Прогулки по Цветному

                Повернув под эстакаду, машина пересекла Самотечную площадь и тут же остановилась в хвосте длинной пробки, давно уже ставшей неотъемлемой частью Цветного бульвара. Говорят, что когда-то здесь бойко торговали цветами, отсюда и название. За целый год, что Илья Андреевич возвращался домой этим маршрутом, он не смог бы припомнить и одного дня, чтобы на этом отрезке пути ему не пришлось потомиться в заторе хотя бы полчаса. Поэтому он частенько оставлял своего водителя одного в машине и совершал неспешную прогулку, совмещая приятное с полезным. Вот и сегодня, открыв окно и вдохнув августовского вечернего воздуха, мужчина взялся за ручку дверцы.
— Все-таки решили пройтись? — спросил Павел Васильевич.
— Да. Разомну слегка ноги, заодно и мысли в порядок приведу.
— Правильно. Чего в машине сидеть в такую погоду.
— Встречаемся на Трубной…
— Как обычно.
               Илья осторожно открыл дверцу так, чтобы не задеть рядом стоящую машину, вышел, протиснулся между автомобилями, перебежал  к началу аллеи и зашагал по направлению к Трубной площади.

                Он никуда не торопился. До дома мог бы дойти пешком минут за сорок, и когда год назад вместе с должностью ему предоставили служебную машину вместе с водителем, Илья сначала решил отказаться, но Павел Васильевич взмолился.         
— Поймите, — говорил он, горько вздыхая, — мне до пенсии всего три года осталось, и если вы откажитесь, — меня уволят, а новую работу в моем возрасте уже не найдешь.
— А зачем вам работать? Пора и об отдыхе задуматься.
— Хм. Задумаешься тут, когда на шее жена, дочь, двое внуков…

                Илья в положение мужчины вошел. И ни разу потом об этом не пожалел. Павел Васильевич оказался человеком общительным. С ним можно было поговорить на любые темы, и на все он имел свою точку зрения. Так случилось, что именно в этот не самый лучший период своей жизни, Илья разводился с женой. Сильно переживал, даже задумывался о самом страшном. Шутка ли, прожить с любимым человеком без малого десять лет, прожить в полной уверенности, что и тебя тоже любят и вдруг…

            …Он спешил домой поделиться с Кристиной радостной вестью — его наконец-то назначили руководителем экспериментальной лаборатории со штатом в несколько десятков сотрудников, к тому же, теперь он вошел в состав совета директоров института, и это в тридцать четыре... Не верилось. Самый молодой член совета. Как отнесется к этому жена?

               Он вошел в подъезд, и его сразу окликнула консьержка:
— Илья Андреевич, вам тут просили передать.
               Женщина протянула квадратный предмет, завернутый в бумагу.
— Что это?
— Не знаю. Ну, уж не бомба, наверное. Диск какой-то.
— А кто просил?
— Мальчишка, лет десяти. Молча сверток положил и сразу убежал. Сдается мне, что его кто-то попросил.
               Илья мельком взглянул на неровные печатные буквы: «Скоробогатову И. А.», поблагодарил женщину и поспешил к себе на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки. 

***

               Несмотря на хорошую погоду, народу на аллее прогуливалось немного. Центр. Москвичи давно перебрались в спальные районы. Вокруг офисы, рестораны, салоны красоты, бутики и приезжие, приезжие, приезжие… Обратитесь к любому прохожему с просьбой подсказать дорогу и вам тут же ответят: «Извините, мы не здешние».
               Илья прошел мимо здания издательства «Литературная газета», а с другой стороны чуть впереди сверкал огнями цирк Юрия Никулина. Сколько раз он, маленький Илюшка, бывал здесь вместе с родителями, потом с бабушкой. Смеялся от души над клоунами, с замиранием сердца следил за воздушными гимнастами, удивлялся смелости дрессировщиков, но всякий раз на вопрос кем он хочет стать, когда вырастет, отвечал без запинки, — конечно, космонавтом, на худой конец — летчиком-испытателем, или просто летчиком. На уроках труда клеил модели самолетов, с энтузиазмом занимался в кружке авиамоделирования, а вот поступить в летную школу не смог — не прошел по состоянию здоровья. Расстроился, но
ненадолго. Решил так — если летать не суждено, значит, будем самолеты строить, и после школы отнес документы в авиационный институт.

               Жил он тогда у бабушки, почти в самом центре столицы и с сокурсниками — ребятами, обитающими в общежитии, встречался только на лекциях. В студенческих пирушках участия не принимал, на пикники не ездил, сосредоточился на учебе, поэтому и с девушками отношения у Ильи не складывались. По крайней мере, длинноногие красотки обходили стороной смешного голубоглазого паренька, старательно штудирующего свои конспекты. Тянулись к нему в основном девушки серьёзные, занятые в первую очередь учёбой. Илья пытался за ними ухаживать, но дальше разговоров об учебном процессе дело, как правило, не продвигалось.

               Сразу за цирком располагался панорамный кинотеатр «Мир». Попасть туда когда-то считалось большой удачей. Еще отец рассказывал ему, как отстоял однажды трех часовую очередь, чтобы купить билеты на нашумевший тогда фильм «Анатомия любви», как расстроился потом, поняв, что кроме интригующего названия, ну и парочки откровенных сцен, в которых наверняка вырезали всё, что только возможно, смотреть там было абсолютно не на что. Такого же мнения придерживался и Илья, который этот фильм посмотрел уже на видео. Обычная мелодрама с легкими элементами эротики…

                Отыскав в бесконечном потоке машин свой седан, Илья махнул рукой. Расстояние между ним и Павлом Васильевичем медленно, но верно сокращалось. Кто из них первым окажется в конце бульвара? Илья присел на пустую лавочку, решив дать своему водителю немного выигрышного времени. А ведь если бы он отказался тогда от служебного транспорта, кто бы поддержал его в трудную минуту? Почти год Павел Васильевич возился с ним как со своим сыном. Успокаивал, давал советы, просто слушал, а это иногда помогает куда эффективнее нудных рассуждений.

               Именно ему Илья поведал историю знакомства со своей женой, и потом рассказывал изо дня в день, как складывались их отношения с Кристиной... А начал свою историю издалека, с того, что институт он окончил с красным дипломом, и его, как перспективного молодого специалиста, рекомендовали в НИИ авиационной промышленности. Зачислили на должность инженера. Стали присматриваться, и Илья Андреевич не ударил в грязь лицом. Сразу стал вникать, разбираться, корпеть, предлагать свои решения. Внес несколько дельных рацпредложений и очень скоро был замечен большим начальством.
               
               Карьера пошла в гору. Через год, не без помощи отца, приобрел свой первый автомобиль, но вот незадача. Старенький джип, пробежавший за восемнадцать лет ни много, ни мало двести пятьдесят тысяч кэмэ, в самый неподходящий момент напомнил молодому хозяину о своих преклонных годах: светофор с желтого переключился на красный. Илья тронул педаль тормоза, но машина не отреагировала, продолжая весело катиться вперед прямо на пешеходов, которые уже начали свое движение. На решение проблемы отводилось всего несколько мгновений. Илья рванул руль вправо и на полном ходу врезался в фонарный столб.
               
               Очнулся в больнице. Нога — в гипсе, на голове — повязка, ребра болят от каждого вздоха, а рядом на табуретке улыбающийся отец.
— Очнулся. Вот и хорошо. Как себя чувствуешь?
— Не знаю.
— Зато я знаю. Сделал ты сынок всё правильно. Лучше самому покалечиться, чем невинных людей на тот свет отправить. Говорил же я тебе — не бери подержанную машину, потом хлопот не оберешься.
— А где она?
— Машина-то? Понятно где — на свалке. Да ты не расстраивайся. Подлечишься, кости срастутся — купишь еще. Главное, что сам жив остался.

               Однако кости срастались медленно. Атмосфера в шестнадцати местной палате стояла тяжелая. Сам воздух был пропитан болью и страданиями. Пара тусклых лампочек освещала серые стены, густая растительность за единственным окном не давала проникать в помещение дневному свету, поэтому читать Илья не мог, а лежать, сутками глядя в потолок, терпеть вечно ворчащую нянечку, которая ненавидела, казалось, не только всех этих больных, но и весь белый свет, порой, становилось просто невыносимо. Хотелось туда: на улицу, к свету, к  людям. Хотелось жить, улыбаться, смеяться, вдыхать ароматы наступающего лета и однажды утром в палате открылась дверь. На пороге стояла она. В коротеньком белом халате, волосы убраны под белую косынку, румяная, словно с мороза, девушка вошла, окинула взглядом больных, представилась:
— Меня зовут Кристина. Можно просто — сестра. Пока Авдотья Гавриловна болеет, я буду ее замещать. А для начала мы измерим температуру. Процедура, надеюсь, всем знакома.
               Девушка открыла футляр с градусниками и под прицелом шестнадцати пар глаз начала обход.

           …Когда ей предложили поработать в палате травматологии, она без колебаний согласилась. Кристина, окончив медучилище, находилась в активном поиске. Она недавно рассталась со своим парнем, переехала из небольшого подмосковного городка в столицу, сняла маленькую комнатку, устроилась на работу в больницу, но на зарплату медсестры, не могла себе позволить даже сходить в кино. Денег хватало только на скромное питание и оплату жилья. Родители, люди не богатые, помочь ей ничем не могли, поэтому вопрос замужества, создания семьи у девушки стоял особенно остро.

