5. Вера

Вера опирается на доверие. Доверие возникает, при понимании.
Понимание строится на знании.

Знание – всегда чужое. Вернее информация – вся приходит, поступает извне. Нет изначальной информации – человек рождается чистым листом.
Информация – требует проверки. Проверка – превращается в личный опыт.



Амосов, Зощенко, Штайнер, Михаил Чехов, Лазарев, Порфирий Иванов…
 
Вот уж не думал, что и сам буду писать воспоминания. А вот читать чужие воспоминания любил всегда. Собирал книжки и книжечки различных актеров, ученых, писателей, поэтов… Мне был интересен чужой жизненный опыт, особенно если он сопровождался описанием конкретных событий.

 
Человек приходит в мир абсолютно пустым, чистый лист бумаги. Первый опыт накапливается бессознательно, непроизвольно. Просто по необходимости существовать в этом мире. Раз родился – то вынужден научиться дышать, есть, пить, смотреть, слышать, ориентироваться в пространстве. Различать людей, понимать их отношение к себе, разбираться в их эмоциях, к тому, как они относятся к тебе. Понимать, что им нравится, что не нравится. Научится совпадать сними. Ведь если им хорошо – и тебе хорошо. Если они на тебя сердиты – то и тебе становится плохо.
 
Получается, что самый простой, первичный смысл жизни заключается в том, чтобы просто жить… выживать… оставаться живым. Оставаться живым можно только если ты приспособлен к внешним условиям. А внешние условия постоянно меняются и надо успевать замечать эти изменения и уметь самому меняться вслед за ними.
 
Инстинкт самосохранения – основной инстинкт. Сознание так устроено, что постоянно ведется поиск внешней опасности. Слух – ловит звуки и анализирует их. Если звук новый, незнакомый – то обостряются все остальные органы чувств и организм непроизвольно приходит в готовность, при этом на крайний случай вырабатывается адреналин. Глаза пытаются рассмотреть, различить, уловить признаки которые могут нести угрозу.
Есть еще и внутреннее чутье, которое может улавливать что-то такое, неразличимое, плохо поддающееся анализу, но настораживающее…

Идет постоянное накопление опыта существования. Постоянный сбор сведений из внешних источников. Они откладываются в памяти и могут быть востребованы из самых потаенных закоулков в течении микросекунд.
Особенно востребована информация, связанная с опытом выживания и продолжения рода. Это самая важная информация.  Считается, что ее выискивает и накапливает самый древний участок мозга – мозжечок.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
 
Сначала это было просто увлечение, бессознательное и никак специально не анализируемое. Ну, интересно и все тут. Мир театра манил особенно. Он был загадочен и будоражил чувства. Ну, еще бы – там люди переживали сильнейшие эмоции восторга и печали, радости и горя, смятения и преодоления… И они могли это делать по собственному желанию. Плакать или смеяться, страдать или веселиться…

И они говорили о том, как этого добивались. И особенно было интересны эмоции, которые у них возникали в случае удачи. Ощущение попадания, правильности достоверности изображаемого переживания. Умение почувствовать настроение публики, совпадения со зрителями, обоюдный экстаз, катарсис, эмоциональный прорыв…
Хотелось так же ощутить потоки этих энергий. Окунуться и напитаться, самому выплеснуть и напитать. Объединиться, слиться в единое целое, стать частью… стать любимой частью, необходимой, обожаемой, любимой… Хотелось, чтобы тебя любили все, и хотелось любить всех.

Не было желания стать знаменитым, известным… Скорее наоборот, оставаться неизвестным и незаметным… О, Господи, как это старо))) Да, и Мистер Икс, и Бэтман, и Супермен… и кто там еще в маске… Прискакать, прилететь… помочь страждущим и обездоленным, а потом удалиться не узнанным и одиноким… И лишь мечтать о той, кто тебя поймет и полюбит (несмотря но то, что убогий, безродный, ординарный, неумелый, неловкий, кривой-корявый...)
 
Да, и конечно именно поэтому -  параллельно проистекала и второй интерес. Мучительно стыдный, но при этом совершенно не поддающийся управлению.
 
Интерес к темам "низким", плотским. Этот интерес пугал, так как те времена были особого рода. Информация на темы связанные с сексуальным развитием – считались "грязными", не подлежащими обсуждению. И основные знания приходили или из уличных разговоров, или путем сопоставления разных сведений из разных источников. При этом надо было уметь догадаться и расшифровать многочисленные намеки и… Непроизвольно возникало ощущение собственной нечистоты. Это потом у Ремарка я нашел описание таких же (если не больших) проблем. Когда с ребенком что-то происходит, и он осознает себя грязным, испорченным, неправильным. Посоветоваться ему не с кем, а от взрослых воспитателей он слышит слова, повергающие его в ужас. Он грязен – и обязательно заболеет и умрет. У него будет гнить и отвалится нос… И то, что с ним происходит – это грешно и противоестественно.
 
