Чистилище. Люди. Григорий Анатольев

    «Чистилище: Люди».

   
  Закрывая глаза, я вновь вижу тот, погребенный под кучей трупов, мир. Слышу раздающиеся голоса на залитых солнечным светом улицах, чувствую запах свежескошенной травы на лужайках, слышу пение птиц, доносящееся отовсюду, заполняющее сознание. В такие минуты я пытаюсь сохранить его, мира, частичку, сокрытую лишь в глубинах моего подсознания, пытаюсь оживить женщину на бережно хранимой мной фотографии: мою жену, я очень её любил, и я бы все отдал за еще один миг, проведенный вместе с ней.

Со дня, как последний самолет оторвался от земли, как во дворах еще стоял веселый детский хохот, - минуло пять лет, и все, что у меня осталось от старой жизни, затертый, выцветший снимок, никчемный клочок бумаги, которому было уготовано пережить человека. Разве это справедливо?

Я, оторвавшись от изучения карты и выбросив из головы лишние мысли, посмотрел в окно. Странно, кажется, все как прежде. Те же деревья, та же трава, да черт, и те же здания, хоть и частично разрушенные временем и заросшие растительностью, вот только людей - нет. Улицы городов - пусты, по ним больше никогда не пробегут веселые дети, никогда больше не пройдутся влюбленные по парку, никогда больше не соберутся вместе друзья. Господи, сколько «никогда», как я ненавижу это слово, от него так и веет безысходностью.

С супругой я встречаюсь каждую ночь, но только понарошку, во сне, потому что её больше нет.

Тяжело вздохнув и зарядив ружьё, я вышел на улицу, и, под успокаивающее завывание ветра поспешил к оставленной мною у соседней пятиэтажки "шестерке"" "Жигулей".

Я живу в маленьком домике в лесу, наверное, там раньше жил егерь, но ушел, или стал таким же, как другие. Безвольным, бездушным, рыскающем в поисках чем бы поживиться монстром. В городок я выбрался лишь для поиска провизии, но с этим дела обстоят худо, - несколько банок консервированной свинины, да пачка макарон - вот и все, чем удалось разжиться.

Открыл дверь, я сел за руль, повернул ключ в замке зажигания. Зарычал мотор. Я взял с приборной панели пачку сигарет, раскрыл, зубами достал последнюю. Щелкнул зажигалкой, затянулся. До заката цивилизации я был против курения, но сейчас, когда над тобой нависает ежеминутная угроза мутации, перестаешь думать о такой мелочи, как здоровье.

____

Маленькие, сотканные небесными ангелами снежинки не спеша опускались на землю, аккуратно укутывая её в белое одеяльце.

До Нового Года оставались считанные дни, и атмосфера в столице стояла соответствующая: люди, словно обезумев, носились по магазинам, закупая продукты и всевозможные подарки к празднику. Дети играли в снежки, катались на санках, спорили, кому подарят лучшую игрушку, а я, вместе со своей девушкой медленно прогуливался по заснеженным городским улочкам. Я любил зиму, но настоящую, а не слякоть и грязь.

- Дорогой, - говорит мне Настенька, моя любимая Настенька. - Давай летом куда-нибудь уедем, в Крым, например. Ты не представляешь, как мне надоело сидеть в городе, смотреть на однотипный пейзаж, а я ведь никогда не была на море. Давай, а?

- Милая, - отвечаю я, поглаживая её шелковистые волосы, покрытые редкими снежными узорами. - Ты не маленькая, ты должна понимать, что работа.

- Я понимаю, но ты только и говоришь о своей работе, - обиженно протянула моя любимая. - У тебя совсем нет времени на семью.

- Я хочу обеспечить нашего будущего ребенка.

- А что, если ему это совершенно не нужно? - оборвала Настя. - Что если ему нужен будет лишь отец! Отец, а не деньги, Антон!

Вспоминая эпизод из жизни, разыгравшийся перед последним в мире светлым праздником, я проклинаю себя. Деньги, бумажки, на которые я разменял самое ценное в жизни, - семью. Хотел обеспечить будущего ребенка, смотрел в завтрашний день, вот только будущего ни у кого не оказалось.

___

Людоед когтистыми лапами отрывал куски мяса от лежащего посередине дороги детского тельца, да не просто куски, а выбирая более жирные места.

Я остановил машину, вышел, вскинув ружьё.

Монстр обернулся на меня, рыкнул. С подбородка его капала кровь, глаза сверкали ненавистью.

- Почему? - одинокий выстрел. Голова людоеда озарилась фонтанчиком кровавых брызг, смешанных с кусочками плоти, осколками костей, и мозговой жидкости.