               Переходя от больного к больному, Кристина всё больше расстраивалась. Мужчины, все как один, — «далеко за сорок», встречали ее сальными улыбками, отпускали комплименты, пытались шутить, однако девушка держала дистанцию. Поставив градусник, она молча шла к следующему пациенту и только возле кровати с табличкой «Скоробогатов Илья Андреевич», на ее милом личике мелькнуло подобие улыбки. Молодой человек понравился ей с первого взгляда.
Стряхнув термометр, она сунула его под мышку больному, постаралась придать голосу официальный оттенок, спросила:
— Как вы себя чувствуете?

               Илья откашлялся. Вблизи девушка оказалась еще симпатичнее. Огромные темные глаза из-под темных ресниц смотрели с нескрываемым интересом. 
— Скажу честно, милая Кристэль, после вашего появления, мысли о том, чтобы покончить с собой, меня вдруг совершенно перестали преследовать.
              Девушка улыбнулась во весь рот, показав белые ровные зубки и, чтобы скрыть неловкость, поспешила уйти.
             
              «Кристэль», — так ее еще никто не называл. А что, звучит очень романтично. «Кристэль»… «Какой интересный молодой человек, — подумала она. — Веселый, открытый и, кажется, не женат». Кольца на пальце она не заметила, но это ничего не значит —  может, есть девушка или гражданская жена…
              Кристина спустилась в приемное отделение, попросила журнал посещений. Открыла. На «С» — Скоробогатов. Нет. Девушек не было. Приходил Андрей Иванович Скоробогатов, наверное, — отец.

               Кристина вернулась в палату. Стала собирать градусники, отмечать температуру. На Илью старалась не смотреть, но когда потянулась за термометром, молодой человек успел дотронуться губами до ее руки. Девушка на мгновение замерла. Потом сказала:
— Мне кажется, это уже лишнее.
— И я так думаю, — ответил Илья, — просто не смог удержаться.
                Она, молча, покачала головой, сделала нужные отметки в журнале, повернулась и услышала за спиной:
— Кристэль, мон а ми, когда мы увидимся вновь?
               Ей вдруг тоже захотелось пошутить. Но как изменить имя Илья? К тому же она не знала французского.
— Я думаю, что еще успею вам надоесть, май дарлинг, — Эль.       

               Начало было положено. Теперь Илья не просто лежал и скучал, бездумно глядя в потолок, теперь он ждал. Он с нетерпением ждал появления милой девушки. Ему хотелось подольше удерживать ее возле себя, поэтому он старательно обдумывал каждый вопрос, который собирался ей задать. А она? Она, как будто, только этого и ждала. Охотно отвечала, игриво отводила глазки, без особой необходимости поправляла больному подушку, и тогда Илья с замиранием сердца заглядывал в разрез ее халатика…
— Милая Кристэль, вы так обо мне заботитесь, — говорил он, не упуская случая незаметно поцеловать ее ручку. — Чтобы я без вас делал?
— Заботиться о больных моя обязанность. — Она, делала вил, что не замечает этих прикосновений. «Хороший знак», думал Илья и продолжал:
— Нет-нет, здесь что-то другое. Эль и Кристэль. Вам не кажется, что мы просто предназначены друг для друга?
— Мне кажется, что вы думаете совсем не о том. Больной должен думать о выздоровлении. Скоро ваш гипс снимут, и тогда вам предстоит заново учиться ходить.
— Я готов, но только под вашим контролем. Обещаю быть прилежным учеником. Надеюсь, вы возьмете надо мной шефство?
— Там видно будет.               

               Так незаметно их отношения стали перерастать в нечто большее, чем просто легкий флирт между больным и медсестрой. А когда к своим обязанностям приступила баба Дуся, Кристина упросила главного врача перевести больного Скоробогатого в отдельную двухместную палату.

                Она находилась в другом крыле корпуса  и окна ее выходили на солнечную сторону, так, что у Ильи наконец-то появилась возможность проводить свой досуг за чтением. Сосед по палате готовился к выписке, и все свободное время проводил в холле больницы за игрой в шахматы или просмотром телепередач. Скучать молодому человеку не давала Кристина. Каждую свободную минуту она забегала к нему, приносила то апельсин, то банан, которыми ее угощали благодарные пациенты, присаживалась на краешек кровати, рассказывала последние новости, убирала со лба парня непокорный локон и быстро исчезала.

                Она уже твердо решила, что Илья именно тот молодой человек, с которым ей хотелось бы связать свою судьбу. Всё сходилось — ей двадцать один, он на три года старше, занимает какую-то важную должность, опять же коренной москвич, и что самое удивительное за плечами такого парня нет никаких романов. Только легкие дружеские отношения.

                Поверить в такое было трудно, хотя и сама Кристина похвастаться чрезмерным обилием внимания к себе со стороны мужского пола не могла. На танцы, дискотеки, в рестораны она не ходила, а в медучилище, как водится, обитают в основном одни девушки. Паренек, с которым она встречалась еще со школы, с каждым ее приездом домой отдалялся всё дальше, а однажды она его просто не узнала. Он шел в компании друзей, пьяный с остекленевшим взглядом, никого и ничего не замечая вокруг. Кто-то из ребят толкнул его в бок локтем.
— Глянь, Вован, вроде твоя идет.
— Где?
               Парень глупо покрутил головой, и прошел мимо. Кристина горько усмехнулась. Все ее надежды на то, что Вовка наконец-то возьмется за ум, устроится на работу и, может быть, даже сделает ей предложение, рухнули, так и не сбывшись.

               …Вскоре Илье сняли гипс, и он, сначала на костылях, потом с палочкой, начал постепенно разрабатывать ослабевшую ногу. Кристина, конечно, постоянно находилась с ним рядом. Она, наконец-то, увидела своего парня во всей красе — высокий, стройный, широкоплечий, он вызывал явный интерес среди медперсонала. Глядя ему вслед, женщины перешептывались, а Кристине недвусмысленно намекали.
— Хороший выбор, молодец, смотри не упусти.

                И девушка к советам коллег старалась прислушиваться. Погода стояла по-летнему жаркая, поэтому лечебные прогулки перенеслись в больничный двор. Дорожек, тенистых аллей, скамеек там хватало. Прохаживаясь и, как всегда, болтая, молодые люди проводили вместе часы напролет,  и вот однажды, как бы случайно, споткнувшись, Илья заключил девушку в свои объятья. Вокруг не было ни души, поэтому страстные поцелуи, которыми молодой человек стал осыпать медсестру, не удивили ни его, ни ее. И всё же девушка пришла в себя первой.
— Илья, ты с ума сошел, а если кто увидит?
— Ну и пусть.
— Нет, не пусть. Я же на работе, старайся держать себя в руках.               
— Как? Ведь мои руки заняты. Они обнимают твой стройный стан.
              Он сделал еще одну попытку ее поцеловать, но в это время в конце дорожки показались люди в белых халатах. Кристина отстранилась и тихо прошептала:
— Твоего соседа сегодня выписывают и, пока его место никем не занято, я могла бы приходить к тебе намного чаще. Если ты, хочешь, конечно.
               Хочет ли он? Да он даже интересный детектив никак не может дочитать, потому что перед глазами у него постоянно стоит она, его милая медсестра, его Кристэль.

              Она пришла к нему этой же ночью, проскользнув в палату невидимой тенью. Закрыла дверь, повернула ключ в замке. Илья уже засыпал, но услышав щелчок, открыл глаза.
— Ты?!
                В свете луны, проникающим сквозь окно, девушка казалась нереальным белым ангелом. Приблизившись, она села на краешек кровати, спросила:
— Ты спишь?
— Уже нет.
— Я ненадолго. Мне надо быть возле телефона. Вдруг дежурный позвонит.

                Он обнял ее за плечи, притянул к себе, начал целовать, повторяя и  повторяя слова любви. Кристина закрыла глаза. Так хорошо, как с этим молодым человеком, она не чувствовала себя еще никогда. Этой ночью она приходила к нему не один раз, а под утро все же заснула, случайно, прямо в его объятьях. Решила подремать десять минут, а проснулась только перед приходом главного врача.

                Через неделю Илью выписали, и он сразу предложил Кристине перебираться к нему.
— Пойми, — говорил он, — я уже просто не мыслю своей жизни без тебя.
— А как ты меня представишь своей бабушке?
— Как свою будущую жену.
— Будущую?
— Ну, хочешь, прямо завтра подадим заявление в ЗАГС?
                Девушка пристально посмотрела ему в глаза.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Можешь считать это моим официальным предложением руки и сердца. Ты согласна?
                От радости Кристина готова была кинуться молодому человеку на шею, но постаралась сдержаться.
— Можно я подумаю? — спросила она, вспомнив  о том, что мама всегда советовала ей не давать никаких обещаний, пока хорошенько всё не взвесила.
— Конечно. Только недолго.

