Промысел 2 10 4

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2015/10/08/1368

 «Надо спать, этот сказал!»
Шепнул Дойт. Над кивнула, поднялась, не разнимая объятий, увлекла в мешок. Одежда не позволила вполне соединиться, но близость превзошла ожидания. Над ощутила прелесть тяжёлого тела, настойчивый, до огненного всплеска, упор.

Жизнь повернула знаковый камень. Положение второсортности, соперничество, косые взгляды и выходки исподтишка сплывали, точно муть по воде. Наконец-то одна из десяти дочерей несуществующего Берта Мойи станет единственной для единственного охотника.

Не будет опостылевшего брата, высокомерной тётки, чувства вины… Мастерица сестра и множество других мастериц сгинут безвозвратно. В новом месте покусившаяся на жизнь родственницы женщина постарается аккуратно вести себя, чтобы не нажить врагов.

Дойт нравился тем, что умел причинять удовольствие, не обрекая беременности. Владеющая искусством вожделений будет любить самозабвенно, а если родятся дети, обиды не попомнит.

«Дедушка, дедушка, где живут ветра?»
«Нет приюта вольнице, нету очага».
Бабушка, бабушка, где ночует день?»
«Нам про то не ведомо, скрыто от людей».

«Братец мой, братец мой, зачем лыко драть?»
«Чтобы короба плести, бочки выстилать».
«Сестрица, сестрица, зачем зёрна жмут?»
«Чтобы масло выдавить, свет добудем тут».

«Батюшка, батюшка, куда ты ходил?»
«На далёкий промысел, там копытных бил».
«Матушка, матушка, куда я пойду?»
«на чужое стойбище, в радость и беду».
 
Сверху опасаться было нечего. Сонный перевал гудел, давал знать: дорога закрыта. Пойст обошёл круг, у нижнего конца тропы обнаружил заставу.

Крохотный светильничек мерцал в углублении камня. Двое стерегли путь. Вождь со спины узнал колдуна. Рядом стоял только что подошедший охотник. Пойст услышал женский голос, оказавшийся незнакомым.

Отойди, хранитель, этот близко».
«Кто?»
 «Хищник одиночка нарушил правила угодий, оплодотворил чужую самку. Стая гонит, и не следует становиться поперёк тропы».

Тинк повиновался, обернувшись, увидел вождя.
«Факелы есть у тебя, колдун?»
Поинтересовался Пойст. Тинк утвердительно кивнул, передал пучок обмотанных жирным войлоком прутьев.

Трое заняли позицию, не сговариваясь противостали угрозе. Пойст оказался меж двух.

Та, о которой мечтал, была близко, глядела просто. Несмотря на недостаток света, охотник увидел, как на ресницах дрожит выдавленная чадом слезинка.

Белогрудый зверь выскочил, не замечая прижавшихся к скале людей. За ним встала огненная черта. Преследователи с не требующим перевода на человеческий язык рычанием шарахнулись вспять.

Эйи бросили огарки, прижгли тропу, глянули разом.
Жена первого охотника приречья повернулась уйти. Тинк поднял руку, возвратил.

«Как ты знала про зверей, скажи».
«Хищников слышно».
«Почему я не слыхал?»
Женщина пожала плечами.

«Не знаю, хранитель».
«Что знаешь?»
« Этот ляжет на пару дней. Прочие ушли праздновать поражение».

«Почему ты не в мешке?»
Продолжал допрашивать Тинк. Женщина отвечала спокойно.
«Выспалась с вечера. Пойдёмте к огню. Есть горячая похлёбка. Сторожить излишне. Больше не будет досад».

Повиновались. И дивно было ощущать, что нет похотливого напряжения, навязчивого жара, влекущего помимо собственной воли намерения.

Пойст шёл, точно ребёнок с ватажкой сверстников. Набрали ягод, наловили рыбы, собираются поджарить и запить густым отваром. Сейчас охотник сядет лицом к теплу, будет глядеть, как женщина обжигает плошки.

