Часы Докинза

Предисловие.
Что ж, эта графомания не пытается ответить на вопросы типа "А что если?". Не претендует она и на умные мысли. К слову, на какой-либо смысл это тоже не претендует.

Основываясь на знаниях мировой истории и, в особенности, истории религий, автор всего лишь пытается выразить на бумаге (ладно, на странице нелицензионного «Word-а») мысли, пришедшие в голову после прочтения книги Ричарда Докинза "Бог как иллюзия". Не думаю, что конкретно сам мысли кому-то будут интересны, а поэтому из них появились декорации для истории, которую я хочу написать, хе-хе.

На фикбуке у меня есть несколько крупных работ, но они - лишь тренировка перед чем-то большим. Скорее всего это тоже будет являться тренировкой, но я так или иначе закончу сие произведение. Точнее графоманство.

Может кому-то будет интересно.
***
Елуа и Вайн.


В ста пятидесяти световых годах от Земли по космосу летит одна в меру яркая звезда. Впрочем, на звезду всем давным-давно было плевать — она обычно никого не интересовала. Да и нам эта звезда не интересна, нам интересно то, что вокруг неё вращалось.

А вращалось там всякое. Кроме недоказуемых чайников* и камней разной степени унылости вокруг звезды размером с Солнце вращались Елуа и Вайн — планеты-близнецы, что обращались друг вокруг друга. По размеру они были чем-то средним между Луной и Землёй.

Близнецы находились в Поясе Златовласки и на них была жидкая вода, а значит и жизнь. Жизнь, к тому же, весьма занятная.

Елуа была похожа на немного более жаркую Землю — почти земные тропические джунгли, пустыни и океаны. Эволюция тут шла как на Земле, а потому сорок миллионов лет назад один из видов приматов тоже взял в руки палку после чего ударил ею соседа, и тут понеслось! Эволюция, открытия, религиозные войны, религиозный фанатизм, религиозный маразм… в общем, жители Елуа были весьма похожи на людей. Ну может немного выше и стройней, а так — религиозное быдло и тому подобное.

Из-за размеров планеты гравитация на Елуа была меньше земной, и существа здесь были побольше и гораздо страннее. Начиная от слонов высотой с двухэтажный дом и птиц с четырёхметровым размахом крыла и заканчивая некоторыми видами недобитых жителями планеты аналогов земных динозавров.

Будем звать жителей Елуа людьми – так проще и понятнее.

Но подробнее о них позже.

Вайн был, как и подобает близнецам, совсем не похожим на свою сестру. Климат на нем был более холодным, но жизнь, как известно, развивается там где можно, а чаще там, где нельзя. Эволюция здесь приняла формы, больше пригодные для выживания в долгих суровых зимах, и местность напоминала холодную и неприветливую тайгу. К экватору она переходила в узкую зону умеренного климата, а к полюсам в тундру, где не жило почти ничего, кроме совсем уж долбанутых животных. Зимой в тундре температура опускалась до минус семидесяти.

Из-за обилия металлов Вайн был гораздо плотнее и тяжелее сестры, поэтому и гравитация тут была больше, а самым большим существом на планете считался мамонт. К слову, не такой уж и большой.

В этих суровых условиях эволюционировал другой вид разумных существ — варны. Они были эволюционировавшими неандертальцами, если смотреть с нашей точки зрения. Коренастее, ниже (часто даже больше чем на две головы головы) чем жители Елуа, с более суровым лицом, большей растительностью на лице и, из-за большой гравитации, силой. Эти существа были отлично приспособлены к своей планете, где в средней полосе температура часто опускалась до минус сорока. Но эта приспособляемость была не столько физической, сколько интеллектуальной.

Когда, выражаясь известными изречениями, зима близко, тупость не вознаграждается. Выживали не только самые запасливые, сильные и жестокие, но также и умные. С точки зрения эволюции, варны буквально прыгнули выше головы. Они быстро начали развиваться в технологическом плане, и именно это позволило им выжить в условиях ещё большего похолодания.

По большей части варны жили или под землёй, или в больших горных городах. В технологическом плане они далеко превзошли жителей Елуа. Благодаря наличию на Варне большого количества металлов и природной потребности в выживании, жители планеты хорошо продвинулись в паровых технологиях и инженерии.

Насчёт религии варны имели свой, особенный и крайне циничный взгляд. Как говорили и думали многие из них: «Ни один бог никогда не помогал нам, всё что у нас есть: тепло, пища, вода и свет — плоды наших трудов и технологий». В каком-то роде они почитали машины и механизмы, но без особого фанатизма или каких-либо обрядов.

Когда на Елуа люди находились на уровне позднего средневековья, разбавленного тут и там островками новых идей и отсталыми колониальными государствами, варны вышли в космос. При их уровне технологий это был не столько прорыв, сколько доказательство того, что «мы можем!». Почти никто не строил тогда великих планов на это открытие. Но «почти» не значит «все».

До этого и варны и люди, со своих мест, обращали свои взгляды на висящие в небе круги и задавались вопросами типа «живёт ли там кто-либо?», хотя гораздо чаще задавали вопрос «интересно, а оно из сыра?».

На Варне первыми построили мощные телескопы и разглядели… впрочем, они так и не поняли что именно разглядели, поэтому тогда — за двести лет до первого полёта в космос, все об этом забыли.

Но пришло их время и особо упорные, а, по мнению многих учёных варнов, особо упоротые, собрали деньги и отправили на Елуа экспедицию. Дело выгорело, с одной стороны.

С одной стороны, новость об обитаемости соседней планеты вывала много бурлений в обществе, но с другой… бурления прекратились из-за одной вещи — эпидемии.
Варны принесли с собой на Елуа свои подарки, а взамен привезли другие.

Эпидемии целых спектров болезней прокатились по планетам, истребляя жителей миллионами. В долгосрочной перспективе это был плюс. Люди получили иммунитет ко многим болезням с Варна, и наоборот.

И вот когда эпидемия угасла, варны начали думать, что делать. По этому поводу на планете учинили раздор. Одна часть населения не хотела вмешиваться, другая желала экспансии и завоеваний, третья хотела помочь жителям Елуа, которые, судя по фотографиям и записям были на низком уровне развития, а четвёртые плевали на всех с высокой колокольни (точнее из глубокой шахты) — им было не до этого. Разразилась одна небольшая, но весьма бурная война, в которой более развитые северные варны обратили свои машины и паровые экзоскелеты на чуть менее развитых жителей экваториальных районов. За три месяца сопротивление «теплолюбивых» варнов, как называли их северные сородичи, было сломлено окончательно и планета стала готовиться к войне.

Это заняло почти полтора века. К тому времени на Елуа началось что-то вроде эпохи возрождения (по крайней мере на цивилизованной части) и улучшенные телескопы были обращены на Вайн, где уже был возведён огромный космический лифт с опоясывающим планету кольцом доков. К слову, это стало возможным только благодаря наличию на Варне разнообразных металлов с интересными особенностями.

Тошкрил — точный сплав примерно восьми разных элементов — оказывался в несколько раз прочнее на разрыв, чем сталь, но при этом гораздо легче алюминия. Из него были сделаны сначала гигантские тросы, что спускались с орбиты на построенные поверх гор у экватора башни, а потом и постройки на орбите. Надо отдать должное инженерам варнов — многие технологии оставались работать на пару, но на то была своя причина — магия. Хотя магией это назвать было тяжело. Примерно двадцать рун, которые в разных комбинация наносились на металл и выполняли какие-то действия. В основном использовались лишь руны, дающие жар паровым котлам. Многие варны этим символам не доверяли.

Вернёмся же на Елуа.

Люди не понимали, что значит приход странных существ с неба. Они подумали, что это явились боги, но, когда варны улетели обратно, об этом быстро забыли.

Культуры людей были более разнообразны, чем однообразные стили варнов и на планете присутствовали как похожие на земные аналоги Скандинавии, Китая и иже с ними, так и совсем уж непохожие культуры.
И это разноцветное культурное “лоскутное одеяло” был атаковано варнами. Да, разрыв в уровне развития был настолько высок, что их технологии казались жителям Елуа магией. Исход войны, конечно же, был предрешён изначально. За век на верфях орбитального кольца были построены тысячи кораблей для спуска на планету, собраны и подготовлены большие армии. Много лет над Елуа кружили спутники, на которых, надо признать, весьма примитивные фотоаппараты делали снимки поверхности. Из этих снимков позже составлялись карты планеты. Были спланированы наступательные операции, на Елуа послали разведчиков, и так далее. Оно и ясно, не каждый день вы нападаете на целую планету, не имея даже нормальных компьютеров.

И в тот роковой день, когда всё началось, варны посеяли среди людей настоящий хаос. Их целью было не убивать, нет. Их целью было порабощение. Некоторые страны и народы, лишь увидев армии этих бородатых коротышек, сдавались на милость пришельцев. Но более развитые государства оказали сопротивление. Начавшаяся к тому времени эпоха пороха доставила варнам неприятностей. Даже паровые экзоскелеты не всегда выдерживали выстрелы из тяжёлых пушек, а в ближнем бою люди часто брали числом. Но, несмотря на это, поддержка с воздуха и внезапные высадки в тыл врага быстро сломили противников, и те сдались. Это была победа. Но с победой пришло осознание того факта, что теперь ситуация стала сложнее. И в перспективе появился ещё один, доселе невиданный, враг.
Люди были не слишком образованы, многие даже были противниками этого самого ообразования. Что сказать? Варвары. Вот только варны на это скидок не делали. Народам, которые никогда не знали ни колеса, ни железа, выдавали инструменты, наскоро обучали и отправляли на шахты или лесопилки.

Много знаний варны людям не дали, но кое-что просочилось. В частности, многие узнали о том, что планета оказывается круглая, а не, как например думал весь “цивилизованный” мир, квадратная. (1)

Это знание имело очень сильное значение. Правители до того отрезанных от мира империй теперь узнали о других народах, географы цивилизованных стран (а любая страна, которая может позволить себе содержать географов, уже считается цивилизованной) осознали истинный размер планеты... Знания варнов стали быстро перекраивать устои общества.
Представьте тот хаос, который охватил планету. Это было ужасно абсолютно для всех. Варны почти не контролировали людей, и поэтому то тут, то там создавались и распадались империи, секты и тому подобное. Пришельцам же было, по сути, всё равно. Пока люди поставляют припасы, металлы, древесину и животных, они не вмешивались.

