Внезапный рассказ об эффективности и компетентност

Внезапный рассказ об эффективности и компетентности.

Это на самом деле произошло совершенно внезапно. Вдруг, в начале октября этого года ударил мороз, и наступил "день жестянщика". Я тоже не успел "переобуть" машину в зимнюю резину, но в отличие от других отчаянных водителей, не поехал на работу на ней, предпочтя автобус. Работа моя состоит в преподавании английского языка для взрослых. По пути в учебный центр я вышел из автобуса, стоящего в плотной пробке, недалеко от места назначения. Занятие прошло, как обычно, быстро, весело и продуктивно. Теперь предстояло добраться обратно домой.

Так как занятия организованы для взрослых, они начинаются вечером и заканчиваются в половине десятого. В это время есть ещё два рейса в мою сторону. Я второпях закрываю класс, сдаю ключи на вахту хмурой охраннице, смотрящей какое-то шоу по ТВ - сегодня пятница. Удерживая равновесие на заледеневшем асфальте, спешу на конечную. Благо, она недалеко - три минуты ходу. Предпоследний автобус, словно только меня и дожидался. Как только я втиснул своё тело, упакованное уже по-зимнему, между передним сидением и поручнем, ограждающем зону водителя, водитель вдруг вспомнил, что сегодня же "день жестянщика", и надо бы пораньше выехать, чтобы хотя бы до полуночи успеть домой.

Так я оказался невольным слушателем баек "крутого" водителя, который неустанно снабжал ими молодого паренька, который сидел боком на правом переднем сидении напротив водителя мелкого жёлтого Isuzu, производимого в Украине. Паренёк оказался сыном кондукторши, которая была занята сборами денег. Водитель не умолкал ни на минуту. Я удивлялся, как можно вести автобус в "день жестянщика" и постоянно рассказывать какие-то истории, невольным свиделем которых я нежданно-негаданно стал в этот холодный октябрьский вечер.

Поблёскивая стёклами плюсовых очков и крутя большой автобусный руль в щёгольских перчатках с обрезанными кончиками пальцев, водитель рассказывал поучительные, как он считал, истории для подрастающего поколения. Так, он дал взятку гаишнику, засунув ему в раскрытую кобуру сумму, вдвое превышающую штраф, который ему выписали за какое-то нарушение правил. Зачем надо было удваивать сумму, когда можно было просто уплатить его после законно, было непонятно. Видимо, водителю автобуса не стоит показывать, что он нарушает правила дорожного движения. Оба они после рассказа многозначительно хмыкнули. А смышлёный юноша заметил, что если есть деньги, можно, вообще, ездить, как хочешь, чётко продемонстрировав, что он усвоил урок старшего "на отлично".

Затем водитель, не делая никакой паузы, вдруг рассказал, как он совершил хороший поступок, отдав забытый пассажиркой на заднем сидении автобуса пакет с документами, в котором был ещё и Айфон. Он с негодованием рассказывал, как мать девушки несколько раз приходила к ним в гараж и искала пропажу. Как она обещала шоколадку тому, кто поможет найти утерянные вещи, но, когда водитель отдал всё ей, она сразу пропала и больше не появлялась. "Я до сих пор жду эту шоколадку", - закончил свой рассказ лихой водитель.

И тут, вдруг, я вспомнил, как я наградил шоколадкой одну девушку. Это воспоминание так ярко зажглось в моей памяти, что я во что бы то ни стало решил об этом написать. Это, на самом деле, удивительная история, которая началась в Болгарии, где мы путешествовали с моей женой Юлей на машине. В то лето мы прилетели в Варну в начале сентября и взяли напрокат новенький Форд-Фиесту тёмно-синего цвета. Мы проехали на нём почти половину Болгарии, от Варны до самого сердца Родопских гор и обратно.

История эта началась с того, что мы расстроились из-за того, что наш верный Canon карманного формата вдруг перестал слушаться. Мы посещали очередной культурный заповедник-деревушку, коих много на черноморском побережье Болгарии. Я фотографировал бабушек, радостно вытащивших свои вязаные носочки и прочее рукоделие в надежде, что мы сейчас с жадностью набросимся на всё это, будто бы в России все бабушки давно вымерли. Объектив фотоаппарата внезапно застрял на полпути к полному выдвижению. Что с ним произошло, мне было неведомо.


