Глава 9 Полночный блюз в чужой спальне

ДРАКУЛА. ПУТЬ К СВЕТУ

Глава 9
Полночный блюз в чужой спальне

Ночной город прекрасен. Я смотрю на островерхие крыши домов, любуюсь маленькими зелеными верхушками деревьев, заглядываю в окна. Мне стоит поблагодарить Дракулу за эту возможность парить по воздуху, наслаждаться величавым спокойствием природы. У меня острое зрение и теперь во всей яркости я вижу свет звезд. Мой нюх улавливает все запахи Лондона – зловоние грязных улиц и ароматы уютных ресторанов. Мои уши слышат каждый стук колес проезжающих карет высшей знати, каждый стон в спальнях замужних женщин и грешащих мужчин, и даже самое легкое дыхание ветра мне теперь доступно. Что ж, быть вампиром не так уж плохо. А, если отбросить это вечное чувство голода и желание крови, то даже замечательно. Нужно будет обязательно сказать спасибо Грейсону за это поразительное чувство свободы, которым он наградил меня, прежде чем я его убью.

Я смотрю на ночной город. Резкий запах корицы и шиповника меняет мои планы. Я останавливаюсь и на мгновение повисаю в воздухе. Интересно, видят ли меня люди внизу? Если видят, то кем? Я для них большая звезда, или черная птица? Я так и вишу в воздухе, прислушиваясь к невероятному запаху, терзающему мои ноздри. Я должна найти, откуда он исходит.

Я затягиваюсь глубже, впитываю в себя этот умопомрачительный аромат и, едва сообразив, откуда он доноситься, мчусь к огромной усадьбе, увитой виноградом. Этот запах усиливается и просто сводит меня с ума. Аромат корицы опьяняет, будоражит каждую клетку моего тела. От предвкушения скорого наслаждения внутри все сжимается и поет. Я чувствую невероятный голод. Мне нужно поесть и насытиться и ради этого я готова упасть в Преисподнюю.

Сперва осторожно, затем смелее, я заглядываю в распахнутое окно. Ну конечно! Я попадаю прямо в спальню и жадно глотаю слюну. Вот она – спит, разметавшись на подушках в белоснежном обрамлении волос, поджав под себя ноги, раскинув руки, как птица, крутиться и тяжело дышит. Великолепная леди Джейн Грейс Уизерби… Неужто и вы из блестящей Охотницы превратились в жалкую жертву?

Я пробираюсь в комнату. Очень осторожно ступаю по роскошному ковру. Оглядываюсь по сторонам. Роскошная постель из красного атласа, великолепные гобелены, дорогие картины на стенах, тяжелая мебель из дуба… и совершенно одинокая, израненная любовью женщина, мечущаяся по кровати, словно загнанный зверь, ни одной ночи не спящая спокойно.

Я приближаюсь к ее постели с величайшей осторожностью, ступаю по мягкому шелку ковра… Если бы я была человеком и умела дышать, то мое дыхание остановилось бы. Чем ближе я к постели, на которой в беспокойном сне застыла прекрасная Охотница, тем сильнее бьет в нос пряный запах ее тела и духов. Жгучее, тяжелое желание мучает меня, терзает, палит. Холодная, уже почти переставшая быть человеком, я вдруг воспламеняюсь, как сухая трава от огонька костра. Я ползу, передвигаюсь, как хищник, приближаюсь все ближе и ближе. Мое дыхание становится более прерывистым, этот запах сведет меня с ума. Леди Уизерби, ничего не подозревая, переворачивается набок, и непослушные локоны закрывают тонкую жилку на ее хрупкой шее. Я облизываю губы в предчувствии скорого ужина. Подозреваю, поужинать ею, будет особенно приятно. Нерешительно постояв возле кровати, я оказываюсь на шелковых подушках. Я склоняюсь к крохотной жилке на ее шее, я схожу с ума от зова ее крови. Какая же она, ваша кровь, леди Джейн – такая же горькая и пьянящая, как и вы?

И уже когда я наклоняюсь к ее лицу, когда обнажаю клыки для решительного удара, стальная хватка сдавливает мое горло, и она одним резким кидком отбрасывает меня к двери.

Из слабой хрупкой женщины, еще секунду назад неспокойно дремающей в холодной постели, она моментально превращается в блистательную Охотницу – ловца таких же кровавых чудовищ, как я. Она хватает пистолет и нож одновременно, вскакивает с постели и стремительно вращает глазами в поисках своего непрошеного гостя. Ее сорочка сползла, корсет развязался, волосы спутаны, но кровожадный взгляд хищника горит невероятным огнем. Она застыла на месте и, сжав свои орудия еще сильнее, напряженно всматривается в темноту:

- Эй, падаль, выходи! – зовет Джейн. – Я знаю, что ты здесь. Если выйдешь сейчас, твоя смерть будет максимально безболезненной. Я обещаю.
Ее слова заставляют меня улыбнуться. Я выхожу из своего укрытия и порхаю на подоконник. Сложив ногу на ногу, я вдыхаю в легкие холодный ночной воздух.
- Ну что же вы, леди Уизерби! – напеваю я самым сладким голосом, на который только способна. – Встречаете свою старую подругу с пистолетами и кинжалами. Это весьма невежливо.

