Глава 7. Короли и пешки

ДРАКУЛА. ПУТЬ К СВЕТУ

Глава 7. Короли и пешки


Здесь мрачно и темно, меня пронимает дрожь. Но, превозмогая свое волнение, я иду дальше. Двери в кабинет приоткрыты и виден свет, льющийся оттуда – весьма темный и чуть заметный огонек. Направляясь к кабинету, я опасливо оглядываюсь. Даже у стен вид крайне зловещий. Потолки, пол, мрачные стены, узенькие окна комнаты – все это придает ей вид тюрьмы для особо опасных преступников, осужденных на смерть и проживающих свои последние часы перед казнью.

Я останавливаюсь перед тяжелой дубовой дверью. Уже подняв руку, чтобы постучать в нее, я вновь ее опускаю. Нужно признаться, что мне очень страшно. Так страшно мне не было еще никогда в жизни. В силу моей довольно рискованной профессии я не раз попадал в опасные передряги, но такого леденящего ужаса, как сейчас, еще никогда не испытывал.

Поэтому я продолжаю нерешительно топтаться под дверью, переступая с ноги на ногу. Но вот дверь с тяжелым гулом открывается и на меня смотрит мрачное неприветливое лицо, обрамленное рыжими усами. Окинув меня мрачным взглядом с ног до головы, словно бы я какая-нибудь диковинная птица, мой потенциальный собеседник распахивает передо мной дверь, жестом приглашая войти.

Я молча следую за ним, покорный, как овца, идущая на заклание. Мой зловещий знакомец приводит меня в довольно большой кабинет, забитый вещами, непонятными человеческому уму и от того еще более мрачный. Тяжелые столы нагромождены какими-то шкурами, истощающими зловоние, по краям стола разложены пробирки, наполненные жидкостью, напоминающей кровь. На пыльных полках вместо книг взгромождены какие-то склянки и сосуды. Посреди комнаты в огромном котле остывает какая-то зеленая жижа, истощая несносный запах.

Я брезгливо морщусь. Это не ускользает от моего собеседника и, иронично улыбнувшись себе в усы, он указывает мне рукою на тяжелое кресло, стоящее посреди этой комнаты кошмаров. Поискав, но так и не найдя никакого места получше, чтобы можно было сесть, я опускаюсь в предложенное мне кресло. И поскольку вид этой комнаты все еще навевает на меня страх, я сижу, вцепившись руками в кресло и стиснув зубы, дабы не было слышно, как они стучат.

Тот, кто привел меня сюда, не торопиться, однако, начинать разговор. Он помешивает жижу в котле огромным черпаком, долго нюхает ее и, в конце концов, удовлетворенно кивает. После же подходит к столу с пробирками, берет одну из них и направляется к окну. Открыв занавеси, он выставляет ее на солнце и внимательно рассматривает, все время вертя в руках. Результат этой работы, видимо, его не впечатлил, поскольку он разочарованно вздыхает и выбрасывает пробирку в корзину для мусора, и без того доверху набитую бумагами.

Наконец, он поворачивается ко мне лицом, подходит ближе и с громким вздохом падает в тяжелое кресло напротив. С секунду он сидит молча, прикрыв глаза, казалось, не помня, что пригласил меня, но, когда его забвение проходит, становится понятно, что он готов к разговору.
- Мистер Харкер, - медленно начинает он. – Я благодарен вам за то, что вы не отказались от моего предложения и пришли сюда, в мой дом, в столь поздний час. Думаю, вы уже поняли, что меня зовут Абрахам Ван Хельсинг, и позвал я вас исключительно по очень важному делу.

Его голос звучит, как затертая пластинка граммофона. Грудь его будто сдавили тяжелым камнем, и мне приходится внимательно прислушиваться к тому, что он говорит. Еще с секунду посмотрев на него, я киваю:
- Я сразу понял, что именно вы – тот человек, который пригласил меня сюда, доктор. Однако причина моего визита сюда мне по-прежнему, не известна. Расскажите же подробнее, что вам нужно от меня, сэр, и, возможно, я постараюсь вам помочь.