Мгновения без причуд, точно оформившиеся древесные угольки, ярко и бездымно освещают потаённые норы души. Морок осыпается, утекает под ноги, туда, где легко растереть.

Обретённое не является счастьем, но выглядит преддверием, тропой без обмана. Сильный человек принадлежит себе, молодость и здоровье принадлежат человеку, и женщина тому причиной.

После разглядел миг поворота, сполна ощутил упавший в руки диковинный плод, воспользовался, а теперь каждым вздохом впитывал и повторял: свободен, обличён властью защиты, и никто не может отнять бесценного дара.

Тонд копался в золе. Кайн бросила в костёр пятнадцать красных кристаллов, чтобы жар навсегда застыл и отразился на лице камня.

«Ты, Мойи, тоже выспался с вечера?»
Спросил Пойст и отметил: звук голоса не разрушает чувства радости.
«Хочу спать, но сестре обещал вынуть блёстки. Если перестудить, вкрапления пепла безвозвратно испортят свет».

«Я взял твою женщину, охотник».
Объявил вождь горного племени. Тонд выпрямился, глянул, точно со сна или дымного угара.

«Моя жена в мешке. Если там полено, то я обломок скалы».
Пойст засмеялся, и Тонд подхватил интонацию настроения.

Вот, что значит свой, отметил Тинк. Самому же хранителю Эйи сиделось не очень уютно. Беспокоило виденное накануне. Самодвижущийся мешок, непонятно как влезающая туда женщина наталкивали на мысль , которую следует гасить ночью.

«Очень даже подходящая штучка, - тихо поддразнивал Пойст.
 - Именем Над, если не путаю».
 «Поиграл, отдай».
Не поддавался Тонд.

«Не дам. На рассвете ухожу и забираю».
«Зачем?»
«Твоя сестра сговорилась с нашим охотником, и дело правильно».

«Этот для тебя добыл?»
Тонд тихо издевался. Вождь Эйи ухватил миг перехлёста, качнул маятник назад. Путь до нижней долины опасен. Следовало повернуть разговор, заручиться благословением родича.

«Дойт, сын Бея, обнимался с этой на бревне. – сказал Пойст, расстанавливая слова. - Сопровождающему сестру последняя добыча при нынешнем раскладе. Я принял решение, настоял, чтобы оба шли со мной».

Тонд согласно кивнул, отёр о траву ладони с камешками. Было видно: Мойи откровенно доволен и лишь для вида ковыряет в затылке. Похож на пугало из страны ОЗ, отметила Ида, счастлив и лохмат.

«Нам не нужен третий круг, - подытожил Пойст, - Над войдёт в семью женой единственного сына. Этим удача. Хорошо, когда близость без обмана, и родственники принимают».

кристаллы сверкали на ладони звёздной россыпью, все пятнадцать. Тонд отвечал, будто клал на каждый весомое слово.

«Ступай с миром, охотник, а я пойду на Серое Плато, отдам остальных. Моя женщина не замкнула круга там, значит, появляться запрета нет».

Кин вылез из мешка, подобрался к огню на корточках.
«Как собираешься отдавать, смелый человек? – поинтересовалась Ида. - Лайп оборванкой выглядит. Личные амулеты, и те утеряны».

«Свои повешу».
Сказал Кин.
«Дело плохо, охотник – возразил Тинк. - Пайти прокляты, но смена нити равносильна отказу ухаживать за больным».

 « Нить не порвана. вот, в коробушке. Возьми».
 «Твои амулеты с Излучины, женщина?»
Ида кивнула отрицательно.
«Нет, охотник. Там коренные Пайти и поварёнок, которого ты вырезал. Только ремешок другой».

«Где взяла?»
«Лежали на становом камне у Котти».
Жена сказала, будто о пустяке.
«Поварёнка следует забрать, несёт знак Излучины. Лайп не жительница тамошнего племени. – бормотнул Нокк и, обожжённый вопросом, встрепенулся: - Повелитель сам отдал тебе?»

