Северные королевства, магический куб и... глава 6

                Глава VI


                « ...— Я не волшебник,
                я еще только учусь...»
                из к/ф «Золушка».


           «Ну и ну! Во дает, старый хрыч!» – только и смог подумать Виктор.

 
           Последний раз, когда он видел Карлевана, тот был глубоким и согбенным старцем, сморщенным как иссохший сморчок. Теперь же, на пороге залы стоял молодцеватый франт лет сорока с небольшим, одетый в какую-то дорогую шелковую хламиду с золотым отливом и такие же шелковые панталоны, какие обычно носят вельможи при дворе королей. Ослепительно белые гетры на ногах были обуты в мягкие замшевые башмаки с золотыми пряжками, усыпанными бриллиантами. Хламида на правом плече была скреплена массивной брошью, тоже золотой, инкрустированной бриллиантами. Пышная черная шевелюра с элегантной проседью была прекрасно уложена, аккуратно подстриженные усики и бородка-эспаньолка подчеркивали благородные черты лица. В общем и целом, от знакомого согбенного старца не осталось ни малейшего следа.


           Карлеван подошел к дамам, отвесил изящный поклон и чопорно поцеловал им руки. Девушки кокетливо присели в легких книксенах и поочередно представились. От чародея пахло еле уловимым прекрасным ароматом.         
           –     Я рад приветствовать вас, досточтимый Виктор! – высокопарно сказал хозяин дома, делая легкий кивок гостю.
           –     И я рад приветствовать вас, многоуважаемый Карлеван! – в тон собеседнику ответил Виктор, кивая в ответ. – Однако, вы разительно изменились со времени нашей последней встречи. Право, я в замешательстве.
           –     Друг мой, – доверительно понизив голос, заметил Карлеван, – насколько я помню, вы все время недооцениваете мои возможности и возможности магии вообще.


           Когда он говорил все это, на его лице блуждала самодовольная ухмылка. Чародей был вполне удовлетворен произведенным эффектом. Девушки же, не понимая до конца смысла происходящего, молча слушали загадочный разговор.
           –     Прошу вас, милые дамы, – Карлеван указал на стулья, расставленные вокруг стола с шаром и добавил: – Досточтимый Виктор, прошу.


           Все расселись по местам, после чего чародей спросил, откровенно разглядывая своих гостий:
           –     Надолго в Церестру?


           Энджи и Бетти, слегка смутившись под столь откровенными взглядами хозяина дома, скромно молчали. У Энджи даже выступил едва заметный румянец на щеках. Чтобы нарушить воцарившееся неловкое молчание, Виктор ответил за всю их компанию разом:
           –     Вообще-то нет. После визита к вам мы собирались еще посетить торговые ряды славной Церестры, а завтра, поутру, отправиться в обратный путь.
           –     Хм... Зачем же так торопиться? Возможно, прекрасные дамы хотели бы подробнее осмотреть столицу и посетить королевский дворец. Я бы, к примеру, с превеликим удовольствием стал бы для них гидом, – при этих словах Карлеван приложил руку к груди и отвесил легкий церемонный поклон, продолжая все так же бесстыдно разглядывать девушек. – Но, конечно, не в таком платье. Я сочту за высочайшую честь предложить вашим очаровательным спутницам лучшие наряды в Церестре, хотя вряд ли даже самые изысканные и пышные убранства подобают их ослепительной небесной красоте...
           –     Не думаю, что это хорошая идея, благочестивый Карлеван, – Виктору начинало досаждать поведение неуемного престарелого Казановы. "Тоже мне, ловелас выискался, ишь, как хвост распушил, что твой павлин," – раздраженно подумал он про себя, а вслух продолжил, вежливо улыбаясь:
           –     Видите ли, дамы, коих я сопроводил к вам, они... как бы сказать... не совсем обычны. И дело тут вовсе не в их, несомненно, ослепительной красоте, а в том, что они тоже, как и я, прибыли из другого мира.


           Выражение лица Карлевана ничуть не изменилось, но в его взгляде произошли какие-то неуловимые изменения. Как будто что-то там выключилось. Он перестал быть таким откровенно бесстыдным, каким был до этого. Чародей звучно хлопнул в ладоши, и тут же на пороге залы показался давешний хмурый слуга.
           –     Дасло, друг мой, принеси сюда энциклопедию, любезный, – ласково попросил Карлеван.


           Лакей, не говоря ни слова, опять скрылся за дверью, но через пару минут вернулся, держа в своих руках внушительных размеров толстенный фолиант, заключенный в металлическую обложку с застежкой, которая открывалась ключом. Слуга нес эту инкунабулу натужно сопя – было видно, что ему тяжело. Дотащив исполинскую книгу до стола, он аккуратно водрузил её туда и выпрямился, ожидая дальнейших поручений.
           –     Спасибо, Дасло, можешь идти, – разрешил Карлеван.


