Чудеса санитарной авиации

Зима, как никогда, была снежной и морозной. Ночь медленно уходила, уступая место тусклому рассвету. В отделениях областной больницы, на койках проснувшиеся больные, кутались в одеяла, было очень холодно. Уже светало, когда врач-кардиолог Мария Кравцова, сдав ночное дежурство начальнику медицинской службы, шла по больничному двору к зданию поликлиники на консультативный приём больных, приехавших из различных районов по направлению своих местных врачей. Она шла медленно, вдыхая морозный воздух и усилием воли отгоняя желание заснуть, уткнувшись в пушистый снежный сугроб. Давал себя знать пережитый ею во время дежурства стресс – Мария дважды реанимировала больного с остановкой сердца. Администрация больницы, экономя средства, в отделении тяжелых кардиологических больных разрешала ночное дежурство только одному врачу, а внимание требовалось почти всем пациентам одновременно. И если бы реанимировать пришлось не одного, а нескольких больных, то выжил бы из них только один.


- Хорошо, что всё обошлось благополучно – думала Мария, подходя к поликлинике,- могло бы не обойтись, если бы такое случилось ещё с кем-нибудь. Вот только дай Бог не пропустить на приёме патологию после бессонной ночи.


Она поднялась на этаж, где был кабинет кардиологии, и увидела у его дверей толпу нетерпеливых пациентов, приехавших из разных концов региона. Дело в том, что отцы города в сёлах и деревнях кроме районных центров оптимизировало (позакрывало) все лечебные учреждения, и поток больных устремился в областную больницу.


 Мария протиснулась к кабинету и протянула руку к двери, но вдруг какая-то сила потащила её обратно, ухватив за воротник пальто.

 
- Ты что это, стерва, лезешь без очереди, мы тут с семи утра стоим! – орал на неё чей-то хриплый голос.


- Ну и стойте, а я пошла, – возмутилась Мария, – не знаю, кто только вас принимать будет.


- Отпусти её, ведь это врач, – послышалось из толпы.


Люди расступились, пропуская доктора в кабинет. И только она успела снять пальто и закутаться под халатом в шаль, как начался приём больных.


- Боже, как же я их буду раздевать в такой холод – думала Мария. – Так и воспаление лёгких можно получить.


И она выслушивала сердца людей, залезая им под одежду своим фонэндоскопом.

          
Через час в кабинете раздался звонок телефона.


- Мария Львовна, - раздался в телефонной трубке голос заведующей кардиологическим отделением, – из района, который Вы курируете, поступил срочный вызов. Больной в тяжелейшем состоянии. Сложный случай инфаркта миокарда. Местные врачи не справляются. Придётся воспользоваться санитарной авиацией. Вы долетите туда за двадцать минут, а на санитарной машине потребуется два часа.


Мария быстро уложила в санитарную сумку всё необходимое и отправилась в аэропорт на больничной машине. Там, у края взлётной полосы, стояли два маленьких, жалких биплана, прозванных в народе «кукурузниками». Подошли два пилота, выполняющих санитарные рейсы по области.


- Давайте, ребята, полетим скорее, – торопила их Мария.


- Торопливость хороша при ловле блох, – ответил один из них – а с небом шутки плохи.


- Видите, шасси у самолётов вмёрзли, – уже серьёзно сказал второй пилот – сейчас их ломами будем откалывать.


И пилоты начали работать ломами.


- Погоди, брось лёд колоть, – остановил один пилот другого, – у этого самолёта мотор барахлит: полетим на другом.


И он указал на второй «кукурузник», стоявший рядом.
- Да я шасси-то уже почти освободил! - Ничего, Бог не выдаст – свинья не съест, полетим на этом.


Мария, слушая их диалог, начинала дрожать от страха.


- Всё готово, садитесь, доктор.


Пилоты пригласили Марию в самолётик и сами поднялись вслед за ней.


Она не надеялась даже на минимальный комфорт в салоне, но то, что было там, не могло присниться в самом кошмарном сне. Грязь и копоть царили в крохотном чреве «кукурузника», на полу валялись какие-то железные трубки и болты. Единственный стул для врача, привинченный к полу, шатался и был до того обшарпан, что на нём было страшно сидеть. Обшивка из досок по бокам «салона» разъехалась, и  в образовавшиеся большие трещины, можно было смотреть, как в окно. Вдруг так громко заревел мотор, что Марии пришлось закрыть руками уши. Самолёт затрясло, всё вокруг дребезжало и стучало, перекрывая рёв мотора. Она вцепилась руками в доски и посмотрела в трещину. Оказывается, они летели над заснеженными полями. Становилось всё холоднее, морозный воздух врывался в трещины «салона», образуя сквозняк. Мария начала замерзать, особенно – ноги. Можно было попросить меховые сапоги у пилотов, но она воздержалась от этого, вспомнив то, что приключилось с её коллегой – невропатологом, летевшей на таком же санитарном самолёте по срочному вызову.


А приключилось вот что.


