3. цепи гегемонов

 
  Владелец крупной строительной компании и яхт-клуба «Порт Роял» Эдуард Альбертович Щукин, еще каких-то пять лет назад носивший погоняло – Эдик  Щука, с недавних пор воспылал подобострастно нежными чувствами к Гранаде, Андалусии, Кастилии и прочим провинциям южной европейской монархии.

Знакомство с королевством у него завязалось случайно в деловой поездке по финансовому вопросу. Шел передел крупной собственности, мало отличимый от войны.  Ездил туда Эдя, конечно, «не воевать, чтоб землю в Гранаде крестьянам отдать», просто нужно было заставить раскошелиться одного соплеменника-бизнесмена.
 
 Денег у бедолаги не оказалось, и пришлось взамен забрать у него виллу на побережье. Честный отъем виллы прошел бескровно. Все необходимые документы соотечественник подписал сразу, как только оказался в тиши собственной виллы без охраны, в наручниках и осознал, что ребята с родины приехали серьезные и полиэтиленовый пакет на голове, утюг на животе, и паяльник в прямой кишке - это реально, как победа русской демократии в девяносто третьем.
 
 Там Эдя вкусил истинно европейского комфорта, став впоследствии проводить зимы подальше от ненавистных родимых морозов, от которых натерпелся еще в детдоме.  По этим же причинам он и проникся столь сильным почтением к чужеземной сторонке.

 Из зарубежья, по примеру первого Российского императора, Эдя привез громадный воз новшеств. Так, он заставил, как это практикуется в слабо защищенных бухтах Средиземноморья и Атлантики, отныне все суда вместо причальной стенки, ставить на якоря носом к прибою. Хотя никакой нужды в том не было. В затоне приличные волны создавали лишь некоторые наглые судоводители, не соблюдающие ограничение скорости.

 Это нововведение зело добавило головных болей швартующимся владельцам моторных и парусных яхт, на белоснежных бортах которых появилось  немало царапин и вмятин. Из-за чего пришлось даже увеличить штат пирсовых  рабочих - двое пареньков старшеклассников после «реформы» уже не могли оказать необходимую помощь, попросту перестали справляться. 

 Посреди обширного поля рядом с теннисным кортом по «высочайшему» указу возвели открытое кафе - веранду с плоской, солнцезащитной, как в засушливой Испании крышей, в первую же зиму провалившуюся от снега.

  Уху, даже стерляжью, теперь он признавал только с морковкой, помидорами, лимоном и разными экзотическими специями, которых «навкушался» в пиренейских ресторациях.  До Эдика как-то не доходило, что этот рыбный суп испанцы варили из макрели, тунца или марлина, а русская традиционная уха, тем более сибирская - «совсем другая разница», то бишь, иное блюдо из иной рыбы. 
 
  Все эти сведения об Эдике  Щуке Юра получил позже, в ходе работы на хозяина. До  яхт-клуба, что располагался в самом конце затона,  он добрался минут за пятнадцать пешком. Ворота некогда легко доступной лодочной базы теперь стерегли двое охранников, одетых в новенький серо-синий камуфляж, вооруженные электрошокерами с рациями, торчащими из нагрудных карманов. Возле ворот к стоящим ранее двум якорям от списанных лихтеров добавилась свежеотстроенная сторожка, покрытая нарядным голубым сайдингом, шлагбаум и собачья будка с рвущимся в бой цепным псом. 

«Давненько  я здесь не был. Пожалуй, года два, а сколько перемен! Катеров новых и яхт появилось, эскадра целая!» - подумал Юра, «Построек всяких куча. Видно, денежки у нового хозяина водятся». 

  Юрий поздоровался с охранником, объяснил ему причину своего прихода, и  в ожидании результатов, пока тот по рации переговаривался с руководством, продолжил осмотр окрестностей.

По периметру с суши клуб был обнесен высокой новой оградой с колючей проволокой по верху и оброс высоченными тополями. Метрах в пятидесяти от сторожки охранников стоял административный корпус с гаражом и мастерскими. В одном углу акватории небольшая лагунка, затянутая ряской, упиралась в заросли камыша, другой край заканчивался небольшим песчаным пляжем с вывеской «Купание запрещено!».

 В центре на большом газонном поле стояли футбольные ворота, столбы с волейбольной сеткой, теннисный корт, эстрада и веранда летнего кафе. На сетке теннисного корта висел огромный баннер: «Лучше плохой день на рыбалке, чем хороший на работе!».

 За полем пролегала асфальтовая дорожка, на которой едва могли разъехаться два легковых автомобиля. Дальше бетонный пирс, уставленный катерами и яхтами, а за ним простиралась зелено-голубая гладь воды.

Наконец Юрий услышал голос охранника с обращенными к нему словами:
- Уважаемый, пройдите в офис, Эдуард Альбертович ждет вас в своем кабинете. Второй этаж направо.

 В кабинете босса первым в глаза Юрию бросился  большой фотопортрет «а ля культ личности»  человека лет сорока с гаком, мордатого, с пивным пузом в красной цыганской рубахе и цветастых шортах. Тут же на стене рядом с полкой, уставленной кубками за спортдостижения и моделями парусников, висело еще несколько снимков, где та же личность была запечатлена в компании сильных мира сего и даже в обнимку с  некоторыми.