           Когда слуга удалился, чародей сделал руками легкий неопределенный жест, и книга сама собой раскрылась. На Виктора и Энджилу это не произвело никакого впечатления, зато Бетти уставилась на Карлевана с искренним восхищением, как маленькая девочка смотрит на Деда Мороза, достающего подарок из мешка.


           Тем временем, хозяин сосредоточенно полистал несколько страниц и, отыскав нужную, обратился к своим гостям:
           –     Досточтимый Виктор, прекрасные дамы. Я кое-что сумел отыскать в представленном вам энциклопедическом труде. Несмотря на весь ваш, уважаемый Виктор, скептицизм, как в вопросе возможности вашего возвращения в иной мир, так и в отношении магии в общем, мне все же удалось установить следующее. Существует некий древний артефакт, известный под именем Магического Куба. Так вот. Этот самый Магический Куб, вообще-то, по сути своей, являющийся ничем иным, как усилителем действия заклинаний и концентратором магической энергии, способен создавать столь мощные поля и энергетические завихрения, которые, при определенных условиях, конечно, имеют возможность мгновенно переносить некие материальные объекты из одного измерения, в другое. А ведь такое перемещение, как раз и подразумевает путешествие между нашим и вашим мирами. Правда, при использовании вышеупомянутого артефакта в данной ипостаси, могут возникнуть некоторые сложности... – Карлеван замолчал и задумчиво пожевал губами, причем сделал он это как-то по-стариковски, что совершенно не шло к его нынешней моложавой внешности.
           –     Какие сложности? – не вытерпел Виктор, когда театральная пауза, взятая чародеем, несколько затянулась.
           –     Дело в том, что в сфере действия артефакта может оказаться не два и даже не три измерения. К тому же, далеко не все из них могут быть параллельны в пространстве и времени, а следовательно, такой переход, мягко говоря, небезопасен. Есть вполне реальная перспектива попасть неизвестно куда и неизвестно когда, если вы понимаете, о чем я говорю. Тем более, что сам по себе переход можно совершить только лишь один раз, потому что, во-первых Магический Куб способен сконцентрировать достаточное количество необходимой энергии не чаще, чем раз в триста лет, а во-вторых... ведь совершенно неизвестно, есть ли артефакт со схожими способностями в том месте, куда перенесется объект из нашего мира с его помощью. То есть, вполне вероятна возможность, что воспользовавшись этим предметом для своего возвращения, вы домой не попадете... или, точнее, попадете совсем не домой...
           –     А какова вероятность, что при перемещении с помощью Куба объект может оказаться  в каком-нибудь другом измерении? – настороженно осведомился Виктор. Ситуация со всякими там параллельными, и не очень, мирами нравилась ему все меньше.
           –     Хм... Сложно сказать. Для соответствующего расчета, по крайней мере, необходимо знать хотя бы приблизительное количество этих измерений, – озабоченно пояснил чародей. – Я думаю, что такая вероятность невелика.


           Виктор ошеломленно глядел на Карлевана. Он, конечно, согласен был пойти на определенный риск ради возвращения домой, но все же должно иметь какой-то предел, в том числе и риск! А когда вот так вот, пальцем в небо, это уже не риск, это уже самоубийство!
           –     А кто-нибудь уже пользовался этим вашим Кубом? – поинтересовалась Энджи.
           –     В этом как раз кроется еще одна проблема, прекрасная Энджила, – учтиво отозвался Карлеван. – Дело в том, что последнее упоминание о Магическом Кубе относится к восемьсот тридцать второму году Эры Дракона. Сейчас же – одна тысяча сто пятьдесят пятый год, следовательно, об артефакте ничего неизвестно уже триста двадцать три года. Это весьма долгий срок. Где теперь искать этот предмет я сказать не могу даже приблизательно.
           –     И как же нам его найти? – в отчаянье воскликнула Энджи.
           –     Действительно, досточтимый Карлеван, – поддержал свою спутницу Виктор, – мало того, что этот м-м-м прибор не дает никаких гарантий переместить нас домой, так еще и неизвестно, где эта штуковина находится и вообще... – он сделал многозначительное ударение на слове «вообще». – Существует ли данный Куб на самом деле, или это просто миф, красивая легенда? А если он и был когда-то, его может уже и след простыл... Это же пойди туда, не зная куда, найди то, не зная что...
           –     Артефакты не исчезают бесследно, уважаемый Виктор, – упрямо возразил чародей. – Если такой информации нет у меня, то это совсем не значит, что её нет совсем. Для начала вам необходимо отправиться в Прибыград, – просто предложил Карлеван таким тоном, словно этот Прибыград был соседней деревней, путь до которой составлял не более часа. – Там есть Великая Сокровищница Знаний и в ней, я уверен в этом, вам удастся отыскать следы Магического Куба. Сейчас Сокровищницей ведает моя ученица, благочестивая Катрина. Она эльфийка, но называет себя по-человечески, потому что выговорить её настоящее имя на Старшей Речи, поверьте мне, вам бы не удалось. Если вы пожелаете ехать, я направлю с вами рекомендательное письмо, и уважаемая Катрина не откажет вам в помощи, можете не сомневаться.