Он вновь окидывает меня внимательным взглядом и продолжает:
- Вам наверняка известно, кто такой Александр Грейсон, мистер Харкер.
Я киваю:
- В своем письме, сэр, вы говорили о нем, как о Дракуле. Признаюсь, я не поверил этому, ибо до сих пор не могу понять, как такое возможно. Однако, в Ордене говорят тоже самое, что наводит на мысль, что вы точно знаете, о чем говорите. Хотя я все еще не понимаю, как его воскрешение стало возможным, не смотря на то, что вы в подробностях описали мне в письменном виде. Если такой эксперимент и вправду вам удался, доктор, то, признаюсь, я впечатлен силой вашего ума и вашим талантом ученого.

- Все, о чем я писал вам, мистер Харкер – абсолютная правда и результат очень долгой работы. Я не чаял, что вы сразу поверите мне, но, думаю, признание Ордена Дракона факта воскрешения такого чудовища, как Дракула, служит лучшим подтверждением моим словам, не так ли?
- Верно, - говорю я. – Но я искренне не понимаю, чего же вы от меня хотите, доктор. Дракула убит, в Ордене об этом знают, и его убийца легко возглавила этот самый Орден. Думаю, о том, что совсем еще недавно Дракула разгуливал по Лондону, можно забыть. Это в прошлом.

По лицу доктора пробегает ироничная улыбка. Он довольно тяжело поднимается с кресла, подходит к столу с бумагами и берет в руки огромный конверт, который неспешно разрывает. Когда он садится в кресло, я вижу, что в руке он держит портрет. С портрета на меня смотрят холодные глаза леди Джейн. Надо признаться, она очень красивая женщина, хоть мне, наверное, не пристало, думать о ней иначе, кроме как о главе Ордена. Доктор же внимательно рассматривает портрет.

Его мрачный взгляд скользит по лицу леди Джейн, перемещается на ее губы, рассматривает ее платье и только потом вновь возвращается ко мне. Я не могу не заметить самодовольной улыбки, что играет сейчас на его лице.
- Леди Джейн Уизерби, - говорит он, нарочито растягивая слова. – Прекрасная женщина, бесстрашная Охотница, опасный противник. Проклятье любого вампира и их беспощадная убийца. Умница Джейн… Кто бы сомневался, что однажды она взлетит до таких недосягаемых вершин. В этой даме храбрости и силы воли больше, чем у многих мужчин в Ордене. Однако, способна ли женщина, страстно влюбленная в мужчину, снедаемая страстью к нему, убить любимого?

Он поднимает на меня глаза, с минуту пристально смотрит в мои, потом снова возвращается к портрету.
- Увы, но случай с леди Джейн доказывает, что любящая женщина никогда не убьет мужчину, который покорил ее сердце. Даже если этот мужчина – ее злейший враг. Охотница, без сомнения, может уничтожить Дракулу, тем более, такая, как леди Уизерби. Но женщина, которая любит, ни за что не убьет Александра Грейсона, кто бы не скрывался под этим именем.

Я смотрю на моего визави долгим и пристальным взглядом. Догадка, вдруг пришедшая мне в голову, поражает, как молния, однако я так и не решаюсь ее озвучить:
- Что вы хотите этим сказать, доктор?
- Только то, друг мой, что Дракула жив. Вашей прекрасной Охотнице, познавшей такие вершины, известно местопребывания его и очаровательной мисс Мины Мюррей.

- Что вы хотите этим сказать, доктор?
- Только то, друг мой, что Дракула жив. Вашей прекрасной Охотнице, познавшей такие вершины, известно местопребывания его и очаровательной мисс Мины Мюррей, что так и не стала вашей женой. А знаете, что это значит? Что Ордену Дракона пришел конец. Кровавое чудовище не просто живо. Совсем скоро у него закончатся лекарства, придающие ему человеческий облик, и он придет за ними ко мне, потому что именно это позволяет ему жить, не убивая. Но беда в том, что я уничтожил последние капли столь нужного Дракуле препарата в день презентации беспроводной энергии Александра Грейсона. К тому времени, как вампир появится в моей обители, меня здесь уже не будет. А значит, не будет, кому создавать для него новые порции лекарства. Соответственно, он вынужден будет убивать снова. И вот тогда леди Джейн Уизерби станет его союзником. Сия дама, мистер Харкер, слишком умна, чтобы долго находиться в неведении и не понимать, что собой представляет Орден Дракона. Это организация, члены которой занимаются грабежом и набиванием своих карманов, ничем более. Однако, она дает человеку, вхожему в нее, очень высокий статус. Леди Уизерби пришла в Орден именно за статусом и за возможностью реализовать себя. Она слишком неординарна, слишком ярка и талантлива, чтобы жить судьбой, предназначенной обществом для ее пола – быть скучной женой скучного мужа. Однако, это не значит, что она не взбунтуется, когда окончательно поймет, что собой представляет Орден, которому она отдала столько лет своей жизни. И уж, конечно, она яростно будет защищать себя, когда ее маленькая тайна откроется. Она будет защищать себя, даже если придется перейти на сторону вампира. Думаю, именно поэтому Дракула и не убил ее, хотя она наверняка, умоляла его об этом. Для такой женщины, как Джейн Уизерби, лучше умереть, чем быть побежденной и униженной.

