожоги, Что-то с хрусталиками. Сейчас  ведущий Гошу врач ждет какого-то глазного светилу. Только после его осмотра будут делать выводы. Терпи. Молись и надейся. 
          И полетели, потекли, поползли дни отчаяния и надежд. Не все так безоблачно  и поправимо оказалось, как сначала описали врачи. Многочисленные повторы операций, загноение ожоговых ран,  боль, отчаяние, усталость. Обнаружился паралич левой ступни. Затем начались судороги в  правой руке. Разочарование, потеря надежды, что восстановятся навыки ходьбы и владение рукой.  Но самое главное – угроза полной слепоты.
 Сначала мы пожили у  знакомых, потом пришлось снять небольшую комнатку. Некоторые необходимые лекарства  мы вынуждены доставать сами, платить в тридорога, несмотря на то, что военный госпиталь неплохо снабжался медикаментами по  сравнению с тем, что рассказывали о гражданских больницах. Деньги таяли. К тому же, мы, наконец, почти через неделю после моего отъезда дозвонились до родителей Марка.  Стелла Марковна - в отчаянии:
 – Господи! Ну, наконец - то вы отыскались.  У нас просто катастрофа! Он  ничего не есть, только время от времени пьет воду! Отворачивается от пищи. Нет, он не шипит, он даже дает себя погладить. Но это же настоящее объявление голодовки! Ничего, ни крошки!
Что делать? Он же умрет! На него страшно и жалко смотреть!
- Попробуйте отвезти его домой, Стелла Марковна. Посадите в корзину. Есть у вас корзина? Если нет, посадите в баул или просто в большую сумку.  Только закройте, чтобы он не выскочил посреди дороги. Поезжайте к  нам. Положите Гошину кофту, на которой он лежит, снова в его комнату, прямо на стол. Оставьте коту еду, воду и откройте дверь в туалет. Если он будет жить даже один,  но в своем привычном месте, он, возможно, поймет, что его не бросили. А сами приезжайте туда время от времени,  по возможности, как сможете.
 Если это не поможет, позвоните Сабиру. Телефон я вам оставляла.
- Есть, есть телефон - ответила Стэлла  Марковна.
       Я ехала с переговорного пункта в госпиталь и думала о том, что, хочу я или не хочу, нужно попробовать уговорить Гену вернуться домой. И не только потому, что я боялась за Рыжика. Дело в том, что  денег на съём угла для жилья осталось не больше, чем на месяц. Если Геннадий уедет домой, он найдет способ немного где-то подрабатывать. Тогда  хотя бы один из нас сможет жить рядом с сыном.
Меня пугало, что Гоша ни разу не ответил на мои попытки поговорить с ним. Он молчал. Казалось, его мало интересовало, что весь день, а иной раз и ночь возле него - мама. Он не хочет разговаривать? Или не может? Почему на мои  вопросы он отвечает с трудом, односложно, только «Да» или «Нет». Может быть, у него что-то с памятью? Или с психикой? Когда я обращалась с этими вопросами  к врачу, он терпеливо выслушивал меня и честно признался:
-  Не знаю. Сейчас  это не главное. Сейчас важно вернуть ему ногу, руку, глаза. Когда все это будет, восстановится и психика. Поверьте мне. Их у меня 15 человек. Они привезены все в один день. Моя задача - вернуть им возможность ходить, двигать шеей, руками,  пальцами, слышать и видеть. Все остальное, со временем встанет на свои места. Вы же можете представить, что повидали эти молодые парни, попав от маминой юбки – да прямо в эту кровавую мясорубку! Великое свойство памяти – возможность забывать. Иначе на земле не осталось бы ни одного нормального человека.
