Окончание 11 октября и утро 12-го

Внешне по мне никак не было видно, что я перепугана и посрамлена. Но когда я угнездилась под водой, оставив над ней только ключицы и всё, что выше, словно гора с плеч упала. Сандо всё так же не шевелился, смотря на меня в упор. Наверное, сопоставлял образ парня и девушки, которой я вдруг оказалась, убеждался, что это не фокус и не розыгрыш. Его ястребиный взор не двигался, но, глядя в одну точку, охватил всё, что можно было, не сомневаюсь. С его-то внимательностью и реакцией. Приятное влажное тепло охватило мои мышцы и я, не зная, как себя вести дальше, провела мокрыми ладонями по плечам, непринужденно изображая завсегдатая сауны. Руки Сандо, сползая с бортиков, оправились от паралича, спустились вниз и утонули. Напротив остался бронзовый бюст, забывший, как моргать.
- Я тебя не сильно стесняю? – с ехидством поинтересовалась я и веки Сандо, наконец, хлопнули.
- Ты… и… - Посмотрев на водную гладь, под которой спряталось моё тело, он выдал себя, что думал об увиденном, но что сказать не знал. – И… м-да… - кхыкнул Сандо, поперхнувшись. Дернул бровью, отвел глаза. Посмотрел на меня ещё раз. Я отвечала ему наивно распахнутым взором.
- Что-то не так?
- Что-то?! – подавившись нервным смешком, молодой человек вытащил руку из-под воды. От неё отлетели брызги и он, вздрогнув от них, убрал её обратно. Наверное, хотел ткнуть на меня, но вспомнил, что это некрасиво, да и излишне. Или побоялся на расстоянии попасть туда, о чем монахам и мечтать-то запрещалось. – Нет, всё в полном порядке, - заставил себя сказать он.
- Я показала свои размеры, которые так не давали тебе покоя, - добивать, так до конца, пока он не отошел, чтобы впредь запомнил, с кем имеет дело. – Что насчет твоих? Похвастаешься? – Сандо загнанно покосился на меня. – Ну же? Если ты пытался обидеть мальчишку тем, что у него маленький член, значит, подразумевал, что у тебя больше. Давай, вставай, показывай.
- Я не буду при тебе вставать, - потеряв голос, округлил глаза парень.
- Всё так плохо? – вернула я ему его вопрос. Стиснув зубы, Сандо наклонил лицо вперед, чтобы скрыть глаза.
- Ты девушка, тебе нечего делать в одной ванне с мужчиной. - Его Лео точно только бою учит? Почему мне послышалось влияние нашего святого?
- Ну, так встань и уйди, - откинулась я поудобнее, побултыхав ногами в глубинах.
- Ты… если тебя это не шокирует, - взялся он за бортик, но не встал, даже не приподнялся. – Если ты отвернешься…
- Ты шутишь? Я не упущу возможности убедиться, что ты доминируешь не напрасно, - скрестив руки на груди, которую не было видно, я вздернула нос, поощряя его выбираться отсюда. Сандо отпустился и сел на место.
- Хватит так смотреть. У меня всё нормально с… с… нормально всё! Просто ты немного не то, что я ожидал… да что там, я ничего не ожидал, - выдохнул, как после рюмки спирта, молодой человек и тряхнул головой. Я, пообвыкнувшись с ситуацией, разглядывала его внимательнее, всего такого золотисто-коричневого, подтянутого, жилистого и рельефного на стройном и поджаром теле, где каждый сантиметр был проработан и утрамбован, чтобы все части этой системы были максимально выносливы, сильны, ловки. Внешне он был превосходен, нечего и говорить.
- Ты стесняешься произнести слово «член»? – уточнила я, поперев в наглую, и тем больше мне нравилось расходиться, что Сандо тушевался и мешкался, уподоблялся щенку, в которого вдруг превратился кусачий доберман. Ещё месяц назад я и сама никогда не произнесла этого слова, да и нынче, в других обстоятельствах, не стала бы похваляться тем, что смело его говорю. Но потравить Сандо необходимо.
- Я не думаю, что это подходящее слово для ушей девушки, - он дернул челюстью, но на вопрос осмелился: - Ты же… ещё девушка?