           С этими словами Карлеван снова хлопнул в ладоши, и на пороге залы тут же возник Дасло. Создавалось впечатление, что он постоянно дежурил где-то неподалеку в ожидании вызова.
           –     Дасло, голубчик, будь добр, принеси мне перо и бумагу, – ласково распорядился маг.


          Слуга благосклонно кивнул и деловито скрылся в дверном проеме.
           –     Как вы с ним вежливо обращаетесь, – отметила Бетти.


           –     И вам я настоятельно советую его не злить, – сделавшись совершенно серьезным, порекомендовал Карлеван ей в ответ. – Ведь это как-никак высший вампир, даже дневного света не боится, – чародей слегка улыбнулся, видя, как все опасливо таращатся на то место, где только что стоял Дасло. – Да, да. Сейчас он, конечно, под действием моих заклинаний, но уверяю вас, даже они не всесильны.
           –     Зачем же вы в собственном доме держите вампира? – недоуменно воскликнула Бетти.
           –     Лучшего телохранителя трудно сыскать, – пояснил Карлеван. И мечтательно глядя куда-то в пространство, продолжил. – Пожалуй, лучше мог бы быть только дракон, но дракон это даже для меня, знаете... гм... слишком...


           Карлеван замолчал, и опять воцарилось тягостное молчание. Наконец, вошел Дасло и, с достоинством подойдя к столу, выложил перед хозяином два листа желтой бумаги, чернильницу, пресс-папье, кусок сургуча с красным шнуром и большое гусиное перо.
           –     Спасибо Дасло, ты очень любезен, – церемонно поблагодарил Карлеван и вампир, кивнув головой, молча удалился.


           Чародей ненадолго задумался, а затем быстро написал короткую записку, поставив под текстом размашистую подпись и промокнул ее пресс-папье. Затем он свернул лист трубочкой, обвернул шнуром и, подойдя к камину, расплавил сургуч и запечатал шнур, оттиснув на сургуче клеймо собственным перстнем.
           –     Я убедительно рекомендую вам не сильно медлить с поездкой, – отдавая свиток Виктору, веско заметил маг. – Сейчас, как вы знаете, почти на всем Севере воцарился весьма хрупкий мир и относительное спокойствие. Но, думаю, что вы прекрасно понимаете – это ненадолго. В любой момент короли могут перессориться друг с другом из-за какого-нибудь пустяка, и тогда начнется очередная большая война, а во время войн путешествовать значительно сложнее и опаснее. Да! И будьте с Катриной по обходительнее, прошу вас. У неё тяжелый характер, все-таки она эльфийка.
           –     Я приму к сведению ваши слова, досточтимый Карлеван, – вставая и делая легкий поклон, ответил Виктор, – думаю, если мы примем решения отправиться в Прибыград и будем готовы к столь дальнему и трудному путешествию, то задерживаться не станем.


           Произнося эти слова, он сделал едва заметное ударение на слове «если».
           –     Знаете ли, уважаемый Виктор, если вам удастся найти Куб, чего я искренне желаю, возможно, это решит не только ваши проблемы, но, кто знает, может быть и гораздо более серьезную проблему исчезновения магической энергии? Как знать... – Карлеван искусственно улыбнулся гостю, но было заметно, что думает он о чем-то совершенно другом и далеком.


           Виктор знаком показал девушкам, что им тоже пора подниматься из-за стола. Они его поняли и дружно встали, заскрипев отодвигаемыми стульями, Карлеван тут же спохватился:
           –     Может быть, вы все же пожелаете остаться и разделить со мной трапезу, скрасив мое одиночество? Я буду рад столь изысканному обществу... – он перевел взгляд на Энджи и его улыбка тут же опять стала плотоядной. – Будет очень вкусно и весело, уверяю вас, вы не пожалеете: черепаховый суп, прекрасное возельское вино... Оставайтесь, я проведу вам незабываемую экскурсию по дворцу королевы Амелии, – масляными глазами глядя непосредственно на блондинку, закончил маг.


           Видя, что она опять зарумянилась и открыла рот, чтобы ответить, Виктор быстро опередил её.
           –     Покорнейше благодарю вас, досточтимый Карлеван, но это невозможно, – возразил он твердым тоном, исключающим всяческие возражения. –  Вы же знаете, что торговля в славной Церестре разрешена только до восьми часов вечера. Теперь уже два часа пополудни, а наш товар все еще в телеге, на вашем дворе. Поэтому прошу вас простить нас, нам пора ехать на рынок. Дела торговые, знаете ли, не ждут.
           –     Очень жаль, очень жаль, – бархатным голосом произнес Карлеван и было совершенно непонятно: правда ли ему жаль, или он сказал это из вежливости.

