Из жизни контрабандистов

Шел 1991 год, экономика набирала обороты, и стало пора всерьез задуматься о собственном благополучии. Для многих лучшим путем на этом непростом поприще, стала контрабанда российских товаров на Запад. Я с моим другом Сергеем, тоже решил присоединиться к этому процессу, и погреть руки у костра западной цивилизации. Мы провернули не одно дело, и о некоторых я расскажу в этом очерке.
"Чудесная икона"
Мы долго обсуждали с Сергеем, что востребовано на Западе, и решили что наиболее перспективно заняться контрабандой икон. Никто из нас не считал это грехом, ну а об уголовном кодексе мы в то время не думали.
Сергей нашел знакомого продавца, который ездил по деревням и за водку покупал предметы антиквариата и иконы. Вскоре мы с ним скинулись по пятьсот долларов, и он принес старую икону в серебряном окладе "Вход Господень в Иерусалим", мы тогда не знали ее названия и нас только позабавил смешной осел, на котором ехал довольный Иисус. Тем более, что у нас был приятель по кличке "осел".
Икону мы положили в рюкзак, взяли поддельные билеты на поезд Питер-Берлин, и распивая вино в вагоне ресторане, весело помчались через леса и поля к наживе.
Нас ждала таможня в городе Брест.
К счастью у нас был выработан хитроумный план пересечения российской границы.
Как только поезд остановился близи города, и должны были войти таможенники, я вышел с рюкзаком с иконой, и остался ждать невдалеке в кустах, пока погранцы шманали всех обитателей вагона. После этого удрученные пассажиры выходили курить. Погранцы пошли в другой вагон, вышел Сергей и я передал ему рюкзак, а сам пошел на вокзал, чтобы пройти без багажа таможню и поставить печать в паспорте. После этой быстрой процедуры, я вернулся в купе к довольному Сергею и мы весело вьехали в Речь Посполитую. У Сергея была "маленькая" проблема, у него не было в паспорте немецкой визы, а нам предстояло ехать аж до Бельгии, где нас ждал его приятель бельгиец, с которым он познакомился на поприще фарсовки в Питере. Мы вышли с поезда в маленьком польском городке, напротив Франкфурта на Одари.
Сначало было предложение пересечь водную преграду вплавь, как Чапаев, но мы опасались, что за рекой наблюдают немецкие пограничники, ну и было довольно холодно, на дворе стоял октябрь. В общем, как говорил мой папа, "ничего нельзя откладывать" и плыть надо было месяца на два раньше.
Поэтому начальный план пришлось изменить.
Мы сели на такси и поехали за несколько километров к грузовой таможне.
Там мы выгрузились, я взял у Сереги рюкзак с иконой, и мы под видом водителей грузовиков пошли к пропускному пункту, по стороне, по которой фуры вьезжали в Польшу. Серега налегке шел метров за сто передо мной. Пройдя польский пост, и уже почти подойдя к немецкой территории, я услышал взади крик "стой" но бежать было не куда, и пришлось отдать себя в руки польских таможенников.
Меня привели на пост, открыли рюкзак, и таможенники с радостными возгласами достали "чудесную икону".
Я в наручниках поехал на уазике в тюрьму.
Там меня препроводили в довольно чистую одиночную камеру, читать было нечего, я маялся от безделья и перестукивался с соседями, надеясь изучить азбуку морзе. На следующее утро меня вызвали на допрос, в присутствии русского переводчика. К этому времени у меня уже созрел план, как себя вести на допросе. Я решил ни в чем не сознаваться, и изображать наивного русского паренька.
Отвечая на вопросы, которые записывались в протокол, я сказал, что икону вижу первый раз в жизни, мне передал рюкзак мой незнакомый сосед по купе, который шел вместе со мной через польскую границу, и наверное сейчас убежал к немцам. Эта версия, на удивление сработала, и после недолгого запугивания и обещания отправить в российскую тюрьму, меня препроводили обратно в камеру, а на следующий день отпустили. И конечно икону конфисковали.
Я сел на поезд и поехал голодный в Берлин, ведь в тюрьме кормили какой то баландой с плавающими в ней кусками вареного сала, и есть ее было невозможно.
Голодный и удрученый я бродил по берлинскому вокзалу, и ждал обратного поезда на Питер.
Какого же было мое удивление, когда я увидел Серегу, идущего по вокзалу с двумя пакетами украденных в немецком супермаркете продуктов и деликатесов.
Мы обнялись, погоревали, и сели в поезд, на котором благополучно приехали в Санкт-Петербург.
Но просто так сдаваться мы не собирались!
Наш друг Филипп продавал пустые бланки таможенных деклараций, которые он брал у своего брата на таможне в Туапсе. У нас созрел план....
В таможенной декларации мы сделали запись, что вывозим из России икону "Праздники" в серебряном окладе. Ныне покойный наш общий приятель Корней взялся поехать с нами в Польшу, чтобы отбить захваченное польскими пограничниками. Мы приехали в польский городок, где я сидел в тюрьме, и пошли прямиком к начальнику полиции, там ему Сергей предьявил таможенную декларацию, и нагло потребовал икону назад. К нашему общему удивлению нам предложили забрать ее в местном приходе католической церкви, но предупредили, что вывозить из Польшы ее запрещено. Но на это нам было глубоко наплевать.
Мы сели на автобус, приехали в другой польский городок и заявились к местному ксендзу, который нам грустно отдал нашу утраченную собственность.
Мы положили ее в тот же рюкзак, и по мосту совершенно официально пересекли границу на Одари, Сергей к тому моменту уже сделал немецкую визу. Никто нас обыскивать не стал.
С иконой мы приехали в Берлин, а оттуда в Брюссель, и отдали ее бельгийцу. Но на этом наши злоключения не закончились...
Бельгиец сказал, что продаст ее за десять тысяч марок. И мы предвкушая наживу радостно вернулись домой.
Прошло какое то время, икона по словам Сергея все не продавалась, а он продолжал ездить в Германию уже без меня, я отправился в далекий Китай, но это уже совсем другая история...
Сергей связался с одним еврейским эмигрантом, который проживал в Берлине, и промышлял тем, что реставрировал иконы и менял их на угнанные у немцев автомобили. Наша икона пошла в зачет этих машин, и деньги Сергей мне отдавать не собирался, они видимо крутились у него в деле. Вскоре его посадили в немецкую тюрьму. За место иконы он мне передал подержанный пистолет ТТ и три тысячи фальшивых немецких марок. Меня это конечно не устраивало, но делать было нечего, на свидания к нему в Берлин ездить не хотелось.
Пистолетом этим я по пьяни пугал приглашенных домой девиц, ставя яблоко им на голову и предлагая поиграть в Вильгельма Теля, в приступе депрессии чуть было им не застрелился. Прошло много лет, пистолет у меня украл приятель наркоман, а я как то приехал к своему московскому другу Александру Петлюре. Он жил на Петровке рядом с монастырем. Я в то время уже "бился в православном угаре",и рано поутру пошел в монастырь на службу. Каково же был мое удивление, когда рядом с алтарем я увидел нашу икону. Я пошел на исповедь и всю историю рассказал монаху. Он очень удивился и сказал, что эту икону ему действительно дали в дар наши таможенники."Не исповедимы пути Господни", - сказал он. Таким образом чудесная икона снова вернулась ко мне. Ну а я раскаялся, больше иконы не продаю, и встал на путь исправления, теперь занимаюсь только честным и легальным бизнесом, даже иногда помогаю детям сиротам.