Я внимательно смотрю на Абрахама Ван Хельсинга. Мысль о том, что я стал игрушкой в руках этого ловкача, ни на миг не покидает меня. Я уже порываюсь уйти, однако, любопытство, свойственное людям нашей профессии, побеждает мои душевные порывы.
- Доктор, я поддержал кандидатуру леди Уизерби только по вашей просьбе. Сам же я считаю, что женщине не место в подобного рода организации, как бы она не была умна или талантлива. По вашей же просьбе я пришел сюда. И вот я сижу напротив вам, смотрю вам в лицо, разговариваю с вами, совершенно при этом не понимая, чего же вы от меня хотите. Если просите меня помочь вам разрушить Орден Дракона, то найдите лучше другого исполнителя для этого дела. Мне нет никакой нужды идти против Ордена. На личность леди Уизерби я смотрю иначе. По моим представлениям, раз уж сия особа не смогла расправиться с Дракулой, как Охотница, то непременно захочет сделать это как глава Ордена. Ибо, вы правильно заметили, для такой женщины, как она, лучше быть убитой, чем униженной и побежденной. Она своими руками уничтожит Грейсона. А это – именно то, чего добиваюсь я, то, ради чего я сам пришел в Орден. Больше мне ничего не нужно. Впрочем, что будет с Орденом Дракона после расправы над Грейсоном, меня не интересует, поэтому, если вы так заинтересованы его уничтожить, я не стану вам препятствовать. Однако, не ждите того, что я стану вашим союзником в этом деле. В этой борьбе, уважаемый мистер Хельсинг, каждый сам за себя. Ибо цели у нас с вами разные.

Мой странный собеседник иронически улыбается. Я готов поклясться, что вижу в его глазах если не триумф от собственной победы, то, по крайней мере, уверенность в ней.
- Мистер Харкер, вы правда так уверенны, что та, которая не смогла убить Грейсона однажды, сможет сделать это сейчас? В таком случае, мне вас очень жаль. Скажите, известно ли вам что либо о дорогой мисс Мюррей, сэр?
Подобный вопрос выбивает меня из равновесия, я пожимаю плечами:
- Я не видел ее с тех пор, как столь печально закончилась презентация адской машины Грейсона. Но, подозреваю, она с ним. Однако, я так же знаю, что она не захочет меня видеть. Поэтому, хоть она мне очень дорога, я не предпринимаю попыток разыскать ее. У нас с Миной, к моему величайшему сожалению, разошлись пути.