 
           Так или иначе, но хозяин дома хлопнул в ладоши и тот час же на пороге залы появился его слуга-вампир.
           –     Дасло, голубчик, проводи гостей, – распорядился чародей.


           Слуга  посторонился в дверном проеме и бесцветным голосом произнес: "Прошу вас". Он пропустил визитеров вперед, а сам поплелся следом. Перед выходом, Дасло незаметно обогнал посетителей, чтобы открыть перед ними входную дверь.

 
           Виктор при этом бросил короткий взгляд в глаза вампиру, и его обдало холодным потом: ему показалось (а может, и не показалось?!), что на мгновение зрачки Карлеванова слуги сверкнули в полумраке адским красным огоньком, но уже в следующее мгновение дверь распахнулась, в коридор хлынул солнечный свет и гости вышли во двор. Пока Виктор отвязывал своего Ориона и краснолюдскую кобылу от коновязи, Дасло со скрежетом отодвинул массивный засов и распахнул ворота. Девушки расселись в телеге прежним порядком: Бетти уселась на место возницы, взявшись за вожжи, а Энджи расположилась сбоку, держа на коленях боевой краснолюдский топор. Оглядев обоз, Виктор вскочил в седло, пришпорил своего коня, и они выехали обратно на грязную улицу Церестры.


           По пути на рынок, среди узких кривых городских переулков, то и дело попадались прохожие. В основном, это были горожане – мужчины и женщины, спешащие по своим делам, но изредка встречались и рыцари с фамильными гербами на груди в плащах, и с оруженосцами, важно следующими за своими господами. Все они были верхом и, приветствуя Виктора, некоторые из них, видимо, принимая его за такого же рыцаря, отвешивали в его адрес легкий поклон. Виктор не оставался в долгу. Пару раз пришлось разъезжаться со встречными телегами, что на тесных церестрийских улочках оказалось не такой уж и простой задачей – повозки едва расходились друг с другом, и Виктор все время боялся, что Бетти не справится с маневрами. Однако, его опасения оказались напрасны – девушка явно делала успехи в вождении гужевого транспорта. Один раз Виктора едва не окатили помоями, выплеснув ведро со второго этажа прямо под ноги Ориона. Конь от неожиданности встал на дыбы, а сидящий верхом в седле наездник тихо выругался.


            Наконец, после получасового блуждания по городским лабиринтам, компаньоны выбрались на центральную площадь Церестры, где находился городской рынок. Площадь располагалась на берегу рва, которым королевский замок был отделен от остальных кварталов столицы, около въезда на узкий дощатый откидной мост, соединяющий город с цитаделью.


            Рынок Церестры был грандиозен. Тот, увиденный Виктором впервые в краснолюдской деревне, не годился этому и в подметки. Огромная площадь была заставлена  прилавками с грязными разноцветными навесами, крытыми повозками  и открытыми телегами, доверху заваленными всевозможным товаром. Повсюду ходили туда-сюда покупатели, сновали в толпе подозрительные серые личности и юркие вездесущие дети. У прилавков, рядом с телегами, повозками и на них стояли, сидели и лежали торговцы и их подручные. Базарный день был в разгаре. Покупатели шумно обсуждали цены, зазывалы громко нахваливали товар, вдалеке виднелась яркая кибитка балагана, и оттуда периодически доносился смех толпы и неясные выкрики актеров. Несколько ближе слышались звуки лютни и голос барда, грустно вещавший нараспев какую-то трагическую балладу. Сразу в нескольких местах рынка остервенело торговались, а совсем неподалеку от подъехавших к базару путников предлагали отведать жареной баранины с пивом. Виктор повернулся к телеге и спросил у своих спутниц:
            –     Может для начала стоит подкрепиться?
            –     Я – за! – коротко и радостно согласилась Бетти.
            –     Я – тоже! – так же задорно подхватила Энджи.
            –     Тогда поехали, – решил Виктор, направляя Ориона к харчевне, откуда, помимо голоса зазывалы, все явственней стали доноситься аппетитные запахи жареного мяса.


            Через несколько минут все трое сидели в телеге, истово жуя баранину и запивая её ароматным пивом, которое Виктор периодически разливал по глиняным кружкам из небольшого бочонка.


            Пообедав, компаньоны поискали себе место и, приткнувшись между шаткой кметской телегой и высокой крытой кибиткой, в одном из торговых рядов, разложили для продажи свой товар.


