4 октября

После зарядки с Чимином, я направлялась по своим обычным делам уборщицы, поломойки, кухарки и прочего в одном лице. Багряная осень всё сильнее одолевала растительность и, хотя зелени ещё сохранялось порядочно, всё-таки красно-желтые краски создавали удивительную пестроту и разнообразие. Я шла мимо учительского домика, в котором мне никогда не приходилось ещё убираться. Хан и Ли убирались у себя сами, их спальни были на втором этаже милейшей избушки в китайском стиле, с драконьими головами на углах крыши, через рты которых с неё стекала вода после дождя. Дверь на первом этаже была открыта. Протереть у них там, раз уж я с ведром и водой? Я поднялась на порог и, скинув обувку, окликнула:
- Можно? – эха не было, поскольку помещения были узкими и не созданными для гулкой акустики. Впереди наверх вела резко наклонная лестница. Направо была ещё дверца. Я потянула за ручку. – Есть кто-нибудь?
Небольшая комната вдоль стен заполнилась шкафами, и лишь вдоль одной разместился массивный стол из какой-то драгоценной древесины, темный, ухоженный, как будто его полировали ежемесячно. Что-то вроде секретера с выдвижными ящиками. Я поставила ведро и шагнула внутрь. Меня заинтересовало содержимое полок: кубки, медали, различные статуэтки и награды. Они сияли и превращали несколько квадратных метров в музей. Чьё это всё? Мастеров? Разумеется, в молодости они уходили отсюда, после получения первого тана. Я как-то не думала об этом раньше. Некоторые премии выглядели старее, у каких-то на подставке было написано «Первое место в соревнованиях по тхэквондо», «Первое место чемпионата школ боевых искусств по каратэ», по тайскому боксу, по различным видам ушу. Наград было множество! Некоторые именные мне ничего не сказали, хотя одна табличка выдавала, как владельца, некоего человека по фамилии Хан, но я не знала, настоящая она у нашего учителя или тоже псевдоним? В углу стояла бива. Я и не знала, что в монастыре кто-то увлекается музыкой! Казалось бы, для нашего воинственного нрава это чуждый элемент.
На столе лежал бархатный футляр. Он напоминал тубус, скрещенный с чехлом скрипки. Нет, он был ровный и без изгибов, но очень изящный. Заинтригованная, подошла и провела по нему рукой. Что внутри? Меч, оружие? Или всё-таки очередной музыкальный инструмент? Или медаль на муаровой ленте? Что уж там – орден! Взявшись обеими ладонями, я щелкнула застежками и открыла его. Внутри, на атласной сине-бирюзовой подкладке, лежал черный кожаный пояс. Бляха была выгравирована в виде золотой тигриной морды. Чьё это, опять же? Оно, по-видимому, положено сюда недавно, и предназначается для ношения, не так ли? Я огляделась ещё раз. Один шкаф был закрытым и глухим, как платяной. Сунуться туда? На канапе посередине комнаты ютилась темно-синяя спортивная сумка с белыми полосками. Как причудливо и крикливо смотрится среди остального «Адидас». Сумка?! Кто-то куда-то собирается? Два окна на перпендикулярных стенах скрещивали лучи солнца над ней. Я задумалась, но воспитания хватало, чтобы не лезть внутрь.
- Хо?! – вздрогнув, я обернулась и увидела Хана. Он выглядел не очень довольным. – Что ты тут делаешь?
- Я убирался… зашел спросить, нужно ли вымыть тут, но никого не было… - я заметила краем глаза, что он держит в руке черные кожаные штаны. Наподобие были на Хонбине. Мужчина обошел меня и наспех запихал их в сумку.
- Я поднялся вверх на минуту. Тебе не положено находиться здесь, - чувствовалось, что он хотел бы закрыть спиной всё имеющееся в шкафах, эти сокровища, но не мог. Он бросил на меня вопрошающий взгляд: «Что ты понял? Что увидел? О чем думаешь?». Я не стала томить учителя:
- Не волнуйтесь, я не собираюсь рассказывать ни о чем остальным ребятам. Я видел Хонбина… Уважаемый Хенсок знает, что я знаю о выходе адептов из монастыря после первого тана. Но я ещё никому не проболтался, - Хан прищурился, не выдав удивления и подозрений. Он взвешивал информацию.
