Один день на воле

Посвящаю В.Х.


 Обдуваемый всеми ветрами уныло дремал ветхий поселок. За ним – бескрайняя тайга. А в центре этого забытого Богом и людьми места – зона.
Ледяной ветер носил несмолкаемый лай сторожевых. Линию горизонта навечно окаймила колючая проволока. Жители этого края делились всего на две категории: на тех, кто «сидел» и на остальных. Других категорий не было.
Раньше, при Советах, в поселке была хорошая школа, но с 90-х связь с областным центром прервалась и те, кто не покинул эти гиблые места, оказались начисто отрезаны от внешнего мира. Все умерло, но люди по-прежнему жили.
Выросшие в этом краю вряд ли и в городе бывали. Судьба, как опытный шулер, раскидала карты, и вышел расклад кому в масть, а кому и нет. Достигнув определенного возраста, зона распределила их роли: одни отправились в ее застенки, а другие – туда же, но по долгу службы. Так бывшие пацаны стали кто – зеком, а кто – надзирателем. Самый старший из последних –  Старый – был у молодежи в авторитете. Ему шел двадцать первый год.

Однажды вечером пришло важное постановление. Предстоял выезд в город. К выездной группе решено было подключить молодежь. Выбор пал на Старого. Он провел бессонную ночь и подскочил еще до рассвета. Товарищи вышли гурьбой его провожать и завидовали. Еще бы! Группа пробудет в городе целый день!
Ровно в 6.00 выехали за крайние ворота. Предстоял долгий путь. До ближайшего города семь часов ходу. Дороги почти нет – все восемь выйдет.
Оставшиеся были крайне ажитированы и весь день провели в мучительном ожидании.
Наступил вечер. Густые сумерки волной хлынули на тайгу. Тайга  исчезла. Тогда волна кинулась на бараки, пропали и они. На вышках зажглись одинокие прожекторы. Группа вернулась из города уже за полночь.
В дежурке горел свет.  Молодежь собралась, а отсутствующие чувствовали себя самыми несчастными в мире.
Вошел Старый. Все почтительно расступались перед ним. Устало опустился на стул, закурил и машинально взял протянутый ему в алюминевой кружке чифир. Молодые надзиратели сгрудились возле Старого. Чифир уже пошел по кругу, а он и не думал рассказывать. Тогда самый зеленый – Малёк – не выдержав, нетерпеливо спросил:
 –  Ну, как оно – ТАМ ? На воле?
Ответа не последовало. Курит и разглядывает вновь оказавшуюся в его руках кружку, словно видит ее впервые. Малёк вдругорядь:
 –  Старый, а, Старый?
 –  Да погоди ты! – зашикали на него.  –  Не видишь – думает!
Старый затянулся и хотел было что-то сказать, даже чуть приподнял руку, но вдруг  неловко осекся и резко отвернулся к окну, словно кого-то высматривая. В глазах у него защипало, и он стал часто моргать.
Все опустили головы. Никто не посмел видеть, как «авторитет» плачет. Многие закурили. И в воздухе повисли табачный дым и молчание.
А Старый смотрел в окно, и через решетку ему виделось, как обдуваемый всеми ветрами уныло дремлет ветхий поселок. За ним – бескрайняя тайга. А в центре этого забытого Богом и людьми места – зона.