Сгущёнка

Павел Н. Лаптев


                Сгущёнка

                рассказ



Михалыч очень любил сладкое. С детства. Когда оно самое попадалось редко. В голодные военные годы если куском сахара кто из взрослых угостит, так, не иначе, праздник был. Кусок этот растягиваешь надолго, по доброте душевной другу дашь лизнуть, а то и собаке какой. Уж конфеты вообще были из заоблачных мечтаний. А так, свекла и печёная тыква заменяли конфеты. Ну и ягоды, конечно летом.
Взрослым, когда работать стал на заводе, Михалыч уже себе не отказывал в сладком. И, главное, зубы никогда не болели, никакого диабета не наел, видать, гены хорошие.
На пенсии Михалыч подрабатывать стал сторожем.
Вот в ночную смену он принёс банку сгущёнки, точнее сгущённого цельного молока с сахаром в бело-синей жестяной банке. Положил её в алюминиевую кастрюлю, налил воды и поставил включенную на электрическую плиту. И ушёл с кухни.
Потерей памяти, вроде, никогда не страдал, на трезвую, конечно голову. По пьяни, как правило, последние события не записывались. Утром не помнил. А тут, на работе, трезвый, как стекло, забыл о сгущёнке. Телевизор посмотрел, отдыхать лёг, заснул и — бабах! Банка со сгущёнкой взорвалась!
Михалыч не сразу понял, что банка. Думал, что террористы. За диван спрятался, дрожал там. Потом отдышался и на кухню пошёл. А там, на потолке, стенах — коричневая масса. Теракт!
Михалыч всю ночь и оттирал всю эту сладость, и слёзы лил.
Историю эту можно было закончить, но она повторилась ещё два раза. Да, через несколько недель наш герой снова принёс варить сгущёнку, и снова про неё забыл. И опять она взлетела на воздух.
После этого Михалыч и начал лазить по интернету, читать всякие умные статьи. Про историю. Что она повторяется дважды или трижды для глупых.
— Я понял, — стоял Михалыч перед женой в позе Наполеона. — История человечества повторяется.
— Конечно, повторяется, — согласилась супруга, которая варила на кухне суп. — Ведь алкаши, вроде тебя не заканчиваются.
— Сие не правильное суждение, — парировал Михалыч. — А, истина, мой друг, в оном. Всё, что было в истории, всё уже было и раньше. И, наоборот...
— За хлебом сходи, — перебила жена.
— Ды, какой хлеб, когда такое, — продолжал муж. — Вот, что я нашёл в интернете, сам Экклезиаст писал, что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. А бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое» ; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Во как! Библия! — дословно процитировал Михалыч, и добавил: знаешь что это означает?
— Не знаю, — нехотя ответила жена, продолжая помешивать суп.
— Что пора нам разводиться и жениться снова. Но! — поднял палец вверх Михалыч. — На других человеках.
У супруги половник вылетел из рук и упал в кастрюлю, разбрызгав горячий суп по кухне.
Она заплакала и ушла. Михалыч почесал затылок, и начал убираться, суп отттирать со стен, с пола, с  плиты.
— Повторилось, — пробурчал он. — Только в другом качестве.
Он быстро вымыл кухню и ушёл к жене, успокаивать. Только они уже вместе забыли о супе, пока сидели на диване и разговаривали о былом, суп убежал, залил газовую плиту, огонь потух, но газ не взорвался. Потому, что не всё в этом мире подчиняется сухим законам. Есть над законами нечто другое, Некто Другой, мудрость Которого пророки записывали давным-давно: Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои…




                конец