                Они обменялись телефонами, попрощались, а через три дня Кристина позвонила и дала своё согласие. Свадьбу сыграли скромненько, — только самые близкие, человек десять. Зато медовый месяц у молодых длился, чуть ли не целый год. Изо дня в день Илья летел с работы домой, будто на крыльях, сгорая от нетерпения поскорее увидеть свою любимую жену. Кристина в свою очередь старалась порадовать мужа романтическим ужином, который готовила сама и многообещающей улыбкой.

                Они не могли прожить друг без друга и пары дней. Постоянно перезванивались, посылали сообщения, устраивали праздники по любому поводу и даже в те дни, когда Кристина дежурила, Илья частенько не выдерживал, срывался среди ночи, брал такси, мчался к ней в больницу. Забирался в ординаторскую через окно и, довольный от того, что сумел-таки устроить жене сюрприз, проводил с ней незабываемые минуты до самого утра.

***

               Проблемы навалились внезапно. Сначала заболела бабушка. Врачи заявили однозначно: шансы, поставить человека на ноги в девяносто семь лет, практически равны нулю. Так и случилось. Через месяц старушку проводили в последний путь. Слезы, переживания, нервы, а тут еще зарубили проект, над которым Илья с командой работал почти полгода. Сказали просто: «Нет средств». Илья пытался бороться, доказывал, отстаивал, дошел до большого начальства, но всё бесполезно.

              Отвлекла Кристина. Она решила поступать в медицинский, и ей, естественно, требовалась помощь. Илья достал учебники. Занимался с женой все вечера и даже ночи напролет, ездил на все экзамены, поддерживал, переживал, а когда узнал, что его любимая ученица поступила сразу на третий курс, радовался вместе с ней словно ребенок.

               Казалось, жизнь снова стала налаживаться, но не прошло и месяца, как Кристина сообщила еще одну новость. Она беременна. И что теперь делать —  радоваться, прыгать до потолка, или хвататься за голову?
— Понимаешь, — объясняла она, — с этими экзаменами я так закрутилась, что совершенно перестала обращать внимания на свой женский календарь. Смотрю, что-то меня часто подташнивает. Решила тест купить. И вот, пожалуйста, две полоски. 

                Решение давалось непросто. Думали, рассуждали, прикидывали все «за» и «против». Спорили целую неделю. С одной стороны дети — это хорошо, но с другой… Сколько сил, времени, нервов положено на то, чтобы поступить в ВУЗ и что в итоге… вместо высшего образования — «у-а», «у-а», пеленки, распашонки, сосочки, подгузники.
— Тебе всего двадцать два, — говорил Илья. — Через три года закончишь институт. Будет самое время подумать о детях. Рожают и в тридцать, и в сорок. Только не подумай, что я тебя отговариваю. Я просто рассуждаю вслух. Но в любом случае решение за тобой.

                Кристина колебалась. Ей не хотелось оставаться всю жизнь обычной
медсестрой, но и идти на такую страшную операцию она просто боялась. В конце концов, победил сухой расчет.
                Процедура заняла не более пятнадцати минут. Все прошло легко и безболезненно. Только на душе было неспокойно и как-то муторно. Илья как мог, старался жену поддерживать. Приносил цветы, ходили в рестораны, на концерты, но ничего не помогало. Кристина решила сменить обстановку, поехала к родителям и там случайно узнала, что Владимир, ее бывший парень, оказывается, давно уже лежит на погосте. Попал под машину «по пьяной лавочке». Вот это был настоящий удар. Неужели Вовка, ее Вовка, тот, с кем она в первый раз поцеловалась за школой, уже не живет на этом свете, нет, мозг просто отказывался в это верить. Кристина навестила его родителей, поплакала вместе с ними, погоревала, потом сходила на кладбище. Свои проблемы ей показались не такими уж и страшными. Потом  отвлекла учеба. Начались лекции, зачеты, сессии, новые друзья, капустники, студенческие отряды. Со временем душевные раны затянулись, но, как потом выяснилось, остались раны телесные. 

***
                Илья много работал над новым проектом, ездил в командировки, параллельно занимался перестройкой старенькой летней дачи. Пытался превратить фанерный домик в добротный коттедж, со всеми городскими удобствами. Кристина тоже сутками пропадала на работе. В больнице, после получения диплома, её назначили помощником заведующего отделением. Летом супруги выезжали на курорты, отдыхали и у моря, и в Европе. Все, кто бы с ними не знакомился, с завистью смотрели им вслед, считая, что эти двое безмерно счастливы.

                Казалось, жизнь протекала по намеченному плану, кроме одного, но очень важного пункта. Девушка чувствовала, что созрела для материнства, только вот забеременеть ей никак не удавалось. Она легла на обследование в своей же больнице, сдала все необходимые анализы, однако результаты оказались неутешительными.
— К сожалению, Кристина Викторовна, зачать ребенка естественным путем вам вряд ли удастся. — Вынесли свой приговор коллеги из гинекологии. —  Сказываются последствия того давнего аборта. Но отчаиваться не стоит. Можно попробовать искусственное оплодотворение.

                Дома Кристина передала весь разговор мужу. Тот поинтересовался:
— А что это за искусственное оплодотворение, как это происходит?
— Неужели ты про это не слышал? — удивилась девушка. — Если говорить просто, мужскую и женскую клетку смешивают в пробирке, а когда начинает развиваться эмбрион, его подсаживают матери.
— Так просто?
— Да, но дорого.
— Как дорого?
— Очень дорого.
— Что ж, за ошибки надо платить.

                Илья сдал свой биоматериал в специальный банк, но успокаиваться на этом не стал. Он по-прежнему очень любил свою жену, поэтому все еще надеялся подарить ей ребенка естественным путем. А вот первая попытка искусственного зачатия оказалась неудачной. Эмбрион не прижился. Через полгода процедуру повторили и опять отторжение. Третью попытку решили сделать за границей, но только зря потратили деньги…

                Илья успокаивал жену, просил не расстраиваться, однако оплачивать операции, несмотря на то, что зарабатывал он прилично, с каждым разом становилось всё сложнее. Кристина стала сама тайком откладывать деньги и как только набиралась необходимая сумма, предпринимала очередную попытку. Сначала раз в полгода, потом раз в год, но… безрезультатно. Природа словно мстила ей за тот ее опрометчивый шаг.

                Не удивительно, что характер молодой женщины начал меняться и не в лучшую сторону. Кристина все чаще впадала в депрессию, срывалась на мужа, устраивала скандалы на пустом месте, а однажды, возвратившись из очередной командировки, Илья открыл холодильник и не поверил своим глазам. Его здесь, кажется, не ждали. Все полки были абсолютно пусты. Он набрал номер жены и услышал:
— Я, между прочим, тоже работаю. Сходи в ресторан, перекуси, какие проблемы?            
                Действительно, какие проблемы? Семья на глазах разваливается. Муж и жена все больше отдаляются друг от друга, а так — никаких проблем.
               
                Илья махнул рукой. Будь, что будет! Тем более, что от проблем, связанных с его последним проектом на работе, который надо было сдать точно в срок, у него просто шла кругом голова. Он разрабатывал абсолютно новую модификацию датчиков, следящих за расходом топлива на авиационных лайнерах. И первые же испытания, проходившие в закрытом городе, показали неожиданные результаты. Экономия горючего составила до двадцати процентов, а это не десятки, а сотни миллионов сэкономленных средств. Вот почему лабораторию Ильи Андреевича Скоробогатова из просто экспериментальной, перевели в отдельную штатную единицу, а его руководителя наделили полномочиями члена совета директоров. А это дорогого стоило в прямом и переносном смысле. Оклад молодого мужчины увеличился на порядок, Вот только сообщить об этом жене он так и не успел.


***

                …Сверток, который ему передала консьержка, содержал в себе, как Илья и предполагал, компакт-диск, а поскольку Кристины дома не оказалось, он решил посмотреть запись без нее.

                Кино без названия, снятое на обычную камеру телефона длилось не более пяти минут. Но и за это время Илья успел на многое открыть глаза. Сначала на экране он увидел знакомый коридор больницы. Его жена в белом халате мило беседовала о чем-то с импозантным мужчиной, жесты которого, поза, заискивающая улыбка, недвусмысленные взгляды говорили о том, что эти двое знают друг друга давно, к тому же, знакомство это носит скорей всего интимный характер. В этом Илья убедился, просмотрев следующие кадры, снятые уже через окно какого-то незнакомого кабинета.

               Его жена, запечатленная со спины, абсолютно голая, занимается любовью, с тем же самым мужчиной. Ошибки быть не могло. Илья хорошо знал и эти волосы, и эту фигуру, к тому же на пояснице у жены он увидел знакомую родинку, большую, немного похожую на бутон розы. Кристина всегда стеснялась ее и даже хотела сделать на этом месте татуировку, но Илья тогда ее отговорил…
— Во-первых, это опасно, ты сама, как медик, должна это знать, а во-вторых твое родимое пятно тебя совершенно не портит и даже наоборот, — только украшает. По крайней мере, мне оно нравится. 

               Да, тогда оно нравилось ему, а теперь… теперь, представляя, что кто-то тоже дотрагивался до него, Илья в ярости сжимал кулаки. Он лег на диван, уставился в потолок, прокручивая в памяти отвратительные сцены измены близкого человека, и пролежал так несколько часов, пока в прихожей не хлопнула входная дверь.
— Ты дома? — крикнула Кристина и, не дождавшись ответа, сообщила. — Я ходила в магазин. Сейчас буду что-нибудь готовить.
               
