8 сентября

 От нервно-физического истощения я вырубилась, едва хотела подумать о Чимине и прошедшем дне. Но плоская подушка и далеко не мягкий матрас затянули до самого утра. Благо, что внутренняя мысль билась громко и подала сигнал вставать ещё до петухов. Или я просто, наконец, легла раньше и выспалась? Как бы то ни было, кукареканье неслось, когда я уже шла по галерее. Монастырь плыл в тумане. Мне пришлось задержаться на высоте этого обзорного пункта, чтобы отойти от этого удивительного зрелища; острокупольная пагода, погрузившаяся в молочную дымку, и грудящиеся ниже коричнево-серые крыши, тянущиеся из этого кипенного облака. Влажная тишина и святость первозданности. Зашагав дальше, я будто исцелялась, подпитываясь морально от окружающих, похожих на иллюзорные грёзы, пейзажей, забывая вчерашние неприятности и намереваясь впредь быть сильнее, терпеливее, выдержаннее и терпимее. Я близка к разгадке. Я сближусь с Чимином, поговорю с ним как-нибудь о Распахнутых вратах, его желаниях и мечтах. О нём.
  Кухня встретила меня подметённой и прибранной. Посуда, чистая и аккуратно расставленная, стояла на своих местах. Что ещё за домовой? Кто из ребят сделал это после ужина? Кто-то потратил на это свои силы… но кто? Я вовремя заметила, что печка растоплена, и не обожглась, схватившись бы за плиту, и нужно только подкинуть топливо. Кто-то сделал это всё только что! Ради того, чтобы облегчить мои муки, проснулся в такую рань и пришёл сюда, чтобы я не перетрудилась? Черт возьми, кому бы это было нужно? Сбитая с толку, но приятно польщённая, словно нашедшая на подушке у изголовья душистый букет цветов, я принялась за стряпню. Вдохновение накатило, но рамки буддийской диеты не давали развернуться. Я бы им целый пир накрыла, если бы не ограничения. Но благодаря подъёму ни свет ни заря, я выиграла полчаса и употребила его на то, чтобы украсить каждую порцию каши фигурно вырезанными овощами. И у аскетов должны быть маленькие радости. Во входе образовался Лео с ведром молока. Облизывая палец от приставших мельчайших кусочков нарезанной зелени, я обрадовано ему махнула другой рукой.
  - Доброе утро! Это не ты печку с утра разжег? – дойдя до меня и поставив пятилитровый железный сосуд под стол, Лео выпрямился и покачал головой. – А кто, не знаешь?
 Он опять посимулировал отрицательные ответы и собрался уходить, когда я заметила краем глаза, что рука, которую он убирает от ручки ведра, сильно разодрана и поцарапана.
  - О боже! – ахнула я и невольно протянула ладонь, как бы призывая его остановиться, чтобы перевязать ссадины. Однако брат-привратник забрал свою руку так быстро, что вспышка молнии во время грозы показалась бы по сравнению с этим затянувшимся рекламным роликом. – Да я же помочь хочу! – он задом отступил на шаг. – Что? Вам и дотрагиваться до девушек нельзя? – я неосознанно сделала шаг следом, но не успела даже моргнуть, как стоявшая прислоненной к стене метла, схваченная Лео, вдруг оказалась в его руках и уперлась мне в грудь, не давая продвинуться ни на сантиметр вперед. – Кхм… что за агрессия, Зорро? Я думала, ты защитник слабых и борец за справедливость, а не психованный ветеран вьетнамской войны.
   Лео опустил черенок метлы и, вытянувшись осанкой, чудесным образом совмещающей в себе напряжённость струны и расслабленность сытого гепарда, ткнул пальцем себе в грудь, потом на меня и закончил жестом дорожного регулировщика «стоп», явив мне грубую натруженную ладонь.
  - Да поняла я уже… - вздохнула я, глядя на него, как на отказывающегося выздоравливать пациента клиники. Не погруженная в монастырскую жизнь от всего сердца, я совершенно не понимала, как можно с такой серьёзностью соблюдать глупейшие правила, от которых ничего не зависит? Это такое ретро! И я бы ещё поняла фанатизм в подобном деле от старикашек, приближающихся к последнему пути в крематорий, но от молодого и красивого парня?! Он сам понимает, что у него может быть другая жизнь, интересы, развлечения? Он знает, что такое веселье и развлечения? – Ты уходил на Каясан, я слышала? Что ты там такое делаешь?
   Развернувшись спиной, Лео пошёл прочь.
   - Очень вежливо! – крикнула я ему вслед. – Я всего лишь спросила! – он скрылся из моего поля зрения. – Куда пошёл-то? Завтрак же всё равно уже! Да что же это за чудо-юдо  такое… - Горевать над очередным игнорированием было некогда, и я пошла лупить по гонгу.

