Троил и Крессида, 5-2

АКТ ПЯТЫЙ
СЦЕНА ВТОРАЯ

Там же. Перед палаткой Калхаса.

(Входит Диомед.)

ДИОМЕД:
Эй! Кто там есть, продрите очи!

КАЛХАС (за ценой):
Кто беспокоит среди ночи?

ДИОМЕД:
Калхас, ужель не узнаёшь?
Когда ты дочь мне приведёшь?

КАЛХАС (за сценой):
Не спит она, как я, не спит.
С тобой увидеться спешит.

(В отдалении появляются Троил и Улисс, а вслед за ними Терсит.)

УЛИСС:
Чтоб на свету шпионам не светиться,
Нам факела придётся сторониться.

(Входит Крессида.)

ТРОИЛ:
Она к нему выходит.

ДИОМЕД:
С тебя свой взор, красавица, созвездия не сводят.

КРЕССИДА:
Охранник милый,
Я бы попросила.
Ты ушко наклони.

(Шепчет.)

ТРОИЛ:
Так сблизились они!

УЛИСС:
Мужчинами умеет управлять.

ТЕРСИТ:
Однако, ведь и ей не сдобровать:
Коль ключик кто-то правильный найдёт,
Ларец заветный быстро отопрёт.
ДИОМЕД:
Так не забудь!

КРЕССИДА:
Покоен будь!

ДИОМЕД:
Ну, что ж, красавица, тогда договорились.
Надеюсь, мысль и слово подружились.

ТРОИЛ:
О чём договорились, не расслышал.

УЛИСС:
Прошу, Троил,, веди себя потише.

КРЕССИДА:
О, милый грек,  пойми и не серчай.
Ты на безумие меня не соблазняй.

ТЕРСИТ:
Задумано всё ловко.
О, плутовка!

ДИОМЕД:
Нет! Этого мне мало!

КРЕССИДА:
Ведь я сказала….

ДИОМЕД:
Крессида, слово предаешь.
Ты на попятную идёшь.

КРЕССИДА:
Я не могу того, чего ты просишь.

ТЕРСИТ:
Но для кого-то это всё ты носишь.

ДИОМЕД:
Не ты ли поклялась, что так и будет?

КРЕССИДА:
Нет! Нет! Иначе бог осудит!

ДИОМЕД:
Прощай.

ТРОИЛ:
Терпение мне, небо, обещай!

УЛИСС:
Молчи, Троил, себя не выдавай.

КРЕССИДА:
Диомед…

ДИОМЕД:
Нет! Нет!
Расстроен я, растерян.
Быть в дураках я боле не намерен.

ТРОИЛ:
Теперь уверен я наверняка:
Не ты один сегодня в дураках.

КРЕССИДА:
Хочу на ушко лишь одно сказать я.

ТРОИЛ:
О, проклятье!

УЛИСС:
Пора уйти, ты очень, принц, расстроен.
Твой гнев велик, сдержать его не волен.
Не вытерпеть ты можешь и взорваться,
Нам боле здесь опасно оставаться.

ТРОИЛ:
Прошу тебя, давай же подождём.

УЛИСС:
Не мешкая, немедленно уйдём.
Я вижу: ты уже на грани срыва.
Не дай прорваться гнойному нарыву.

ТРОИЛ:
О, как, Улисс, тебя мне убедить?

УЛИСС:
Терпенье кончилось, пора нам уходить.

ТРОИЛ:
Я докажу, Улисс, я докажу:
Ни слова, обещаю, не скажу.

ДИОМЕД:
Итак, прощай.

КРЕССИДА:
Обидою меня ты не смущай.

ТРОИЛ:
Она о нём печалится. О, боже!

УЛИСС:
Ты обещал молчать! И что же?

ТРОИЛ:
Унижен и повержен,
Но всё же – буду сдержан.

КРЕССИДА:
Мне, опекун, неловко.

ДИОМЕД:
Прощай, моя плутовка.

КРЕССИДА:
Я не лукавлю, ближе подойди.
Прошу: меня ты строго не суди.

УЛИСС:
Ты весь дрожишь, уйти уже пора.
Опасная наметилась игра.

ТРОИЛ:
О, господи, прости и успокой.
Она его погладила рукой.

УЛИСС:
Идём же, принц, немедленно идём.

ТРОИЛ:
И всё-таки давайте подождём.
Ведь что бы здесь сегодня не случилось,
Терпение стеною водрузилось,
И вознеслось преградой на пути.
Я слова не могу произнести.