                Она вошла в гостиную, посмотрела на мужа, который обычно выбегал ей навстречу, брал сумки, нес их в кухню, а теперь лежит и даже не поворачивает головы.
— Илья, что-нибудь случилось? Неприятности на работе?
— На работе как раз всё в порядке, — выдохнул он устало, — а вот в личной жизни, похоже, наступил перелом.
— Что это значит?
— Нажми «Play» и посмотри на экран. Прислали твои доброжелатели.

                Следующие пять минут в комнате стояла гробовая тишина. Кристина просмотрела запись, что-то долго обдумывала, потом спросила:
— И что ты обо всем этом думаешь?
— Что я думаю?! — Илья вскочил. — Что я думаю?! — Он нервно прошелся по гостиной, явно не находя слов. — Я думаю только об одном — нам надо развестись.
               Кристина пожала плечами.
— Знаешь, по-моему, ты прав.
— Я прав. И ты так спокойно об этом говоришь?
— А чего ты ждал? Что я упаду к твоим ногам, начну рыдать, молить о прощении?
— Нет, но…
— Вот видишь. Мы прожили вместе почти десять лет, и только первые годы были    по-настоящему счастливы. А потом… Ты же сам прекрасно понимаешь, что семья без детей — это… это все равно, что лес без деревьев. Нас ничего не связывает, кроме воспоминаний. У тебя своя жизнь, у меня — своя и давай не будем больше обманывать друг друга. Разойдемся и заживем каждый своей жизнью. По крайней мере, это будет честнее. Скажи лучше, что приготовить на ужин?
                Илья буквально остолбенел.
— Я удивляюсь твоему хладнокровию. Неужели ты считаешь, что после того, как ты мне изменила, я сяду с тобой за один стол? Может, ты сначала, объяснишь, что это за мужчина и как давно длится ваша связь?
— А… понятно. Уязвленное мужское самолюбие. Мне предпочли другого. Извини, но ничего объяснять я не буду. А чтобы тебя не раздражать я, наверное, сейчас же перееду на дачу. Только возьму самые необходимые вещи.
— Бери все, что хочешь.
               Илья ушел в другую комнату, и не выходил оттуда, пока за Кристиной не захлопнулась дверь.
 
                Странно, но никакого облегчения он не почувствовал. В квартире повисла непривычная тишина. Илья не знал что делать. За что бы он ни брался, все валилось из рук. Неужели он больше никогда не увидит ее, никогда не обнимет, не заглянет ей в глаза. Неужели сегодня, вот сейчас, вот в эту минуту всё закончилось и Кристина уже не вернется? Ему вдруг захотелось кинуться за ней следом. Приехать на дачу, с большим букетом цветов, сказать, нет — крикнуть, что он не верит, не верит ни одному кадру из того, что видел на этом диске. Это какой-то обман, подлог, галлюцинации.

                Он готов выслушать любые ее объяснения, поверить любому, даже самому неправдоподобному рассказу. Он готов понять, простить, забыть, начать всё с чистого листа, лишь бы она не уходила, лишь бы всегда была рядом,  слышать ее голос, видеть по утрам эти сонные глаза и всё потому… потому, что он любит ее, любит свою Кристэль, а после того, что случилось, любит, кажется, еще сильнее.

                Он уже начал собираться, но в это время зазвонил телефон. Звонок оказался важным, касался рабочих моментов. Илья проговорил не менее получаса, немного отвлекся, остыл, пришел в себя. Выяснения отношений с женой решил отложить на следующий день. Однако всё те же рабочие моменты внесли в его планы свои коррективы, поэтому на дачу он смог выбраться только спустя неделю. Приехал под вечер, когда на улице уже смеркалось. Подошел к дому и в растерянности остановился.

                В мангале, в его мангале, который он лично поставил во дворе, еще дымились угли, а сквозь окно гостиной, занавешенное шторами, можно было рассмотреть тени танцующих под веселую музыку людей.
«Вот, оказывается, что, — вздохнул он. — Пока я переживаю, страдаю, мучаюсь, она развлекается, и с кем же? Нетрудно догадаться. Достаточно еще раз пересмотреть очень увлекательное кино. Что делать? Войти, устроить скандал, помахать кулаками? Нет, он, Илья Скоробогатов, не так воспитан. Пусть танцует, пусть отдыхает с кем хочет. Встретимся теперь уже только в суде».

                Илья поплелся на станцию, бросив букет цветов в сточную канаву. Мог ли он догадываться, что в это время две слегка подвыпившие женщины, безуспешно пытались вовлечь свою подругу в безумный танцевальный марафон. Глядя на Кристину Викторовну, которая вот уже целую неделю ходила, как в воду опущенная, подруги  решили устроить для нее небольшой пикник. Напросились в гости, купили вина, овощей, замариновали шашлык, весь вечер шутили, пели, рассказывали анекдоты, но в итоге развеселились только сами. Хозяйка дачи, хоть и пыталась улыбаться, от мрачного настроения избавиться так и не смогла. От того, что происходило в ее жизни, она была далеко не в восторге. Будущее представлялось ей только в черно-серых тонах,  но, не смотря на это, ничего менять она уже не хотела.

                На развод не пришла, прислала доверенное лицо. «Не удивительно, — решил Илья, — какой женщине приятно признаваться перед посторонними в том, что изменила мужу?»
                Адвокат спросил, не будет ли истец против, если его бывшая жена поживет в загородном доме?
— Не будет, — ответил Илья коротко, и на этом процесс был закончен. Свидетельство о браке аннулировано, а в паспорте появился новый штамп.
 

***

                …В конце Цветного бульвара показался фонтан, со смешным клоуном в центре. Дырявый зонтик, который он держал в руках, защищал его от бесконечных струй воды только отчасти. Илья оторвался от воспоминаний, попытался отыскать глазами свой автомобиль, но вместо него заметил впереди странную девушку. Странную, потому, что сидела она на лавочке в нелепой позе: охватив себя за живот и согнувшись почти вдвое, отчего ее светлые волосы рассыпались до самой земли пышным веером, девушка смотрела себе под ноги и не шевелилась. Лица ее видно не было, но и без этого создавалось впечатление, что человеку плохо.

               Илья ускорил шаг и только тут заметил, как к девушке сзади крадется какой-то парень в темной куртке с накинутым капюшоном. Кто он? Грабитель или знакомый? Хочет отнять сумочку, которая лежала рядом с несчастной, или намеревается устроить своей любимой сюрприз? Сейчас он закроет ее глаза ладонями, спросит: «Отгадай, — кто?» Девушка обернется, одарит парня улыбкой, он легко перемахнет через лавочку, сядет рядом, а Илья, молча, пройдет мимо.

               До лавочки оставалось метров двадцать, когда обладатель темной куртки, присев на корточки за спиной девушки, профессиональным движением достал сумочку и тут же бросился наутек. Илья машинально рванул ему наперерез. С криком: «А, ну, стоять!», он в несколько секунд почти догнал воришку и тот, поняв, что уйти не удастся, бросил сумку в лицо своего преследователя. Сам же, легко перемахнув через невысокую чугунную ограду, просочился сквозь плотный поток машин и растворился во дворах на противоположной стороне улицы.

                Преследовать его дальше не имело смысла. Илья поднял сумку. Подошел к девушке, которая сидела все в той же позе, и, казалось, ни на что не реагировала.
— С вами всё в порядке? — спросил он. — Вот ваша сумочка. — И опять никакой реакции. — Скажите, может, я могу вам чем-нибудь помочь?
               Он тронул ее за плечо, сначала осторожно, потом немного сильнее, краем глаза заметил, что с другой стороны к нему спешит Павел Васильевич.
— Увидел, как вы гнались за кем-то, — крикнул он издали. — Вот, подумал, может, нужна моя помощь?
— Помощь, по-моему, нужна не мне, а ей.

                Мужчина подошел.
— А кто это, Илья Андреевич, — ваша знакомая?
— Нет, просто ее пытались ограбить, а я вмешался.
— А, понятно. Это тот парень в куртке с капюшоном, который от вас убегал?
— Точно.
— А что с девушкой?
— Сам не знаю.

                Мужчины немного помолчали, не зная, что делать дальше. Оставить девушку в таком состоянии, значило только одно — ее тут же ограбят. Или того хуже — изнасилуют, надругаются, вывезут потом за город, бросят в лесу… Но с другой стороны, чем ей можно помочь? Разве что довезти до дома…
— Девушка, вы где живете? — спросил Илья и на этот раз услышал какое-то невнятное бормотание.
— О, да она, по-моему, просто перебрала, — сделал вывод водитель. — Пойдемте, Илья Андреевич, я там машину бросил в неположенном месте. Не дай Бог оштрафуют.
— Не волнуйся, оштрафуют — я заплачу. Тебя что судьба человека не интересует?
— Но, мы же не можем помочь всем…
— Поможем хотя бы одному. Вот ей. И на душе будет спокойно.
— Хорошо, — вздохнул водитель, обреченно. — И куда ее прикажете везти?
— Пока не знаю.
               Илья обратил внимание на трех подозрительных мужчин кавказской внешности. Они стояли неподалеку, молча курили и внимательно наблюдали за всем происходящим.               
— Давай отведем ее в машину, потом решим. По крайней мере, здесь ее оставлять никак нельзя.
               