  Я успела расставить тарелки по всем местам, прежде чем мои питомцы набежали на зов. Взглянув на свою порцию, мастер Хан издали, сидя за своим столиком, взглянул на меня так многозначительно, будто получил валентинку. Отведя взор, я поудобнее утроилась рядом с Шугой. Тот тоже залип на произведение под названием «лотос» из редиса, огурца и капусты.
  - У нас что, праздник? – полюбопытствовал он.
  - Нет, настроение хорошее, - улыбнулась я, взявшись за пищу. Ви с хирургической сноровкой извлек украшение-цветок палочками, поразглядывав его с минуту, и только тогда принялся есть.
  - А ты дизайнер, - хмыкнул Джей-Хоуп, съев без прелюдий мою ручную работу. – На кого собираешься поступать после школы? – я была единственной, кому тут можно было задать такой вопрос. Ни у кого здесь никаких образований, кроме монастырского воспитания, не будет.
  - Я хотел пойти в инженерный… или на химика. Но химия мне трудновато даётся. Кстати, из вас никто сегодня до меня сюда не приходил?
  - Раньше тебя? – Рэпмон выпучил глаза с насмешкой. – Попробуй меня растолкай хоть на мгновение раньше положенного. Я и так-то просыпаюсь только под душем от холодной воды, а путь от кровати до туда не помню.
  - Не, не были, а что? – ответил Шуга за себя и за Ви, в перерыве между кашей и зеленым тонизирующим чаем опять заковырявшим мой цветок. Ну, в смысле не совсем мой цветок… то есть лотос… господи, я недели не живу с этим стадом, а ни мысли не могу подумать о них мимо каких-то межполовых взаимоотношений. Все ассоциации в результате сводятся к тому, что я девочка, а они – мальчики. Это потому что я всегда была некрасивой, никем незамеченной и тут подсознательно отрываюсь в обществе сплошных мужчин без единой конкурентки?
  - Да так. Кто-то помыл за меня посуду, - сообщила я. Не Хенсок же? А кому ещё делать поблажки, если не тому, кто знает о моей тайне? О ней ведь никто больше не знает? Лео, но он открестился (хотя открещиваются христиане, а он буддист. Что же он сделал? Отбуддился? Отчакрился? Отасанился? Как всё сложно в этой обители!).
  - Барабашка, - с видом постановки диагноза закивал Ви, взявшись за чашку.
  - Не иначе! – тихо ахнул Шуга, прикрыв рот ладонью и показно поозиравшись. – Призраки Тигриного лога!
  - Да ну вас! – проворчала я, уткнувшись в стол.
  - А что, ты разве не знаешь легенду?.. – загадочно пошевелил пальцами мой неугомонный сосед, делая вид, что насылает заклятье в неизвестном направлении.
  - Какую ещё легенду? Хватит прикалываться, - я ждала, когда же уже уйдут учителя. Присутствие Хана сковывало до неимоверности, так что я даже не рассматривала никого за соседними столиками.
  - Это не прикол, Джей, скажи?
  - Да, нам мастер Ли рассказывал, когда мы приехали и знакомились с местностью, - подтвердил тот. – О духах-тиграх, в которых превращаются лучшие монахи-воины, - поведанное более серьёзным наследником ювелирной компании вызвало большее доверие, и я прислушалась. – Если хочешь, спроси у него.
  - Расскажи ты, - попросила я, не желая занимать время, хоть и доброго, преподавателя. Они с мастером Ханом как раз прошествовали из столовой. Как приятно, что они едят быстрее молодёжи!
  - Знаешь миф о Тангуне? Основателе Древнего Чосона? – я кивнула, как и всякая патриотичная кореянка знающая истоки своего государства. Владыка Неба Хванин отпустил своего сына Хвануна повелевать людьми, и тот снизошёл на землю со своими тремя тысячами приближенных. Но жили в одной пещере медведь и тигр, захотевшие стать людьми и молившие Хвануна превратить их. Тот дал им по ветке полыни и двадцать долек чеснока, велев продержаться на них сто дней, не выходя из пещеры, и тогда их желание исполнится. Тигр на двадцать первый день не выдержал и вышел, оставшись тигром, а медведица была превращена в прекрасную женщину, которая потом родила от Хвануна сына – Тангуна, ставшего первым, якобы историческим, королём*. – Так вот, здесь, на Каясан, есть дальнейшая интерпретация мифа с продолжением**: Тигр, не ставший человеком, ушёл на эту гору. Раскаиваясь в том, что не выдержал, он решил самостоятельно попытаться стать человеком с помощью обрядов, тренировок и учения. И ему удалось достичь этого, и даже большего. Теперь он мог обращаться то человеком, то вновь тигром. Он стал великим и непобедимым воином, но однажды полюбил какую-то красотку, которая испугалась его звериного обличья и попросила никогда больше не становиться животным…
   - Ничего она не понимала в сексе, - заметил Рэпмон. – Обычно девчонкам нравятся мужчины, превращающиеся в животных. Если не в пьяную свинью, конечно.