            Тут выяснилось, что из Энджи получилась прекрасная зазывала – она на ходу придумывала всевозможные слоганы и частушки, расхваливая то краснолюдские штаны или шлем, то шкурки пушных зверей, то еще какой-нибудь товар. Благодаря блондинке торговля шла весьма бойко – люди, привлеченные оригинальными речевками, подходили довольно часто, и тут в диалог с ними вступал уже Виктор, торгуясь и стараясь взять более выгодную цену за ту или иную вещь. Иногда, когда попадался нерешительный покупатель, Виктору помогала Бетти. Она обезоруживала клиента своей обворожительной улыбкой, или начинала примерять на него предмет торга, как бы невзначай прижимаясь к покупателю, или прикасаясь к нему руками, а иногда наоборот – брала руку покупателя в свою и предлагала оценить на ощупь, как тот или иной товар сидел на ней. Выглядело это абсолютно бесстыдно, и Виктор несколько раз даже отворачивался, чувствуя неловкость, когда Бетти в своих демонстрациях заходила совсем уж далеко.
             «Мда... комплексов у девчонок нету совсем. И стыда, кажется, тоже», – невольно думал он в такие моменты.


             Когда компаньоны ехали на рынок, Виктор сомневался, успеют ли они продать весь товар за один день. В былые времена ему приходилось задерживаться и на два, и на три дня – раз на раз не приходилось. Нынче же, благодаря помощи своих спутниц, Виктору удалось сбыть всё в течение трех с половиной часов. Это был рекорд. К тому же, никогда раньше ему не приходилось выручать за свои товары такую хорошую цену.


             Теперь он был доволен – они получили неплохие деньги и могли назавтра поутру отбывать из Церестры восвояси. Хотя Виктор ездил на подобные «распродажи» уже несколько лет, он по-прежнему опасался подолгу находиться в городе. Его тяготила необходимость постоянно держать ухо востро и быть готовым к различным неприятностям. Объяснялось это обстоятельство тем, что в Церестре кругом было полно всяких проходимцев и типов благородного происхождения, что, по сути, было почти одно и то же. Первые норовили лишить денег, потому что терпеть не могли никакой работы, но жить при этом хотели припеваючи, а вторые норовили лишить жизни, поскольку очень уж они любили всяческие дуэли из-за ерунды и не выносили ни малейшего проявления неучтивости. По этим причинам приходилось все время следить за собой – не дай бог покажешь кошелек, повернешься не туда, посмотришь не так, или скажешь не то... Тем более теперь, когда Виктор был в обществе двух столь очаровательных особ. Они привлекали к себе всеобщее внимание, и поэтому приходилось быть осторожней втройне.


             Так что была бы возможность – Виктор отправился бы домой немедленно, прямо с рынка, но солнце клонилось к закату, небо уже начинало темнеть, а отправляться с деньгами в ночь из города мог лишь человек, не знакомый с реалиями церестрийских дорог. Виктор к их числу не относился, поэтому, по его настоятельной рекомендации, все трое направились на ночлег в один из постоялых дворов на окраине Церестры, в котором он обыкновенно останавливался в тех случаях, когда приходилось ночевать в столице королевства.


             К месту, где им предстояло провести ночь, путники подъехали почти совсем стемнело и на небе начали появляться первые звезды. Виктор остался распрягать лошадей у коновязи, а девушки, сославшись на усталость и голод, сразу прошли в трактир, вывеска над входом в который напыщенно гласила: "У огнедышащего дракона".


             Закончив с лошадьми и спрятав понадежнее кошель с деньгами, не забыв при этом предусмотрительно отложить в карман достаточную для ужина и ночлега сумму, уже в полной темноте, Виктор также направился ко входу в заведение.


             Только войдя, он сразу же понял, что зря отпустил своих спутниц одних. В трактире было полно народу. Были здесь и пузатые купцы, солидно расположившиеся за обильно накрытыми столами, и сутулые, с натруженными спинами, кметы, согбенные над мисками с луковой похлебкой, и благородные рыцари разного достатка, с высоко задранными подбородками, держащие в руках огромные пивные кружки, и горожане, держащиеся просто и распивающие крепкую перцовку местного производства. Было душно и шумно, а сквозь невнятный гул голосов раздавалось треньканье невидимой лютни откуда-то из полутемного угла. Заметно чадил очаг с крутящейся на вертеле бараньей тушей. И над всем этим, перекрывая остальной шум, слышался, переливаясь, звонкий женский смех. Смеялась Бетти. Виктор глянул туда, откуда доносился звук и невольно улыбнулся.


            Девушки сидели на высоких деревянных табуретках, прямо за стойкой. Вокруг них собралась целая толпа, состоявшая из посетителей трактира всех сословий и возрастов мужского пола, что-то наперебой возбужденно говоривших. Что именно они говорили, разобрать было совершенно невозможно, ясно лишь было только, что все мужчины, каждый стараясь перекричать остальных, обращались к сидящим перед ними Энджи и Бетти.