               Они взяли девушку с двух сторон, помогли встать, и в этот момент что-то выпало из ее рук. Павел Васильевич поднял использованный шприц.
— Все ясно, — сказал он, усмехнувшись. — Вот она, причина ее состояния.
— Ты думаешь, она…
— А тут и думать нечего.               
               Мужчина откинул шприц далеко в траву, потом бесцеремонно сдвинул вверх рукав кофты, оголив руку девушки, и показал отвратительный синяк вокруг вены, обрамленный следами от множества уколов.
               Илья вздохнул.
— Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, куда ее везти.
— И куда же?
— В ближайшую больницу. Сдадим врачам, пусть лечат. И наша совесть будет чиста.

               В машине девушка сразу повалилась на заднее сиденье и заснула. Павел Васильевич отыскал на карте ближайшую больницу, она, к счастью оказалась не так далеко. Без пробок — минут пятнадцать езды, однако ехать пришлось около часа. Но самое удивительное их ждало впереди. Охранник отказался пропускать автомобиль на территорию.
— Не имею права, — сказал он. — Въезд только по пропускам.
— Но у нас в машине больная, — пытался спорить Илья.
— А у меня — инструкции.
— А если она умрет?
— А если меня уволят?
               
                Илья посмотрел назад. Девушка лежала в нелепой позе, и со стороны могло показаться, что она и вправду мертва. «Да, задала ты нам задачку». Он достал телефон, набрал ноль три. Услышав ответ, сказал:
— У нас в машине больная, мы находимся…
— Что с ней? — перебила женщина-диспетчер.
— Она без сознания.
— Сколько ей лет?
— Не знаю, лет двадцать–двадцать пять.
— Адрес?
— Я же вам объясняю — мы находимся возле вашей больницы.
— Какой нашей? Вы звоните в единую диспетчерскую службу. Назовите улицу, номер дома, номер квартиры.
— Мы не в квартире, а в машине.
— И в машине у вас больная?
— Да.
— И по каким признакам мы должны искать вашу машину. По цвету или по номеру? А, может быть, по году выпуска? Вы хоть представляете, сколько машин припарковано у нас вдоль дорог?
— Представляю. Но наш автомобиль находится прямо возле ворот…
— Каких еще ворот? Вы что издеваетесь? Я не могу послать бригаду к воротам, мне нужен точный адрес.
— А, по-моему, издеваетесь вы.               
                После этих слов женщина нажала на отбой. Илья убрал трубку и посмотрел на Василича.
— А я предупреждал, — напомнил тот. — Теперь с ней намаемся, помяните моё слово.
 
                Немного поразмыслив, Илья вышел из машины, приблизился к окошку, за которым скучал охранник и положил перед ним голубенькую купюру.
— Что это?
— Это пропуск.
— Так бы сразу и сказали.
                Мужчина открыл шлагбаум. Когда автомобиль въезжал на территорию, охранник встал по стойке смирно и, шутя, отдал честь.
—  Где у вас приемный покой? — спросил Илья, приоткрыв окошко.
— Прямо и налево, — отрапортовал мужчина. — Только я вас не видел. Договорились?
— Договорились.

                Казалось, все вопросы были закрыты. Сейчас они сдадут свою новую знакомую докторам, и те уже сами решат, куда ее определить. Илья смело открыл дверь, перед которой висела табличка с надписью: «Приемный покой», вошел и обратился к девушке в белом халате, сидящей за стойкой регистратуры.
— Здравствуйте. У нас в машине больная. Куда ее вести?
               Девушка вскинула брови.
— Простите, вы кто и как сюда попали?
— Какая разница. Мы привезли больную.
— Какую больную? И почему вы привезли ее сюда?
— По-моему, это странный вопрос. Здесь разве не лечат людей?
— Лечат, но только после того, как их направляет сюда врач. Вы — врач?
— Нет.
— Тогда почему вы решили, что ваша знакомая больна?   
— Потому, что она лежит у нас в машине без сознания.
— И что же с ней случилось?
— Понятия не имею.
— То есть как? Вы вообще ее знаете?
— К сожалению, — нет.
— А как же она попала в вашу машину?
— Господи, сколько же вопросов. — Илья закатил глаза к потолку. — Девушке на улице стало плохо. Мы решили ей помочь. Привезли в больницу, не проходить же мимо…
— Вам следовало вызвать скорую помощь, а так ваши действия очень похожи на похищение человека.
— Какое похищение? Вы с ума сошли?
                Глаза медсестры вспыхнули недобрым светом.
— С ума сошли вы, — парировала она, сжав губы. — Стоит мне сейчас вызвать охрану и вас задержат до выяснения.
— Но…
— Советую вам немедленно отвезти эту вашу девушку туда, где вы ее подобрали. И
впредь никаких самостоятельных действий не предпринимать. Я ясно выражаюсь?               
— Вполне.
 
                Илья развернулся и пошел к выходу. Наверное, впервые он задумался над тем, что его водитель был прав. Связываться с девушкой-наркоманкой нельзя, но если уж так получилось, придется теперь везти ее к себе домой. Не выбрасывать же несчастную в ближайшем парке.
— Неужели так и сказали, — переспросил Павел Васильевич, — похищение человека?
— Да. Пригрозили большими неприятностями. А я вот что думаю. Девушка не сегодня–завтра придет в себя. Я с ней поговорю, узнаю, кто такая, откуда, помогу, чем смогу, и отпущу с Богом.
— А если ей некуда идти?
— Но ведь откуда-то же она приехала? Куплю ей билет до дома, в конце концов. Пусть едет к маме с папой.
               Павел Васильевич усмехнулся, но спорить не стал.

***
 
               В бессознательном состоянии девушка находилась почти сутки, до вечера следующего дня, и всё это время Илья буквально не находил себе места. Он периодически заглядывал в гостиную, где на диване, укрытая пледом, лежала и, казалось, не подавала признаков жизни его незваная гостья. Он с ужасом представлял теперь, что если бы кто-то вчера встретился им в подъезде в тот момент, когда они вместе с водителем чуть ли не волоком тащили девицу к нему домой, объяснить что происходит, он бы не смог. Да и вездесущая консьержка, к счастью, отсутствовала (заболела накануне, как выяснилось потом), иначе неприятностей было бы не избежать.               
               
               Очнувшись, девушка села на кровати, некоторое время с удивлением смотрела по сторонам, потом заметила Илью, который сидел в кресле в противоположном углу комнату, и задала вполне естественный вопрос:
— Где я?
               Голос у нее оказался слегка хрипловатый, но, вместе с тем, — приятный.
— А вы что-нибудь помните из вчерашних событий?
               Девушка уставилась в пространство.
— Если честно, то очень смутно.

               Илья наконец-то смог ее рассмотреть. Как он и предполагал  — лет двадцать, может, чуть больше. Светлые, длинные волосы, спутанные  и как минимум недели две не знавшие шампуня. Правильные черты лица. Аккуратный носик. Глаза с поволокой, но это, видимо, из-за принятых наркотических средств.
— Вы сидели на лавочке в сквере на Цветном бульваре.
— На Цветном… Да, да, что-то припоминаю. 
— И были вы, скажем прямо, слегка не в себе.
— А вы, значит, решили оказать мне первую помощь?
— Пришлось.
— Спасибо.
— Не за что…
— Скажите, у вас можно умыться?
— Конечно, ванная прямо по коридору.
               Девушка с трудом поднялась, немного постояла, пережидая головокружение, однако мимо Ильи прошла уверенной, грациозной походкой. «Наверное, раньше ходила по подиуму», — решил он, провожая ее взглядом.

               В ванной зашумела вода, напомнив мужчине о семейной жизни. Как же давно он не слышал этих звуков. Казалось, вот сейчас откроется дверь и из ванной выйдет Кристина. В махровом халате, в мягких тапочках, с загадочной улыбкой на губах. Спросит: «Ты разве еще не в постели, поторопись, я уже ложусь».

               Он вдруг почувствовал, как сильно скучает по своей бывшей жене. Интересно, как она там поживает? Может быть, вышла замуж? А что, ей всего тридцать два, самое время для второй попытки. А вот у него после развода с личной жизнью как-то не задалось. Он вспомнил, как в первые недели Павел Васильевич всё пытался поднять ему настроение. Говорил, смеясь:
— Не унывайте, Илья Андреевич, вы теперь у нас завидный жених. Холостой, бездетный, перспективный.
— Перестань, Василич, кому я нужен?
— Ой, не скажите. Тут ко мне одна уже подходила, расспрашивала, кто, что, чем увлекаетесь, просила познакомить.
— Серьёзно. А кто такая?
— Не представилась, но я и так скажу — охотница за богатыми женихами.
— Охотница?
— Таких сейчас не мало. Охмурят простачка с деньгами, женят на себе, потом подошлют подружку, застукают на измене и развод — квартира пополам, дача пополам, деньги пополам. И привет, пишите письма.
                Илья рассмеялся.