- Ты же понимаешь, что так надо для них? Для их правильного развития и очищения.
- Я понимаю, мастер. Я могила, честное слово, - горячо заверила я, чтобы не вляпаться в очередные неприятности из-за своего любопытства. Вот зачем я сюда приперлась? – Вы… покидаете Тигриный лог? – дошла до меня картина сборов. Неужели он и сейчас спокойно может выходить? А кто ему что скажет, в самом деле.
- На три дня, - нехотя признал Хан. – Для всех мальчишек я ушел на Каясан. Просветляться. Ясно? – я активно закивала. – Завтра моего отсутствия не заметят, потому что вы с мастером Ли будете обирать хурму. А на двое оставшихся суток меня заменит Лео. Потренирует вас. – О! А это мне даже нравится.
- А это ваш пояс? – указала я пальцем и мы посмотрели на раскрытый футляр. Хан посомневался, но ответил:
- Он ждёт Лео. Если ты видел Хонбина, то, верно, знаешь, что он ему уступил место? Теперь у того второй тан, а у Лео ещё нет и первого. Хотя по уровню уже весь третий. Я бы даже не стал принимать у него экзамен, просто отдал ему его. Но Лео не пойдёт на обход принятых норм и нарушения церемоний. Тем более, в присутствии стольких учеников. Они должны верить, что всё так, как мы говорим. До поры до времени.
- Когда он должен получить его? – ёкнуло моё сердце. Неумолимый момент близился. Расстанемся ли мы с ним после него? Или уговорить его уйти из монастыря так и не удастся?
- Пятнадцатого ноября, - Хан поозирался на награды, встряхнул сумку, вжикнув молнией. – Посмотрим, что будет. В любом случае, Джей-Хоуп ещё не совсем готов стать привратником вместо него. А Чимина надо ломать для дальнейшего обучения. С его мягкотелостью он ни черта не поймет в этой жизни.
- Зачем ломать? – испугалась я. – Он такой добрый!
- Добрым надо быть с добрыми, Хо, - хмыкнул Хан. Всё-таки, мужчины слегка за тридцать обладают особенным шармом. Я ему очень симпатизировала, когда становился чуть непринужденным. Я представила его в том кожаном облачении, каком видела Хонбина. Импозантно. – Пусть вторую щеку подставляют христиане. Мы учимся отвечать взаимностью, а тех, кто смеет бить первым и без причины, надо ставить на место раз и навсегда. Если ты всё знаешь, то должен понимать, что в дальнейшем, вне монастыря, парням пригодятся и иные качества, а не только буддийские спокойствие и невозмутимость.
- А… что же они делают там, за стеной? – решилась спросить я. – Работают в спецслужбе на государство? – Хан загадочно улыбнулся, закрыв пояс с тигриным изображением и убрав его на одну из верхних полок. – Куда идете вы?
- Есть кое-какие дела.
- Спасение мира и несение возмездия во имя Будды? – почесала я лоб, наблюдая, как он обошел меня и остановился у двери. Ага, не выгоняет, значит, позволяет остаться.
- Да, мир, борьба со злом, помощь людям. Супружеский и отцовский долг, - я открыла рот, выпучив глаза. – Помой тут получше, и не разбей ничего, вытирая пыль, ладно? И не забудь закрыть за собой поплотнее дверь. – Хан вышел.

Как можно было остаться безмятежной после таких прямых намеков Хана? Он же не пошутил? Нет, он не такая личность, которая юморит без дела. У него жена и дети! А он тут толпу мальчишек дрессирует месяцами, безвылазно. Он же не пропадал за это время? Нет, он ежедневно был в обители. Значит, кратковременный отпуск? Выходит, у него где-то есть дом, который он не видит большую часть времени, и его там не видят, скучают, наверное. Моё отношение к Хану превращалось в такое же, какое было у Шуги – я фанатела с этого чувака, как сказал мой друг. Если Лео получит тан, то сможет быть учителем и заменить Хана, если останется. И тогда тот уйдёт к семье, оставив ремесло в надежных руках. Но тогда не сложится и не изменится жизнь у Лео. Какой замкнутый круг! С ролью привратника-то вроде разобрались… стоп, но это же означает, что Джей-Хоуп должен знать об уходах и приходах кого-либо?! Как поставить на ворота человека, который не в курсе правил игры? Попался хоть в чем-то, приятель. Сидишь в столовой, прикидываешься порядочным напротив меня, а сам тот ещё лазутчик. Надо бы с ним поговорить начистоту как-нибудь.