              Я понимала, что, у врача своя правда. Но меня не устраивает эта дальняя перспектива «авось» возвращения психики моего сына  в нормальное состояние. Я  зачала  его по любви, ни у кого не спросясь,  и без помощи государства. Я носила его и, любя, ждала. И тоже без генералитета. И не легко рожала. И даже это  стоило мне денег, хотя считалось, что  медицина у нас бесплатная. Я, а не государство, растила, кормила,  лечила своими мазями, травами, картофельным паром, банками, капустным листом, малиной и медом. Мазала коленки зеленкой и йодом, промывала порезы,  отмывала цыпки, одевала, читала ему книги, водила на концерты. Я работала, чтобы на это все у меня были для него средства. Я недосыпала, недоедала,  отказывала себе в самом необходимом, чтобы мои дети не чувствовали себя обойденными жизнью. Я любила  сына и воспитывала в нем человека. Я растила его для него и для себя. А вовсе не для того, чтобы его заграбастало государство, готовенького! И кинуло в огонь непонятной, ненужной ни мне , ни ему войны. Я исправно платила налоги,  маленькую частичку которых государство тратило на учебу моего сына. А большая часть  этих отчислений  шла на оплату войн и содержание тех, кто потом по своему государственному  замыслу  отнял у меня сына и довел его до такого состояния. А теперь я должна сидеть над ним, плакать и надеяться, что он выживет и останется человеком?
 Птицы  несут яйца, высиживаю, растят своих птенцов без государства, рыбы мечут икру по своему инстинкту, кошки рожают котят, сколько хотят и когда хотят (если, конечно им не мешает государство), по всей земле всё живое плодится и размножается по собственному замыслу и Божьему промыслу.  А я – человек! Я рожаю сына, а у меня его забирают,  перемалывают в мясорубках и  возвращают!? И еще  смеют говорить это: «Может быть» и «Авось» выживет!
 И вот, наконец,  глазной светила  явился и сказал, что есть надежда. Он сделал несколько операций, и это было  все, что  он мог. Наконец заявил, что парень будет видеть. Сейчас мальчику нужен покой и уход. А также положительные эмоции. А что теперь нужно тем из  пятнадцати, которых не смогли поднять?
Мы забрали Гошу домой.
 Пока ему делали операции на глазах и лечили ожоги, мой Гена жил с Рыжиком у нас дома.  И работал в кочегарке какой-то бани - сауны. В которой мылись и  кутили власть имущие.  Это дало мне возможность постоянно находиться при сыне. Иногда даже и ночью. Я разговаривала с  ними, не обращая внимание на его молчание. Я рассказывала ему про Аню, про Марка. Говорила, что они там, на Урале, сделали какое-то мировое, важное открытие. И что они уже всё знают о брате, скоро прилетят. И, наверное, продолжат свои изыскания. И скоро у Ани родится маленький. А Гоша станет дядей. Сын молчал. Послушно открывал рот, когда я кормила его с ложечки, пил лекарства.  Поворачивался, когда я ворочала его и  протирала опавшее тело, чтобы не было пролежней. Отвечал «Да», когда соглашался, и «Нет», когда был против.
Насчет моих предположений о Коте все оправдалось.  Дома  Его Величество поверил, что  он не брошен, и  начал есть. Стелла еще до приезда Геннадия позвонила Сабиру. Он немедленно приехал  к нам, ввел коту  ампулу  витаминов. Пошептал ему что-то в  розовое ухо. И Рыжик стал потихоньку поправляться.
 Мы прилетели домой с Гошей ночью. Я дала половинку снотворной таблетки сыну, (мне  подарил ее врач, он видел, что у меня – хроническая бессонница, что я сижу и днем и ночью в палате и говорю, говорю, говорю) а половинку я выпила сама, раз уж мы дома. Смешно, но на следующее утро мы с ним проснулись почти в одно  и ту же минуту. Гоша  не открыл, по привычке, глаза. Он все еще подумал спросонья, что на глазах повязка. А это просто мы специально не открыли темные тяжелые занавески, чтобы солнце не резало  его неокрепшие глаза.
Гоша пощупал кровать, на которой проснулся, и попал рукой на спящего возле него Рыжего.
 - Мама! – он так закричал, что я прибежала, как сумасшедшая из своей спальни!- Мама!  Рыжик спал со мной, а я  и не знал! – и засмеялся так радостно. Он давно не смеялся. Рыжик лизал Гошку за ухом и при этом мурлыкал, на всю спальню, как батарея парового отопления.
 А мы с Геной, который тоже прибежал из нашей комнаты, стояли в дверях, я в старой помятой ночной рубашке, а Геннадий в черных семейных трусах до худых колен. Мы стояли  и  тоже тихо улыбались. До слез.