 «Не дождалась разрешения».
Охотник засмеялся, вспомнил транспортировку войлоков.
«Там амулеты как оказались?»
«Забыла узнать».
«Почему?»

«Этот скормил меня горным змеям».
«Зачем?»
 «Я назвала брошенное имя, Ройт».

Кин давно заметил бережное отношение жены к правилам продолжения рода. Племенных знаков Ида не носила, потому что умела вызывать почти живые картинки из прошлого. Только крохотный крестик указывал на принадлежность к родству по жертве Сына.

Капелька «жёлтого света» была впаяна в кожу на груди. Так затем, женщина сказала, чтобы не потерять в беспамятстве и смерти.

Первому охотнику приречья по части отлёта было что вспомнить. Множество случаев вероятного перехода грани прошли пёстрой вереницей, выявив чувство близости с разумной душой природы. Единородный Сын Подателя Жизни всегда стоял рядом, точно Тонд на Белом Острие.

Когда путались в реке, Вейт заявил, что хотел бы считать Воплотившееся Слово своим соплеменником, но не знает, чем Этот пользовался среди людей. Кин описал, как выглядит крестик.

«Сильная позиция, - сказал Тонд. – Руки раскрыты. Куда ни поверни, всегда обнимает мир».
«Женщина говорила: крест – орудие убийства».
Возразил Кин.

«Тем более, охотник! – обрадовался Вейт. - Смотри! Этот принял всё, зла и смерти не отдал отступникам».

«Повелевает смертью, хочешь сказать?»
«Повелитель убрал бы смерть. Тут другое. Невежды на двух палках растянули, думали: подохнет от боли и голода, Только Охотник и палок не рассыпал, и смерть прошёл, и жив, потому что является самой жизнью».

«Силой жизни покрывает смерть. – Подтвердил Тонд. - Живёт вопреки нашему отступничеству, из которого смерть выросла, и нам велит делать то же своим Именем. Я хочу, чтобы такой Охотник считал меня соватажником».

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Её любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Неё одной ищу ответа,
Не потому, что от Неё светло,
А потому, что с Ней не надо света.
* [Иннокентий Анненский]

 Кин заметил среди крупных фигурок на шее мастера тоненькой прокладочкой притаился крестик. Контуров человека не было.
«Зачем сделал?»
Поинтересовался Кин.

«Хочу помнить Этого. Если весть сюда долетела, значит и мы причастны. Знаешь, когда ползли от края расщелины, и смерть отступила на миг, душой слышалось слово Иис. Теперь понимаю, звучало имя».

До рассвета было не совсем далеко. Люди сидели у огня.
«Этот скормил меня горным змеям».
Сказала женщина.
«Зачем?»
Спросил охотник.
 «Я назвала брошенное имя, Ройт».

 «Как скормил!»
Тонд не удержал вопроса. И грянул гром. Сидящие в круге услышали предназначенное не им, замерли на вдохе. Ида забыла переключиться в автономный режим, говорили, будто никого рядом не было.

Кин вытаращил глаза, голову втянул меж колен. Трое окаменевших людей глядели приговорёнными к смерти. Следовало объясниться или исчезнуть.

«Очень просто, охотник. – Женщина почесала переносицу, будто собиралась чихнуть. - Если мне не изменяет память, ты сам питался пресмыкающимися. Я же, как ты догадываешься, мало похожа на добычу».

«Ты убила ползунов? Там целое скопище, я слыхал».
Чтобы уйти от разговора о тайном знании, будто не сам, выговорил Тинк.

«Нет, хранитель. Подставила тряпку, забрала яд».
«Этот разозлился?»
Поинтересовался Пойст.
«Зауважал, бедолага. Возможно, испугался, на сколько потерявший имя способен бояться».

Ида видела: у собеседников чуть отлегло, признательны за то, что женщина пытается понять. лёгкая насмешка в голосе почти сняла напряжение.

Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/10/14/1409