           Виктор поискал глазами свободный столик, нашел, и, устроившись за ним, стал слушать. Уже через минуту он понял, что мужчины, столпившиеся вокруг стойки, перебивая друг друга, стремились угостить двух прекрасных посетительниц трактира. Так неожиданно появившиеся девушки, очевидно, пленили своей красотой всех посетителей трактира, которые таких восхитительных женщин в жизни еще никогда, по-видимому, не встречали, как, собственно, и сам Виктор. Причем, что характерно, по большей части, доброхоты стремились угостить дам не столько едой, сколько выпивкой, а те, в свою очередь, и не думали отказываться.


           Сначала Виктор опасливо наблюдал, как Энджи, под одобрительные возгласы новоявленных поклонников, лихо выпивает стопку перцовки и запивает её пивом, но потом, видя, что ведет она себя при этом вполне обыденно, несколько успокоился. И напрасно. Через какое-то время он расслышал, что Бетти, вроде бы, с кем-то из мужчин даже поспорила, кто кого из них перепьет.
           «Понеслось, – подумал он про себя без всякого раздражения. – Впрочем, сегодня девочки заслужили небольшой праздник. С такой скоростью и выгодой я ещё никогда товар не продавал. Пусть повеселятся».


           Когда ему подали ужин и Виктор, наконец-то получив такую возможность, с удовольствием принялся утолять голод, его внимание привлекли два подозрительных господина, сидящих в полутемном углу трактира, прямо перед ним. По тихой речи и коротким опасливым взглядам, которые собеседники поминутно бросали вокруг, Виктор догадался, что эти двое не хотели обращать на себя внимание и предпочли это заведение как раз в силу его многолюдности. Оба субъекта были богато, хоть и не броско, одеты и явно являлись особами благородного происхождения. У одного из них, сидевшего лицом к Виктору, была ухоженная, холеная, слегка одутловатая внешность, аккуратненькая, тщательно подстриженная бородка, а на его шее из-под плаща проглядывала массивная золотая цепь с огромным медальоном на груди. Это выдавало в нем крупного королевского сановника.


           Его собеседник сидел к Виктору спиной. Был виден только дорогой бархатный черный плащ, замшевая шляпа с роскошным плюмажем и рука в перчатке из тонко выделанной кожи, с нанизанными на пальцы дорогими перстнями, увенчанными внушительных размеров драгоценными камнями.


           «Интересно, что могут обсуждать в трактире на окраине города эти явно не бедные господа?» – машинально удивился Виктор жуя кусок окорока, и тут он явственно расслышал имя Карлевана и слово «пришельцы». Это заинтересовало его, и Виктор внимательно стал прислушиваться к разговору незнакомцев. Из-за того, что в трактире было довольно шумно, ему удавалось понять далеко не все из того, о чем говорили подозрительные субъекты, но даже то, что донеслось до его слуха, не на шутку обеспокоило Виктора.
           –     ... они берутся, – говорил сидящий к Виктору спиной. Голос у него был резкий и неприятно надсадный, словно простуженный. – Наверняка, это опыты Бреля из Возеля не прошли даром. Доигрался он с древними артефактами! Вместо того, чтобы собирать магическую энергию и консервировать её, он каким-то образом нарушил равновесие! Что-то стало не так. И ведь что интересно? Чем сильнее заклинания он использует, тем больше их появляется.
           –     Сколько всего пришельцев появилось? – спросил вельможа с медальоном на груди. Его голос звучал повелительно. Было заметно, что он привык приказывать.
           –     Это неизвестно, – ответил надсадный голос. – Все они появляются на Юге, в Свободных Землях. Большинство из них попадает в рабство... – тут раздался громкий смех в толпе за стойкой, и часть фразы осталась для Виктора загадкой. Когда шум немного стих, он услышал:
           –     ... от Карлевана? Ему нужен Куб. Это же ясно как день!..


           За стойкой послышался страшный шум, упало что-то большое, а следом со стуком на пол посыпались какие-то осколки – это один из молодых людей, который вздумал соревноваться в умении пить с Бетти, под одобрительные вопли остальных, рухнул, как подкошенный, на пол с таким грохотом, будто повалился целый посудный шкаф, зацепив за собой пустые глиняные стопки, стоявшие на стойке.
           –     ... Амелии... – доносились сквозь грохот и вопли до Виктора отдельные слова, которые произносил вельможа – ...кочевники в любой момент... концентрат для боевых заклинаний... плевать на пришельцев!