Я стал отчаянно нажимать на все кнопки, вытащил и снова вставил аккумулятор - всё было бесполезно. Объектив не реагировал. Даже обратно складываться он не захотел. Каким образом мне удалось заставить его втянуться обратно, я уже не помню - в такой суматохе я проделывал все эти бесполезные действия. Однако моя маленькая победа над механизмом не изменила суть дела. После включения объектив снова застывал на той же самой точке, в которой снимать было невозможно. Я открыл-закрыл объектив раз десять - ничего существенно не изменилось.


Из этой горной деревушки мы ехали в унынии. Мы только начали своё ежегодное путешествие по Болгарии, а наш фотик уже накрылся. Придётся пользоваться только лишь камерами на мобильниках, которые не отличаются качеством цветопередачи. Далее наш путь лежал в самый центр Родоп, село Давидково, где один из наших клиентов, перешедших в разряд друзей, купил себе отличный дом. Он пригласил нас пожить в нём столько, сколько мы захотим, дал все координаты, у кого находятся ключи и т.д. В Болгарии, особенно в горных селениях, всё это очень просто. Там тебе доверяют. Там даже заборов между соседскими участками нет - хорошо, если будет живая изгородь.


Поехать в этот фантастический край без фотоаппарата было бы кощунственно. Поэтому мы поискали в интернете адреса мастерских, в которых возможно было бы показать наш бедный Canon. Я ни в коем случае не хочу делать антирекламу этой замечательной компании. В прошлогоднем путешествии по Болгарии, когда мы впервые взяли этот фотоаппарат с собой, я уронил его на асфальт, и мы,вообще, были очень рады, что он продолжал работать целый год после падения. Как бы то ни было, мы нашли адрес такой мастерской в Пловдиве, через который и лежал наш путь в Давидково.


Через пару дней мы уже приехали в Пловдив. Навигатора на машине не было, поэтому пришлось искать мастерскую по адресу. С трудом найдя платную парковку в старом центре, мы пошли пешком по узким улочкам, покрытым брусчаткой. Центр Пловдива - это средневековое хитросплетение узких улочек, изгибающихся как попало. В те далёкие времена, когда они  обретали свои повороты, ещё не было понятия о планировке, тем более о регулярной планировке. Ведь болгарский Пловдив существовал уже во времена Древней Греции. Это было место, где легендарный Орфей реализовывал свой новый стиль жизни, наполненный музыкой, поэзией и знаниями.

 
Мы ещё больше огорчились, обойдя вокруг здания, адрес которого был указан на сайте - никакого признака на мастерскую по ремонту фотоаппаратуры мы не обнаружили. Охранник банка, который располагался в этом здании, лишь недоумённо развёл руками в ответ на наши вопросы. Тогда мы стали заходить во все подряд крохотные фотосалончики, торчащие тут и там среди многочисленных лавок и лавочек старого города. Примерно с третьей попытки нам всё-таки удалось узнать адрес реальной мастерской, где могли бы вернуть жизнь нашему Canon-у.


К счастью, мастерская находилась по пути на выезд из города. Окрылённые надеждой, мы подлетели к ничем не примечательному серому дому на длинной транспортной улице Пловдива. Действительно, на первом этаже был виден вход в какую-то мастерскую. Даже вывески  о том, что это за мастерская видно не было. Но когда мы зашли внутрь, сомнения ушли. Сзади стойки, преграждавшей путь посетителям, высились стеллажи, заваленные различной фото и видео техникой. За стойкой сидел пожилой болгарин небольшого ростика, с характерной внешностью южанина. Его большие, навыкате, ореховые глаза смотрели на нас подозрительно и слегка презрительно.


После краткого объяснения, кто мы такие, я достал наш вишнёвый компактный Canon и продемонстрировал хозяину, как бедолага не может до конца открыть объектив. Коричневые глаза мастера ещё посуровели. Не вставая со стула, он протянул руку к аппарату и сам потыкал в кнопку пуска несколько раз, убедившись, что я не фокусник и не дурю его специально, чтобы отнять его столь драгоценное время. Затем он поднял свои коричневые сливы на нас и очень значительно, можно сказать физически осязаемо, медленно промолвил, - "Ви имате серьозни проблеми с объектива!". Таким тоном обычно говорят судьи на заседаниях высокого ранга, оглашая тяжкий обвинительный приговор.