К слову о чистоте, вечер подкрался быстро, и меня снова ждало рисковое предприятие «прими ванну незаметно». В последний раз всё прошло более чем гладко, так что выставленный дозор из Шуги и Ви максимально надежно держал пост, а я, ополоснувшись, млела в здоровенном чане с душистой водой. Я пообещала им управиться за двадцать-тридцать минут, и старалась уложиться в этот отрезок, но как же не хотелось так скоро лишать себя удовольствия, позволенного единственный день в неделю! Из-за угла высунулись глаза Шуги.
- Хо, нам с Ви нужно отойти ненадолго. Мастер Ли позвал зачем-то, - не заходя в помывочную, он скромно ждал ответа, глядя мне на лицо. Всё остальное у меня было под водой. При всём желании, больше разглядывать нечего.
- Это обязательно? – всполошилась я.
- Ну… иначе бы не звал, я думаю, - улыбнулся Шуга. – И тут Джин. Он предлагает постоять вместо нас. Ты ему доверяешь или прогнать его взашей?
- Джин? – я насторожилась. Сегодня мне удавалось не оставаться с ним наедине, хотя он и не стремился к этому. Оставить его сторожить меня? – Только недолго пропадайте, ладно? Мне без вас страшно…
- Хорошо, - польщенный тем, что служит охраной слабой девочки, расплылся шире Шуга и юркнул обратно. Беззаботное плескание в бочке кончилось. Я не могла расслабиться так, как ещё минуту назад. Ко всем проблемам, Джин вошел в комнату, вместо того, чтобы стоять перед раздевалкой.
- Что там происходит? – опустила брови я низко-низко, как тучи перед грозой. – А если кто-то войдёт?
- Никто не войдет, - махнул через плечо парень и подошел к бортику моей ванны, наклонившись и опершись на неё. – Учитель Ли собрал всех, чтобы рассказать о планах на завтра, а поскольку я перед этим возился с ним в библиотеке, то он посвятил меня в детали раньше. Я отпросился от присутствия на общем совещании, поскольку уже в курсе всего.
- Какой предусмотрительный… - Я согнула колени, поджав их к груди, и положила на них руки. Хотя глубины не были сильно прозрачными, я предпочитала укрыться от этих карих беззастенчивых глаз.
- Всего лишь прагматичный. Зачем слушать дважды, когда понял с первого? – Джин окунул кончики пальцев, намочив их. – Что насчет продолжить делить страдания с ближними?
- О чем ты? Не хочешь же ты сказать, что полезешь в ванн…- Джин взялся за пояс и развязал его. – Джин! – сорвалось воплем его имя, и мои глазные яблоки полезли из орбит. – Что ты делаешь?! Завяжи обратно! – Он спустил рубашку с плеч, и они вновь обнажились передо мной с тем самым шрамом, который я мечтала потрогать. – Оденься сейчас же! – язык говорил одно, но, не зная, послушается Джин меня или нет, я спешила насладиться увиденным, сладко поедая глазами его упругое тело. – Не смей забираться сюда, не то я закричу!
- И кому будет хуже? – улыбнулся молодой человек.
- Это нечестно… - простонала я, надеясь, что это была лишь угроза и он пугал меня, и не примется оголяться ниже.
- Я не собираюсь тебя насиловать и лезть, куда не надо, чего ты боишься? – хмыкнул он. – Вообще-то, ребята тоже тут по нескольку моются. По пять человек влезает в чан, и домогательствами это не считается, - он всё-таки взялся за верх хакама. – Ну же, я просто потру тебе спину. – Он воззрился мне в глаза, и я прижалась к краю тем, что он собрался тереть. Голая я, голый Джин. Мы в ванной… мечта, шоколадно-медовый сон, недопустимый, вкусный и запретный.