Вот только не надо думать, что перед варнами не встала проблема организации. Не зная языков, традиций и верований людей, они должны были наладить связь, оборону, разведку и добычу ресурсов, а также постройку космического лифта для отправки всего этого на Вайн.

Через два года, когда на Елуа уже было три космических лифта, какая-никакая сеть железных дорог, а также, хоть и державшееся в хрупком равновесии, но перемирие, проявились первые симптомы одного из мощнейшего оружия людей.
Оно заражало, но не убивало. Оно действовало не на тело, а на умы. Поначалу никто не увидел опасности, а зря, ведь этим оружием была религия.

Обилие культур смогло, в метафизическом смысле, “взломать” умы варнов и создать культ, который лучше всего им подходил. Точнее варны просто оказались завалены обилием культов, религий и верований, но отметали все как полнейший бред (а для того, кто вырос в более-менее атеистическом обществе, почти любая религия будет казаться бредом), вот только одна вера подошла к их культуре.

Она начала проникать в ряды оккупационной армии и рабочих, от которых передался на Варн и пустил там глубокие корни. Причём ещё на Елуа этот культ обзавёлся своим Священным Писанием и церковью, у которой, конечно же, появился собственный глава.
На Варне культ распространился среди низших слоёв общества подобно эпидемии. Вскоре он самоорганизовался в отдельную от своего прародителя на Елуа церковь Парового Бога, которая сначала подпольно, а потом в открытую стала увеличивать своё влияние на общество варнов.

***
1 - отсылка на Библию, Откр.7:1, "И после сего видел я четырех Ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево" Земля квадратная, а по углам ангелы стоят, мда…
***
Наша история начинается через шесть лет после нападения на Елуа в городе варнов Дум Кррак. То был самый большой, самый грязный и вообще самый-самый по всем пунктам, что сопутствуют любым крупным городам. Дум Кррак раскинулся на целую горную область, занимая несколько цепей, долин и пиков.

С воздуха город представлял странное зрелище. Улицы местами выходили на поверхность и находились на встроенных в склоны ступенях; где-то через долины были перекинуты огромные каменно-металлические мосты, что соединяли ступени на противоположны сторонах. Низины прорезали каналы и водохранилища, поддерживаемые в жидком состоянии теплом рукотворных горячих источников. Из многих склонов торчали каменные или кирпичные трубы, круглосуточно коптившие небо над городом. Они создавали ощущение, будто какой-то безумный бог с неба натыкал в землю копий.

На поверхности находились здания особо вонючих, ядовитых или опасных производств, которые было чревато пихать под землю. Так же тут находились склады-холодильники для продуктов и самые нищенские кварталы бедняков.

Но большая часть города была скрыта под землёй. Улицы на ступенях уходили под большие арки в склонах, вгрызались в толщу гор. В свете газовых, электрических и, местами, даже рунических ламп дороги петляли среди фасадов прорубленных в граните домов, мастерских, складов, библиотек, пивных...

Улицы подземного города не всегда имели план как таковой. Старые чертоги, коим уже более трёх тысяч лет, были сущим хаосом, который, впрочем, очень привлекал аристократию и был чем-то вроде большого произведения искусства (и доставлял огромные проблемы обслуживающим инженерам). У более новых кварталов планы менялись от места к месту. Учитывая то, что схемы городов варнов были трёхмерными в прямом смысле этого слова, не то что запомнить, но и описать весь план города не представлялось возможным.
Весь город пронизывала сеть труб парового отопления, что делало это место пригодным для жизни. Но, несмотря на технологии, времена года тут тоже присутствовали и зимой температура на “улицах” всё же опускалась ниже нуля.

Дум Кррак местами уходил на восемь километров в глубь гор. На такой глубине находились рукотворные горячие источники, согревавшие и отопление, и котлы горячего водоснабжения, а также паровые двигатели заводов и кузен.

В этом городе производили очень многое, а продавали всё, что только можно купить за деньги. Более тысячи заводов, фабрик и мануфактур занимались по большей части обработкой металлов и созданием разнообразной техники, это породило потребность в квалифицированных кадрах. А кадры нужно обучать.

Здесь, в Инженерном Университете имени С.Б.Н.Р. Востабля* (в одном из бессчётных Дум Крракских университетов, надо сказать) учился варн по имени Харгат Гаретер. Но о нём позже.

В парадном зале института собралась большая толпа – почти все студенты и преподаватели, в равной степени не понимавшие, что здесь собственно происходит.

Вытянутый прямоугольный зал с резными пятиметровыми каменными колоннами выглядел несколько странно даже для варнов – почти под самым потолком колонны соединялись побагровевшими от ржавчины стальными двутавровыми балками, которые сюда очень не вписывались и создавали этакий дисбаланс с атмосферой лёгкой расхлябанности. Зал был весьма старый и у университета просто не было денег на его нормальный ремонт.

Обстановку дополняли хаотично стоящие у стен неиспользуемые лавки, стулья, столы и парты, которые были старше многих из студентов, а то и даже некоторых учителей. Зал был вырублен в красноватом граните, поэтому полированные стены отдавали рисунком из тысяч маленьких кристаллов кварца. Они, впрочем, от времени сильно потускнели и уже не создавали такого эффекта. Освещалось всё это несколькими газовыми светильниками на колоннах, латунные трубы которых уходили вверх и скрывались в полумраке под потолком. Из-за возраста и относительной непродуманности зала свет от синевато-оранжевых огоньков лишь усиливал полумрак.

- Как закрывают?! – разносились по помещению возгласы очень обеспокоенной бородатой толпы варнов. - Они не могут этого требовать!

У одного из входов с торцевой стороны на небольшую деревянную трибуну взошёл Тимсал - самый старый варн в университете, которого от бесполезности назначили директором.

- Внимание! – крикнул он, но, надо сказать, слабоватый голос старика растворился в усиленном эхом гуле толпы. Тимсал кивнул помощникам у дверей и один из них с кувалдой в руках с силой ударил ею по железной створке. Звон металла привлёк к себе внимание и директор перехватил инициативу:

- Я знаю, что происходящее имеет мало смысла. Я знаю, что в этом ещё меньше логики, но это так. Университет закрывают. Эта церковь Парового Бога... пфф! – он чуть ли не плюнул, но хорошее воспитание не позволило ему это сделать, - Они требуют себе место и магистрат отдал наши помещения им. Я пытался изменить решение, но они неприступны. Мы проиграли.

Когда эхо его голоса стихло, повисла минутная тишина.

После толпа начала медленно расходиться.
***

Агитаторы.
Ну а тем временем, недалеко от происходящего физически, но на очень огромном расстоянии духовно, Харгат спал.

В его общажной комнате, где парень проживал последние три года, было тесно, но весьма уютно. Общежития у университета были странные – в отличие от остальных учебных заведений, у которых жильё было чуть ли не в паре десятков метров от входа, здесь общежития располагались в пяти километрах от университета в выкупленных давным-давно небольших домах среднего класса, рассчитанных на одну-две семьи.

Дома эти представляют собой вырубленные в скале трёхэтажные помещения с выходящими на подземную улицу окнами. Если смотреть “снаружи”, то подобные дома выглядели как странное подобие средневековых зданий – каждый следующий этаж немного выступал над предыдущим.

Общажный дом отдавал коричневым цветом и выглядел довольно обшарпанным – а ведь для придания такого вида зданию из монолитного камня нужно очень много времени, сил и алкоголя.

Небольшая комнатка на втором этаже была обставлена книжными полками, двумя стульями, выполнявших роль вешалок, столом и короткой кроватью. На полу влачил жалкое существование истёртый паркет, а с потолка свисала небольшая латунная газовая люстра.

Зазвонил будильник, утопающий в бумагах на столе. Приглушённый звон длился с пол минуты, после чего из-под одеяла показалась голова Харгата, разлепила глаза и, когда сонный мозг произвёл все расчёты, рука варна обрушилась на ненавистный механизм.

Харгат был среднего для варнов роста — метр тридцать пять. Также можно сказать, что он был худ и имел коротковатые руки и ноги(1). Ему было двадцать три года(2), что по меркам варнов было даже не до конца совершеннолетием. Парень имел немного узкое лицо с длинным носом. Картину дополняли обычные голубые глаза, тёмные волосы на голове и такая же тёмная трёхнедельная щетина, что покрывала подбородок и часть щёк. Харгат был родом из небогатой семьи, проживавшей в небольшом фабричном городке на севере единственного суперконтинента планеты.

Благодаря небольшому состоянию, хитрости и желанию родителей сбагрить первого сына куда подальше его устроили в столичный университет и благополучно забыли из-за ещё двух детей.

Варн встал, потирая голову. Вчера он что-то отмечал. Вроде.

Мозг проснулся с некоторым запозданием и сразу стал задавать каверзные вопросы.

“Кто я?”

“Где я?”

“Как я тут оказался? Почему? И что за хрень ТЫ вчера пил?”

Харгат не смог ответить на три последних вопроса. Варн потянулся к выключателю на стене. Это был не совсем выключатель, скорее, выполненный из латуни и стали рычажок, от которого к люстре по стене шли два стальных корда. Он одновременно открывал газ для люстры и с характерным для подобных вещей скрежетом высекал искры встроенным в неё огнивом.

Под потолком заплясали жёлтые огоньки и Харгат, резко раздвинув шторы, распахнул окно. На улице, освещённой фонарями и тремя световодами были видны признаки просыпающегося Дум Кррака — вот проехала небольшая паровая повозка с каким-то грузом(3), по тротуару спешили по делам варны одетые в пальто и лёгкие тулупы, а в забегаловке напротив, судя по запаху, начинали готовить завтрак.

“Дела…” — подумал Харгат, уже предчувствуя маячившую на горизонте сознания страшную мысль, — “Дела!”