                Он встретил потом одну. Действительно, очень эффектная женщина. Она оказалась за соседним столиком в ресторанчике, где он обедал. Сидела в выгодной позе, закинув нога на ногу. В руках — чашечка кофе. Глоток — и кончик языка медленно облизывает чуть приоткрытые губы. Потом она возникла в гардеробе, именно в тот момент, когда Илья получал свое пальто. Её номерок, словно случайно, упал и не куда-нибудь, а прямо ему под ноги, а не помочь даме было бы верхом неприличия, поэтому номерок Илья поднял, услышал фальшивый вздох...
— Ой! Простите, я такая неловкая. Вы мне не поможете надеть шубу?
— Конечно, какие вопросы.
                И уже на улице:
— Ой! А, так вы на машине. Какая удача. Моя, к сожалению, в ремонте. Может быть, подбросите?

                Ну, как тут отказать красивой женщине. Они сели на заднее сиденье. Она стала кокетничать, задавать пустые вопросы, он давал пустые ответы. Спрашивал и сам. Её, оказывается, зовут Стефания. Какое удивительное имя — Стефания!  На самом же деле Степанида, но это уже не важно. Важно другое. Одинокому мужчине, уставшему без женского общества, очень трудно отказаться от предложения подняться в квартиру очаровательной дамы и выпить с ней по «рюмочке чаю». И вот уже полумрак комнаты, мягкий диван, два бокала вина и женский взгляд, говорящий без слов, — оставайся, я готова на все.
               Он бы конечно остался, но… дела. Внизу томится водитель. Надо возвращаться.
— Может, в следующий раз?
— Конечно. Я буду ждать. Запиши мой номер телефона.

               Уже на лестнице он вдруг решил вернуться. Дела, в конце концов, подождут. А вот нажать на кнопку звонка не получилось, и всё потому, что из-за двери отчетливо слышался телефонный разговор.
— Все в порядке, — говорила кому-то женщина. — Не волнуйся. Всё прошло как никогда гладко. Да-да, говорю же тебе, мужик созрел. Телефон записал. Конечно, позвонит, куда он денется.
                А дальше смех — вульгарный, отвратительный, самоуверенный.

                Перезванивать Илья, естественно, не стал, а все попытки женщины наладить отношения игнорировал. Она еще долго преследовала его. Поджидала возле ресторана, караулила у проходной института, рассказывала о любви, пускала слезу, а когда поняла, что клиент с крючка сорвался, решила напоследок укусить побольнее. Наговорила гадостей. Настроение испортила надолго.

                Исправить положение как всегда попробовал Павел Васильевич. Он решил познакомить Илью со своей дочерью. Подстроил случайную встречу, дал девушке четкие инструкции, о чем можно говорить, о чем нельзя и, тем не менее, ничего хорошего из этого не получилось. Девушка Илье, правда, понравилась. Не красавица, но достаточно симпатичная, обаятельная, после первого же свидания, которое прошло в ресторане, она оказалась у Ильи дома, а уже на утро начала хозяйничать.

                Приготовила завтрак, проводила мужчину на работу. Илья предложил пожить вместе, попробовать, притереться, и девушка взялась создавать уют, засучив рукава — готовила, убиралась, встречала, провожала, и всё было бы хорошо, если бы в историю их отношений не вмешались дети. Стать отцом для двух непослушных мальчишек, которые вмиг перевернули вверх дном весь дом, Илья, как ни старался, не смог. Женщина это сразу поняла. Ей предстояло сделать нелегкий выбор. И она его сделала. Собрала вещи и ушла.

— Все правильно, — сказал Павел Васильевич, когда Илья пытался оправдываться. — Для матери дети всегда дороже. Родила в своё время не пойми от кого, вот теперь будет мучиться одна всю жизнь.
— Ну почему одна? Может быть, еще найдет кого-нибудь.
— Кого? Чужие дети никому не нужны.
«А ведь он прав, — подумал Илья. — Некоторые и со своими-то не могут справиться, что уж тут говорить о чужих!»

               Дочь Павла Васильевича еще звонила иногда. Даже забегала по старой памяти, но планов на будущее уже не строила. Илья с головой ушел в работу. Личную жизнь задвинул на второй план, и вот теперь новая напасть. Как снег на голову. Вон — плещется в ванной.

***
   
               Илья прошел на кухню. Включил чайник. Надо же человека хотя бы чаем напоить, а дальше… дальше как получится. Дверь ванной открылась через четверть часа. Девушка вышла, опасливо осмотрелась, заметила хозяина квартиры, спросила:
— А где у вас выход, я, пожалуй, пойду.
               Илья растерялся. Ему почему-то не хотелось отпускать свою гостью. 
— Может быть, чаю, бутерброды?
               Девушка вскинула брови.
— Не пойму, зачем вам это?
— Что?
— Не пойму, зачем вам со мной возиться?
— Обычное гостеприимство. Вы же не ели почти сутки…
— Сутки? Не может быть. Неужели я отрубилась на целые сутки?
— Я понимаю, представить трудно. Так, как насчет того, чтобы перекусить?
— Перекусить? — Она на мгновение задумалась. — Если уж вы решили играть в благородство, то, может быть, поможете деньгами?               
— Деньгами? Я… я не понимаю…
— А что тут понимать. На дозу дай.

              Такого поворота Илья не ожидал. Несколько секунд он соображал, что же ответить, потом нашелся.
— Я бы мог дать тебе на лечение, а вот на дозу… — это не ко мне.
— А если я попрошу на лечение, ты же не поверишь?
— Конечно, нет.
— Ну, тогда я пошла. Где выход?
             Илья проводил девушку до двери. Уже открыв замок, спросил:
— Может быть, все-таки поужинаешь?
— Какой еще ужин, ты в своем уме? Меня же сейчас вывернет наизнанку.

                Она быстро побежала вниз по лестнице, даже не обернувшись. Илья услышал, как громко хлопнула парадная дверь, вернулся в квартиру. На сердце было неспокойно. Он вдруг увидел совсем другую сторону жизни. Ту, которая спрятана от посторонних глаз. Вот так встретишь на улице красивую девушку, идет, улыбается, а в сумочке — шприц, лекарство, без которого она не может жить. Страшно.  Но чем ей помочь, если она сама себе помочь не хочет?

                После этого случая Илья приходил в себя целую неделю. Всё никак не мог отделаться от мысли, что не протянул руку больному человеку. Обрек на страдания. Не поддержал, не остановил, не отговорил. Не дал денег, в конце концов, но с другой стороны, один раз дашь, она и повадится... Так и будет ходить, клянчить на дозу. Нет! Он сделал всё правильно и корить ему себя не за что.

                Такой же точки зрения придерживался и Павел Васильевич. Услышав, чем закончилась вся история, водитель дал свой совет.
— Вам, Илья Андреевич, надо бы в церковь сходить, свечку кому надо поставить. Помолиться, что всё так удачно разрешилось.
— Точно. На днях схожу.
 
                Они подъехали к дому. Илья попрощался, вышел, махнул вслед отъезжающей машине и в это время заметил в конце улицы знакомую фигуру. Девушка осторожно выглядывала из-за деревьев. Неужели — она?! Сердце тревожно забилось. Все-таки чем-то она его зацепила.
 
                Илья поднялся в квартиру, а через пять минут в дверь позвонили. Да, на пороге стояла она. Переминаясь с ноги на ногу, девушка смотрела с такой надеждой, что Илья только и сумел проговорить:
— Проходи.
                Захлопнул дверь, проводил в гостиную, усадил на диван, тот, на котором она проспала в прошлый раз целый день, потом спросил:
— Тебя как зовут? В прошлый раз-то мы не познакомились. Я, например, — Илья. Если хочешь — Илья Андреевич.
— Ну, а я — Сани.
— Сани?
— Значит, солнечная.
— А по паспорту?
              Девушка вздохнула.
— По паспорту — Александра. Дома меня звали Саня, а здесь я последнюю букву решила изменить.
— Понятно. Теперь скажи мне, Александра, зачем ты пришла? Если опять на дозу просить, то напрасно.
— Как раз наоборот. В прошлый раз вы сказали, что готовы помочь с леченьем.
— Вот как?
— Нет, правда. Я хочу завязать.
— И какие же лекарства тебе для этого нужны?
— Понимаете, два дня назад я пережила страшную ломку. Просто не смогла найти денег, рассчитаться с дилером, а в долг он уже не давал. Можно сказать возвратилась с того света и теперь, самое главное, не сорваться.
— А я-то чем могу тебе помочь?
                И опять глубокий вздох.
— Скажу честно, мне некуда идти, и если бы вы позволили…
— А ты домой поехать не хочешь?
— Хочу, но сначала надо избавиться от зависимости…               
                Илья пожал плечами.
— Ладно, оставайся.

***
                Переночевала девушка в гостиной, а утром, когда Илья уходил на работу, она сама попросила его запереть дверь на ключ. Предложение Александры ему понравилось, хоть и никаких ценностей в доме не было. Илья держал все свои сбережения на электронных счетах, а для расчетов пользовался пластиковой картой. Девушка, кажется, и вправду решила взяться за ум, ну, а он, конечно, ее поддержит.

                Спустя пару дней Илья многое о ней узнал. Приехала из глубинки. Хотела попасть в модельный бизнес, а попала в стриптиз-клуб. Танцевала у шеста, денег хватало, даже чересчур. Это ее и сгубило. Когда деньги достаются легко, они легко и уходят. Однажды подошел некто, представился Мариком, предложил попробовать, так ради интереса, раз–другой–третий, потом и не заметила, как втянулась. Обычная история. Жизнь начала рушиться. Из клуба выгнали. Парень бросил. За комнату платить стало нечем.