- В любой момент войдёт кто угодно, - И ведь Лео! Он следит! Он всё знает и видит! – Тебе лучше уйти. Выйти.
- Я сумею спрятать все твои тайны, ты же знаешь, - Джин опять наклонился вперед, и теперь его руки было видно, как они напрягаются, прорисовываясь мышцами, как твердеют от упора на них плечи. – Я не позволю себе ничего лишнего, Хо. Но неужели тебе не хочется, чтобы я посидел рядом? – Я закрыла лицо ладонями. Оно загорелось. Это было стыдно, но я хотела. Не знаю, возможно ли передать все мои терзания последних двух ночей. Облегчит или отяготит мне состояние повторение наших тактильных уловок, граничащих с противозаконием? Джин заговорил тихо, обращаясь к не знающей, как быть, прячущейся за своими руками юной дурочке. – Я не собираюсь шокировать тебя ничем… прикрой глаза, сиди и не двигайся, - я зажмурила веки так сильно, как только могла. У меня не хватило воли прогнать его. Я была поддающейся разврату легкомысленной девкой! Почему я не выпроваживаю его? Почему не могу прекратить всё это? Почему я так сильно хочу, чтобы он коснулся меня и, рано или поздно, поцеловал? Он был первым, кто увидел во мне симпатичную девушку и, помимо этого, сам был великолепен. Как тут не сойти с ума? Послышался плеск воды, и я почувствовала её колыхание всем телом. Джин взял меня за запястья и потянул за них в стороны. – Можешь открыть глаза, ты не увидишь ничего лишнего.
Я развела руки и посмотрела на него. Он сидел напротив меня, так же погрузившись в воду. У противоположного борта, успев отвести свои руки, выведшие меня из укрытия.
- Мои очи не так уж невинны, - призналась я. – Монастырь явил мне многое… во всем разнообразии, - Джин коротко посмеялся, а меня потряхивало. Никогда не думала, что ванну могут принимать кто-то кроме супругов. Хотя даже для них это очень интимно и не всякие пары, уверена, в своей жизни принимали ванную вместе. Я нервно дернула подбородком. – Не хватает свечей и шампанского.
- Да, не очень романтично, - согласился парень. – Двигайся сюда.
- Куда? – ахнула я, обхватив колени крепче.
- Поворачивайся спиной, я же обещал потереть спину. Не более того.
- Джин… - он поманил меня рукой, булькая ею, когда доставал и опускал её. Да что уж теперь. Мы сидим в метре друг от друга, совершенно без всего, испытываем неподдельный интерес к сидящему напротив и я ломаюсь, не желая приближаться? Осторожно развернувшись под водой, я подалась назад, к монаху. Монахом-то его называть неудобно! Разве они такие? Я ощутила на плечах его сильные ладони и он, потянув, придвинул меня ещё ближе. До последнего сантиметра, после которого я бы копчиком уперлась известно во что. От его касания прошибло током. Дотянувшись до мочалки и окунув её в ванную, он мягко приложил её к моему загривку.
- Хо, расслабься, пожалуйста. Я не кусаюсь, - я постаралась выпрямить спину. Всё равно он там сзади не увидит мою грудь, которая тут, спереди. Его губы опять образовались возле моих чувствительных ушей. – То есть, ради тебя и нашего спокойствия не кусаюсь, по указу монастыря. А вообще-то могу.
- Ты задался целью убить меня сексуальным перенапряжением? – решительно поставила я вопрос ребром.
- Если от этого умирают, то мы умрем вместе. – Его ласковые движения проводили по лопаткам и спине мочалкой. Она скользила по коже, а я думала, что лучше бы это была непосредственно его рука. – Да и… я приятно удивлен, что ты из тех девственниц, которые умеют загораться желанием, - дыхание сжигало до пепла моё самообладание, оно сквозило по щеке и шее, сзади, и душа получала любовную простуду. – Кому-то повезет… ты будешь прекрасной женщиной, Хо.
- Шуга обещает, - стараясь раскрепоститься, захихикала я. – Что когда я с кем-нибудь пересплю, то у меня увеличится грудь. Конечно, он себя предлагает, но мне сейчас ни к чему сиськи на размер больше… - Джин провел мочалкой по моему плечу, едва не задев то, о чем говорилось. Я опустила взгляд и увидела, что мои соски затвердели. Смущение заковало меня в железную клетку, лишающую способности двигаться.