   - Продолжай, - попросила я Джей-Хоупа, недовольная, что перебили, когда так увлекла повесть.
   - Ну вот. Он никогда больше не стал тигром, не открыв и своим ученикам, как можно было бы перевоплотиться. Но тоскуя с каждым днём о своей истиной сущности, тигр так и умер от тоски, и не помогли слёзы этой капризной дуры, заставившей его отказаться от себя…
   - Не надо было быть подкаблучником, - прокомментировал Рэпмон.
   - Так и чего дальше-то? – уже не я, а Шуга пристроился локтем на стол и подпер щеку.
   - Ты ж с нами был… - удивился Джей-Хоуп.
    - А я не слушал. Жги дальше, - подтолкнул он рассказчика.
    - Короче. После смерти он вновь стал тигром. Только скорее его призраком. И тогда его ученики, узнав, что он бродит в этих горах, потянулись сюда, жаждая обучиться мастерству непобедимого боя – мастерству тигра. Они и основали этот монастырь. И если кто-то достигает в бою тех же высот, что тот легендарный тигр, то становится после смерти очередным четвероногим духом.
   - Так этот монастырь старше храма Хэинса? – удивилась я.
   - Ага, и всего буддизма вместе взятого! – засмеялся свободно Рэпмон, пользуясь отсутствием учителей. – Дурень, это ж миф! Тигриному логу веков пять, не больше, я думаю.
   - А мастер Ли говорит, что он старше Хэинса, - заметил Ви.
   - Каждый кулик хвалит своё болото, - парировал тот, поднявшись. – Идёмте, разомнёмся под нежным руководством мастера Хана.
   - Я подтянусь через пять минут! – встал Шуга и посмотрел на меня. – Пошли, помоем посуду вместе. Я же обещал помочь, чтобы у тебя были силы и время для тренировок.
  Обалдев от аттракциона невиданной щедрости, я на этот раз не отказалась от дополнительной силы. Пора бы ему и воду потаскать, а не языком чесать сутки напролёт. Собирая со столов кружки и миски, мы управились в момент и, когда мы быстро сходили на колодец и принялись за мытьё, я вдруг заметила, что когда Шуга молчит, то становится совсем далеким от вида болтуна и весельчака. Не выдержав, я вновь полезла не в своё дело:
   - А почему ты пришёл в обитель?
   - По малолетке загремел, - ляпнул Шуга и, тут же вернув на губы улыбку, заразительно захохотал. – Шучу! Думаю, что если бы я загремел по малолетке, то Лог меня бы не скоро увидел. Да и я уже совершеннолетний, так что детской исправительной колонии меня не видать. А вообще-то я забияка, и удивительно, как до сих пор не вляпался ни в какую историю. Наверное, потому что драться толком не умею. Ну, ничего, тут научат, правда? И я буду… - поставив тарелку на стол, он задрал одну ногу цаплей, а руки поднял над головой, преобразовав пальцы в щепотки, изображая позу из какого-то стиля кунг-фу. – Настоящий летящий дракон!
   - И кого ты будешь побеждать со всеми этими умениями? – засмеялась я, но остановила себя, поняв, что смех мой разоблачающе-женский. Шуга на меня даже косо зыркнул.
   - Ты прав… с супер-способностями и мега-умениями я буду до конца дней мыть посуду и наши туалеты, потому что ты уйдешь, и делать это вновь придётся нам, - вернулся он к ополаскиванию чашек. – Но! Зато после смерти я превращусь в дух тигра. Если постараюсь. Невероятно стимулирующая награда, верно? – опять посмеялся он и, поставив последнюю чашку, побежал догонять братьев. Покоренная его оптимизмом и задором, уже забыв о том, что он только что был рядом, я поняла, что он так и не поделился тем, из-за чего оказался в монастыре. Меньше всего я знала о парне, с которым больше всего общалась.

   - Надеюсь, ты не забыл, что через двадцать минут вместе со всеми должен присутствовать на площадке, - я поперхнулась куском цампы от обращения ко мне мастера Хана, остановившегося у столика перед тем, как уйти с обеда. – Возьми тобок в кладовой рядом с прачечной и приходи.
