Я - комсорг батареи

1

- Привет, дядя Алик! – как всегда радостно поприветствовал меня племянник при встрече.
- Здравствуй, Тимур, – ответил я, заключив его в объятия.
- В прошлый раз ты обещал мне рассказать нечто серьезное.
- Да, я помню. Ты слышал что-нибудь о комсомоле?
- Нет.
- Не мудрено, ведь ты родился в постсоветское время. Комсомол - это  молодежная организация коммунистического толка. В Советском Союзе  единственной политической силой была партия коммунистов, которая правила страной непрерывно в течение 70-ти лет. ВЛКСМ  также был единственной политической организацией молодежи в бывшем Союзе. Большинство молодых людей в возрасте от 14 до 28 лет были членами ВЛКСМ.
Я, как и многие другие, вступил в комсомол в школе. Можно этот мой поступок охарактеризовать словами одного моего старого знакомого: "все вступили, и я вступил". В торжественной обстановке перед вступлением в комсомол мы хором давали клятву, затем старшие товарищи вручали нам членские билеты ВЛКСМ и прикрепляли к груди значки. Было состояние подъема, ожидание чего-то радостного и значительного. Шли годы, и оказалось, что все это было сказочным пузырем, который до поры до времени надували, надували, а потом он лопнул. В результате распался Советский Союз, и исчез комсомол.
- А почему распался такой могучий Союз?
- Сейчас есть много публикаций на эту тему. Я могу назвать несколько основных причин: отсутствие рынка; жесткая плановая экономика и ее милитаризация; изоляция от окружающего мира.
- А ты, дядя, будучи членом ВЛКСМ, сделал что-нибудь для улучшения работы организации?
- Боюсь, что нет. Я понял, что это не в моих силах. Это все равно, что воевать с мельницами, как Дон Кихот . Вообще я аполитичный человек. Но кое-какой опыт работы в комсомоле у меня был. И я сейчас тебе расскажу, если хочешь, к каким печальным выводам я тогда пришел и почему.
- Я весь внимание, – радостно воскликнул Тимур.

