Не имей сто рублей

Отпуск поглотил всю наличность. Отсутствие денег компен-сировалось приятным воспоминанием о море, солнце и чебуреках. Хорошо отдохнувшим и посвежевшим я возвращался домой скорым поездом. В кармане похрустывала последняя десятка на такси, а дома ждали сытный ужин и тёплая постель. Бодрой рысью домчавшись до стоянки такси, я назвал адрес первому попавшемуся водителю и уже через несколько минут наслаждался домашним теплом и уютом.
Моё радужное настроение было прервано самым неожидан-ным образом. Ко мне тихо подошла моя взрослая дочь. Она подсела на диван и протянула заполненный бланк.
- Что это? - всё ещё находясь под влиянием сытного обеда, сонно спросил я.
- Квитанция. Надо оплатить до конца  недели. Вчера сказали: кто не заплатит, отчислят.
Это была проза жизни. Дочь училась в институте на платной основе, и неоплата текущего семестра грозила непоправимыми по-следствиями. Ещё не осознавая надвигающейся опасности, я меланхолично протянул:
- Дочь, ты же видишь: я только приехал. Пусть мама опла-тит.
- У мамы денег нет, а платить надо за два семестра.
- Сколько?!
- За два. Пап, если институт не получит денег, меня попро-сят. Надо заплатить.
Я взял квитанцию и с ужасом взглянул на итоговую сумму. Сон слетел. Мысль о катастрофе вонзилась в голову и превратилась в почти невыполнимую проблему. Где взять деньги? К работе я приступаю через неделю. Мне за отпуск выдали всю сумму, которую я давно потратил. То есть, в лучшем случае, получка только через месяц, но даже этих денег не хватит на полную оплату. Значит, ещё как минимум – два. Итого, два – три месяца.
- А подождать нельзя? – с надеждой пролепетал я.
- Папа, ты же знаешь!
- Знаю, знаю. Что-нибудь придумаю, - постарался предупредить я нарастающую истерику.
- Папа, только побыстрее. Я одна осталась из группы.
- Хорошо, я понимаю, - уныло согласился я.
Отпуск заканчивался через неделю, и срок оплаты был не-дельный. Времени было достаточно. Надо было занимать, что шло вразрез с моими убеждениями. Но почти все мои знакомые жили от получки до аванса. Были, конечно, и исключения. Поразмыслив, я пошел по наименьшему сопротивлению и отправился к соседу. Позвонив в дверь, я долго ждал, прислушиваясь к странным звукам за дверью. Сначала раздался грохот, потом звук, похожий на шипенье, наконец после громкого кошачьего вопля дверь открылась. В проёме стоял сосед в драной майке и замызганных тренировочных брюках. Недельная щетина на щеках выдавала крайнюю степень запоя. Из недр квартиры пахнуло смесью сигаретного дыма и паров  алкоголя.
- Сосед! – обрадовано завопил он, - заходи!
- Да я на минутку, - растерянно промямлил я.
- Всё равно заходи. Минуткой не отделаешься. Извини, у меня  небольшой беспорядок, - сосед потащил меня в комнату.
Слегка сопротивляясь, я вошёл. Если можно было назвать беспорядок в комнате небольшим, то городская свалка – фойе театра. Стол был сдвинут на середину. Единственный стул в перевёрнутом виде красовался на прогнутом диване. Самым видным украшеньем выделялся телевизор, на котором стояла початая бутылка водки. На грязном полу сидела кошка, глядя на меня огромными глазами.
- Мурка, это Толян, - представил меня сосед. – Толян, это Мурка, – сосед галантно поклонился.
Я с тоской подумал, что здесь денег не достану. Как бы упреждая мои мысли, сосед внезапно спросил:
- Толян, у тебя десятки на пиво не будет?
- Да я только из отпуска, - ответил я, пятясь к дверям.
- Понимаю, - сочувственно кивнул сосед, и  когда я совсем был за дверью, крикнул, - а чё приходил-то?
- Да так, попроведать! – ответил я.
Уже на лестничной клетке до меня донеслось:
- Мог бы и с бутылкой!