  После очередной увлекательной лекции у учителя Ли, мне не тянулось испортить всё впечатление на уроке этого мужчины, но выбора не было. Была лишь проблема – я не могу переодеваться со всеми. К счастью, пока что этого не должно было случиться. У всех юношей тобоки уже лежали в их комнатах, и они после обеда переоблачались там, и шли на тренировку. Я же могла натянуть на себя костюм прямо в кладовой. Которая, едрит-Мадрид, не имела замка, защелки, щеколды, цепочки, веревочки с крючочком, чтобы перестраховаться от вторжения. Призывая удачу, в полумраке каморки со старинными многополочными шкафами, напичканными разной одеждой и её деталями, я сумела превратиться в начинающего борца и явилась на площадку, куда подтягивались остальные. Мастер Хан стоял перед всеми, скрестив руки на груди и ожидая, когда же двадцать человек распределятся по просторному прямоугольному дворику. Я не успела пересчитать по головам, но сэнсэй был острее глазом и поднял руку, призывая ко вниманию. Стало быть, пришли все.
   - Сегодня мы будем оттачивать боковые удары ведущей рукой, - я посмотрела на оказавшегося рядом Джина, в поисках ответа, которая рука «ведущая»? Джин сосредоточился на фигуре мастера и не отвлекался. Голос подать страшно, задать вопрос Хану – тоже. За-ши-бись. – Это будут разнообразные хуки, высокие, средние и низкие. Для этого вы поделитесь на пары. Хо!
   Я вздрогнула, встав по стойке смирно.
   - Иди в пару к Чонгуку. Он самый младший, возможно, как у совсем неподготовленного, у тебя будет шанс быть на равных, - вспомнив, кто из всех Чонгук, я проморосила до него, затормозив рядом.
   - Я, может, младший, но не самый слабый, - как-то подозрительно подчеркнул юноша.
   - Ничего, мы попробуем разные комбинации. – небрежно бросил учитель Хан и начал давать указания, что делать. Да-а, мы попробуем разные комбинации. Где тут Хансоль-фанат-сутр? Он вам предложит комбинации по ситуации. Хотя где его сутре Кама до размаха «одна женщина и девятнадцать мужчин»! Такую позицию там не нашлись бы и как назвать. Боже мой, что я несу, о чем думаю? Мастер Хан, ребята, вы же не понимаете, что я девушка! Как вы хотите меня загнуть вместе со всеми? Нет, хорошо, что вы не понимаете, что я девушка. И дальше не понимайте. Но как же быть?! Если перейдём к захватам, то будь я хоть трижды плоская, как селедка (а я не настолько плоская), всё почувствуется через ткань. – Левые встают в позиции обороняющихся.
   Чонгук сообразил быстрее, кто левый, а кто правый, и встал в защитную стойку. Ага, это я сейчас бить буду? Учитель Хан продемонстрировал, медленно и точно, как наносить удар. Дав возможность всем попробовать повторить, он показал ещё пару раз, после чего дал разнарядку попробовать напасть на партнера. Не представляя, как можно броситься на человека с кулаками, я несмело изобразила удар на Чонгуке. Тот широко заулыбался.
  - Да смелее ты! Я увернусь. Давай. – я повторила чуть быстрее, но всё так же боясь причинить ему вред. – Что ты как девчонка руками машешь? Налетай на меня, а то я сам ничему не научусь!
   Переборов страх, подстегнутая сравнением с девчонкой – оскорбление, честное слово! – я собрала силы в руку и замахнулась на Чонгука, ударив. Он увернулся и я, потеряв равновесие, пролетела дальше. Размах был взят сильнее нужного… Время было отпущено на то, чтобы мы самостоятельно испытывали этот хук.
  - Быстрее и мощнее! – посоветовал Чонгук, приманивая меня призывающим жестом соперника. – Не смотри туда, куда собираешься бить. Смотри мне в глаза, иначе удар предсказуем. Ты такой медлительный, что и так ясно, куда ты ударишь и можно покурить, пока придётся отбиваться.
  Разозлившись, я налетела на него вновь. Легко вильнув в бок, Чонгук перехватил мою руку и, вывернув за спину, положил меня на своё колено, придавив вывернутую руку между ним и спиной. Было больно, но я сжала зубы. Парень навис сверху, ухмыльнувшись.
   - Либо начинай драться, либо иди в пару к другому, - но мне было не до драки. От его дыхания повеяло мятой и мне чуть не стало дурно. Нет, нет, нет! Они не могут все так пахнуть! Не могут! В чем подвох? Почему? Я ведь не готовлю им ничего мятного… почему?! Я смотрела в глаза Чонгука с безнадежностью окончательно проигравшего, но он, иронизируя над моим поверженным видом, понятия не имел, что в моей голове.
__________________________________________________________

* описан реальный корейский миф о происхождении Древнего Чосона, а не выдумка автора

** а далее уже сугубо авторская выдумка