- Это имеет большое значение? – как же все парни любят знать, девственница перед ними или нет! Ну ладно кто-то, но тебе-то, Ромео, на что? Люби свою покойницу, я тебе не могу быть интересна, так и любопытство укроти.
- Всего лишь хочу знать, насколько откровенно я могу себя вести.
- За полтора месяца жизни здесь я насмотрелась всякого, и твоей голой задницы в том числе, так что вряд ли ты сумеешь травмировать мою психику.
- А вот ты мою почти смогла, - хрипато выдавил Сандо и мы посмотрели друг другу в глаза. Сказав это, он сам смутился, что признал мощность эффекта, произведенного моим появлением. Приятно польщенная его чистосердечным, я дрогнула и улыбнулась. Заметив мою улыбку и переваривая произошедшее и свои фразы, Сандо вдруг отзеркалил её и, не выдержав, засмеялся. Не веря своим глазам и ушам, наблюдая его необоснованное веселье, я заразилась им и, похихикивая, смотрела, как он заходится смехом, вытирая уголки глаз от выступивших слез. Хохоча, мы не могли успокоиться минут пять, после чего он, первым взяв себя в руки, постепенно стих и произнес: - Я не знаю, что со мной. Я себя таким идиотом почувствовал… и это всё… нет, правда, это было сильной встряской.
- Надеюсь на это. Хотелось бы, чтобы ты почувствовал не меньший дискомфорт, чем причинял мне всё это время.
- Я не думал, что ты девушка…
- Разве это многое меняет?
- С парнями можно вести себя совершенно иначе, зачем цацкаться? – пожал плечами Сандо. – Я едва не избил тебя…
- А то бы ты не поднял руку на надоевшую девчонку? – монах поджег меня загоревшимся взором.
- Никогда.
- Стало быть, ты ненавидишь не целый свет, и хоть что-то сдерживающее твою ярость в тебе ещё осталось.
- Не надо начинать корчить из себя психолога, - оклемавшись, Сандо возвращался в свою обычную личину. Жаль. – То, что ты девушка, не даёт тебе каких-то особых прав по залезанию мне в душу, окей?
- Может, мне на это даёт право что-нибудь другое? – прищурилась я, не собираясь позволять ему дерзить. – Если уж мы в столь интимной обстановке…
- Нет, - отрезал он.
- В этом все мужчины, - хмыкнула я, подтянув ноги, и коленки показались над уровнем моря. – В душ к ним можно, а в душу – нельзя. Было бы лучше, если бы ты отнесся к прошлому, как к прошедшему…
- Для меня ещё ничего не закончилось, - напомнил он, подавшись вперед. – Пока что это не прошлое. Оно живет во мне, идет рядом, держит за руку и тянет. Как оно может быть прошедшим, если я до сих пор всё чувствую? – парень отстранился назад. – Не знаю, что ты пытаешься сделать своим нахождением здесь, но меня ты к жизни не вернешь.
- Кстати, ты даже не спросил, что я тут делаю и зачем, и как всё так вышло, - привыкнув к обычному выяснению тонкостей всеми, кто посвящался в мою тайну, задумалась я.
- Мне это неинтересно, - поморщил носом Сандо.
- А ты… не расскажешь никому, кто я? – мне уже было почти без разницы, но хотелось знать, как он поступит.
- Последнее, о чем я заговорю с кем-нибудь в монастыре – это ты.
- Хам! - не притворяясь больше, ответила я так, как ответила бы вне стен.
- Я не имел в виду что-то обидное! – замахал он рукой, услышав себя со стороны. – Я подразумевал, что не скажу никому. Прости.
- Что?! – от неожиданности едва не обратилась амфибией я, скользнув на пятой точке, но приподнявшись обратно. Он извинился! Сандо проявил вежливость! Он сказал «прости»! Мне не показалось?! Но нельзя акцентировать на этом, иначе он опять передумает, решив, что его имидж подмочен. Надо заметить, что на этот раз подмочены мы оба.
- Что? – не понял он моего удивления.
- Ничего, - быстро переключилась я. – Не верю своему счастью, что ты не проболтаешься.