Фаина Руденко этой же зимой летела в самый отдалённый район области к парализованному больному. В самолёте было очень холодно, а поскольку лететь было далеко, пилоты дали ей меховые сапоги, но они так были велики, что ей пришлось ноги поместить в один сапог. Поэтому пилоты усадили Фаину на стул, пристегнув её ремнями, сами же ушли в кабину, где находился пульт управления. При первой же воздушной яме Фаина вместе со стулом упала на пол и не могла подняться, будучи к нему привязанной. Да ещё её ноги были втиснуты в сапог, что исключало возможность встать хотя бы на колени. Она надрывалась от крика, но шум мотора и грохот деталей салона перекрывали её голос. Когда прибыли к месту назначения, и самолёт приземлился, пилоты освободили и вынесли из салона полуживую и совершенно охрипшую Фаину.


Подошедший к Марии пилот прервал её мысли.


- Подлетаем! – прокричал он ей прямо в ухо. – Посмотрите, встречает ли Вас машина?

 
- Машины не вижу, – крикнула ему Мария.


- Ну, ничего, мы её сейчас вызовем.


И они полетели над городком прямо к больнице. Снизившись до окон верхнего этажа здания, пилоты несколько раз покачали перед окнами крыльями самолёта, и снова набрали высоту.


- Вот это трюк! – удивилась Мария. – Такое только каскадёры могут вытворять.


Пилоты кружили над больницей до тех пор, пока из её ворот не выехал «газик», только тогда они направили самолёт на аэродром. Это было необъятное поле, занесённое снегом. Маленький «кукурузник» мягко приземлился и весь утонул в пушистом снегу. Пилот помог Марии выйти из салона, и она сразу же очутилась по пояс в мягкой белой массе.


- Нам дожидаться Вас? – спросил он, – Вы же больного повезёте.


- Нет, - с испугом пролепетала Мария, – я на санитарном самолете никого не повезу…


- Тогда мы полетели обратно.


- По-моему, вы тут до весны останетесь, не может же самолёт взлететь из-под снега, будь он хоть трижды «кукурузником», - так думала Мария, но вслух ничего не сказала.


И только она об этом подумала, как на неё упала какая-то тень – это набирал высоту «кукурузник».


- Такое можно увидеть только во сне, – удивилась Мария.


Оставшись одна, она осмотрелась: необозримое снежное поле вокруг, и в конце этого поля смутно виднелся приехавший за ней «газик», да с противоположной стороны быстро двигались два небольших снежных фонтанчика.


- Нет, я определённо сплю, – Мария даже протёрла глаза, – вот что значит бессонная ночь, какая-то чертовщина мне кажется.

 
Однако «фонтанчики» быстро приближаясь, выросли в фонтаны, а «чертовщиной» оказались два вооружённых автоматами амбала на непонятных из-за снега транспортных средствах.


- Садитесь, доктор, на сиденье сзади меня, – сказал один из них, – и крепче держитесь.

 
- А что вы с автоматами здесь делаете? – спросила Мария, усаживаясь  позади амбала.


- Аэродром сторожим, вдруг чужой самолёт сюда залетит.


- Какой дурак посадит самолёт на этот не очищенный от снега аэродром, – думала Мария, – Это только наш «кукурузник» может не только из-под снега, но и с болотной кочки взлететь.


Ей уже было не до размышлений – транс. средство набирало скорость, в лицо летел фонтан из снега, дышалось с трудом. Наконец они подъехали к «газику». Садясь в кабину, Мария походила на снеговика, посмотрела на себя в зеркальце, ужаснулась, и начала осторожно отряхиваться. Ехали довольно быстро, при въезде в город Марию удивил огромный лозунг написанный на чёрном полотнище крупными белыми буквами.  «УДАРНЫМ  ТРУДОМ  ПОМОЖЕМ  ДРУЖЕСТВЕННОМУ  НАРОДУ АФРИКИ»!


Снегопад касался и этого транспаранта, но снежинки, прикоснувшись к нему, в ужасе отскакивали.


- Лучше бы нам кто помог, – думала врач.


Машина подъезжала к больнице, в окно виднелся памятник Ленину, на котором он стоял подбоченясь и, приподняв ногу, будто собирался пуститься в пляс.


В больнице страдала от одышки и болей в сердце пожилая женщина, у неё до критических цифр снижалось кровяное давление, и врачи опасались за её жизнь. Марии скоро стало ясно, что в местных условиях больную не спасти. Два часа пути на санитарной машине она может не выдержать, о транспортировке её на самолёте и речи не могло быть. При одном воспоминании о полёте на «кукурузнике» у Марии по спине пробегали мурашки. И всё же она рискнула: повезла больную на санитарной машине в свою больницу. Путь был трудным, приходилось несколько раз останавливаться и делать больной внутривенные вливания. А по приезде в своё отделение областной больницы Марии пришлось её реанимировать.


 Домой Мария еле дошла в восьмом часу вечера. Есть уже не хотелось, она выпила стакан чая, легла в постель, и провалилась в сон. Утром её разбудили с большим трудом. Она встала вялая, с головной болью, торопливо позавтракала и пошла на работу, где её уже ждала толпа больных, приехавших из районов на консультацию к кардиологу. После чего ей нужно было сделать врачебный обход в палатах, а при необходимости и реанимировать больных с внезапной остановкой сердца.

От автора: в этом рассказе нет ни выдумки автора, ни гиперболизма.
Всё было так, как здесь изложено.

1970г