Сама культличность закинув кривые волосатые ноги в белых кроссовках на стол, раскачиваясь в кресле, оживленно «по фене фильтровала базар» - болтала с кем-то по сотовому, периодически закатываясь в приступах ехидно-злорадного смеха. На шее непременным показателем статуса висела златая цепь, в тройских унциях не уступающая бургомистровской средневекового европейского города. 

 В течение первых пяти минут на вошедшего шеф внимания обратил меньше, чем слон на Моську, очевидно потому, что Юра молча мялся, стоя у дверей, не решаясь прервать веселой беседы.  Наконец,  большой босс оторвался от аппарата и вперил хищно-рыбий взор в посетителя.
   
«Похоже, так смотрит щука на мормышку», -   подумалось Юрию, и он невольно съежился от взгляда выпуклых блестящих глаз.

- Ну, рассказывай, чо делать могешь? Как звать? В движках секешь? Короче, мне запустить катер надо. Только по шустрому. К пятнице чтоб  на ходу был. Подпишешься?

  - Дак, Юрий я. А на катер надо поглядеть, что там, какие проблемы.  Так ответить не берусь.
  - Ну, пойдем на пирс, Кулибин.

Оглядывать судно они пошли втроем, Эдя кликнул заведующего здешним хозяйством Саню, которого называл не по имени, а по прозвищу или по должности - Манагером.

 После нескольких минут осмотра великолепного, хоть и побывавшего несколько лет в эксплуатации на просторах Средиземноморья, круизного глиссера «Bayliner» или Балалайнера, как его окрестил кто-то из рабочих яхт-клуба, босс, выдав с десяток чисто-конкретных  диктаторских указаний, удалился восвояси.

 - Что вам по катеру не нравится? Какие претензии к посудине? Капитан на ней кто? Документы на судно есть? - начал засыпать Манагера вопросами Юрий.

  - Настоящего капитана на нем не было, нанимали тут одного колдыря, да он не просыхал.  Шеф его нагнал - сказал, что не любит, кто больше его пьет. А катер, заводиться стал плохо. Последний раз вообще правый движок не смогли завести, –  стал рассказывать  Саня. 

 Юрий, ознакомившись с документацией, которую ему выдал Саня Манагер, проверив узлы, агрегаты и системы, попробовал завести двигатели. Дизеля долго не хотели  запускаться, но, наконец, после третьей попытки, сначала левый, а потом и правый заурчали под кормой выхлопами. 
   
Проверив двигатели на всех режимах, Юра убедился, что большого и сложного ремонта не требуется, а значит, очень хорошего заработка не предвидится, но на полмесяца содержания семейства хватить должно. По ремонту нужно всего лишь опрессовать форсунки, отрегулировать подачу и заменить часть свечей накаливания, да пожалуй, еще сделать профилактику аккумуляторам.

- Ну что, Александр, можешь докладывать шефу: пару дней и движки заработают, как часики, вот в ЗИПе свечи оказались, а форсунки я сниму и заберу с собой, завтра на заводе иглы распылителей притру и опрессую.  Даже, думаю, к завтрашнему вечеру все сделаю. Потом аккумуляторами займусь и вроде бы шабаш.   

Саня, белобрысый и щуплый, не произвел на Юрия впечатления руководителя. Внешностью на менеджера он явно не тянул. Не было в нем никакой солидности, больше от тинэйджера или  недоросля,  хотя по годам, как выяснилось, он вплотную догонял сорокалетнего Волокушина.  Главным достоинством, сделавшим ему успешную карьеру у Щукина, были: угодливый характер и  умение ублажить хозяйское чрево.

 Готовил Саня классно, выучившись этому искусству  на службе, где даже получил однажды награду – «Серебряный черпак» и почетную грамоту, как лучший кок дивизиона противолодочных кораблей ДКБФ - Дважды Краснознаменного Балтийского флота.

Через два дня все ремонтные работы были выполнены, и Юра предстал перед Эдуардом Альбертовичем с докладом о проделанной работе. Босс слушать его не стал и, оборвав на полуслове панегирик о форсунках и распылителях, выложил:

- Короче, ты мне про свои железяки тут фуфло не гони, мне до фонаря. Все нормалек, пашет?  Если что вдруг, не дай божЕ, залОмится – ответишь башкою, по полняку. А бабки за работу - на вот,  держи. Пока половину, вернемся - остатние получишь. А вообще-то, я тебя, пожалуй, с собой заберу. Ты там сгодишься, мало ли что. Мои придурки ни один в движках не бычит.
 
- Дак мне, Эдуард Альбертович, на работу надо будет, на завод. У меня с понедельника по среду рабочие дни…- растеряно пробубнил Юра.    

 - Тебе что, бабла зашибить не хочется?  Сколь там тебе платят? – вперил в Юру свой рыбий глаз Эдя.

  - Четыре тысячи. В месяц, –  честно признался Юра. Он вспомнил, что зарплату на заводе не дают уже два месяца, но об этом промолчал.

  - Я тебе по штуке на день кидаю, без базара. Устроит? 
 Подумав не дольше пяти секунд, Юра, стараясь не выказать щенячьего восторга, кивком головы дал согласие.

      Продолжение       http://www.proza.ru/2015/10/10/2028