Мысль обрушилась на него как паровой кузнечный молот обрушивается на наковальню — то есть с громким стуком и большими повреждениями.

Варн быстро вышел из комнаты в тёмный коридор, что был обит деревянными панелями и освещался всего лишь одной газовой лампой. Гаретер направился в противоположную сторону от лестницы, туда, где располагалась комната старосты его группы.

После громких ударов в дверь, долгого ожидания и бурной перепалкой с Ферликой — собственно и являющейся старостой, — Харгат получил подтверждение своим воспоминаниям.

“Университет закрывают”, — снова, будто бы мозг не мог свыкнуться с этой немыслимой мыслью, подумал он. — “По требованию какой-то церкви?!"

Варн уныло побрёл на кухню.

Харгат учился на лингвиста-предпринимателя. Это была новая и странная профессия, появившаяся почти сразу после завоевания Елуа. Суть дела заключалась в том, что для торговли на планете нужно было знать языки, коих у людей была тьма. Ну и, кроме языков, конечно же надо было знать основы, так сказать, товарно-денежных отношений, которые, по мнению учителей(4), сводились к умению выменивать у “глупых туземцев” ценности за дешёвые безделушки. К слову, большинство варнов было не слишком высокого мнения о жителях Елуа, а потому многих студентов позже ожидало столкновение с суровой реальностью. Часто в виде удара чем-нибудь тяжёлым по голове.

Гаретер, одетый в что-то вроде красной майки с короткими рукавами и накинутого поверх неё серого халата, достал из холодильника(5) остатки вчерашнего ужина и уставился на них с видом исследователя насекомых, что лицом к лицу сталкивается с новым видом жука-навозника. Вроде и хочется исследовать, но в навоз лезть охоты нет.

Остатки ужина уставились на Харгата в ответ. Эти остатки и их обитатели проживали тут уже где-то месяца полтора и уже определённо не хотели покидать насиженные места.

Варн, для пущей уверенности, выкинул их вместе с тарелкой. Не без сопротивления со стороны обитателей оной.

Сверху донёсся топот.

“Остальные просыпаются”, — Харгат безразлично зевнул, “Скоро и они «обрадуются»”.

Не успел стихнуть топот, как раздался стук в дверь. Звучал он так, будто бы одновременно отрицал сам факт стука, сомневался в этом и считал, что всем всё равно. Ну, то есть он звучал как обычный, среднестатистический стук в дверь.

Тук-тук-тук.

“Наверное уже пришли нас выселять”, — пронеслось в голове варна, когда он вставал из-за стола.

В небольшой прихожей он кинул короткий взгляд на торчащую из подставки для тростей рукоять горного молотка (6), после чего открыл дверь.

Перед ним предстали трое одетых в пальто молодых варнов — два парня и девушка — такого вида, что присущ только заговорщикам, агитаторам и иногда очень молодым и вежливым террористам. Пришельцы с некоторой опаской взирали на стоящего в тёмном проёме Харгата.

— Барошем(7), — поприветствовал высокий, почти метр сорок пять, варн, который, судя по всему, являлся предводителем компании.
— Здрааасьте, — с неприязнью ответил Харгат, переводя взгляд на девушку.

— Не хотите ли поговорить о Боге? — дружелюбно спросил высокий.

“Значит опять эти церковники припёрлись”, — Гаретер незаметно потянулся правой рукой к молотку.

— Мы тут не верим и верить не собираемся, — холодно ответил он.

Пришедшие переглянулись.

— Отлично! — радостно воскликнула девушка. — Мы агитируем ЦААД.

— Что бы это ни было, название мне не нравится.

— Вы не понимаете, это церковь атеистов, агностиков и деистов.(8) Мы боремся против Церкви Парового Бога! — энергично пояснил третий пришедший, когда Харгат уже хотел было закрыть дверь.

“Стоп, что за ахинея? Распространять атеизм ещё более-менее нормально, но агитировать агностицизм и деизм?..”

— Церковь деизма? Это как?

Предводитель на секунду задумался.

— Минуту... — он развернулся и наклонился к своим спутникам. Раздался быстрый шёпот.

Харгат встал на порог и облокотился на дверной косяк.

— Ну? — спросил он.

Высокий повернул голову. Его глаза выражали некоторую долю паники.

— Эмм, ну… — начал было он, но девушка пихнула ему какую-то бумажку.

— А! Вот вам брошюра! — облегчённо заявил предводитель, протягивая Харгату бумажку. — Приятного дня.

Варн сунул брошюру в карман халата и с усмешкой на лице проводил взглядом быстро удаляющихся агитаторов.

“А ведь из-за таких как они закрыли университет. Только те были с противоположным знаком", — философски подумал он, возвращаясь в прихожую.

***

1 - по отношению к людям у варнов тело лишь чуть-чуть короче, а вот ноги и руки значительно уступают по длине, но не по толщине или силе.
2 - будем принимать год за 365 дней, ибо придумывать что-то новое здесь не имеет смысла.
3 - из-за малой ширины второстепенных подземных улиц движение по ним обычно было односторонним.
4 - которые конечно же никогда не покидали не то что Вайн, но Дум Кррак.
5 - принцип его работы весьма странен и я наверняка бы мог его придумать, но никому не будет это интересно.
6 - Варнский горный молоток, как его прозвали на Елуа - очень распространённое на Вайне оружие есть почти в каждом доме. Представляет собой рукоять длинной в метр с насаженной на неё молотком, что с одной стороны переходит в острие наподобие кирки.
7 - как здравствуйте, но звучит интереснее и является отсылкой на старую, но атмосферную игру Drakensang The dark eye.
8 - атеизм знают все, агностицизм – неопределённость по поводу существования бога. Деизм – вера в то, что он всё-таки есть, но ему на нас насрать, поэтому молитвы и прочее бессмысленно.

***


Верхайм Штецнек
Через пару минут на кухню стали спускаться остальные обитатели этой части общежития.

Если вы входили в дом с улицы, то сразу за дверью находилась небольшая прихожая длинной пару метров, следом за которой, справа, была ведущая на кухню дверь, а дальше двери лестница на второй этаж.

Сама кухня представляла собой прямоугольную комнату четыре на семь метров с двумя небольшими металлическими колоннами посередине. Ближе к двери стоял стол, сделанный таким образом, что прямо посреди него находилась одна из колонн. Между стеной с двумя выводящими на улицу окнами и второй колонной влачила своё слишком уж затянувшееся существование деревянная перегородка, успевшая на своём веку неоднократно быть подожжённой, перекрашенной и проломленной. За ней стояла плита и прочие предметы для готовки еды типа холодильника и раковины. Стены кухни были оббиты деревянными панелями и оклеены странными красными обоями в белый горошек поверх которых шли газовые трубы и батареи отопления.

Две люстры, горящие ярким жёлтым пламенем под потолком, пара светильников на стенах и новинка — стоящая на столе электрическая лампа, питающаяся от небольшой рунической батарейки, освещали интерьер и пятерых заспанных варнов, которые сейчас выслушивали попытки Ферлики прояснить ситуацию.

Надо сказать, Ферлика, хоть и не отличалась ростом(1), умела внушить уважение и приковать к себе внимание. Она была по-своему красива, с каштановыми волосами до плеч и таким взглядом карих глаз, что даже вездесущие и на редкость наглые коты(2) спасались бегством.

— Если бы мы вчера не пошли в ту забегаловку, то наверняка ещё бы успе… — начала она, опираясь двумя руками на стол, но вдруг запнулась. — Стоп. Нас тут пять?

Присутствующие переглянулись.

— А где Фрер? — спросил Харгат кидая взгляд на место, где всегда сидел этот, по всеобщему мнению, немного долбанутый варн.

—Кажется в последний раз я видела его на Плотинном мосту — сказала Риган, немного глуповатая высокая блондинка. Она послужила причиной нескольких драк почти сразу после поступления в университет и поэтому шутить по поводу цвета волос и ума было небезопасно.

— Мда, – Ферлика иронично покачала головой. — На чём я остановилась?

— Мы в дерьме, — неудачно пошутил Харгат.

— Ах да… — закивала она, недобро улыбаясь и испепеляя варна взглядом. — Ты в дерьме.

— А вот сейчас было немного обидно, — кинул он, подпирая голову рукой.

Варнка вздохнула.

— Если серьёзно, у нас есть шанс сохранить за собой дом, — объявила она, - Я схожу в бухгалтерию и архив. Но вы знаете, что за бесплатно они не работают.

Над столом пронеслось огорчённое оханье.

Взятки — дело сугубо добровольно-принудительное.

***
А тем временем в дворце под самым высоким пиком Дум Кррака Верхайм Штецнек — тиран Королевства Кош — пил кофе(3) и улыбался.

Королевство Кош, которые многие почему-то называли княжеством, являлось самым большим государством на Вайне. Тут сложилась самая странная на планете форма правления — просвещённая тирания. Этот строй вызывал много вопросов как у самих жителей Коша, так и у правящей верхушки государства, кроме, разумеется, Верхайма. Но основная суть заключалась в том, что если вы – демократически избранный президент или, скажем, король, то после какой-нибудь халтуры, в первом случае, можно сказать, что избиратели сами виноваты — выбрали такого бездаря, а во втором, что мол “А меня никто не спрашивал, хочу ли я вообще быть королём”.

В Коше такого не было.

Если вы облажались, то ничего хорошего будущее уже не несло. Вы же тиран, а плохие тираны редко хорошо заканчивают.

Верхайм был почти метр пятьдесят ростом, несколько тощ и не широкоплеч. При всём этом он выглядел стройно и, что могло выбить из колеи почти любого, всегда спокойно. Его спокойное и даже безразличное лицо венчали всегда зачёсанные назад чёрные волосы, отставляя открытым широкий лоб, под которым две брови своим положением создавали ощущение, что Верхайм всегда смотрел на вас как-то неодобрительно. В остальном его лицо было… средним. Средний по толщине нос, средние скулы, средний рот. Также присутствовали короткая бородка, переходящая в усы и тем самым обрамляющая рот.