                Болталась по притонам, даже подворовывала. Не сама, конечно, просто цепляла клиентов и приводила в условленное место, дальше действовали подельники, потом делились. И чем бы все это закончилось, если бы в один ненастный день Александра не пришла к выводу — так больше продолжаться не может. Решение непростое, требует большой силы воли. И если бы не Илья… Какое же счастье, что она его встретила. Нет, правда, она очень ему благодарна. Девушка смотрела на своего спасителя глазами преданной собачонки, часто прижималась всем телом, обхватив за талию, то ли, как к отцу, то ли, как к старшему брату и подолгу не отпускала. Он же, в свою очередь, привязывался к ней с каждым днем все больше и больше.

                Спустя месяц, запирать ее уже не имело смысла. Днем Александра стала гулять, иногда готовила легкий ужин. Встречала Илью радостной улыбкой, говорила, что уже почти вылечилась, показывала чистые вены, и успокаивала его тем, что скоро поедет домой.
— Мне бы только паспорт сделать. Свой-то я давно посеяла.
— Сделаем, какие проблемы.

                Ему хотелось казаться независимым, на самом же деле, представить, что Александра уедет, и он опять останется в этой большой квартире один, Илья не мог. Он всё присматривался к ней. Хотел понять, как она к нему относится и однажды ночью решился. Подошел к дивану, на котором она спала, присел на край, провел рукой по волосам, поцеловал в плечо, тихо прошептал:
— Пойдем ко мне.

                Девушка повернулась на спину. Она словно ждала этого предложения и, тем не менее, ее ответ прозвучал неожиданно:
— Извини, но я не могу.
— Не можешь?
— Мне стыдно в этом признаться, но я не совсем здорова, по женской части. Боюсь, ты можешь заразиться.
                Он сразу всё понял. На дозу она, видимо, зарабатывала не только криминалом, но и своим телом, поэтому вполне могла подцепить какую-нибудь нехорошую болезнь.
                Настроение Ильи сразу изменилось.
— Неужели, всё так серьёзно? — спросил он.
— Да. Требуется лечение, но без документов, сам понимаешь. А в частной клинике очень дорого.               
— Значит, так, — сказал он строго. — Завтра же отправляйся в больницу. О деньгах не думай. Я все оплачу.
                Она поцеловала его в щечку.
— Спасибо, Илюша, ты просто мой ангел-хранитель.
— Ладно, спи.
— Спокойной ночи.

               Лечение девушки влетело в приличную копеечку. Илья хотел перевезти деньги напрямую, через банк, но Александра сказала, что там принимают только наличные.
— Это серьёзное заведение? — спросил он, снимая деньги со счета.
— Мы с девчонками из стрип-клуба там постоянно проходили обследование.
— Ну, будем надеяться.

               Александра пропала на три дня, а когда появилась, показала Илье несколько рецептов.
— Врачи сказали — все в порядке. Теперь целую неделю надо принимать вот эти таблетки. Потом опять на осмотр.
— Что ж, раз врачи назначили, значит, надо принимать.
               Он попытался прочитать названия лекарств, написанные латинскими буквами, ничего не разобрал и только спросил:
— Надеюсь, это не наркотики?
— Нет-нет, что ты! Препараты совсем другой группы. Но, к сожалению, стоят они тоже недешево.

               Илья, молча, отсчитал несколько купюр, поцеловал девушку и поспешил на работу. Проблемы, связанные с разработкой новой версии датчика, заставляли его создателей работать чуть ли не сутками. Последние две недели Илья появлялся дома только к ночи, а на утро вновь исчезал. Александру он видел лишь мельком, поэтому поговорить, узнать о ее самочувствии, у него просто не было времени.

               Наконец, новый блок был готов, схемы изменены и доработаны. Оставалось всё это отвезти смежникам и уже там собрать сложный узел, чтобы потом провести окончательные испытания. Доверить это могли только руководителю группы. Чертежи, диски с информацией, готовые платы с уникальными процессорами были аккуратно упакованы, помещены в специальный  кейс, который от обычного чемоданчика-дипломата ничем не отличался, кроме, пожалуй, двух цифровых замков, код которых не знал даже Илья. Ему сообщали его по телефону по прибытии на место. И поскольку самолет вылетал утром, — в восемь начиналась регистрация, кейс мужчине вручили уже вечером.

                Дверь ему, как всегда, открыла Александра.
— Ну, почему так поздно, Илья? — спросила она, надув губки. — Последние дни я тебя совсем не вижу.
— Что поделаешь, работа. Ну, а ты как?
— Сегодня была на осмотре. Врачи сказали, что еще пара дней и можно будет… Ну, ты сам понимаешь…
— Вот как, поздравляю. А я совсем некстати уезжаю в командировку.
— Надолго?
— На неделю, не меньше. Надо отвезти ребятам вот это хозяйство, — он кивнул на дипломат. 
— А что, у вас в институте нет курьеров?
— К сожалению, такой груз курьерам доверять нельзя.
— Интересно, что же там такого ценного, неужели — золото?
— Еще ценнее.
— Алмазы?!
— Ну… можно и так сказать.
               Илья коротко рассмеялся.
— Я, наверное, ужинать не буду. Просто с ног валюсь, пойду сразу спать. Тем более, что завтра уже в шесть подъедет машина.
— Жалко. Так хотела с тобой поболтать.
— Ну, ничего, поболтаем, когда вернусь.

***
 
               Его разбудил телефонный звонок. Павел Васильевич сообщал, что через полчаса машина будет на месте. Илья сладко потянулся. Отправился в ванную, затем на кухню, быстро перекусил, оделся и только потом заглянул в гостиную.
               Александра мирно спала. Разбудить или не стоит? Он посмотрел на часы, проверил документы, билет, посидел на дорожку.

               Пора.
            
               Поднялся, протянул руку, но так и застыл, словно кто-то остановил фильм, нажав на паузу. Дипломат, который он оставил вчера на тумбочке в прихожей… исчез. Первое, что пришло Илье на ум — это Александра куда-то кейс переложила. Вот глупая. Поверила, что там и вправду какие-то ценности. Решила, видимо, посмотреть, да только напрасно покрутила кодовые замки.

                Он подошел к дивану и только тут понял, что под скомканным одеялом никого нет. Это уже было не смешно. В шкафу — пустые плечики. На вешалке, в прихожей, вместо плаща на одном из крючочков — связка ключей. Из оцепенения его вывел звонок шофера.
— Илья Андреевич, ну вы где? Я уже давно стою у подъезда.
— Поднимись-ка ко мне, тут кое-что случилось.

               Через минуту Илья впустил Павла Васильевича в квартиру и начал спутано рассказывать обо всем, что происходило последние два месяца. Раньше об Александре он особенно не распространялся. Боялся осуждения. Говорил только, что познакомился с хорошей девушкой, но как сложатся их отношения загадывать рано, и вот теперь пришлось выкладывать всё на чистоту.
— Да, Илья Андреевич, развели нас с вами, как школьников. Казачок-то засланный оказался.
— Серьёзно?
— Серьёзней не бывает. Всё разыграно с первой до последней ноты. И наркомания, и лечение.
— Но я же сам лично видел ее вены.
— Господи, долго ли фломастером точек наставить?
— А как же синяк?
— Еще проще. Нарисовала тенями, вот и всё.
— Подожди, а сон? Она же проспала вот на этом самом диване целые сутки.
— Приняла снотворное, вот и спала.
— Нет-нет. Я все равно не верю.
— Это уже не важно. Главное что теперь делать?
— Что делать, что делать? Звонить в охрану, пусть что-нибудь предпринимают.
 
                Илья набрал комбинацию магических цифр, и уже через полчаса бригада особого отдела, поднятая по тревоге, мчалась в отдаленный спальный район, ориентируясь по сигналам радиопередатчика. Илья даже не догадывался, что каждый кейс, предназначенный для транспортировки особо важной документации, в обязательном порядке укомплектовывается специальным маячком, и, значит, отыскать похитителей для настоящих профессионалов не составляло никакого труда.

               Именно в тот момент, когда симпатичная девушка с солнечным именем Сани, в одной из квартир невзрачной пятиэтажки передавала подданным неизвестной страны маленький чемоданчик и получала заранее оговоренное вознаграждение, влетевшие сквозь выбитую дверь бойцы с автоматами заставили всех лечь на пол лицом вниз. Подданные сразу от всего открестились, заявили, что находятся здесь случайно, просто ошиблись адресом, а на все вопросы готовы отвечать только в присутствии работника посольства. Проверив документы и записав данные, их отпустили, а на запястьях белой, как мумии, девушки защелкнулись наручники. Когда теперь она свободно прогуляется по Цветному бульвару, определит только суд…

               Илья улетел следующим рейсом. Однако испытания прошли не совсем успешно. Опять потребовались серьёзные доработки. Что ж, работать он готов. По крайней мере, довести до совершенства, доказать что твои идеи имеют право на существование, — первейшая задача самого изобретателя.
 