Первый блин всегда комом. И я не слишком расстроился. Через дорогу от нашего дома жил мой приятель, одинокий и стабильно получающий зарплату. Я знал, что деньги у него были, это подтверждалось и частыми походами в ресторан, и жалобами соседей на слишком буйную жизнь приятеля. Не успел я позвонить, как он возник в дверях и испуганным голосом выдохнул:
- Тебе чего?
- Денег занять, - от неожиданности я отпрянул.
- Денег не дам - сто грамм налью. А много?
Я назвал. Приятель присвистнул:
- Столько у меня нет.
- А сколько есть? – я всё еще надеялся собрать всю сумму хотя бы по частям.
-    Нисколько нет. Весь в долгах, как Минфин. Ты, старик, извини. У меня там дама. Заходи попозже – расскажешь, где был. Классный анекдот знаю. Обхохочешься. Ну, давай. Ты к Лёхе Петренко загляни. У него, по слухам, премия намечается. Заходи.
Приятель скрылся за дверью, а я поплёлся к Петренко. Лёха недавно развёлся с женой и искал утешение среди многочисленных друзей. Он постоянно жаловался на бывшую супругу, на её собаку, которая не подпускает его к дочке, на бывшую тёщу, с её претензиями, на фикус, который надо  поливать каждый день. Он жаловался, что при такой зарплате мог бы жить как у Христа за пазухой, но при нынешних ценах… Все знали, что деньги у него водились.
Два дня, с упорством маньяка, я звонил в дверь квартиры Петренко, но каждый раз уходил ни с чем. К концу второго дня Лёха появился слегка помятый, но с довольным лицом. Выслушав меня, он сразу сник:
- Понимаешь, деньги, конечно, у меня есть. Но занять тебе не могу.
- Почему? Я тебе через три месяца отдам!
- Не в этом дело…С Ленкой я помирился…
- Поздравляю. Ну и что?
- Условие она мне поставила, что бы я шубу ей купил.
- Конечно, шуба - это важно, - согласился я.
- Не обижайся. Что я у тебя, один? Займи у кого-нибудь другого.
- Ну что ты? Я не в обиде. Конечно, я займу у кого-нибудь другого.
- Ты сходи к Вассерману. Он хвалился, что может даже магазин скупить.
К Изе Вассерману мне хотелось идти меньше всего, но, как говорится, нужда погнала. Когда-то мы жили в одном общежитии и даже в одной комнате. Потом наши пути разошлись. Вассерман несколько раз звонил по телефону, но я не очень стремился к сближению. Меня раздражало его постоянное стремление всё измерять деньгами. Будь то дорогая шуба или выловленная в реке рыба. Мягкая мебель вызывала в нём восторг не цветом и качеством обивки, а запредельной стоимостью. Он мог часами восхищаться заграничной тряпкой, хотя львиная доля цены у той была за счёт таможенных сборов. Изя встретил меня как родного брата. Я едва вырвался из его радушных объятий. Расспросив о семье, вспомнив  молодые годы, он, наконец, перешёл к цели моего визита.
- Ты что же думаешь, я такую сумму дома держу?
- Ничего я не думаю, - ответил я, - просто прошу взаймы на три месяца.
- Конечно, не думаешь! Тебе не надо думать! У тебя же нет этих денег! -  ни с того ни с сего заорал Изя.
- Ты что раскричался? – возмутился я, - просто скажи, мо-жешь занять или нет?
- Не могу, брат. Все деньги на книжке.
- Тебе что? Трудно снять?
- Не в этом дело. Если я сниму сейчас, теряю проценты.
- Компенсирую я тебе эти проценты.
- Ты не кипятись. Думаешь, мне проценты нужны. Тут дело в другом.
- В чём? – я терял терпение.
- У меня, понимаешь, принцип. Я знакомым не одалживаю.
- Так бы и сказал сразу, - прошептал я, мысленно вычёркивая Вассермана из списков своих знакомых.