После объявления приговора последовали длительные попытки выяснить, во сколько нам обойдётся ремонт по деньгам и по времени. Тут хозяин положения был не менее строг и неумолим, - "250 лева (примерно 125 евро) и две седмици". Я, отчаянно задействовав все свои знания болгарского, пытался донести до него, что у нас нет столько времени, и если он не может прямо при нас сотворить чудо, исправив поломку, то максимум через три дня мы поедем обратно и сможем, таким образом, забрать нашего больного. Но потомок южных фракийцев был неумолим, - "Две седмици и нищо друго". Про деньги я даже не стал заикаться.


Пофыркав удручающе, нам пришлось уйти ни с чем. Но прекрасная природа Родоп, тишина и невероятно яркие звёзды на чистейшем чёрном небе по ночам вернули нам обычное приподнятое настроение, которое мы всегда испытывали, находясь в Болгарии. Мы наделали фотографий, сколько позволяла память на наших телефонах, и вернулись в свой дом в Долине Роз - не менее чудесное место в Центральной Болгарии, которое входит в регион под романтическим названием "Каменное Сердце". Это самый центр Балканского хребта, разделяющего Болгарию с Запада на Восток до самого Чёрного моря, где Балкан, уже сникший, нависает над бирюзовой волной.


По возвращении домой в Россию, я снова упорно нажимал и нажимал кнопку пуска на фотоаппарате, в надежде увидеть чудо. Я несколько раз заряжал аккумулятор, который растрачивал всю энергию на мои бесплодные попытки. Наконец, я решил оставить в покое наш несчастный Canon. Но после месяца бездействия я немного успокоился и решил поискать мастерские по ремонту фототехники в нашем городе. Ведь он, хотя и четвёртый по величине в России (а не второй, как Пловдив в Болгарии), но всё-таки примерно в пять раз больше Пловдива. Конечно, таких мастерских оказалось в изобилии. Чародей-интернет позволил найти самую близкую к нашему дому мастерскую. Она оказалась во дворе дома, где Юля провела всё своё детство.


Короче говоря, когда уже уже первый снег припорошил зелёную уральскую траву, я нашёл в себе силы взять фотоаппарат, открыть тяжелую металлическую дверь, ведущую в полуподвал, где раньше, видимо, был технический этаж этого жилого дома, и войти в мастерскую. Не ожидая ничего хорошего, я мрачно ждал своей очереди за высоким мужиком, который что-то обсуждал с миловидной приёмщицей. Казалось, их разговор касался только общих тем: погоды, цен и каких-то общих знакомых. Я уже начал злиться.


Но вот высокий подписал квитанцию, забрал что-то своё, видимо, уже исправное, и отошёл влево, чтобы уложить свою технику в сумку. Я встал на его место злющий, как голодная гадюка, увидевшая замеревшую от страха мышь. Красивая блондинка средних лет приветственно улыбалась мне во весь свой накрашенно-розовый ротик. Её нисколько не раздражил мой гадюшный вид - видимо, она привыкла принимать сломанную технику именно от таких людей, каким я перед ней явился. "Чем могу помочь?", - пропела она ангельским голоском, который растопил мою агрессивность.


Я достал из сумки Canon и протянул ей, не став демонстрировать ей неисправность. "В чём проблема?", - привычно спросила она, нежно приняв из моих рук вишнёвую коробочку с матовым металлическим кантом, слегка помятым на углу. "А вы попробуйте его запустить, тогда поймёте", - я собрал все свои остатки огорчения от двухмесячных неудач. Блондинка в поисках кнопки пуска покрутила в своих тонких пальцах с розовым маникюром, так подходящий к ним по цвету, Canon. Она зачем-то провела всеми четырьмя пальцами правой руки по верхней выемке фотоаппарата, где располагались все кнопки управления: пуск, зумм и большая кнопка съёмки. У меня было такое ощущение, что она словно погладила что-то живое, что-то типа щенка или котёнка. Затем она лёгким незаметным движением нажала кнопку пуска, мило хмыкнув, словно давая понять, - "Что же тут может быть, вообще, неисправно?".