Слезы навернулись на глаза. Я ненавижу их, но за что? Разве они выбрали для себя такую участь, разве они хотели этого? Отчего же в этой жизни всегда так, что какая-то сволочь завсегда решает за тебя, при этом оставаясь целым и невредимым? Интересно, кто выпустил вирус из пробирки? Уверен, катастрофа, уничтожившая большую часть человечества, - рукотворная.

Когда я, было, собирался возвратиться к автомобилю, я уловил звук хрустящих веток справа от меня. Прицелился, ожидая появления монстров, но какого было мое удивление, когда из-ха кустов показались вполне обычные, здоровые люди. Немолодая полная женщина с добродушным лицом и хмурый подросток. Да, я был рад, ведь последние, с кем мне довелось пообщаться - сгинули три года назад.

- О, стойте, не стреляйте, - сказала женщина.

Бдительности я не терял, и оружие не опустил.

- Меня зовут Дарья, а это мой сын Глеб, - женщина предприняла очередную попытку пойти со мной на контакт.

- Убирайтесь, по добру, по здорову.

- Понимаете, мы живем неподалеку, у нас коттедж, - объясняла Дарья. - Наша машина сломалась, и мы искали другую, а нашли вас. Может, вы отвезете нас? Мы в долгу не останемся, с нас ужин.

- А если я убийца? - я усмехнулся, чуть опустив ствол ружья.

- Мы встречали убийц, они бы не колебались.

- А чего так завлекаете? Неужто не жаль запасов?

- Мы помогаем людям, потому и живы до сих пор. Скажите, вы согласны?

А что мне было терять? Вот я и ответил:

- Согласен, но если попытаетесь убить меня, я колебаться не буду, поверьте на слово.

___

Этот день я запомнил надолго, и мечтаю о нем забыть, навсегда, заливаю это воспоминание алкоголем, на время помогает, но после - боль возвращается. Это бесконечный кошмар, фильм ужасов, который я пересматриваю снова и снова, и у которого нет внятного и логического конца.

Осенний парк, расположенный недалеко от нашей квартиры. Мы с Настей всегда любили гулять здесь, иногда молча, иногда, как сейчас, ведя беседу.

Честно сказать, никогда не понимал, за что Пушкин так любил осень? Тоскливое же время, отождествляющее старость. Природа медленно умирает, и листья на скрюченных ветвях деревьев, отчаянно борются за жизни, но ослабевают, и ветер срывает их. Листья опадают на землю, со временем перегнивают, на их месте вырастут новые. Все как у людей.

На небе сгущаются тучи, накрапывает дождик.

- Блин, я так не хочу намокнуть, - морщит лобик Настя. - Пошли, спрячемся! В кафе!

Я, сжав её теплую ладонь, согласно киваю. Мне безразлично, где я буду проводить самые счастливые минуты своей жизни

Мы заходим в кафе, здесь немноголюдно. Выбираем свободный столик, поближе к окну. К нам подходит официантка, - красивая, высокая, стройная блондинка с голубыми глазами, и, улыбаясь, спрашивает:

- Что будете заказывать?

- Кофе, две чашки, на ваше усмотрение, - отвечаю я.

- Ожидайте! - и она уходит, своей элегантной, отточенной до мозга костей походкой.

- Слушай, - произносит Настя. - А, может продадим эту квартиру, и уедем загород? Наконец-то сможем жить для себя. Я рожу тебе ребенка, мы будем его воспитывать, нашего маленького ангелочка.

- Настя, я сколько раз говорил, что пока не накоплю приемлемый капитал, - никаких детей. Мы уже обсуждали это.

Это был мой окончательный ответ, ведь я видел её, можно сказать, в последний раз, и я немел, когда вспоминал, что все, чем была забита моя голова в то время - деньги.

- Ваш кофе, - официантка поставила на наш столик поднос с дымящимися чашками.

- Пришел конец человеческому роду! - вдруг восклицает пьяный мужик из другого угла. - Наказаны люди! НАКАЗАНЫ! - он швыряет в стену пустую стеклянную бутылку виски, та, соприкоснувшись со стеной, разлетается на сотни мелких осколков. - Оно внутри нас! Оно… - мужчина запнулся, и свалился лицом вниз.

- Помогите! - официантка склоняется над ним, бьет по щекам. - Принесите воды! В баре бутылка!

Народ, поддавшись панике, устремляется к выходу.

- Пойдем!

- Но…

Пьяница широко распахнул глаза, и, оскалившись, вцепился зубами симпатичной официантке в лицо, потекла кровь, помещение огласил нечеловеческий вопль.