- Я, конечно, не видел её, - шепнул Джин сзади. – Но не сомневаюсь, что меня бы всё устроило.
- Тебе нравятся худенькие? Я в твоём вкусе? – поинтересовалась я. – Твоя бывшая девушка… я похожа на неё?
- Похожа? – Джин опять повеселился. – Она была ниже, но значительно полнее. Значительно, - сделал акцент он. Он встречался с толстушкой?! Любитель изысков и крайностей. – Я не смотрю на внешность, мне интереснее человек изнутри. Его мысли, сердце. Красота в нас. И любое прекрасное лицо можно испортить глупостью, злобой, жадностью, эгоизмом. А ты… ты настоящее украшение, - взяв меня за плечи, он поцеловал меня в затылок. В пределах братско-сестренских отношений. Его длинные ноги, пролегавшие по бокам от меня, согнулись, и его колени оказались на поверхности, под моими руками. Подумав, я опустила на них ладони и провела вниз и назад, по направлению к его бедрам, жилистым, тренированным, гладким… под водой всё ощущалось иначе, острее, чем в кровати. Я не стала доводить руки до конца. Подняла одну и, заведя назад, тронула пальцем шрам. Он почти не отличался на ощупь, едва-едва выступая, сизо-розовый.
- Сначала я думала, что в Тигриный лог собрали самых негодных ребят со всей страны, тех, кто никуда не сошел и был полным нулем, - Я скользнула по его руке, мимо локтя, дошла до кисти и вложила свою ладошку в его, которую он перевернул мне навстречу. Переплетя пальцы, он приподнял их и, нежно погладив мою руку, стал перебирать пальчики. – Но теперь мне кажется, что сюда собрали самых лучших. И где вас таких только нашли? Особенно тебя.
- Я нашелся сам, - напомнил Джин и, захватив меня в объятья, прижал спиной к своей груди. Мне стало всё равно на то, что я ощущаю задницей и на то, что это что-то требовательно возбуждено и угрожающе упирается в меня. Я уже видела, как это выглядит у мальчиков, и, пусть они отличаются в мелочах, ничего такого страшного в них нет, этих мужских членах. Особенно, когда мужчина владеет собой. Вот я, по-моему, собой уже не владела вовсе. Поэтому я обернулась через плечо и, прикрыв глаза, потянулась губами к губам Джина. Потянулась, и не дотянулась. – Нет, - я открыла глаза. Он отвел лицо. Меня вмиг обуяла ярость и я, высвободившись из его рук, отплыла на другой край. – Пожалуйста, не смотри на меня так… ты не понимаешь, что поцелуй – это воронка, из него уже не выкарабкаться. Если я начну целовать тебя… мне лучше сразу собирать чемоданы. Я не выдержу больше, Хо. Нет. Твои губы… знаешь, я могу спорить, что если я овладею ими, то я не остановлюсь, пока не овладею тобой полностью. Поэтому не надо, - я всё ещё была зла, пыхтя и обижаясь. Я хотела его! Не зная, что конкретно принесет мне секс, я желала испытать его с Джином. – Пожалуйста, закрой глаза, я вылезу, - я исполнила его просьбу и даже больше – отвернулась. Плеск закончился и, подождав немного, я вернула взгляд на место.
- И не думай ко мне больше подходить! – За меня говорила досада. Я понимала его, и всё знала, о правилах и устоях, но мне так хотелось одного единственного поцелуя!
- Ты права, - кивнул он. А это поразило меня ещё больнее. Как, он больше не подойдёт? Я же не для этого сказала! – Это всё становится слишком опасно. Мы заигрались… нет, я заигрался. Прости. Нет, я не играл вовсе, а хотел испытать себя… или оправдывался испытанием, чтобы поддаваться искушению? – Я ловила прощально его обнаженный торс, постепенно закрывающийся под одеждой. – После таких забав ночи бесконечно долгие. Раньше, когда мне нравилась какая-то девушка и я, ещё не добившись её, строил планы перед сном на день грядущий, как же завоевать её, получить взаимность. А теперь я гадаю, как же мне превозмочь себя, чтобы не строить планов, чтобы ничего не делать. Как не пытаться очаровывать тебя, а смириться с тем, что ничего не изменится? Что ты не должна в меня влюбляться? И мои попытки ходить вокруг да около никому легче не делают.