2
После месячного пребывания в госпитале, вызванного травмой ноги, я вернулся в свой гарнизон. Тогда-то я и узнал, что в мое отсутствие меня выбрали комсоргом батареи. Эта новость меня совсем не обрадовала, и я попытался отказаться от этой должности, сославшись на то, что моего согласия никто не спрашивал. Но, как говорится в таких случаях, "поезд уже ушел". Наш комбат, капитан Теплицын, сообщил мне, что он лично поддержал мою кандидатуру и надо, дескать, оправдывать доверие товарищей. Капитана можно было понять.
В батарее из 60-ти солдат только четверо имели среднее образование, и я среди них был единственным с незаконченным высшим. Комбату нужен был грамотный комсорг, который мог бы самостоятельно составить необходимую документацию, представить итоги работы и планы организации в случае проверки. Как верный комсомолец и наивный молодец, я в то время слепо верил в светлое будущее страны. В обязанности комсорга входило проведение собраний, ознакомление комсомольцев с решениями вышестоящих организаций, решение текущих вопросов.
В нашей батарее все солдаты поголовно были членами ВЛКСМ, поэтому комсомольское собрание было и общим собранием батареи. Почти всегда на собраниях присутствовал комбат, который как коммунист шефствовал над нами.
Из множества вопросов, рассмотренных на собраниях, запомнился всего один, так как он был не стандартным. Рядовой Кузнецов написал заявление с просьбой исключить его из рядов ВЛКСМ. Откровенно говоря, к Кузнецову я не испытывал никакой симпатии: он был коренастый, невысокого роста, с четко выраженными кавалерийскими ногами, грубоватыми чертами лица и невысоким интеллектом. И все же при всех своих недостатках этот человек обладал одним немаловажным достоинством: он мог идти против течения, т.е. отстаивать свое право принимать решение.
Родом Кузнецов был из западной Украины, которая "отошла" к СССР в 1939 г. Тогда многие жители этого региона еще помнили свою жизнь вне Союза. После войны их житие-бытие резко изменилось: пошли репрессии, раскулачивание, социалистическая приватизация. Поэтому, естественно, ВЛКСМ в западных областях Союза не пользовался всеобщим уважением. В то время мотивы поведения Кузнецова мне были непонятны. В тех краях, где я жил и рос (Ташкент), жизнь была другая. С первого класса в школе мы становились октябрятами, затем пионерами, позже комсомольцами и все дружно шли по столбовой дороге к коммунизму.
Для меня, в то далекое время, добровольное желание члена ВЛКСМ выйти из организации казалось чем-то из ряда вон выходящим. Заявление Кузнецова было рассмотрено на ближайшем собрании, которое проходило в форме вопросов к заявителю и его ответов.
- Почему Вы желаете выйти из рядов ВЛКСМ?
- Потому что меня заставили туда вступить силой.
- Не может быть, чтобы у нас кого-то заставляли стать комсомольцем!
- Меня заставили.
- Как это произошло?
- Когда призвали в армию, в военкомате  мне сказали, что я должен вступить в ряды ВЛКСМ. Я отказался. Тогда меня заперли в подвале и целые сутки не давали воды и пищи. После этого я согласился стать членом ВЛКСМ.
  Я, как и большинство комсомольцев, были поражены тем, что в наше просвещенное время работники военкомата так грубо нарушили устав ВЛКСМ. Неудивительно, что единогласно все комсомольцы проголосовали за удовлетворение желания Кузнецова выйти из ВЛКСМ. Мы хотели исправить ошибку работников военкомата, защитить организацию от подобных случаев, удовлетворить естественное право человека на выбор.
Как и положено, я составил протокол решения собрания и передал его в комсомольский комитет полка, председателем которого был капитан Смысловик. Через пару месяцев я узнал у него, что это решение нашего собрания комитет не одобрил. Так как я был членом комитета, то я спросил капитана -  когда было принято решение? Он ответил, что это произошло во время моего отсутствия. Внутренний голос говорил мне, что капитан Смысловик лжет. После моего опроса большинства членов комитета, которые были и комсоргами батарей, я понял, что решение комитета Смысловик принимал единолично. Для того, чтобы внести ясность в этот вопрос я встретился с ним и у нас произошел такой диалог.
- Товарищ капитан, по вопросу об исключении Кузнецова из ВЛКСМ большинство членов комитета не в курсе.
- Ну и что?
- Поэтому решение комитета по данному вопросу не действительно.
- Ну давай, сержант, поговорим начистоту. Ты хочешь, чтобы Кузнецова исключили из ВЛКСМ, не так ли?
- Товарищ капитан, таково решение собрания. Лично я считаю, что принудительно нельзя держать людей в комсомоле.
- Сержант, как человек я тебя понимаю и одобряю. Но давай посмотрим на это с другой стороны.
- С какой?
- Сержант, ты через год-полтора демобилизуешься, а мне еще служить и служить.
- Я не совсем понимаю Вас, товарищ капитан?
- Ты же умный человек. Какие-то охламоны в военкомате "нарубили дров", а мне за это прикажете отвечать?
- Причем здесь Вы, товарищ капитан? В уставе ВЛКСМ написано, что в комсомол вступают добровольно и принимают лишь достойных.
- Ты еще многого не понимаешь, сержант. У нас есть план по приему в члены ВЛКСМ, а по исключению плана нет. Если исключить Кузнецова, то для вышестоящих органов это будет означать, что у нас в полку плохо поставлена комсомольская работа, а за эту работу отвечаю я. Тогда на моей карьере можно будет поставить крест. А меня, между прочим, прочат на должность замполита  в соседнем полку. К тому же у меня семья, двое детей.
Я не знал, что сказать Смысловику. С одной стороны, я был честным человеком, принципиальным комсомольцем. С другой стороны, на чаше весов были Кузнецов и Смысловик. Лично мне Кузнецов был неприятен. Смысловик же во всех отношениях был положителен: капитан был чуть выше среднего роста, красавец, внешне во многом похожий на популярного тогда артиста БДТ  Олега Басилашвили. К тому же он был умен, интеллигентен, семьянин. Доводы капитана были убедительны. Тем не менее, полностью согласиться с ним я не мог. Я сказал капитану, что окончательное решение вопроса остается за ним. И он решил: Кузнецов остается членом ВЛКСМ, а нашей комсомольской ячейке поручается воспитывать его в правильном духе.
Через несколько месяцев Смысловик получил чин майора и был назначен замполитом соседнего полка. Кузнецов вскоре демобилизовался и, судя по всему, остался при своих убеждениях. Я же был назначен заместителем командира взвода и, сославшись на служебную нагрузку, передал дела новому комсоргу. Все эти события были запланированы и шли, казалось бы, естественным путем. И все же для меня дело Кузнецова стало поворотным в отношении к комсомолу. Я понял, что первичные ячейки ВЛКСМ слепо выполняют указания вышестоящих органов. Тысячи руководителей среднего звена, такие как капитан Смысловик, могли «зарубить» любую инициативу, проявленную снизу. Такое положение дел было вызвано жесткой плановой дисциплиной. На производстве жесткий план приводил к авралам, браку и припискам, а комсомол же "выпускал в жизнь" молодое поколение, лишенное инициативы.

3
- Ты из моего рассказа извлек для себя что-нибудь полезное, Тимур?
- Да, я понял, что жесткие плановые установки сверху приводят к негативным последствиям. Комсомол к тому времени, когда ты служил в армии, порядком обюрократился. Я бы хотел также у тебя дядя узнать, как необходимо в армии себя вести в житейском плане.
- Я могу повторить тебе известные азбучные истины - верные, как в гражданской, так и в армейской жизни. Боюсь только, что я буду неинтересен, так как о них тебе неоднократно напоминают в семье. Лучше я расскажу тебе на конкретных примерах, чего делать не рекомендуется. С этой целью при следующей нашей встрече я опишу одного необычного солдата, с которым меня свела судьба, - сказал я, прощаясь с Тимуром.