           Затем голоса у стойки умолкли и фразы, произносимые подозрительными собеседниками стали несколько разборчивее.
            –     В случае, если начнет подниматься шумиха, – продолжал повелительным тоном объяснять вельможа, – их следует просто уничтожить, безо всяких сантиментов. В конце концов, когда кочевники нахлынут на север, не покажется мало никому и на этих чужаков будет уже всем наплевать!
            –     Мда... Раньше были драконы... – ностальгически произнес надсадный голос. – Теперь, когда их всех переловили, держать перевалы стало некому. Но магия ведь иссякает!
            –     И поэтому превращается в хороший товар! – подхватил сановник с медальоном. – Это, в конечном итоге, может принести нам с вами немалый доход! Магическая энергия нужна всем – и Карлевану, и Амелии, и... кочевникам! Именно поэтому я ни за что не позволю прервать опыты Бреля из Возеля. Даже наоборот! Я охотно субсидирую их продолжение. Тем более, что война уже близка.
            –     Тогда нам нужно как можно скорее попасть в Прибыград, – заметил надсадный, – благородный герцог...
            –     Обойдемся без титулов и имен, – настоятельно потребовал вельможа, после чего продолжил. – В Прибыград вамм действительно следует отбыть незамедлительно. Я отдал соответствующие распоряжения кому следует, так что вас в Прибыграде уже ждут надежные люди. В том числе и из Лиги...


            Тут за спиной Виктора что-то с оглушительным треском разбилось, и он невольно обернулся. Возле стойки валялись многочисленные разнокалиберные глиняные черепки, и растекалась большая темная лужа, а посреди этой лужи стояла изрядно захмелевшая Бетти и глупо смотрела себе под ноги остановившимся взглядом.

 
            Очевидно, она выронила из рук кувшин то ли с перцовкой, то ли с водой, то ли еще с чем. Пользуясь замешательством брюнетки, какой-то тип, безо всякого стеснения откровенно лапал её, делая вид, что пытается поддержать пошатывающуюся на нетвердых ногах девушку.


            Покачав головой от досады, Виктор снова повернулся к столику с незнакомцами, но там уже было пусто. Он стал быстро оглядываться по сторонам, но заметил только мелькнувший в дверях трактира черный бархатный плащ. Ничего подумать при этом Виктор не успел, потому что в ту же секунду услышал громкий, отчетливый и пьяный возглас Бетти: "Руки убери, твою мать!", и почти тут же следом возмущенный крик Энджи: "Куда ты лезешь, говнюк 'ИК!". Девушки бранились самыми черными ругательствами и одновременно, неловкими движениями, пытались освободиться от похотливых лап таких же, как они сами, пьяных мужчин, обступивших их с трех сторон. Пора было завершать это непотребство. Виктор поднялся и направился прямиком к стойке.


            Энджи, заметив его, расплылась в пьяной улыбке, и, заплетающимся языком, растягивая слова, проговорила:
            –     Витя, пе-р-цо-в-воч-ки не жела-'ИК!-ешь? Очень... э-э во! – она  протянула вперед руку с оттопыренным вверх большим пальцем.
            –     Спасибо, я не хочу, – вежливо, но твердо отказался Виктор.
            –     А-а! Витень-ка! Милень-кий! – словно очнувшись, промямлила Бетти, обессилено вешаясь к нему на шею, обдавая его запахом перегара и слюнявя губами щеку.
            –     Бетти, лучше меня поцелуй, – оттаскивая девушку от Виктора и бесцеремонно её лапая, заявил некий бородатый субъект, одетый, как обычный горожанин, но с массивным кинжалом на поясе.
            –     Любезные господа, – громко обратился Виктор ко всем  окружающим, одновременно аккуратно отпихивая от Бетти наседающего бородача с кинжалом, – я, и путешествующие со мной милые дамы утомлены дорогой, и, с вашего великодушного позволения, мы хотели бы удалиться на отдых! – он повернулся к стоящему за стойкой и бестолково  наблюдающему за происходящим  половому. – Извольте подать ключи от комнаты, пожалуйста!


            Тот ловко снял с одного из гвоздей у себя за спиной, вбитых в стену несколькими аккуратными рядками, ключ от комнаты и быстро подал его Виктору. Было заметно, что служащему трактира назревающий пьяный дебош тоже был совершенно ни к чему.


            После некоторых усилий, Виктору, наконец-то, удалось отпихнуть назойливого типа от брюнетки, и тот начал громко возмущаться по этому поводу. К нему присоединились ещё несколько голосов, а один рыцарь, средних лет, с гербом на груди, в виде бурого медведя на золотом поле с белыми лилиями, в свою очередь схватил Энджи в охапку и заявил:
            –     Ничего не хочу знать! Я – Лоэрдин из Трельда и эта дева останется со мной!
            –     Благороднейший сэр Лоэрдин из Трельда, – усталым голосом, мысленно взвыв, произнес Виктор. – Я прекрасно понимаю вашу симпатию к очаровательной Энджиле, но лишь из глубочайшего уважения к вам и совершеннейшего нежелания никакой, даже самой ничтожной ссоры, покорнейше прошу вас соблаговолить разрешить прекрасной деве отойти в опочивальню, ибо её состояние крайней усталости не позволит никоим образом скрасить ваш несомненно высокодуховный культурный досуг в дальнейшем.