ТЕРСИТ:
Как дьявол ловко ими управляет,
В распутство новобранцев посвящает.

ДИОМЕД:
Готова ли исполнить?

КРЕССИДА:
Исполню и надеюсь, будешь помнить.

ДИОМЕД:
Хотелось бы гарантию иметь.

КРЕССИДА:
Придётся, опекун мой, потерпеть.

(Уходит.)

УЛИСС:
Ты мне в терпении поклялся.

ТРОИЛ:
А разве я от клятвы отказался?
Иного быть не может мненья:
Я – воплощение терпенья.

(Возвращается Крессида.)

ТЕРСИТ:
А вот и пьесы всей пролог!

КРЕССИДА:
Сей нарукавник – мой залог.

ТРОИЛ:
Куда же верность подевалась?

УЛИСС:
Молчать! Молчать тебе осталось.

ТРОИЛ:
Душа  и плоть мои кричит.
А сам я – нем, уста молчат.

КРЕССИДА:
Ты от обиды занемог.
Возьми, возьми же мой залог.

Он так любил…
Какой же срам! …
Нет! Я его тебе не дам!

ДИОМЕД:
И чей же был он до меня?

КРЕССИДА:
Нет! Я не буду изменять.
Не важно, чей он был доселе,
Я ставлю точку в этом деле:
Ко мне ты больше не ходи,
Нет перспективы впереди.

ТЕРСИТ:
Бабёнка раззадорить хочет.
Как об наждачный камень точит.
ДИОМЕД:
Он будет мой.

КРЕССИДА:
Как твой? Постой!

ДИОМЕД:
Я не совсем всё понимаю.
Ужель неверно рассуждаю?

КРЕССИДА:
О, боги, верности залог,
В палатке греков занемог.
Его хозяин в неге сладкой,
Целует милую перчатку,
Как тешусь я, в душе скорбя,
Целуя, юный грек, тебя.
Нет, не залог ты отбираешь,
А сердце верности лишаешь.

ДИОМЕД:
Твоим я сердцем обладал,
А случай – нарукавник дал.

ТРОИЛ:
Ни слышать не могу я, ни смотреть,
Но я поклялся господу терпеть.

КРЕССИДА:
Нет, Диомед, я дам тебе другое,
А это – слишком сердцу дорогое.

ДИОМЕД:
Не надо пламенных речей!
Скажи, залог сердечный чей?

КРЕССИДА:
Ни слова я не оброню,
И в сердце тайну сохраню.

ДИОМЕД:
Кто мог на память это дать?
Скажи же, я желаю знать.

КРЕССИДА:
Любил он больше, чем ты можешь,
Возьми залог. Ты душу гложешь.

ДИОМЕД:
И кто ж был по уши влюблён?
Кто он?

КРЕССИДА:
Дианы целомудрием клянусь,
Открыть его имя не берусь.

ДИОМЕД:
Чтоб обладателя залога разозлить,
На шлеме буду я его носить.

ТРОИЛ:
Да будь ты дьявол с рылом и рогами,
Ты полетишь с залогом вверх ногами.

КРЕССИДА:
Что было, то забыто и пропало.
Имела всё, теперь всё потеряла.

ДИОМЕД:
Прощай, прощай,
И никогда меня не обижай.

КРЕССИДА:
Любое слово ты в штыки встречаешь.
И, рассердившись, сразу убегаешь.
Ужели нет в тебе совсем терпенья?

ДИОМЕД:
Я не люблю глумленья.

ТЕРСИТ:
Приятно мне, когда другому плохо,
Люблю чужие горечи и вздохи.

ДИОМЕД:
Прийти мне завтра или не прийти?
Будильник сердца надо ль завести?

КРЕССИДА:
Юпитером, мучитель мой, клянусь
Приди, иначе просто изведусь.

ДИОМЕД:
Тогда прощай,
И встретить обещай.

КРЕССИДА:
Прощаю.
Встретить обещаю.
(Диомед уходит.)
Как жалко расставаться мне, Троил!
Мой глаз один тебя похоронил.
Другой же глаз, в канун и час ненастья,
Забыв тебя, блуждает в дебрях страсти.
О, бедный и несчастный женский пол,
Владеет нами страсти произвол.
Живём мы не умом – воображеньем,
Очам поверив, терпим униженье.

(Уходит.)

ТЕРСИТ:
Точнее и правдивее  для уха:
Была – невинной,
Стала – потаскухой.

