Лесной старик. Часть 4, глава 1

Часть четвёртая
       
1

     Серову уже верилось, что его книга близка к завершенью, и он мысленно благодарил за это своего мистического зверя, который стал его ипостасью и вдохновенно помогал в писательских трудах. Серову порой казалось, что именно мистический зверь в его нутре и сочинил этот воистину неподражаемый роман.
     Но вдруг мистического зверя одолела хандра, а затем и жестокая депрессия. И Серов сразу почувствовал неуёмную ипохондрию. И случились все эти душевные хворости без видимых и понятных причин.
     Уклад и правила этикета в горном поместье не изменились. Дни были сумрачны и тихи, а ночи – без новизны. Окрестности завалил снег, а скалистые вершины скрывала густая сероватая пелена. Тишина в барском доме теперь нарушалась чрезвычайно редко. И внезапно у Серова появилась иллюзия, что его пространство для жизни неумолимо сужается до пределов усадебного двора и до близких к особняку корабельных сосен.
     Серова уже томило назойливое и тревожное ощущенье, что его жену, дворецкого и вкрадчивого  гостя переполняет напряжённое, но тайное ожиданье…
     Внешне поведенье супруги ещё оставалось прежним, но Серов уже начал наитием воспринимать в её нутре загадочную ипостась, похожую свойствами на мистического зверя. Однажды пасмурным вечером возле окна в своих покоях Серову неожиданно подумалось о том, что ипостась Алёны нужно именовать «волшебной кошкой». Но причину этого странного определенья Серов доселе объяснить не мог.
     Затем Серову вдруг поверилось, что её волшебная кошка и его мистический зверь постоянно ведут – минуя сознанье супружеской четы – трудные переговоры между собою. И мистический зверь – хотя и ворчливо – склоняется к значительным уступкам…
     А ведь манеры жены почти не изменилось; у неё возникла только едва заметная эмоциональная отстранённость с погружённостью в самоё себя. Мнительному Серову вскоре показалось, что его жена стала похожа рядом с ним на опытного врача-терапевта, который больше не сомневается в близости летального исхода для своего пациента. И хотя Алёна по-прежнему была с мужем предельно заботлива, но он постепенно начал замечать в её пытливых и пристальных взорах жгучий интерес и извращённое любопытство: словно у супруги отныне получалось то, о чём она долго и сладострастно мечтала. И ей постоянно хотелось ещё раз убедить самоё себя, что её поразительный и внезапный успех не оказался иллюзорным… Сходные чувства испытал и Серов, когда он, наконец, поверил в свою способность написать замечательный роман… 

2