            При этих словах Виктор очень выразительно посмотрел на Энджи и она, поняв его, несмотря на хмель в голове, тут же изобразила предобморочное состояние крайнего алкогольного опьянения. Сэр Лоэрдин при этом стоял, совершенно обалдев от витиеватой тирады собеседника, и пытался вникнуть в её смысл. Тогда Виктор, не давая ему опомниться, продолжил:
            –     В знак же моего уважения и крайнего расположения к вам, благородный Лоэрдин из Трельда, и к остальным присутствующим здесь достойнейшим господам, я прошу принять от меня скромный дар. – Он повернулся к стойке и громко распорядился. – Пять бочонков пива уважаемым посетителям трактира за мой счет!


            Раздались одобрительные возгласы, Лоэрдин из Трельда отпустил Энджи, и Виктор, не теряя ни минуты, обхватил обеих девушек за талии и, не оглядываясь, насколько позволяло их состояние, проворно поднялся по лестнице на второй этаж. Уже стоя наверху, вглядевшись в  зеленоватые лица своих спутниц, Виктор крикнул вниз трактирщику:
            –     Любезный! – и видя, как тот, прислушиваясь, вытянул шею и выглянул из-за стойки, продолжил уже несколько тише, со вздохом досады. – Принеси к нам в комнату два таза и кувшин воды.


            Ночь прошла беспокойно. Девушки поочередно пользовались тазами, и Виктор каждый раз, слыша новые страдальческие стоны и рвотные позывы, подскакивал со своего табурета, который он поставил в ногах кровати, чтобы помочь своим компаньонкам. Уже далеко за полночь несчастные жертвы возлияний несколько угомонились, и Виктор, измученный не меньше своих спутниц, наконец, тоже задремал, так и оставшись сидеть на неудобном табурете возле их кровати.


            Виктор проснулся от того, что едва не упал со своего места. За окном комнаты уже золотились первые солнечные лучи. Было раннее утро, Энджи и Бетти крепко спали, тихо посапывая, а где-то во дворе прокричали несколько петухов, встречая новый день. Он с трудом поднялся с табурета – от ночевки на жестком сидении затекло все тело – несколько минут разминал затекшие мышцы, а затем неслышно прокрался к выходу, бесшумно отодвинул щеколду и шагнул за дверь.


            Осторожно, стараясь не шуметь, Виктор спустился вниз, подошел к стойке и потрепал по плечу спавшего, уронив голову на столешницу, трактирщика. Тот поднял голову, спросонья бессмысленно несколько раз мигнул глазами, а потом, сообразив, где он находится и кто перед ним, спросил сиплым голосом:
            –     Чего изволите, сударь?
            –     Накрой завтрак на три персоны, любезный, – негромко распорядился постоялец.
            –     Слушаюсь, – коротко отозвался трактирщик и, с силой откинувшись от стойки, медленно заковылял на кухню.


            Виктор сходил во двор, умылся у колодца, покормил и приготовил к отъезду лошадей. Когда он вернулся в трактир, там, на одном из столов, уже дымились три порции яичницы с беконом, лежал свежий ароматный хлебный каравай, а рядом с ним стояла, накрытая рушником, крынка молока. Виктор, не теряя времени, быстро поднялся в свою комнату – пора было будить вчерашних кутил.


            Растолкать болевших с похмелья девушек оказалось делом непростым. Они отворачивались, протестовали и всячески оттягивали неизбежное – необходимость подниматься с кровати. Обе были бледны и страдальчески держались за головы. Бетти жаловалась на тошноту и слабость, Энджи грозилась упасть в обморок, но Виктор был непреклонен. Когда же его спутницы все-таки поднялись, он сопроводил их на постоялый двор, где помог умыться и немного привести себя в порядок. Лишь только когда Виктор заговорил о завтраке, в глазах его компаньонок блеснула слабая надежда.
            –     Кхм-кхм, нам бы по кружечке пивка? – заискивающе заглядывая в глаза своему спутнику, попросила Бетти.
            –     По одной, здоровье поправить? – подхватила Энджи.
            –     Обойдетесь молоком, – строго отрезал Виктор и злорадно поинтересовался. – Вчера хорошо было?
            –     Не помню, – хныкая, ответила Бетти.
            –     И я – смутно, – подтвердила Энджи.
            –     Только мо-ло-ко! – раздельно сказал Виктор и добавил, – поторопитесь, нам к вечеру надо быть "Под раскидистым дубом"! – Он посмотрел поочередно на блондинку, потом на брюнетку, глубоко вздохнул – сердце не камень! – отцепил от пояса фляжку и подал им. – Глотните вот тут...


            Глядя, как они жадно припадают к горлышку, Виктор снова вздохнул и сокрушенно покачал головой. Принимая полупустую фляжку обратно, и закупоривая её на ходу, он молча двинулся к ступеням, ведущим внутрь трактира. Солнце выглянуло из-за городских крыш и осветило ярким светом крыльцо постоялого двора "У огнедышащего дракона". Пора было завтракать и ехать домой.


                К о н е ц      п е р в о й     ч а с т и