УЛИСС:
Иного продолженья быть не может

ТРОИЛ:
На то похоже.

УЛИСС:
Чего же ждём? Пора нам уходить.

ТРОИЛ:
О виденном хотелось рассудить.
Я слог за слогом всё переберу,
То неподвластно сердцу и перу.
Предательство всегда противно слушать,
И видеть, как слились в порыве души.
А, может, в море ревности купаюсь?
И выдавать за правду ложь пытаюсь.
Надежды искра в сердце не угасла,
Пытаюсь я подлить в лампаду масла,
Не верить ни глазам, и ни ушам,
Забыть про унижение и срам,
Захлопнуть дверь нахлынувшей обиды,
Чтоб убедиться: не было Крессиды.

УЛИСС:
Я духов вызывать не волен.

ТРОИЛ:
То не она была. Я болен.

УЛИСС:
Она, она. Не сомневайся.

ТРОИЛ:
Умом я тронулся? Признайся.

УЛИСС:
Безумие - не наш недуг.
Крессида здесь была, мой друг.

ТРОИЛ:
Во имя женщин всех на свете
Позволь  не верить в бредни эти.
Как можно женщину марать,
Чье имя Родина и мать?
Крессиду, опозорив ныне,
Мы веру в женщину отнимем.
А коль неверие грядёт,
Давай забудем эпизод.

УЛИСС:
А здравый смыл с тобою спорит:
Чем мать Крессида опозорит?

ТРОИЛ:
Ничем. Ничем.
Забудем обо всём совсем.

ТЕРСИТ:
Троил глазам готов не верить,
Чтоб только свой позор похерить.

ТРОИЛ:
Крессиды дух – у Диомеда,
Лишь образ он её отведал.
Коль есть душа у красоты,
То это, милая, не ты.
Коль есть у красоты обет,
Крессиды изменившей нет.
И правоту докажут боги.
Они к святым обетам строги.
Меня на части разум рвёт:
То – верю, то –  наоборот,
Мечусь меж ложью и меж сутью,
Окутан разум странной мутью.
Душа моя разделена,
Во мне раздвоилась она:
В одной  свою Крессиду, вижу,
В другой – её же ненавижу.
Меж ними грань не различить –
Тонка, как Архинеи нить.
Небесных уз развязан узел,
Я для любимой стал обузой.
Собрав обрывки этих уз,
Она плетёт другой союз,
Забыв про честь свою и страх,
И Диомед в её сетях.

УЛИСС:
Ужель слова твои настоль весомы,
Что покидает разум стены дома?

ТРОИЛ:
Горяч,  суров я и сердит не в меру,
Как сердце Марса, что зажгла Венера.
Как нет любви такой, что я изведал,
Так вора нет коварней Диомеда.
Лишил меня он всех сокровищ сразу.
Мечом священным исцелю заразу.
Я нарукавник подарил Крессиде,
Нацепит он его, меня обидеть,
Сорву я шлем с дворового полкана,
Хоть будь тот шлем и выкован Вулканом.
Как ураган, Нептуном зарожденный,
Мой меч, над Диомедом занесённый,
Лишит противника и ног, и головы –
Мотив для мифов, сказок и молвы.

ТЕРСИТ:
Возмездие к нему несётся цугом,
Надеюсь, он подучит по заслугам.

ТРОИЛ:
Лохмотьями повисла ложь на ней.
Крессида – зло, нет имени гнусней.

УЛИСС:
Довольно восклицать слова позора.
Ты привлекаешь посторонних взоры.

(Входит Эней.)

ЭНЕЙ:
Ищу вас битый час уже везде,
Надеюсь, принц, вы ныне не в беде.
Аякс и Гектор видеть вас хотят,
Они вас в Трою, принц, сопроводят.

ТРОИЛ:
Прощай мой друг.
И ты, змея под спудом.
Врагом заклятым Диомеду буду,
Пусть голову прикроет кирпичом,
Иначе с плеч снесу её мечом.

УЛИСС:
Я гостя провожу до самой Трои.

ТРОИЛ:
За доброту вам благодарности не скрою.

(Троил, Эней, Улисс уходят.)


ТЕРСИТ:
Когда бы Диомеда повстречал,
Я б вороном над падалью кричал.
Патрокол падок, не секрет, на слухи,
А, значит – пара этой грязной шлюхе.
Он клюнет на приманку, полагаю,
Лишь помани орешком попугая.
Война и сластолюбие всегда – 
Для мира полоумного беда.

(Уходит.)