Я не успел даже подумать, о том, что, наверное, зря отдал свой агрегат в эти тонкие женские руки блондинки - что они могут сделать? Ведь это же даже не официальный дилер Canon, всего лишь простая мастерская в жилом районе Екатеринбурга. Я даже не успел подумать - наш вишнёвый неудачник мягко и весело выдвинул свой объектив до конца, и замер в полной готовности к съёмке. Я молча стоял поражённый эффектом, ещё не веря, что это возможно. Блондинка недоумённо и кратко взглянула на меня, - "Так что же не в порядке?". Я молча протянул руку за фотоаппаратом и сам выключил его, а потом снова включил.


У меня в руках оказался снова полностью исправный фотоаппарат. Он мягко, без единого признака на попадание песка или другого инородного тела (как я по своей глупой наивности думал), сначал сложил объектив, а потом снова выдвинул его до конца. Экран на задней стенке ярко вспыхнул и показал мне светло-серую плитку пола мастерской и чёрные кончики моих зимних ботинок. Из счастливого транса меня вывел тонкий голосок блондинки, - "Так вы будете сдавать фотоаппарат или нет?". За мной уже стоял ещё один желающий получить сеанс чарующей магии от замаскированной под блондинку волшебницы, неведомым образом попавшей в мастерскую по ремонту фото-видео техники.

Я ещё раз выключил-включил Canon. Он работал исправно, показывая полную готовность к съёмке. Моё настроение вмиг перевернулось с угрюмо-гадюшного до восторженно-влюблённого, - "Вы же просто чудо сотворили, настоящее чудо!". Я готов был целовать ей руки. Но она не знала, сколько я сделал самостоятельных попыток запустить машинку, не говоря уже о мрачном прогнозе "специалиста" из Пловдива. "Огромное Вам спасибо! Сколько я вам должен?", - я готов был отдать ей те самые €125, запрошенные строгим судьёй наших неудач в Болгарии, - ведь ремонт прошёл настолько быстро, что я всё ещё окончательно не поверил в его состоятельность.


"Да вы что, я же даже не успела его принять!", - деланно возмутилась она, в то же время счастливо улыбаясь своими красивыми серыми глазами. "Но ведь он сейчас работает", - и я снова продемонстрировал блондинке, как наш вишнёвый красавец весело выдвигает и убирает свой трёхсекционный 14-кратный объектив. Я настаивал на хоть какой-нибудь компенсации за волшебство. Оно определенно стоило компенсации. "Я не имею права брать с вас деньги, если поломки не было, и мы ничего не сделали", - блондинка теперь уже открыто улыбалась мне во весь рот. "Ладно, не тяни время, давай уже, купи ей цветы или шоколадку, если не можешь просто так уйти!", - это следующий желающий получить порцию восторга, стоящий справа от меня со своим аппаратом в руках, решил поторопить события.


Я не стал спорить с ним, шагнул влево, чтобы освободить место у стола приёмки, аккуратно положил свой Canon в рюкзак, повернулся и уже на ходу весело бросил, - "Я ещё вернусь!". Не чувствуя под собой ног я вылетел из полуподвала, долетел до ближайшего киоска, где продавалось всё легко-съестное, купил самый дорогой шоколад, какой только можно было, и рванул назад. Блондинка что-то писала за своим столом, а перед ним стоял тот самый советчик, благодаря которому я мог теперь ощутить радость благодарности. "Это вам!", - я сунул ей шоколад почти в руки. Она доброжелательно улыбнулась, мягко сказала, - "Спасибо!", - и снова принялась заполнять форму приёмки. Очередному посетителю повезло меньше, чем мне.



Я подмигнул неудачнику, мотнув головой в сторону блондинки - мол, она всё сделает как надо, не сомневайся - и попрощавшись с обоими, совершенно счастливый помчался домой. Дома первым делом я ещё раза три включил-выключил Canon, не веря своему везению. Затем, немного успокоившись, пошёл во двор снимать всё подряд: на близком расстоянии, на дальнем расстоянии, мелкое, крупное и т.д. Аппарат работал безупречно, как будто и не было никаких проблем. Потом я в полном восторге рассказал Юле о магическом исцелении нашего помощника. Она тоже была вохищена результатом. Наш Canon до сих пор, вот уже почти четыре года после волшебного выздоровления, работает вполне исправно, не вызывая никаких подозрений или неудач в съёмке. Как такое оказалось возможно, до сих пор остаётся загадкой для меня.