Дома я ещё раз проанализировал возможности своих друзей. Выходило, что при деньгах было не так уж много. В основном, все еле дотягивали до получки. На всякий случай я обзвонил по телефону ближайших знакомых, но, как и предполагал, они смогли мне предложить незначительные суммы, да и то на срок, не больше недели. Наконец в напряжённом мозгу всплыла денежная фамилия. Сашка Клёц работал где-то в аналитической компании и получал хорошие гонорары за свои рецензии. Я созвонился с Сашкой (помня о неудаче с Петренко, я уже не ломился в гости) и договорился о встрече. В назначенный час я позвонил в квартиру Клёца. Меня ждали. Сашкина жена приготовила грибной пирог, восточный салат и пельмени. Стол ломился от закуски, и всё это великолепие венчала запотевшая бутылка «КВ». «Неплохо живут аналитики, - подумалось мне. - Можно надеяться, что денег здесь не пожалеют».
Действительно, Сашка с пониманием отнёсся к моей просьбе, и даже удивился незначительности, по его понятиям, суммы.
- Не вопрос! До завтра потерпишь? Мне должны заплатить гонорар за один «левак». Ты мне позвони часиков в одиннадцать. Договоримся, - заверил Сашка, прощаясь.
На следующий день, еле дождавшись одиннадцати часов, я позвонил. Тусклым голосом Сашка поинтересовался здоровьем, моими делами, явно избегая разговора о деньгах.
Тогда я напрямую спросил, получил он деньги или нет?
- Деньги я, конечно, получил… - начал Сашка.
Я понял, что денег мне не видать. Но всё же с надеждой переспросил:
- Можно зайти?
- Ты понимаешь? – Сашка помялся. – Я тут совсем забыл… Мне кредит надо выплачивать…
- Так что же ты  сразу мне не сказал?! – возмутился я.
- Ну, так вышло… Забыл я… А сегодня как раз срок.  Ты уж как-нибудь сам…
Неделя заканчивалась. Денег не было. Дочь настойчиво интересовалась, когда я оплачу квитанцию? А что я мог сделать? И тут ко мне в гости пришел Вовка Шацкий. За разговором он поинтересовался, почему я такой невесёлый? Я ему всё рассказал. Вовку особенно возмутило Сашкино поведение:
- Вот сволочь! Надо же? Как он мог? Хотя бы не обещал! Ну, жучара!
Я ухватился за последнюю соломинку:
- Володь, - осторожно спросил я, - а ты бы не мог мне за-нять?
- Конечно, могу, - продолжая возмущённо жестикулировать, ответил Шацкий. - В понедельник вечером я еду в командировку, а утром получаю зарплату и суточные. До обеда я тебе позвоню.
В понедельник я ждал звонка до самого вечера. Вовка так и не позвонил. Забеспокоившись, я набрал номер Шацких. Трубку сняла Ольга – Вовкина жена. Я поинтересовался, где Вовка.
- Как? А разве он тебе не сказал? Он в командировку уехал ещё в пятницу.
Сердце у меня упало и забилось где-то под желудком. Но всё ещё с надеждой я спросил:
- А он для меня что-нибудь оставил?
- Нет. А что он должен был оставить?
- Деньги он получил? – намекнул я.
- Да. В пятницу же днём, а вечером уехал.
- Может, он деньги оставил?
- Да ты что? Перед отъездом сын заходил. Он машину покупает, так Вова все деньги ему отдал. Про тебя даже разговора не было.
Ольга положила трубку. Последняя ниточка лопнула. Я стоял посреди комнаты, слушая короткие гудки. В голове не укладывалось, что можно  вот так просто уехать. И это после бурного возмущения, и искренних заверений в помощи. Полностью разбитый, я потащился в институт выпрашивать отсрочку оплаты.
Как ни странно, завкафедрой внимательно меня выслушал и обещал помочь. Созвонившись с финансовым отделом, он обрисовал ситуацию и передал трубку мне. Приятный женский голос поинтересовался, когда я могу заплатить? Я заверил, что половину я смогу отдать через месяц, а вторую часть – через два. Голос ответил, что новую квитанцию они передадут с моей дочерью и попросил назвать фамилию. «Через месяц Вы получите квитанцию, а ту можете уничтожить». Не веря в своё счастье, я переспросил, не будет ли каких-то последствий  для моей дочери? «Что Вы, - ответили мне, - мы вообще должны выписывать квитанции на оплату в конце каждого семестра, но родители постоянно задерживают взносы. Поэтому, чтобы обезопасить себя, мы вынуждены были выписывать квитанции заранее.  Вы знаете, с каким трудом некоторые расстаются  с деньгами?» Я знал.