- Да, будет лучше всё прекратить, - подтвердила я, чтобы не выглядеть брошенной. Господи, брошенной! Будто я встречалась с кем-то. Будто могла хотя бы надеяться на что-то в этом логове замурованных страстей. – Станем держаться подальше друг от друга.
- Зачем же так радикально? – печально, но с нотой самоиронии, сказал Джин. Он успел подпоясаться, когда влетел Шуга. Увидев его, он затормозил. За его плечом застопорился Ви.
- А, ты тут! – Сахарный обратился ко мне: - Не приставал?
- Что ты! Я ему явно безразлична, - скорчив надменное лицо, погрузилась я выше ключиц. Джин бросил на меня недовольный взгляд, говорящий «ну зачем ты так?». Да, зачем я так? Я обещала себе делать всё, чтобы не причинять лишние хлопоты и страдания, но я желала любви и внимания от того, кто не имел права пока их дарить. Вспомнив о Хане, я на мгновение прокрутила перед взором целую жизнь: дождусь Джина, выйду за него замуж, он будет приходить ко мне и нашим детям с Каясан. Идиллия. Нет – утопия.
- Ну и отлично, мне больше достанется, - попихал локтем Шуга товарища. – И да, мастер Ли сказал, что в гору мы пойдём через час.
- В ночь?! – удивилась я. Ви беспрестанно кивал на все слова Шуги, как бы подтверждая достоверность.
- Да, заночуем там, а завтра весь день будем рвать урожай. Красота! Ночевка на горе – это же обалденно! – у Ви голова не отвалится? Откликом на мои мысли его кивки сократили частоту.
- Но мы же шею сломим, пока туда в темноте заберемся! – приблизилась я к бортику. Странно, что я перестала обращать внимание на своё ню в присутствии парней. Или только этих парней? Или Тигриный мне напрочь отшибет все моральные устои?
- Может, в этом умысел? – засмеялся Шуга. – Кто выживет, того будут кормить дальше.
- Это просто очередное задание для выполнения, - разъяснил, выдавая свою версию, Джин. – Мы же должны видеть в темноте. Вот он и посмотрит, как мы вскарабкаемся к рощам.
- Ночь под звездным небом, - вздохнул Ви, посмотрев на потолок. – Романтика!
- Какая романтика без девчонок? – скрестил руки на груди Шуга, забывшись и, моментально вспомнив обо мне, похлопал себя по губам. – Извини, с небольшим кусочком романтики. Эх, шальная юность, костер, гитара, походы… тряхнем стариной!
- Ты думаешь, тут есть гитара? – задался дилеммой Ви.
- Думаю? Я даже знаю, кто на ней играет! – Шуга прыснул превосходством. – Всё равно не угадаете: Лео!
Лео?! Осев на дно, я удержалась за бортики. Лео играющий на гитаре. Одного представления этой картины мне хватило для того, чтобы понять, насколько сексуальным может быть мужчина, держащий сей музыкальный инструмент в руках. Так вот, кто тут увлекается музыкой. Раздери меня тысяча демонов, этот привратник непредсказуем!
- А разве он пойдет с нами? – уточнила я. Видимо мой повышенный интерес отразился на лице, потому что когда я очнулась от фантазий и посмотрела на Джина, тот, словно пытаясь прочесть мои мысли, качнул головой о чем-то.
- Идёт. Джей-Хоуп заступит на место привратника после полуночи, - как-то вылетело из головы, что мы обсуждали это за обедом. – Так что, запасаемся хлебушком и палочками, чтобы жарить на огне.
Палочками… жарить… Плюхнув руками по воде, я не выдержала:
- Вы не могли бы выйти, наконец-то? Или я навечно застряла в этой бочке? – повинуясь, троица покинула баню, дав мне завершить кажущуюся такой простой процедуру, каждый раз обращающуюся в настоящее сражение за честь и сохранение достоинства.