При всём этом, хоть раз увидев лицо Штецнека, вы бы вряд ли его когда-либо забыли.

Носил он преимущественно простую широкую одежду чёрных тонов и небольшие очки в круглой оправе.

В кабинете тирана города было сделано всё для того, чтобы в нём было уютно самому тирану и неуютно всем остальным. Здесь присутствовала такая для Дум Кррака редкость как выходящее на настоящую улицу окно из которого открывался отличный вид на Плотинную долину с одноимённым перекинутым через неё мостом. Долину можно было считать, в каком-то смысле, центром города - почти вся она была застроена двух-трёх этажными домами с острыми крышами, а текущую по дну горную речку в самом узком месте перегораживала плотина, из-за чего между двумя горными хребтами образовалось огромное озеро. Над плотиной возвышался огромный стальной мост, соединявший обе стороны долины.

Верхайм стоял у распахнутого окна и наблюдал за поднимающимся над гористым горизонтом солнцем. Желтые лучи заливали ярким светом зелёные участки сосновых и еловых лесов, что варны оставили нетронутыми на многих склонах, кое-где виднелись дубы и тополя, уже желтеющие в наступающей осени.

В руках варн держал серую чашку с дымящимся кофе. На лице его играла улыбка человека(4), который перед началом тяжёлого рабочего дня видит в расписании пункт: “Попить кофе. Быть весёлым и расслабленным”.

С другого конца кабинета донёсся звук открывающейся двери и еле слышное щёлканье прокручивающегося в холостую ловушек. Правитель не обернулся.

Звук пяти шагов.

— Прибыли утренние сообщения, сэр, — произнёс голос секретаря.

Верхайм вздохнул, обернулся и, сделав пару тихих шагов по каменному полу, сел за дубовый стол.

— Есть что-то важное? — варн поставил чашку на край стола и не дожидаясь ответа принялся просматривать первое сообщение.

Прямоугольный кабинет с высоким потолком в форме трапециевидной арки без колонн был обставлен весьма скупо: стол, стул, два шкафа, висящие на потолке и стенах газовые светильники, да обитые твёрдыми сортами дерева стены. Окно находилось позади и справа от стола, если смотреть со стороны двери.

— На Елуа снова волнения, в Штейре просят снизить пошлины на торговлю, — секретарь на мгновение умолк, ожидая реакции Верхайма – это было уже чем-то вроде привычки.

“Послевоенные соглашения доставят ещё много проблем с южными регионами”, — мелькнуло в голове варна, но он промолчал.

— Снова забастовки в городе. Церковь Парового Бога не отреагировала на вчерашнее письмо.

— Понятно, — Штецнек сложил пальцы домиком, упёршись локтями в стол, - они всё ещё требуют место в совете.

Последняя фраза прозвучала скорее не как вопрос, а как очевидное утверждение. Стоило спокойному голосу Верхайма умолкнуть, как секретарь еле заметно кивнул, а варн вернулся к бумагам.

— Вайнштайн требует аудиенции, — продолжил секретарь.

— Требует? — тиран уставился на секретаря и удивлённо приподнял левую бровь.

— Да, формулировка была именно такая, — варн не боялся, он знал, что какие бы плохие вести он не принёс тирану Дум Кррака и Королевства Кош, его не обвинят. Верхайм был из тех, кто, сталкиваясь с проблемой, первым делом ищет пути её решения, а не виноватых.

— Мойр, назначь встречу на три, — безразличным тоном произнёс Штецнек. — Проведём её в пять.

Секретарь кивнул, доставая из кармана широкого одеяния блокнот и делая пометку.

***

1 - Ну да, попробуйте среди варнов найти кого высокого.
2 - Все поселения варнов страдают от крыс из-за особенностей погоды – зимой от холода все грызуны мигрируют в тёплые подземные залы, поэтому кошки есть почти в каждом доме. А коты в Дум Крраке не без оснований считаются самыми наглыми, откормленными и большими.
3 - Не совсем кофе, но по сути тоже самое. Да и какая вам разница? Что вам кофе сделало? Опять меня занесло…
4 - Если кого будет смущать подобная формулировка, просьба написать, я исправлю.

***
 
Афера
Когда Ферлика закончила собирать с бывших студентов дань и ушла, присутствующие почувствовали на себе дурное влияние пустого холодильника и таких же пустых животов. Но лень оказалась не менее сильной.

— Можно сходить куда-нибудь, — Риган достала расчёску и начала приводить в порядок волосы.

— Например в столовую, — предложил один из сидящих. Этот варн всегда был тихим и незаметным, поэтому Харгат постоянно забывал его имя.

— Вижу тут собрались величайшие умы нашего времени, — саркастично ответил он, вставая и под молчаливые взгляды выходя из кухни. В коридоре его встретила Ферлика.

— Ты куда? — грубоватым тоном с нотками недоверия спросила она, когда Харгат прошёл мимо неё и начал подниматься по лестнице.

— Пить.

Варнка пожала плечами и вышла на улицу. Харгат же оделся, безуспешно попытался причесаться, в результате чего волосы на голове превратились из “гнезда” в торчавшее в разные стороны нечто. Теперь на варне было чёрное пальто длиной чуть ли не до колен, с вечно расстёгнутым и растрёпанным воротником, из-под которого виднелась мятая серая рубашка. Также на нём были тёмные штаны и угловатые ботинки с окованными сталью носками — обычный атрибут для жителя подземного города.
И, взяв с собой немного денег, варн вышел.

Второстепенные улицы Дум Кррака, как правило, были трёх-четырёхэтажными. Тут, среди висевших на стальных штырях вывесок, повсюду были газовые фонари, ярко освещавшие улицы жёлтым, оранжевым и голубым светом.

Выйдя за дверь, Харгат повернул направо, в сторону более глубоких улиц. Ближайший бар находился в двух кварталах от общежития. Шагая по идущей вниз и вглубь улице Гаретер раздумывал над тем, что ему делать теперь.

Сказать, что Харгат был хитрым значило ничего не сказать. С детства он умудрялся обманывать почти всех от друзей до родителей и учителей. Частенько это приносило ему определённый доход. Варн не корил себя за это — в конце концов, это были так, мелкие шуточки, не больше. По крайней мере, ему хотелось так думать. В Дум Крраке для Гаретера открылись огромные возможности для мелкого заработка. Продажа торговцам на рынках поддельных украшений, развод разных простаков на деньги и, один раз, даже продажа статуи с одной из площадей города. Это было рискованное дело, но, к удивлению самого Харгата, оно выгорело. А в свободное время варн пытался торговать книгами. Безуспешно, надо сказать.

Что сказать, у него был дрянной характер. Наверное, именно поэтому мошенничество давалось ему легко – если варн обращается с вами вежливо, он наверняка хочет вас развести, а вот если он буквально пышет сарказмом, то, скорее всего всё по-честному. Харгат не любил других… людей. Нет, он не был расистом, нет. Варн в одинаковой степени ненавидел все расы в независимости от национальности, соблюдая тем самым равенство.

Что ж, университет закрыли. На этом можно было заработать. Харгат задумал эту аферу как только узнал о закрытии. Она была несколько рискована, но могла обеспечить варна на много лет вперёд. А если хорошо распорядиться добычей, то и на всю жизнь.

“Дела можно совместить с алкоголем!” — весело подумал Харгат— “К тому же надо дождаться пока Ферлика вернётся домой".

Паб являлся скорее чем-то вроде кафе — из-за близости к общежитиям, тут подавали не только алкоголь, но и кое-какую еду.

“Унылый студент” — гласила висящая на двух цепях табличка над входом в вырубленное в скале здание, что по документам проходило как библиотека. Благодаря обитающим неподалёку студентам юридического института, проблемы с властями были решены и заведение не закрыли. Вот только одним из формальных условий было то, что на территории заведения должна была присутствовать библиотека. И она присутствовала! В самом дальнем помещении бара находилась кладовка с книжными полками, стулом и газовым светильником. По закону это был тот минимум, что считался библиотекой. Хотя приставы знатно потроллили хозяина заведения, и он был вынужден создавать в заведении вид, будто бы здесь действительно читают книги, а посему, куда ни кинь взгляд, почти везде лежали какие-нибудь книги.

Помещения паба состояли из одного большого сводчатого зала с рядом колонн, которое деревянными перегородками разделялась на два помещения, и кучи мелких комнаток, что были в два этажа располагались между улицей и залом. Их окна выходили и внутрь, и наружу, создавая странное ощущение улицы внутри здания. Определить, в каком стиле был выдержан интерьер, возможным не представлялось — слой копоти, жира, грязи и пива на стенах, полу и потолке создавали свой особый оттенок — что-то среднее между золотистым цветом жира, коричневого цвета грязи, зеленоватого цвета выцветающих под всем этим обоев и мягкого, уютного серого оттенка табачного дыма, что вот уже более восьмидесяти лет клубился под потолком помещения.

Газовые лампы тускло освещали помещение, создавая приятный полумрак, который, казалось, жил собственной жизнью и очень не хотел, чтобы кто-то его тревожил.
Пройдя метров десять по прямому коридору в главный зал, Харгат, огибая хаотично стоящие между колоннами столы, направился к находящейся напротив барной стойке. За ней, находясь в умиротворённом состоянии полусна, существовал (на нашем языке другого слова подобрать нельзя, но у варнов для обозначения этого есть понятие “хрейр”, обозначающее любое существо, которое по необходимости находится где-либо, но при этом мыслями улетает далеко-далеко отсюда) один из барменов — наёмный работник хозяина заведения, который давным-давно стал заниматься бумажной работой и теперь лишь иногда, по собственному желанию, проводил день за обслуживанием клиентов. Бармен представлял из себя одетого в коричневый тканевый костюм варна с длиннющей бородой, скрывавшей нижнюю половину лица, раскидистой шевелюрой, что скрывала верхнюю половину лица, и круглыми очками, наподобие тех, что для защиты от искр используют рабочие на заводах. Очки скрывали за собой ту мизерную часть лица, что не закрывали волосы. Впрочем, бармену это сильно не мешало. Харгат иногда задавался вопросом, как он ест… и ест ли вообще.