               В аэропорту Илью встречал Павел Васильевич. Его, оказывается, уже вызывали к следователю. Прямо на Петровку. Спрашивали о том–о сем, узнавали, выясняли, выведывали.
— А я что? Я ничего. Рассказал всё, как на духу. Девица эта наша, как я понял, и правду — подсадная утка. Вот как бывает.
— Да, — вздохнул Илья, — втерлась в доверие. Я уже чуть было не влюбился.
— А что тут удивительного, она девушка красивая. Тем более, если живешь с такой под одной крышей, влюбишься поневоле.
— А ты ее видел, Василич?
— Нет. А чего мне на нее смотреть. Вот вам, думаю, наверняка очную ставку устроят. Готовьтесь.

               Илью пригласили для разговора через две недели. Заставили изложить всю историю в письменной форме, потом читали, уточняли, проверяли и, наконец, в кабинете появилась она.
— Узнаете?
— Узнаю.
— Подтверждаете?
— Подтверждаю.
— Поговорить хотите?
— Хочу.
               Следователь вышел, а говорить-то оказывается и не о чем.
— Ну, как ты?
— Нормально, а ты?
— Тоже.
               И тишина. Потом тяжелый вздох.
— Извини меня, Илья. Я, правда, хотела отказаться. Но там такие деньги предложили.
— А я тебе разве хоть в чем-нибудь отказывал?
— Нет-нет, всё правильно, все верно, просто…
— Просто в жизни, Саша, не всё за деньги можно купить. Запомни — ДУША не продается. Вот ты на деньги позарилась, и что…
                Александра отвернулась. Не хотела показывать слёз. Потом попросила, не поднимая глаз:
— Илья, может, замолвишь за меня словечко?
— Ну, если спросят, то замолвлю. Хотя, от меня, думаю, мало что зависит. 

                Дома Илья ходил по пустой квартире, не находя себе места. Ему вдруг нестерпимо захотелось услышать голос своей бывшей жены. Он набрал знакомый номер, но абонент, к сожалению, был недоступен.
«Поеду», — решил он вдруг. Посмотрю хоть издали, хоть через окно, а если повезет — обмолвлюсь словечком–другим.

                Желание оказалось настолько сильным, что Илья буквально выбежал на улицу, а уже через пять минут мчался на такси в сторону вокзала. Он давно не помнил графика ее дежурства, поэтому надеялся только на удачу, а когда уже подходил к знакомому дому и издали заметил свет в одном из окошек, в его душе стало нарастать беспокойство. Вдруг Кристина не одна? Вот сейчас он заглянет в окошко, а там…

               Укрытая пледом, Кристина сидела на диване, поджав ноги, и Илье показалось, что она сильно изменилась. Повзрослела? На лице ни единой краски, волосы тщательно зачесаны и собраны в пучок, взгляд какой-то отрешенный, усталый, чужой.
 «А для кого ей краситься, — подумал он и тут же спохватился. — Неужели она так и живет здесь одна?»
 
               Илья уже собрался постучать, но в этот момент Кристина откинула плед и  встала. Невероятно! Он не знал, как на это реагировать. Его бывшая жена была… беременна, и, судя по размерам живота, — на позднем сроке. Несколько минут он не мог оторвать от нее глаз. 
Кристина ждет ребенка! Она вышла замуж, или… случайная связь? 

               Илья ходил вокруг дома не менее часа. Всё ждал, не появится ли на горизонте счастливый муж, он же — будущий папаша, но Кристина, кажется, никого не ждала. Илья еще раз набрал ее номер, и опять неудачно. Абонент находился вне зоны действия сети. Сел аккумулятор или приобрела новый телефон, а, может, просто сменила сим-карту, впрочем, какая разница?

               Собравшись с духом, он осторожно постучал. Услышал до боли знакомый голос, спрашивающий «Кто?», ответил коротко:
— Илья.
— Не поняла, кто это?
— Твой бывший муж, Илья Андреевич Скоробогатов.

                Дверь распахнулась. Кристина пригласила мужчину в дом, как будто он выходил всего лишь на пару минут. Они долго смотрели друг другу в глаза, пока  девушка не схватилась за живот.
— Ой, опять толкается, — сказала она, застенчиво, улыбаясь. — Наверное, хочет поздороваться.
— Ты уже знаешь кто?
— Мальчик. УЗИ показало.
— Какой срок?
— Через пару недель рожать.
— А кто отец?
               В ожидании ответа Илья напрягся, но то, что он услышал, его просто ошеломило.
— Ты.
— Я?!
— А ты удивлен?
— Но…, как же так. Ведь мы с тобой… Ведь между нами больше года…
— Ты, наверное, забыл, что сдавал свой биоматериал в банк нашей больницы?
— Ты хочешь сказать, что…
— Да. Даже после нашего расставания я не оставляла попыток. Проходила процедуру искусственного оплодотворения. Как видишь, одна из них оказалась удачной.               
                Илья просто потерял дар речи. Он смотрел на этот огромный живот и не мог поверить в то, что скоро родится его сын!

— Послушай, как же ты здесь одна управляешься, ведь в твоём положении…
— Девчонки с работы помогают. Приезжают, привозят продукты, готовят.
— Почему же ты мне не позвонила?
— Боялась сглазить.
— Понятно, решила скрыть?
— Я решила, что позвоню тебе потом, когда ребенок уже появится на свет.
                Илья аккуратно провел рукой по животу, потом спросил:
— Имя уже придумала?
— Пока нет. Вот хотела с тобой посоветоваться.

           … Они проболтали несколько часов. Сначала решали, какое имя дать ребенку, но не могли ни на чем остановиться. Потом каждый рассказывал о том, как жил все это время. Новостей оказалось много. Одну лишь тему Илья боялся затронуть. О ней заговорила Кристина.
— Знаешь, а я ведь вычислила ту тетку, которая сняла тогда все эти отвратительные сцены.
                Илья ощутил, как кровь хлынула к его лицу.
— Слушай, а может, не будем об этом. Забудем и всё.
— Нет, не забудем. Всё это касается моей чести, а она у меня чиста. Я не хотела ничего говорить тогда, — выяснять, оправдываться. Если человек ни в чем не виноват, ему не надо оправдываться.

                Илью так и подмывало спросить, а как же запись, но он не успел. Кристина его опередила.
— Вспомни, что ты видел на диске? Какой-то мужчина, разговаривая со мной, строит глазки, изображает из себя героя-любовника. Я тогда тоже сильно удивилась. Ведь говорил он о совершенно посторонних вещах. Спрашивал, можно ли положить на обследование маму, сколько это будет стоить, какие условия, а в это время нас, оказывается, снимали, и всё это было специально разыграно. Ты спросишь, кто снимал? Была у нас одна, Майя Федоровна, всё метила на моё место. Ей обещали хорошо заплатить, но заплатили плохо, вот она и взбесилась. Пришла ко мне, во всем призналась, стала плакаться, просить прощения, а где-то через пару месяцев уволилась, не выдержала моих осуждающих взглядов. Кто изображал меня в любовных сценах? Какая-то похожая на меня девушка, и если ты посмотришь внимательно, то лица моего не заметишь нигде. Видна только моя родинка на пояснице, но и та, нарисована неправильно.
— Нарисована?!
— Да. Можешь сам убедиться.
                Кристина повернулась, приподняла кофточку и объяснила:
— Видишь, моё родимое пятно, если рассматривать его как бутон розы, хоть и находится точно по центру, но слегка склоняется влево.
— Да, действительно — влево.
— А на записи — вправо. Ты просто не обратил на это внимания.
 
                Илья с трудом справился с охватившем его волнением.
— Это точно, ты не ошибаешься? Но, подожди, как же они прокололись?
— Я ломала над этим голову не один день. Потом открыла свою страничку в интернете, стала просматривать фотографии и всё поняла. Помнишь, я тогда задумала сделать татуировку на месте родинки, поэтому ее и сфотографировала, хотела получше рассмотреть, посоветоваться с профессионалами, чтобы подобрать узор. Фотографию поместила в альбом, с нее-то они видимо и срисовали мою розу... Одного только не учли — фотография была сделана через зеркало.
— Через зеркало?
— А как еще я могла сфотографировать себя со спины?

                От удивления Илья открыл рот.
— Невероятно. Нет, это просто невероятно.
                Кристина его остановила.
— Одного я только не понимаю. Кто эти люди, и зачем они хотели скомпрометировать меня в твоих глазах?
                Илья уже стал догадываться, что всё это могло быть связанно с его работой в институте, но говорить об этом сейчас он не стал. Тогда бы ему пришлось выложить всю историю, связанную с Александрой.
— Знаешь, — сказал он задумчиво, — Кто бы это ни был, разлучить им нас не удалось. Мы снова вместе. Эль и Кристэль.
                Девушка улыбнулась, вспомнив историю их знакомства.
— Эль и Кристэль, — повторила она. — Как же давно это было…
— Давно? А мне кажется, —  совсем недавно, — возразил Илья.

                Он привлек ее к себе, обнял, прошептал в самое ухо. 
— Может, назовем малыша Михаилом?
— Почему именно Михаилом?
— Послушай сама — Эль, Кристэль и Мишель — по-моему, звучит неплохо…
                Кристина проговорила три имени одними губами.
— А что? Действительно, звучит неплохо. Михаил Ильич Скоробогатов. Над этим надо серьёзно подумать, но если ты настаиваешь — я согласна…