- Да, не проболтаюсь, только вылезь, наконец, а? – попросил он, указывая на выход.
- Вообще-то, мне тоже неловко. Я не стриптизерша-профессионалка. Я порядочная девушка! – утвердила я. Сандо посмотрел на полотенце, которое я повесила на соседнюю бочку. До него было не дотянуться, если не вылезти. Мы встретились взглядами там, а потом и друг на друге.
- Ты предлагаешь мне тебя утопить, если ты отворачиваться не хочешь? – сурово изрек молодой человек.
- Господи, ну что такого позорного в этом? Тем более, если ты утверждаешь, что с размером у тебя нормально.
- Я тебя сейчас насилу отсюда вышвырну, - начал злиться он, и я искренне не понимала, почему он так комплексует? Обычно мужчины не подвержены таким паникам, им всё нипочем. Если у них не кривой… или что там ещё может быть? Моя фантазия отказывала, не вдохновленная мозгом, не очень информированным об анатомии мужчин.
- Ты сказал, что не поднимешь руку на девушку! – возвела я восклицательным знаком перст.
- Принуждение и побои – разные вещи, - крадучись, стал приближаться он под водой. Сглотнув слюну, я вжалась в стенку. Эдак меня и принуждать не придётся, я сама вылечу отсюда, как с батута.
- Не приближайся! – предупредила я.
- Вылезай, - поставил он условие, остановившись на полпути.
- Я всё равно не понимаю, почему это должна делать я, но ладно, - приготовилась я вставать, когда послышался топот шести ног и в помещение, начинающее остывать, влетело трио, оставленное мною на карауле.
- Ну охуеть! – без прелюдий брякнул Шуга, увидев нас вдвоем в ванной. – Мы там уже переживаем, что тебя этот маньяк задушил и насилует…
- В обратном порядке, - поправил его над ухом Рэпмон.
- Да какая разница! Главное, что она цела, но в каком виде мы их находим, однако! – Ви принялся раздеваться, чтобы посидеть во второй ванне. Юнги, покосившись на эту немую сцену, махнул рукой и не стал останавливать друга.
- Если вы её не заберете, я её серьёзно задушу, - попросил их Сандо, не удивившись тому, что они обо мне всё знают.
- Сидит с барышней плавает, и ещё жалуется! – посетовал Рэпмон. – Если тебе не нравится, давай поменяемся местами? Выбирайся, я сяду…
- Да пошел ты! – гаркнул на него Сандо и тот замер, не решившись двигаться по намеченному плану. От выкрика Ви приостановился, посмотрел на шумевшего и, покачав головой, доразделся и залез в бочку. Хотя я его и не смущала, но всё равно отвернулась. – Вы вообще понимаете, кто она? Куда ты сядешь? Чтоб она видела всю эту порнографию? А ты, - он воззрился на Шугу. – Материшься при ней. Ты за своим охульником следить не в состоянии?! – тот пристыжено вжал голову в плечи:
- Я от эмоций…
- Ты не баба, чтоб не владеть эмоциями…
- Кто это у нас говорит? – пробубнила я, укоряя Сандо, хотя, признаюсь, неблагодарно, ведь он сейчас за меня вступался. Он осекся и, зыркнув на меня, вернулся к Рэпмону и Юнги.
- Подайте ей полотенце, чего стоите? – они оба тут же подорвались к нему и, чуть не порвав напополам, схватили за разные концы. Но Сахарный отвоевал его быстрее и, юрко забравшись по стремянке, вывесил его перед собой, предлагая мне встать и сразу же нырнуть в укрытие. И я второй раз почти поднялась, когда, незамеченный в этой суете, в баню вошёл мастер Хан. Пискнув, я опустилась обратно, по самый подбородок. Шуга чуть не свалился, но успел спрыгнуть. Рэпмон замер навытяжку. Учитель оглядел нас всех недовольным взглядом.
- Вы плесенью от сырости ещё не покрылись? – бросил он мне, Сандо и Ви. – Жабры не выросли? Сколько времени можно сидеть тут? Занятия в темноте начались, между прочим. Если кого-то ещё волнует обучение.