— Вина. Красного, — коротко сказал варн, занимая привычное место у стены и начав привычно шарить рукой между стойкой и стеной. Через пару секунд он выудил оттуда старую потрёпанную книгу, что читал каждый раз, когда заходил сюда. Книга называлась “Легенды о короле Халтуре и рыцарях квадратного стола”. Это был сборник древних преданий варнов о древнем короле древности и его похождениях по северу. Книга была весьма растянута и уныла, но вместе с алкоголем она шла на ура.

Бармен подал вино только после того, как Харгат выложил на стойку несколько шестиугольных монет. Вино было налито в стёртый стеклянный стакан и отдавало привкусом времени, то есть привкусом бочек, в которое это вино выливали перед разливом по стаканам.

Минут десять Харгат пытался нормально читать печатные руны, но вдруг посмотрел наверх. Обычно у него над головой горела газовая лампа, которая сейчас… не горела.

— Эй… — он попытался вспомнить имя бармена, но потерпел крах. — Бармен.

— Чего тебе? — ответил тот гулким голосом человека, который предпочёл бы не разговаривать, а проломить вам голову.

— Почему лампа погасла? — Харгат, источая невинность, непричастность и тому подобное, указал на лампу рукой с книгой.

— Сломался кран, — коротко ответил бармен, возвращаясь к полировке медного кубка, который уже бы сошёл за зеркало.

Харгат про себя выругался и вернул книгу на место между стойкой и стеной.

Минут через пять унылого потягивания вина, к нему подошёл странный индивид. Это был тощий варн без бороды и усов, в синем свитере с нелепыми оленями и портфелем для бумаг в руках.

Близоруко щурясь, варн сначала пару секунд пытался разглядеть лицо Харгата, после чего решился подойти.

— Привет, —нерешительно произнёс он.

Гаретер повернулся и его угрюмое лицо на секунду озарилось мимолётной деловой улыбкой.

— Брократ, где тебя носило? — Харгат всегда задавал этот вопрос, хоть варн и отличался крайней пунктуальностью и всегда приходил вовремя.

— Я всё проверил, — Брократ пропустил мимо ушей слова Харгата и его узкое лицо даже не дрогнуло. — Мы можем законно забрать себе всё северное крыло здания университета. Там есть лазейка в договоре и…

— Это я уже знаю, — отмахнулся варн, почёсывая бородку. — Документы готовы?

— Пришлось повозиться с печатями, — Брократ понизил голос. — И ещё с подписями.

— Что ж, деньги я уже отдал.

— Вот все бумаги, — варн достал из портфеля папку из картона и протянул её Харгату.

— Отлично, — тихо протянул тот, раскрывая её и быстро просматривая листы. В темноте он мало что видел, но количество бумаг внушало доверие. К тому же Брократу он доверял. Этот странный варн со странным именем — Брократ Брократссон был наследником одной из самых древней семей бюрократов Дум Кррака. Многие из этого семейства оформляли незаконные сделки и у них было много опыта в подобных делах. Харгату пришлось потратить на эти документы почти все свои накопления, и он надеялся, что в документах нигде не напутано.

— Неприятно было познакомиться, —попрощался Брократ, вставая. Харгат проводил его странным задумчивым взглядом. Это прощание всегда вызывало у него неприятные чувства, будто бы стоит варну выйти, как сюда войдёт толпа стражников.

***

Верхайм, в задумчивости сложив пальцы домиком, выслушивал последние новости от одного из бесчисленных секретарей.

— Этой ночью был убит глава ЦААД. Его застрелили. Тело обнаружили час назад в товарном вагоне поезда, который шёл из Дум Кррака в Брав, — отчеканил одетый в серый пиджак секретарь.

— Понятно, — тиран города на секунду закрыл глаза. — Не буду вас больше задерживать. Когда будите уходить, позовите Мойра.

Секретарь кивнул и вышел, а через пару секунд в кабинете показался Мойр, что молча встал перед столом и начал ждать.

— Это был уже пятый, — с долей ненависти не только к убийцам, но и к самому себе произнёс Верхайм, взяв одну из бумаг на столе.

Секретарь молчал.

— Это были не те варны, что нужны такого занятия.

— Принести дела других кандидатов? — спросил Мойр.

— Нет, — Штецнек замер, будто бы прислушиваясь к своим чувствам. — Завтра я сам навещу эту организацию. Интуиция подсказывает мне, что нужный человек найдётся сам.

— Во сколько назначить встречу?

— В двенадцать. Их не уведомляй.

— Сейчас пришло письмо из Гильдии Рунников, их глава очень недоволен и тоже хочет встретиться с вами.

Верхайм улыбнулся своим мыслям.

— Сейчас только полчетвёртого. Назначь встречу на пять, — с видом шахматиста, который только что смог пешкой убить двух слонов, произнёс он.

— Но ведь на это время…

— Да. Харальд. Это будет перекрёстная встреча. Поставь стенографа в боковой комнате.

— Записывающее устройство тоже ставить?

Тиран вздохнул.

— Хорошо, — кивнул Верхайм. Он доверял технологиям только тогда, когда они не меня в корне жизнь варнов. На внедрение нужно время. Эволюция лучше революции.
***
Харальд фон Вайнштайм.
Харальд фон Вайнштайн являлся главой Церкви Парового Бога, а по совместительству ещё епископом одной религии на Елуа. Харальд был человеком того типа людей, что вы ожидаете встретить в глухой таёжной сторожке. Такие личности, как правило, могут легко с ножом пойти на медведя или голыми руками уложить кабана. Харальд был уже не так молод, но хорошо сохранился для своих пятидесяти лет. Он являлся миру облачённым в богато украшенную и расшитую золотом красную мантию, которая при его высоком росте и уже средних по ширине плечах отлично сидела и позволяла видеть всё ещё поддерживаемую форму Харальда.
С массивного лица Харальда взирали два глаза болотного цвета. Эти глаза были той чертой Харальда, которая могла заставить многих людей поверить во что угодно от невидимых розовых единорогов до Парового Бога. Эти глаза таили в себе мысли. И это были не искры, нет. Это были два костра, пылающее пламя мыслей, которые, казалось, живут собственной жизнью и при этом заставляли самого Харальда идти по жизни с решимостью парового катка, но с гораздо большей скоростью. Массивное лицо жреца полностью ему подчинялось. Оно выглядело угрожающим только тогда, когда он этого хотел. Обычного выражения у Харальда лица, казалось, не было. В общем и целом, его занимал нос. Стоило только кому-нибудь увидеть глаза человека, как центром интереса собеседника становился нос. Голову Харальда венчали волосы тёмного цвета с проявляющейся сединой, а из середины шевелюры, как купол храма над лесом, периодически показывалась лысая макушка.

Как и было положено, Харальд явился во дворец в три. Явился он со свитой из трёх людей-охранников с ружьями, больше похожими на маленькие пушки, парой секретарей(1) и ещё двумя священниками. В свите преобладали люди, но присутствовали и варны.

И вот уже второй час Харальд, всё больше раздражаясь от ожидания и осознания насмешки Верхайма, сидя в большой и хорошо освещённой приёмной с двумя рядами колонн и тремя витражными окнами в одной из стен. Приёмная было обставлена так, чтобы в ней было максимально неуютно. На стенах обоих, от которых рябило в глазах уже минут через двадцать, большие противно тикающие часы в одном из углов. Ну и ещё пара охранников с ружьями, что Верхайм в качестве насмешки разместил на балконе, тянувшимся внутри одной из стен.

“Эта мелкая сволочь ещё своё получит”, — уже в который раз подумал человек, смотря на часы.

Через пару секунд, немного смягчившись и успокоившись, Харальд про себя добавил: ”Хотя он уже получил. Что ж, пока счёт равный. Вот только он, всё же, не в пользу варнов”.

Время приближалось к пяти.

Из ведущего в приёмную коридора донеслись торопливые шаги и еле слышное позвякивание металла.

Харальд уже знал кто это.

“Только этого ещё здесь не хватало”.

В приёмную вошёл варн в рабочей кожаной одежде кого-то среднего между каменщиком, кузнецом, ювелиром и механиком. Это был толстый фартук со множеством карманов из которых торчали плоскогубцы, кусачки, зубила, маленькие надфили, молоточки, какие-то детали механизмов, куски покрытых рунами камне и так далее. Из-за этого варн при ходьбе издавал характерное позвякивание. Лицо пришедшего скрывали сверху давно не стриженные каштановые волосы, а снизу борода, которая торчала в разные стороны и наверняка жила собственной жизнью. Из-за всего этого торчал длинный нос и смотрели два бегающих туда-сюда синеватых глаза.

Варна звали Ноел из Гвидо(2). Как следует из имени, он был родом из далёкого южного города Гвидо. По меркам варнов из Дум Кррака это было совсем уж захолустье, о котором никто никогда не слышал. Единственным, что было всеобще известно о той области, где родился Ноел были два факта: там дают всему странные незвучные имена и там же делают хорошее вино.
Не обратив внимания на Харальда, варн глянул на часы и удостоверившись, что время более-менее подходит, юркнул в другой коридор, что вёл в кабинет секретаря, а следом и самого Верхайма.

— Этот придурок слишком много себе позволяет, — в полголоса, чего вы точно не ожидали бы услышать от кого-то вроде Харальда, сказал жрец одному из секретарей. Тот только кивнул. Человек говорил с лёгким акцентом.
Через пару минут в приёмную вошёл секретарь и жестом позвал Харальда. Тот встал лишь через несколько секунд, делая вид, что это было лишь его желание, после чего направился в сторону секретаря.
Даже коридор, ведущий непосредственно в кабинет тирана Дум Кррака был выдержан в таком стиле, чтобы морально подавить прибывшего. Это был длинный коридор с узором на стенах в стиле красноватой фланели и небольшими газовыми лампами через каждые несколько метров. Визуально коридор казался раза в три длиннее чем на самом деле, а неподготовленному визитёру мог показаться и вовсе бесконечным. Харальд на пару секунд ушёл в свои мысли и быстро прошёл между рядов ламп, что угрожающе горели на уровне головы человека. Надо сказать, на высоту потолков никто из немногочисленных людей, что волею случая оказались в Дум Крраке, не жаловался. Из-за особенностей газового освещения варны строили здания с высокими сводами для лучшей вентиляции.