 
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

И конечно вопрос Веры.
 
Быть верующим во времена моего детства считалось позорно, несовременно, отстало. Родители избегали этих тем. Так же, впрочем, как и межнациональных отношений.

Но в доме была икона, висела над моей кроватью. Изображение Богородицы было занавешено, но я его разглядел, забравшись на кровать. Так же разглядел и серебряный оклад, хотя нет, своре всего не серебряный, а просто серебристый, с искусственными цветами и лежащей сбоку длинной свечкой. Она была погнута от времени, при этом было видно, что ее ни разу не зажигали. Я вообще побаивался искусственных цветов. И церковная утварь, запах ладана всегда будили во мне какие-то не очень приятные чувства… или воспоминания.

Да, именно, что какие-то воспоминания. Иногда это были сны, и я их отчетливо запоминал, а иногда не мог понять – может быть, я это все видел наяву, в детстве? Это были воспоминания каких-то кладбищ, могилы, кресты. Как раз именно что кресты, как бы сплетенные из металлических прутьев с искусственными цветами. И особенно пугали какие-то нищие, калеки, которые, как мне помнилось, протягивали руки за подаянием из-за каких-то загородок. А иногда я вдруг вспоминал пещеры и переходы со стоящими в нишах гробами, или лежащими просто так мощами…

Я спрашивал родителей – не мог ли я видеть подобное в детстве? Мы ездили на юг отдыхать… может быть, где-то там мы могли посещать какие-нибудь экскурсии по святым местам? Или меня могли возить в Киево-Печерскую Лавру?
Нет – ничего подобного в моем детстве в реальности не происходило. Потом ГМ увидела, что эта "могильная" тема имела место в одной из прошлых жизней, когда мы с ней тоже пересекались.
 
Каким-то образом те или иные религиозные понятия были получены… Сложилось это все в какие-то своеобразные стойкие суеверия и странные, своеобразные ритуалы. Иногда я крестился, чтобы каким-то образом "вымолить" свершение того или иного события.

Например, в деревне, помню разнесся слух, что в Леспромхозе в кинотеатр завезли кино про Фантомаса. Мы все туда засобирались, а я вышел за порог, и пока никто не видел трижды перекрестился, чтобы кино было и мы на него попали. При этом я крестился, как потом, много позже, с удивлением обнаружил, не в ту сторону. Не как православные справа налево, а по-католически – слева направо?

Конечно фильм в тот кинотеатр не завезли, мы пришли, посмотрели на большой амбарный замок и повернули обратно. Моему детскому разочарованию не было предела. Теперь даже не вспомню когда приметы и ритуалы давали бы результат и со временем эта "экзальтация" постепенно ушла.

Но настороженное внимание к происходящему так и осталось чертой моего характера. Получалось так, что порой я воспринимал происходящее несовершенство происходящего столь обостренно, что невольно начинал его подправлять, редактировать, режиссировать… С самого раннего детства я ощущал, что я все время как бы играю, притворяюсь. У меня вызывали зависть ребята, которые были сами собой, простыми и бесхитростными. Я же постоянно находился в каком-то сочиняемом мире, где сам себя контролировал и оценивал. Я все время сочинял какие-то обстоятельства в которых за мной кто-то вел наблюдение. От этого мне приходилось менять походку, прихрамывать на одну ногу, на случай, если "кто-то потом может сказать, что тот мальчик хромал на правую ногу, а я-то на самом деле и не хромаю"…

Все это теперь служит отменным материалом для пересмотра второго рода.

А все отдельные "случайности" и даже самые мелочи сложились в совершенно логичную и стройную картину. И это впечатляет больше всего. Со временем я абсолютно точно убедился, что в этом мире нет ничего случайного. Всё друг с другом связано неразрывной нитью, ничто не появляется ниоткуда и ничто не пропадает.

Исследовать эту связность, изучать эти переплетения событий и явлений, различать тончайшие узоры бытия – занятие столь интересное для меня, что сами события порой оказываются не так важны. Восхищение вызывает некая "высшая режиссура". Чьи возможности оказываются столь громадны, что это величие не может не обратить на себя внимание. Стоит всего лишь это различить, заметить, обнаружить на собственном опыте, через убедительные повторения…
 
Такое приглашение… к тайне… становится совершенно невозможно пропустить.

Тогда весь твой личный опыт оказывается основанием Веры.
А если точнее, то даже не веры, а Знания, что у проявленного мира есть иное предназначение, что он служит некой Задаче. Становится понятным, что важно проследовать по этой жизни не как скучающий пассажир поезда, а постараться как можно раньше обнаружить свою роль активного и деятельного сотрудника.