Ни на секунду не опуская орудия из рук, она подходит к подоконнику, где все еще болтаюсь я. Она смотрит на меня изучающе, но одно не скрылось от меня – в ее глазах-льдинках, наряду с ненавистью, отчетливо читается изумление и непонимание.
- Люси… - выдыхает она. – Как? Кто тебя превратил?
Я ничего не отвечаю, только красноречиво смотрю на нее, прямо в ее огромные глаза. Прохлада ночи ласкает мое тело и это немного отвлекает меня от душистого зова ее плоти, встречи с которой я так страстно желаю. Ее грудь тяжело вздымается при каждом вздохе. Она закрывает глаза:
- Грейсон…
- Дракула – киваю я. – Он укусил меня.
- И ты стала вампиром, да, Люси? Нравится тебе такая жизнь? Нравится, как ты мечешься в заточении?
Я пожимаю плечами:
- Я думаю, он наоборот освободил меня. От боли. Но теперь мы должны воссоединиться – я и Мина. Я найду ее, и мы вновь будем вместе – подругами. Как раньше. Как всегда, пока мерзкий Александр Грейсон не разрушил наше счастье. Но скоро у нас все опять будет хорошо.

Она садиться на кровать. Внимательно смотрит на меня, словно изучает. Потом говорит:
- Ты же любишь Мину, Люси. Ты никогда не сможешь уничтожить того, кого любишь. У тебя не хватит сил.
- Я убила свою мать! – гордо заявляю я.
- Потому что ты ее никогда не любила. Она не принимала тебя, отталкивала тебя. И ты решила отомстить. Но твое сердце сгорает от любви к мисс Мюррей. Ты ничего не сможешь ей сделать, никогда не причинишь ей вреда. Как ни старайся.
Я спрыгиваю с подоконника и оказываюсь в сантиметре от ее лица. Я улыбаюсь;
- А тебе, Джейн? Как думаешь, я смогу причинить вред тебе? Давай проверим!

Я резко прыгаю на кровать, опрокидывая Охотницу на спину, и обнажаю клыки для укуса. Крохотная жилка на ее шее все ближе, ее кровь поет песнь предательства и боли и Джейн стонет. Я на мгновение застываю, не в силах поверить в столь легкую победу, и тут острое жало клинка вонзается мне в горло. Я взвываю от немыслимой боли, и эти несколько секунд сомнений стоят мне свободы. Охотница ловко заковывает меня в железные тиски, и я понимаю – я в вечном заточении.

Вдруг с ужасающей ясностью, я осознаю, насколько несчастна. Никто и никогда не любил меня при жизни, я приняла насильственную смерть и даже сейчас, когда я поневоле стала Холодной, должна смириться с тем, что буду зверски уничтожена самой лучшей Охотницей на вампиров, которую когда-либо носила земля. Уже в сотый раз за последние несколько месяцев, я страстно сожалею о том, что не умею плакать. Возможно, со слезами хоть немного уменьшилась бы боль, которую я столько лет ношу в себе. Но теперь от нее больше нет никакого спасения.

Кошачьей походкой Джейн подходит ко мне и с вызовом смотрит мне в глаза:
- Ты правда думала, что сможешь бороться со мной, Люси? – с вызовом спрашивает она. – Ты даже укусить никого не можешь. Как же ты собираешься убить Мину Мюррей?
Я внимательно смотрю на нее:
- Я не Дракула, Джейн. Для тебя я очень легкая добыча. Ты убьешь меня теперь, верно? С минуту она смотрит на меня, потом медленно качает головой:
- Я не стану убивать тебя, Люси. По-женски я очень хорошо тебя понимаю. Помнишь, однажды я сказала тебе, что, когда я вижу то, как ты смотришь на мисс Мюррей, то словно гляжу в зеркало? Я не могу уничтожить собственное отражение.
- Неужели ты пощадишь меня, Охотница?
Она тяжело вздыхает:
- Ты больше никому не причинишь вред, Люси. Отныне и навсегда у тебя будет другой дом. Это твои последние минуты на свободе. Наслаждайся ими.

Я не успела опомниться, как она толкает меня назад, и я оказываюсь в огромной клетке при входе в ее спальню. Достав из корсета ключ, она ловко проворачивает его в замке. Ловушка закрывается. Я теперь не просто закована в кандалы. Я заперта в железной клетке.
- Джейн, - молю я – не надо так. Не будь столь жестокой. Отпусти меня.
Она стоит, прижавшись к клетке всем телом, и я ощущаю неимоверный жар ее плоти и сладкий аромат крошечной щелочки меж грудей. Но взгляд ее по-прежнему холоден и не выражает никаких эмоций.
Я протягиваю руки ей навстречу и тонким голосом умоляю:
- Джейн… Не надо так… Пожалуйста, отпусти меня… Пожалей… Умоляю тебя… Заклинаю… Выпусти меня отсюда…
Она смотрит на меня холодно и с неприкрытой жестокостью и качает головой из стороны в сторону. А потом резко поворачивается и уходит в спальню, в свою холодную постель.

А я остаюсь одна – я, Люси Вестерна, закованная, запертая, никому не нужная кровопийца, женщина, что пала жертвой безответной любви. И внутри меня уже ничего не осталось, кроме всепоглощающей боли.