***
Верхайм сидел за столом и делал вид, что вяло перебирает бумаги, пока Ноел пытается найти в карманах фартука кукую-то записку. Можно сказать, Штецнек восхищался Ноелом. Этот варн был… гением. Во всех смыслах этого слова. Проблема была в том, что гений Ноела не мог сосредоточиться на чём-то одном. Он мог заниматься, скажем, проблемами перегревания рунных камней, а через секунду сесть чертить планы нового газопровода. При этом сам Ноел не понимал своего гения, также, как и не понимал того, что этот гений частенько порождал.

Ноел был главой Гильдии Рунников – организации, которая занималась настолько широким спектром деятельности, что никто точно не мог сказать какую же область жизни эта организация не охватывает. Причём Ноел распоряжался там лишь номинально. Верхайм проследил, чтобы Старшим инженером назначили именно Ноела. Этот гениальный варн был опасен. Минут за десять он мог изобрести как новый способ освещения подземных залов(3), нарисовать небольшую картину и, так, для разминки, машину, которая сможет запускать три тонны горящей нефти на пять километров вперёд. Попади чертежи Ноела не в те руки, это могло стоить огромного количества жизней… всем.

Верхайм следил за Старшим Инженером. В верхних(4) кругах власти гильдии были сплошь варны, отобранные самим тираном. И многие из них очень хорошо умели драться. Ноел при своём высоком статусе, ходил без охраны, при этом считая, что изобретателя никто трогать не будет. На самом же деле за ним постоянно следили минимум два агента Штецнека. Другие агенты постоянно занимались просмотром работ Ноела и следили, чтобы не те чертежи никогда не выходили за пределы мастерской. В общем и целом, варн был кем угодно, но только не главой организации.

Сейчас же Ноел смущённо рылся в карманах фартука, пытаясь найти бумажку, на которой было написано то, зачем он собственно сюда явился.

— Вот! – мягким голосом воскликнул варн, доставая измятую бумажку. — Вот!
Он развернул её и быстро пробежался глазами по тексту.

— Итак? – без тени иронии, сарказма или усмешки произнёс Верхайм, - Секретарь, позови Харальда.
За закрытой дверью послышались тихие шаги.

— Я вспомнил! – Ноел счастливо улыбнулся(немногие могли похвастаться тем, что искренне счастливо улыбались в кабинете Верхайма).

— Ну?

— Это опять всё Церковь это… как его…

В этот момент в кабинет вошёл Харальд.

— Владыки нашего, Парового Бога, – мягким голосом, которым священник поправляет монаха во время молитвы, закончил он.

— Спасибо, Харальд, – голос Верхайма не дрогнул, но в нём неуловимо присутствовал холод и металл.

Ноел быстро снизу вверх посмотрел на Харальда. Вид человека, стоящего среди варнов, которые были чуть ли не вдвое ниже, внушал подсознательное недоверие.

— Теперь эти фанатики потребовали, чтобы мы прекратили работы над думающими машинами…

— Только Господу нашему позволено создавать разум, – мягко прервал его Харальд. В душе он ни на толику не верил в Парового Бога, но так было даже проще. Неверие – частый спутник священнослужителей.

— Фон Вайнштайм, попрошу вас… мягко попрошу вас дать Старшему Инженеру Ноелу из Гвидо высказать свои претензии. – тиран холодно уставился на человека через круглые очки, а затем перевёл взгляд на Ноела, - Продолжайте.

— Ещё они требуют освятить наши паровые двигатели и хотят за это денег. Я не вижу в этом смысла. От завода Дарра они требовали тоже самое, а когда те отказались…

— У них произошли “случайные” взрывы двух бойлеров и поломки приводов в четырёх цехах. – прервал Верхайм, - Потом Флем Дарр заплатил вашей церкви, Харальд, и поломки “случайно прекратились”. Теперь же многие заводы платят вам… одну пятую процента от дохода. Конечно же эти события никак не связаны между собой, но всё же, выглядят они подозрительно.
На самом деле трое членов семьи Дарр и три акционерных общества других заводов официально обращались к Верхайму, но расследование ничего не дало. Рабочие крепко держались друг за друга и происшествия поспешили замять. Учитывая то, что заводы Дарра являлись одними из самых крупных производителей оружия и боеприпасов на Вайне, с точки зрения тирана это была попытка ударить ниже пояса.

— Все слышали про мафию Дум Кррака, - покачал головой Харальд, - Они угрожали и нам.

— И что же? – иронично спросил Верхайм.

— Паровой Бог помог нам избавиться от них.

“А ещё семь тяжёлых винтовок и восемь топоров”, — подумал жрец.

— Ой, я у них периодически… кхм… — начал было Ноел.

— Что же покупал? – Верхайм вернулся к бумагам. Он знал, что Старший Инженер имел связи с мафией и через неё переписывался со странным человеком по имени Леонард, который жил на Елуа.

— Да так…

— Что ж, могу я спросить, Харальд, почему только твой бог может создавать разум? Чем разум отличается, скажем, от топора? Ведь топор мы можем создать. — Верхайм поднял глаза от бумаг и на мгновение замер, смотря на дверь. — Поведайте нам, архисвященник.

В мыслях жрец усмехнулся.

— Только Бог может создавать разум. Попытки создания жизни нами есть богохульство.

— Почему? – включился Ноел, - Разум – это всего лишь производная высокоорганизованной материи. В нём нет ничего сверхъестественного.

— В Священном Писании…

— В вашем писании нет ни слова про разум. – сухо констатировал Вайнштайм.

— Нам был дан пар и даны умения его использовать, но свыше этого нам не положено. Варнам варново, людям людское, Богу божье.

— Пар мы используем благодаря изобретениям примерно полусотни варнов триста лет назад. Мы используем его в счётных машинах, также как используем там магию, насколько мне известно, — тиран повернулся к Ноелу и тот задумчиво кивнул, — Благодаря этому мы вышли в космос и, — он издал смешок, — оккупировали вашу планету. Наверное, поэтому использовать его в счётных машинах нельзя, так понимаю?

— Я раздосадован вашим неверием, но никогда не поздно встать на путь истинный, — нравоучительно ответил Харальд. — В нашем священном…

— Кажется я ещё давно ясно выразился, как отношусь к попыткам агитировать религию лично мне. Пока вы не трогаете меня, я не трогаю вас.

Харальд промолчал.

— Что ж, в таком случае, Ноел, ваше… — на секунду Верхайм замешкался, пытаясь подобрать лучшее слово для охарактеризования того, что успел сказать варн, — донесение будет принято к сведению. Вы можете быть свободны.

Ноел не шелохнулся.

“А мыслями он очень далеко отсюда”, — промелькнуло в голове тирана.

Харальд и Штецнек переглянулись понимающими взглядами врагов, у которым приходится иметь дело с одной и той же проблемой.

Верхайм покопался в ящике стола и через секунду в Ноела прилетел комок бумаги.

— А?! Что?! — варн заозирался по сторонам, пытаясь вернуться из своего личного мирка обратно к реальности.

— Вы можете быть свободны, — добродушно кивнул Штецнек.

— Правда? А я был занят?

— Можете идти.

Ноел вышел. Когда дверь закрылась из коридора ещё с минуту продолжал доноситься звон металла.

— Итак, — Верхайм встал и подошёл к окну, - полагаю, вы осведомлены о события сегодняшнего утра.

Тиран говорил так, будто бы это он позвал Харальда, а не тот требовал аудиенции. В добавок к этому жрец вспомнил долгое ожидание и непроизвольно сжал руки в кулаки. Длинные рукава мантии скрыли это действие.

— С утра я был занят молитвами.

— Сегодня утром было обнаружено тело Фраммаша Стелажера – нового главы ЦААД. Судя по всему ночью его избили, а после чего стрельнули два раза в грудь и проломили череп. Или наоборот, – голос варна звучал холодно, он просто констатировал, таким же тоном вы, выйдя на улицу, сказали бы “пасмурно”. — Как всем известно, ЦААД является вашим прямым врагом и первые подозрения упадут на вас.

“Ага, уже в пятый раз”.

— У нас пока нет доказательств, что вы как-то причастны к произошедшему, но я ставлю вас в известность.

— Возможно у него были враги.

Верхайм открыл окно из которого в кабинет ворвался свежий воздух и звук бурлящей(местами плюющей и так далее) жизнью верхней части города. Позади огромных торчащих из скал труб заводов и вышек семафоров, среди крыш домов и складов в долине, послышались гудки.

“Город живёт, работает, существует в гармонии. Более-менее”, — подумал Верхайм, но сразу добавил, вспомнив про стоящего сзади — “Но некоторым обязательно надо больше, чем они способны проглотить. Всегда найдётся тот, кто всё расстроит”.

— Враги, Харальд, есть у всякого.

***
1 - без них нынче никак.
2 - Ноел наоборот - Леон, Гвидо - название рода, который владел итальянским городим Винчи. Сложная отсылка.
3 - наверняка опасный, но точно новый.
4 - варнам было бы привычнее сказать в нижних.
***
Часть 9
Просидев в забегаловке ещё минут двадцать, Харгат отправился в портновский магазин напротив, где привёл себя в порядок, после чего с солидным видом и папкой в руках пошёл к своей цели.

Университет находился на другом краю города и самым быстрым способом туда добраться являлось метро. Из-за особенностей архитектуры варнов, метро ходило здесь не только по горизонтали, но и по вертикали. Какие-то ветки шли более-менее прямо, другие же переходили с одного уровня на другой, третьи же проходили от самых глубоких чертогов до поверхности.
Ещё одной особенностью варнского метро являлась конструкция путей. Между двумя обычными рельсами находился ещё один рельс с зубьями, которые позволяли поездам специальной конструкции подниматься под углами в сорок пять градусов.
Каждая станция метро находилась в ведомстве того квартала города, где располагалась. Из-за этого отделка, интерьер и размер станции стали очередной ветвью социальной олимпиады и каждый район пытался выделиться чем-то особенным.
Речная Станция являлась ближайшей к общежитию и была выстроена в соответствии с названием. Вообще-то название пошло от подземного канала, что пролегал через этот район и шёл до самой Плотинной Долины, где вода спадала в водохранилище.