- Мы сейчас будем, - виновато склонил голову Сандо. Ви принялся вылезать.
- Я подожду, - спокойно сложил руки перед собой Хан, видя, что один мальчишка выбирается, а другой так и не сдвинулся. Моему соседу по купанию, по-моему, стало дурно, такое у него было лицо. – Ну, ты идешь?
- Мне нужно договорить с Хо… - не поднимая глаз, произнес он.
- Потом договоришь. Идём. – мужчина настойчиво указал на выход. Сандо, прилипший к ванной, окрасился багрянцем. Мастер Хан подошёл впритык к баку с водой. Я сгруппировалась, чтобы он ничего не разглядел сквозь воду. Но он говорил с Сандо, не слишком уделяя мне внимание. – Хорошо, можешь догнать нас позже, - учитель оттолкнулся от бортика и, позвав кивком Ви, Шугу и Рэпмона, закончил: - Хотя эрекция, дорогой друг, не то, чего стоит стыдиться мужчине. Это здоровое функционирование организма, - если бы Сандо мог, он бы убил Хана в этот момент. Я видела желание уничтожить разоблачителя, зажегшееся в его глазах. Желваки дергались, ноздри раздувались, губы поджались в толщину бумажного листа. Мои глаза ошалело увеличились. Так вот в чем дело! Мне даже в голову это не пришло. Ви и Рэпмон удалились вслед за мастером, а Шуга, опять поднявшись по ступенькам, раскрыл передо мной полотенце. Не собираясь добивать своего оппонента, я скорее выпрыгнула и завернулась в ткань. На этот раз Сандо отвел взгляд, зная, что может увидеть. Неужели он… захотел меня, увидев голой? Или у мужчин рефлекс срабатывает вне зависимости от того, нравится им картинка или нет, достаточно понимания, что перед ними противоположный пол? Взявшись за руку Юнги, чтобы не поскользнуться мокрыми ногами, я спустилась на пол и, когда товарищ побрел прочь, притормозила и обернулась к Сандо.
- Знаешь, если ты не хочешь возвращаться к жизни, похоже, жизнь возвращается к тебе сама, - я хотела коварно улыбнуться, но он так резко сиганул вперед, обдав меня потоком брызг, что я даже взвизгнула. Это как идти мимо псарни, в которой собаки за оградой клеток клацают зубастыми пастями. Они бросаются на разделяющую сетку и ты, хотя и знаешь, что они не выберутся, всё равно отскакиваешь, пугаясь. Так и сейчас. Сандо остался внутри, но напугал меня, чего и добивался. Видя, как я прикрылась рукой, он расплылся в улыбке. Шуга внесся обратно, услышав мой визг, но Сандо не было до него дела, он бросил мне:
- Не выделывайся со мной, женщина! Если я не изобью тебя, это не значит, что я не найду, что с тобой сделать! – укутав меня своей рукой, Сахарный повел меня в раздевалку. Я успела только нагнуться за вещами и поспешила удалиться. Не зря ли я открылась Сандо? Да, он никому не скажет, но… что сделает сам?

После тренировки с Чимином я пошла на кухню. Я помнила, что суббота, и обычно мы с Лео ходим подышать высокогорным воздухом, но сегодня я не могла туда пойти. Я не вышла через одну калитку с Джином, тогда не выйду и через другую с Лео. Для меня это было каким-то предательством. Почему я должна была всем своим поведением доказывать, что Джин не заслуживал того, чтобы с ним ушли? Это не так. Я вообще не знаю, есть ли парень лучше, чем он, но вот как монах он оказался не очень. По моей вине. Не будь меня – Джин продолжал бы свой путь, который выбрал. Как только я прекращала заниматься чем-либо, я тотчас вспоминала о Джине и не могла уже думать ни о чем больше. Если так пойдёт и дальше, я стану упрашивать Лео выпустить меня.
А пока на моё спасение была огромная кастрюля, ожидающая, чтобы в ней появилась еда, печь, ждущая, когда её растопят, и рабочий стол, на котором пора трудиться. Руки заняты, но мысли свободны – плохо. Вот борьба – совсем другое, там нельзя не сосредотачиваться на том, что делаешь, а готовка для меня процесс механизированный. Я могу крошить, жарить, парить и тереть, не следя за действиями. В дверях появился контур, тихо, но я заметила и покосилась туда. Лео. Удивление подбросило мои брови выше на лоб. Он подошёл, сутулясь и не поднимая взгляда, озираясь по продуктам, которые я разложила на столе.