Доктор медленно качает головой из стороны в сторону. Глупая ухмылка все еще не сходит с его лица.
- Мистер Харкер, вы ведь журналист, верно? Но при этом почему-то не видите очевидных вещей. Неужели вы думаете, что такая женщина, как мисс Мина Мюррей способна стать невестой Дракулы? Она любит Александра Грейсона и за этим мужчиной последует куда угодно. Однако, она ненавидит Дракулу, и, когда тайна ее возлюбленного перестанет быть тайной для нее, она убежит от своей любви сломя голову. Грейсон, конечно же, обвинит в этом Орден, и, надо признать, будет весьма недалек от истины, и его жажда мести станет еще сильнее. Он захочет уничтожить Орден. Но ничего не сделает с леди Уизерби. Ибо, столь упорно ища любви мисс Мюррей, он не хочет замечать женщину, созданную для него. А такая женщина как раз возглавляет ненавистный ему Орден Дракона. Что же до самой леди Узерби… Пока я не могу с абсолютной уверенностью сказать, какую сторону примет она. Это зависит от того, победит ли в ней женщина Охотницу окончательно, или наоборот. Но с вашей прекрасной подругой мисс Мюррей все как раз предельно ясно. Она возненавидит Дракулу настолько, что никакая любовь Мины к Грейсону его уже не спасет. Она снова будет искать спасения и приюта – и тут вновь появитесь вы, Джонатан – надежный старый друг. Дракула к тому времени наверняка уничтожит Орден Дракона, а предательство Мины уничтожит и Грейсона, и Дракулу. Но пока это время придет, вы сумеете сколотить приличное состояние, чтобы построить счастье с вашей избранницей. Вы, наверное, хотите спросить, какую роль сыграю во всем этом я? Что ж, друг мой, я вам отвечу. Орден убил мою семью – мою любимую женщину и моих маленьких детей. Орден заставил меня при жизни гореть в аду и скитаться по свету, как прокаженному. Единственная цель моя в этой жизни – уничтожить проклятое огнедышащее отребье названием Орден Дракона, стереть его с лица земли. Вы неслучайно находитесь в моей лаборатории, мистер Харкер. Все, что вы видите здесь – это материал, необходимый для уничтожения Ордена. Но мне нужен верный друг и соратник, который был бы вхож в этот круг. Я думаю, я не ошибся, когда выбрал вас. Как я уже говорил, наши цели совпадают. Леди Уизерби уничтожает Орден изнутри дабы никто не узнал ее тайны, Грейсон убивает членов Ордена физически (не бойтесь, вас он не тронет, поскольку убить вас означает оскорбить драгоценную мисс Мюррей, к которой он так привязан), а вы вместе с возлюбленной уничтожаете Грейсона. Я же помогаю вам всем, путем той смертоносной силы, зачатки которой вы сейчас наблюдаете в этом мрачном месте. Мы союзники, Харкер, и мне кажется, я вполне могу на вас положиться. Что вы скажете мне на это, друг мой?

Наши взгляды встречаются. Я долго смотрю на Ван Хельсинга, пока окончательно не убеждаюсь, что этот человек попросту держит меня за дурака. Я поднимаюсь с кресла и, смерив его долгим взглядом, говорю:
- Мистер Хельсинг, вы верно думаете, что все люди – это марионетки в ваших руках, ведь вы столь гениальны и проницательны, что даже сумели придумать очередной план по спасению всего мира от кровавых чудовищ – земных и не очень. Однако, вы не понимаете, что это не так. Мир многогранен и каждый борется за свое место под солнцем. Без этой борьбы планета перестанет существовать. К тому же, вы, кажется, забыли, КТО возродил Дракулу. Кровавое чудовище вновь привели на этот свет именно вы доктор. Не важно с какими целями, однако, именно вы сделали это, тем самым уничтожив покой и счастье очень многих людей, а значит, вы и должны уничтожить ваше творение. Не надейтесь, что я буду помогать вам. Ибо я хочу всего лишь убить Александра Грейсона, а Дракула и его судьба мне не интересны. На этом разрешите откланяться.

Я отвешиваю ему легкий поклон, и, круто развернувшись на каблуках, ухожу. На пороге он окликает меня и я, правда, без особого желания, оборачиваюсь:
- Мистер Харкер! Мир – это огромная шахматная доска, а люди в нем – короли или пешки. Каждый день на этой доске идет игра за право жить, и никто не знает еще, кто победит. Позвольте дать вам совет, прежде чем вы уйдете – не смотрите на мир столь однобоко. Все гораздо сложнее, чем вам кажется.
Мое любопытство побеждает и я бросаю ему в лицо:
- И кто же по вашему я в этом мире?
Его презрительный взгляд говорит за него, однако он все же отвечает, не скрывая брезгливости в голосе и окинув меня с головы до ног:
- Пешка. Жалкая пешка. Но кто сказал, что пешка не может попытаться стать королем?

Не дождавшись конца тирады, я спешно покидаю это мрачное жилище. А доктор Абрахам Ван Хельсинг стоит, будто пригвожденный к столу своей лаборатории и беззвучно смеется мне вслед.

Я твердо шагаю по узким мраморным плитам, уверенный в правоте принятого мною решения. Я – Джонатан Харкер. И я не пешка. Никогда ею не был и никогда не буду. И если мир вправду шахматная доска, то я стою по ее центру.

(*опубликовано так же на http://vk.com/all_about_jonathan )