Станция представляла собой два помещения: небольшой вытянутый зал, поперёк которого стоял ряд турникетов с кабинками продавцов билетов и огромный чертог с четырьмя рядами мраморных колонн, плиткой из разных сортов редкого камня и стенами с узорами из вставленных в выемку полосок латуни, стали, меди и серебра. Под сводчатым потолком находились стальные конструкции, то ли украшавшие, то ли поддерживающие колонны. Поперёк зала проходили два широких углубления с рельсами, над которыми пролегали два высоких чугунных мостика, украшенных медью и яшмой. Из двух световодов в одном из концов зала косо падали солнечные лучи, которые две сделанные из горного хрусталя и драгоценных камней люстры разбивали на сотни маленьких разноцветных лучшей. У каждого из концов зала находился маленький фонтан и у противоположной от входа стене небольшой водопад вращал два водяных колеса.

Заплатив за билет, Харгат прошёл через турникет и ступил на плитку чертога. Над головой шумели несколько вентиляторов, что гнали дым паровозов прочь из туннелей, а перед парнем с грохотом отправился один из составов.

У дальних путей в ожидании столпились три десятка варнов самого разного вида — от одетых в грязные рабочие фартуки заводских мастеров, до клерков в чёрных пальто. Харгат прошёл по мостику и занял место среди них.

Спустя пару минут прибыл состав, где варн уселся в первом вагоне прямо за поездом. Там он услышал странный диалог:

— Мы уже всё измерили, — с нотками усталости заявил гулкий голос, скорее всего, машиниста.

— Нет, у меня есть мысль, что оно может сломаться. Я в мастерской смог сорвать зубья с рельса, — неясно как, но в голосе чувствовалась рассеянность.

— Ноел, это вообще входит в твою компетенцию?

— Ну... ээ... да. Наве... Да!

— Что?

— У заднего локомотива было другое значение.

— После замены рельсов из-за аварии два года назад у нас не было ни одного случая поломки. Всё нормально, — с раздражением заявил машинист.

— Я расскажу об этом тирану, если не забуду.

— Иди уже.

Из передней дверцы в вагон шагнул варн в фартуке со множеством карманов, из которых торчали разнообразные инструменты. Ноел с решительным видом вышел на станцию, но через пару секунд вернулся и занял место у окна позади Харгата.

***
Когда Харгат добрался до института, то принял нарочито деловой и серьёзный вид, после чего вошёл в украшенное привезёнными с Елуа колоннами здание.

В рекреации Харгат старался не попасться на глаза знавшему его вахтёру и смог незаметно проскользнуть мимо. Варн быстро направился в бухгалтерию, где вовсю шла работа с документами, подтверждающими, переподтверждающими и так далее передачу здания из одних рук в другие.

После стука в дверь, Харгат зашёл в кабинет.

Две варнки неопределённого (но уж точно не молодого) возраста с подозрительностью и раздражённостью, свойственной тем, кто больше десяти минут работает с бумагами, подняли на пришельца глаза.

— Тебе чего? — спросила одна из них. В кабинете ярко светили газовые фонари, и Харгату потребовалось пара секунд чтобы привыкнуть к этому, после полумрака коридора.

— Я из магистрата. Часть здания положена королевству. Вот документы от тирана, — он безразлично поднял перед собой папку.
Женщины переглянулись.

— Наверное Верхайм хочет всё-таки поднасрать этим религиозным, — сказала одна с видом типичного диванного эксперта во всех областях. Вторая кивнула.

— Давай сюда, женщина взяла папку, раскрыла её и пробежалась глазами списку документов на первом листе.

— Так-с, всё бы хорошо, но не хватает одной бумаги. Нужна справка из организации атеистов. Это вроде как противопоставление церкви. Без справки формы у026 церковники не хотят принимать вообще никакие документы, — пожала плечами бухгалтерша.

— Я всего лишь клерк, — с наигранным самоуничижением констатировал Харгат.

— Вот и побегаешь. Завтра справка должна быть здесь. А иначе донесём на тебя в магистрат, — пригрозила вторая женщина. - Давай, иди.

Варн вышел, сдерживаясь, чтобы не усмехнуться во всё лицо. Всё шло как нельзя лучше. Вот только оставалось лишь взять одну справку.

“Организация атеистов… хм, ЦААД, точно! Где-то у меня завалялась эта брошюра”.

Неизвестно как (хотя в этом замешан персонаж с именем, начинающимся на букву “С”) брошюра оказалась в кармане пальто. Харгат не помнил, чтобы клал её туда, но посчитал это случайностью.

На метро варн отправился по указанному адресу, который, конечно же, располагался на другом конце города. Причём ещё и на другом уровне, из-за чего пришлось сделать две пересадки.

Здание ЦААД было не слишком большим или внушительным. Скорее оно походило на офис небольшой фирмы. На высокую улицу выходили четыре этажа окон, нависавших над рядом небольших колонн, за которыми находилась дверь. Это был район, вырубленный в жиле железняка, отчего на стенах, полах и потолках красовался красивый чёрно-красный узор.

Попытавшись войти, Харгат увидел на двери табличку:
“Закрыто до завтра в связи с чрезвычайной ситуацией”.

Снизу же какой-то умник подписал карандашом:
“Опять”.

А под этим было дописано:
“Не опять, а снова, шутник”.

Харгат попытался постучать, но раздражённые крики из-за двери заставили его ретироваться.

Часть 10
С утра Харгат снова отправился в ЦААД за справкой и продремав минут двадцать в шумном метро он добрался до унылого здания.

Первой бросавшейся в глаза особенностью внутренней обстановки резиденции Церкви Атеистов являлось запустение. Отделка полов, стен и потолка, мебель и светильники были в полном порядке, но почти полное отсутствие мебели и ценных предметов выдавало на лицо правду.

После последних убийств глав организации и писем с угрозами в сторону многих сотрудников, штат ЦААД резко поредел. Многие работали здесь лишь на энтузиазме, что был подкреплён лишь небольшой зарплатой(1), но теперь инстинкт самосохранения пересилил энтузиазм и почти все разбежались.

Хотя дело не только в этом.

Если у Церкви Парового Бога была Цель, которая направляла и побуждала её последователей на действия (иногда очень глупые или жестокие), то у ЦААД цели не было. Я говорю не про противодействие церкви, нет, не такой банальной и обыденной цели. У церкви была Цель с большой буквы, причём их было много, на любой вкус – от обеспечения себе личной неплохой загробной жизни, до установления власти церкви во всём мире(2), дабы противостоять надвигающемуся апокалипсису.

А что не верующие? Посудите сами, “сделать жизнь людей лучше” и “предотвратить апокалипсис, пусть даже и выдуманный” – две разные задачи, и вторая звучит как-то более значительнее. Поэтому ЦААД было сложнее объединить вокруг себя народ. Этот самый народ предпочитал всегда работать на себя. (3)

Но я отвлёкся.

Да что уж говорить, теперь у ЦААД не было и лидера, отчего структура организации развалилась буквально на глазах. Снова.
Харгат вошёл в незапертую дверь и оказался в большой парадной, где по идее, за решётчатой стеной должен был сидеть вахтёр, но его не было, а в окошке одиноко лежала записка:

“Обеденный(зачёркнуто) Ужинный (зачёркнуто с припиской “такое слово вообще есть?”) Завтракний (снова зачёркнуто с припиской “Завтрачний! Учи грамматику!”) Вечный перерыв. Пять минут”.

Парадная представляла собой вытянутое прямоугольное помещение высотой в добрых три этажа с неглубоким грязным узором на каменном полу и полированными тёмно-красными стенами, что в голубоватом свете газовых фонарей тускло поблёскивали каким-то странным сочетанием двух противоположных цветов. Из-за решётчатой стены вахтёрской лился более привычный жёлтый свет других газовых фонарей. В парадной было четыре колонны, которые поддерживали шедшие по всему периметру каменные балконы с резными ограждениями.

Харгат скорчил кривую мину и беспрепятственно прошёл в отходящей от приёмной коридор, где был вход в вахтёрскую, в котором, после пяти минут поисков, он не нашёл даже списка кабинетов. Растерянный варн оглянулся по сторонам и сунул в карман пустую латунную чернильницу, после чего отправился на поиски хоть кого-то не ушедшего в вечный перерыв.
В это же время, виляя по улицам Дум Кррака, к зданию приближалась паровая карета. Ну, не то чтобы карета – просто другого слова для обозначения такого транспорта нет. Угловатый корпус длинной четыре метра с дверцей на левой стороне был украшен геометрическими узорами, выполненными из золота и серебра. Позади корпуса стоял небольшой паровой котёл с рунным нагревателем, а мотор был спрятан внизу, у самой четырёхколёсной рамы. Водительское место же располагалось на скамейке спереди.

Карета остановилась перед зданием ЦААД и через пару секунд из дверцы вышел закованный в тяжёлую стальную броню бородатый варн с многозарядным ружьём. Осмотревшись, он подал знак рукой, и на улице показался Верхайм, вслед за которым вылезли ещё трое варнов разного, но солидного вида.

Тиран города был не в лучшем настроении, однако улыбался, наблюдая за параноидальной осторожностью тех, кто сегодня с ним ехал. Обычно Верхайм ездил без охраны. На то было много разных причин, куда входили прошлое тирана, его репутация и так далее. А вот те, кто занимал главные должности в правительстве таким похвастаться не могли. Не то чтобы на них уж так сильно охотились, но прецеденты были. Мало кто из них действительно опасался за свою жизнь, а вот те, кто опасался были параноиками сверх всякой меры.