- Не идёшь? – еле слышно спросил он.
- Куда? А! – тотчас спохватилась я. Если он до сих пор не ушел в гору, значит, ждал у калитки, я не пришла, и он побрёл искать, не случилось ли со мной что? И нашел тут, возящуюся с завтраком, а не с ним. – Нет, извини, что не предупредила… Я… не могу сегодня.
- Ты сердишься на меня? – встал рядом он, достав руку из-за спины и заводив пальцами по стопке тарелок, как будто пересчитывал документы в архивах, или искал по корешкам нужную букву алфавита.
- За что? Нет, ничего подобного, - я поняла, что он о принятом за меня решении. – Я могу только поблагодарить. Хотя не понимаю, откуда ты узнал о моём внутреннем сражении с самой собой? – он не стал отвечать. Предоставил моим домыслам. Но и не уходит. – Только… почему ты решил именно так? – не отрываясь от того, чтобы насыпать крупу в воду, ставить кастрюлю на огонь, размышляла я. – Зачем я здесь? Нет, серьёзно, по твоему мнению, какой во мне здесь смысл? – Лео поднял лицо и, побегав своими загадочными восточными глазами по всему, что только могло оттянуть перемещение взгляда на меня, закончил немой пересчет всё-таки на мне.
- А какой смысл в тебе там? – и тут же отвел глаза обратно, облизнув губы и шаркнув ногой. Гениально. Я бы не додумалась подойти к вопросу с такой позиции. Теперь притихла я, глубоко задумавшись.
- То есть, во мне нигде нет смысла?
- Нет, напротив, - Лео возвел взор к потолку. Стойка футболиста, слушающего гимн своей страны. Какой он всё-таки интересный. – Смысл везде одинаков… какая разница, в монастыре или школе? Ты несешь свой, определенный смысл, где бы ты ни оказалась. Он заключается в том, чтобы жить, - он опустил подбородок и пожал плечами. – Только жить нужно правильно, и именно этому учит Тигриный лог.
- Хочешь сказать, что я должна закончить обучение этому здесь? – я грустно ухмыльнулась. – Я всё равно не смогу, потому что уйду через месяц-два. Да и, почему именно я? Почему тогда не набрать равное мальчикам количество девочек и не воспитывать их так же? Почему допущена лишь случайно забредшая сюда старшеклассница?
- Случайно ничего не происходит, - заметил Лео. Я насторожилась. Не хочет ли он сказать, что меня всё-таки заманил поцелуем кто-то специально подосланный? – Нас всех ведет судьба.
- Судьба… вот как, - повторила я смиренно, и пошутила: – А я думала, что имя этому «учитель Хенсок».
- Он просветленный. Ему виднее, куда указывает предназначение, - с верой в произнесенное закивал Лео и стал отступать. – Если ты не идёшь, то я пойду… мне пора.
- Хорошо. Осторожнее там. С тиграми. – улыбнулась я. Он тоже.
- И ты. Осторожнее, - Лео замялся, но добавил: - Люди тоже хищники. Куда более опасные.
И вышел. Что ж, приятно, что он подошел первым и сломал начавшую возникать преграду. Но отчего он предостерег меня? От наших ребят? Или он опять видел всё, и знает, что я промаршировала в баню к Сандо? И что он об этом думает? А что я сама об этом думаю? Начался новый день после очень, очень трудного дня, и пыл после агонии у меня утихал, и голова бралась за ум, так что втолкни меня сейчас в комнату, где сидит обнаженный Сандо в бочке, я бы выбежала с криками, но вчера было совсем другое настроение. У меня оно регулярно разное, как и у всех девочек, а вот здешние парни в этом плане постоянны, уж кто какой есть – тот так себя и ведет. И как себя теперь будет вести Сандо? Я доготавливала завтрак, предвкушая грядущие перемены в своём существовании.