- Дор, вас никто не убьёт. Люди, претендующие на должность главного казначея(4), обычно более склонны к складыванию чисел в столбики, чем к убийству тех, кто выше их по должности, – со спокойной, но немного весёлой иронией подтрунил Верхайм, направляясь в сторону двери здания. - Не отставайте.

Из окна второго этажа за процессией наблюдал старого вида варн с каштаново-рыжей бородой на лице. Через пару секунд он отвернулся от окна и сквозь полумрак направился к двери своего кабинета.

- Бени! Бени! Бени! Бени! Бени! – проорал он в лестничную клетку, стоя на пороге. Снизу послышался грохот падающей посуды и, после привычных звуков двенадцати шагов, на лестнице появился варн среднего роста, чуть-чуть пухлый и повадками напоминающий барсука. На его широковатом лице находился небольшой нос, а также два маленьких несуразных глаза под светлыми бровями. Весь варн создавал ощущение какой-то незначительности, незаметности и несуразности. Влачившая своё жалкое существование маленькая светлая бородка, точнее сказать, небольшой клок светлых волос на подбородке, растрёпанные почти до плеч светлые волосы, которые из-за своей редкости создавали такое ощущение, что это были не волосы, а паутина, словом всё в нём было подчинено такой вот незначительности.

- Да, Балин? – тонким голосом сказал он, после пары мгновений, за которые тело варна пыталось перейти от чуть сгорбленной походки до некоторого подобия стойки “смирно”.

- Зови Двалина и Арну. Приехал тиран, - усталым голосом произнёс Балин, начиная спускаться по лестнице.

Бени же ломанулся наверх, но через пролёт остановился.

- Арна… не придёт, – с каким-то печальным сочувствием сказал он вслед спускающемуся варну.

- Понимаю, – закивал тот.

***
Харгат пробирался по пустынным коридорам, пока не набрёл на второй этаж и не вышел на балкон приёмной. В этот момент туда же вошёл Верхайм.

***
1 - интересно откуда? Организация не занималась почти ничем, что могло приносить деньги.
2 – и, в перспективе, по всей ГАЛАКТИКЕ! Мухахах… ой, извините.
3 – Можно привести и другое объяснение. Почему у атеистов нет сильной организации, которая бы защищала их права? Они не могут объединиться. У атеизма есть цели – просвещение, образование, да и сделать жизнь лучше в конце-то концов, но всем этим занимается кто-то другой, что делает объединение по признаку не религиозности бессмысленным. Атеистов можно рассматривать как песок. Они не будут воевать, но и объединяться тоже не станут. Религия же похожа на кашу с комочками, где вера объединила людей в маленькие группки, но ополчила эти группки друг на друга. У церкви есть функция объединения – общие обряды, ритуалы и так далее, которые позволяют людям почувствовать себя среди таких же как они. И всё бы тут было хорошо, если бы не… а вот об этом позже. Хотя это полные бредни.
4 – эта должность имеет отличие от того, что вы можете себе представить, ибо обязанность главного казначея сводится к полному подсчёту доходов и расходов государства и на самом деле занимающий эту должность казённые деньги видит только в день получения зарплаты.

Примечания:

Это вообще кто-нибудь читает?
И я ищу иллюстратора, не знаю зачем.
***
Выбор и наказание.
Харгат пробирался по пустынным коридорам, пока не набрёл на второй этаж и не вышел на балкон приёмной. В этот момент туда же вошёл Верхайм.

Тирана города встретил одетый в длинное и, можно даже сказать, богатое одеяние варн. Одежд его смахивала на халат красноватого цвета с остатками голубого геометрического узора. Осторожно выглядывая из-за колонны, Харгат отметил, что варн выглядел если не весёлым, то насмешливым уж точно.

Тиран же стоял посреди зала. Позади него находились трое других варнов, а у входа охранник.

— Верхайм Штецнек. – с фамильярностью поприветствовал варн, выходя из-под балкона. — Чем мы обязаны такой великой честью?

После секундной паузы, сопровождаемой испепелительным взглядом тирана, Балин (имя Харгат, конечно же, не знал) продолжил.

— Может быть, вы пришли вернуть мне лицензию?

— Нет, – чеканя каждую согласную ответил Верхайм. — Хватит фамильярности и иронии.

— О! Хватит иронии? – раздражённо бросил варн и раскинул в стороны руки. — Сколько уже погибли? Пятеро? О ирония, они погибли из-за тебя!

— Мы могли бы… — спокойно начал было тиран, но в этот момент произошли сразу несколько событий:
Харгат почувствовал, что кто-то положил ему руку на плечо и обернулся. Мощного телосложения варн, который и сделал это крикнул:

— Вор!

После чего последовала подножка и Харгат оказался на полу со скрученными руками.

В зале Балин на мгновение замер.

— Хм, у нас же нечего красть.

Все подняли глаза на балкон второго этажа, где варн поднял Харгата над уровнем перил.

— Двалин, только не кидай его, — без тени сиюминутной злобы кинул Балин.

— Убийств на тебе ещё нет и лучше бы, чтобы не было, — с усмешкой произнёс Верхайм, перед тем, как пройти следом за Балином.

Уже в кабинете Харгата усадили на стул. Варн ещё не успел сообразить насколько он влип. Да, однажды он попался страже города, но тогда его не допрашивал Верхайм. Харгат слышал слухи о тиране. Слухи ходили самые разные: поговаривали, что он может читать мысли и видеть все ваши преступления, а также безошибочно понимать врёте вы или нет. И это было самое безобидное из слухов.

— Я всего лишь клерк, — оправдался Харгат под двумя недобрыми взглядами.

Балин и Двалин стояли по обе стороны стола, за которым, сложив руки на груди, сидел Верхайм. Если первые два варна были не в духе, то на лице тирана играла едва заметная улыбка. Примерно с такой же улыбкой Создатель мог бы создавать весь этот мир.

— У вас есть удостоверение? — спокойно спросил Верхайм.

— Дома забыл, — быстро ответил Харгат.

— А где вы живёте?

— Эмм…

— Он – агент Харальда! — воскликнул Двалин. Варн был одет в простые коричневые штаны с ремнём и старую белую рубашку, что никогда не была застёгнута на все пуговицы. Такая одежда ему откровенно не шла. У варна были чёрные волосы и короткая чёрная борода, торчащая в разные стороны. Лицо выдавало в нём бывалого бойца — небольшой шрам на правой щеке и три параллельных пореза поперёк лба, суровое выражение лица с большим немного перекошенным влево носом и двумя зеленоватыми глазами, как-то неодобрительно смотрящих из-под больших надбровных дуг. Ростом варн был выше среднего.
Верхайм не отреагировал на реплику.

— Так-так-так, — он сложил руки в домик и посмотрел на Харгата поверх них. — Так с какой же повод есть для вашего столь неожиданного и столь же тайного визита?

Тот помедлил, оценивая шансы на то, что в историю со справкой поверят. К тому же возникли бы вопросы о предназначении справки…

— Я хотел записаться, — выпалил Харгат, после чего продолжил раздражённым тоном. — И искал тут хоть кого-то. Я мог бы…

Верхайм встал.

— Идёмте, — он посмотрел на варна. — Прогуляемся.

— Ты его отпускаешь?! – воскликнул Балин.

— Я это говорил?

Повисла тишина в которой Харгат вышел вслед за тираном.

— Вы не кричали “Я ни в чём не виноват!” или “Это ошибка!” – значит вы в чём-то виновны или что-то задумали, — шагая по полумраку коридоров начал Верхайм. Харгат, идущий следом, пытался сделать вид, что совершенно спокоен.

— Но это действительно ошибка.

— Ошибка? Нет, это не ошибка. Позвольте объяснить вам ваше положение. – спокойно сказал тиран. – Вчера поздно вечером мне пришло послание от главы церкви Парового Бога. Глава церкви был очень недоволен тем, что я не позволяю им забрать всё здание Университета имени С.Б.Н.Р. Востабля. Я же позволил им его забрать ещё пару месяцев назад и свои планы не менял.

“Так это из-за него закрыли наш университет!” раздражённо крикнуло сознание Харгата.

— Я поручил клеркам расследование и уже через пару часов выяснилось, что в этот же день в здание университета приходил некто и принёс документы на часть здания. Документы оказались поддельными и в них не хватало одной справки. Которую можно взять только здесь. И тут оказываетесь вы. Совпадение? — Верхайм на мгновение прервался, видно ожидая какого-то возражения от Харгата. — Не думаю.

Харгат же и не собирался ничего говорить, он знал, что его раскусили и теперь мозг лихорадочно придумывал новую легенду.

— Думаю, Харгат Гаретер, вы уже осознали, куда влипли.

“Как он узнал моё имя?!” — варн впал в ступор.

— Куда? – глупо спросил он.

— Я ещё не закончил, — нравоучительным тоном ответил Верхайм. — За последние пару лет в Дум Крраке произошло много преступлений, впрочем, всё как всегда, какие-то были раскрыты, какие-то нет. Однако есть косвенные доказательства того, что душераздирающая своему цинизму афера связанная с продажей статуи на Шестиарочной площади имеет отношения к некому Харгату Гаретеру. То есть к вам. Доказательства эти слабы, но я же тиран. Я же могу указать на вас пальцем и дать выбор.

— Какой?

— Считайте, что я уже ткнул пальцем.

Оба вышли на балкон третьего этажа.

— Выбор весьма прост. С одной стороны тебя, Харгат ожидает самоубийство путём замуровывания в стену(1), а с другой это.

Он обвёл рукой зал внизу.
— Это? Падение с высоты? — обомлев спросил Харгат.

— А ты шутник. Тебя ждёт управление этой организацией. Так что ты выберешь?

Харгат на секунду задумался. В общем-то думать было нечего, но, судя по реакции Верхайма, он любил шутки, так что варн рискнул.

— Первое весьма заманчиво, но, пожалуй, выберу второе.

— Остроумие вам пригодится. Вы хитрый варн и, возможно, справитесь лучше других, — тиран позволил себе усмехнуться.

***
1 – эта казнь у варнов считалась самоубийством. Ну действительно, формально вы сами себя убиваете.