- Пойдем! - тащу её силком, слыша противное чавканье позади себя.

- Черт! - кто-то хватает бутылку дорого коньяка с барной стойки, и меня это отчего-то сильно задело. Я, на секунду остановившись, ударил вора в челюсть, затем, сделав подсечку, отправил на пол. Обезумивший посетитель переключился на него, с яростным хрипом терзая жертву.

- Скорее!

___

Местом жительства моих попутчиков оказался обнесенный высоким забором по периметру двухэтажный коттедж, оформленный архитектором под американский стиль.

- Хорошо устроились, - усмехнулся я, плавно выжимая педаль тормоза. - Так дадите чего-нибудь поесть?

- Конечно, - улыбаясь, ответила Даша. - Ты походи пока здесь, а мы приготовим ужин для тебя. Тебе очень понравится.

Я согласился, а куда деваться-то? Что терять? Ну, и общение лишним не бывает, а то могу сойти с ума окончательно, хотя, возможно, уже сошел.

- Становись у палаток, видишь?

- Угу.

Припарковав автомобиль у разбитого на участке «палаточного городка», я решил поближе познакомиться с бытом здешних людей. Первый, кто попался мне, - рыжеволосый паренек, лет двадцати - двадцати пять, одетый в засаленный спортивный костюм.

- Здаров, дядя, я Иван. А ты кто?

- Здравствуйте, Иван, - снисходительно улыбнувшись, я протянул руку. - Меня зовут Антон.

- Ковши свои убери, - гаркнул Иван, сплевывая вязкую слюну мне на обувь.

- Слушай, мелюзга, тебя учили разговаривать с взрослыми?

Лицо моего собеседника вмиг преобразилось.

Иван, размахнувшись, попытался зарядить мне кулаком в челюсть, но я оказался быстрее. Нечего размахиваться, не кино ведь. Перехватив его руку за запястье, ударил Ивана коленом в живот. Тот согнулся пополам, и сиюминутно получил удар в нос.

- Чтоб ты сдох, тварь! - крикнул Иван, глядя на меня.

Я, схватив парня за голову, впечатал его в кирпичную стену, этой самой головой. Еще и еще, не останавливаясь, пока по рассеченному лбу не побежала струйка крови.

- Успокойся, - проговорил за моей спиной властный голос. Послышался щелчок предохранителя. - Ты убил его, сука.

Удар. Темнота.

Синий «Опель Астра» на полной скорости протаранил бегущих по автомобильной дороге людей, разметав тела во все стороны. Через несколько сотен метров машина влетела в стену.

Человек в военной форме вскидывает автомат, и дает длинную очередь по приближающимся мутантам. Ему нелегко нажимать на спусковой крючок, но приказы не обсуждаются, да и к тому же он видел, что делают эти кровожадные безумцы с живыми людьми.

Посередине тротуара стоит брошенная детская коляска, оттуда доносится протяжный, но трогающий за живое крик. Настя останавливается в нерешительности.

- Господи, Антон, помоги ему!

Военный, опустошив магазин, спешно покинул улицу.

- Антон! - взмолилась Настя.

«Обратившийся» опрокинул коляску, и вцепился своими зубами в выпавшего оттуда младенца.

- Уходим! - Я сорвался с места, увлекая любимую за собой. - Дождь! Черт! - Бежать становилось труднее, намокшая одежда отяжелела, так еще и приходилось тащить за собой Настю.

Минут десять мы бежали по разверзшемуся в нашем районе Аду, пока наконец не достигли железной двери с кодовым замком. Нашей двери. Я ввел четырехзначный код и мы, тяжело дыша, ввалились в подъезд.

Теперь, - последний рывок. Так, не обращаем внимания на призывы о помощи, раздающиеся из-за каждой двери, ведь эти люди, ценой своих собственных жизней дают нам время, бесценную валюту нового, да и старого мира.

- Ключи у тебя? - спросил я, едва мы оказались у входа в нашу квартиру.

- Почему мы никому не помогли? - всхлипнула девушка. - Скольких можно было спасти? А ребенок в коляске? А тот человек в кафе? За что ты его.

- Не помог и… - вздохнул я. - Давай ключи.

Отперев дверь, я первым делом поспешил в спальню, раскрыл шкаф и принялся скидывать одежду в походную сумку. Настя пошла на кухню, собирать продукты.

- Настя! - закончив, крикнул я. - Я попробую позвонить родным, ты…

Стоило мне обернуться, как я увидел перед собою Настеньку. Лицо её преобразилось в хищном оскале, глаза налиты кровью, будто бы там одновременно лопнули тысячи капилляров. Я отталкиваю её, сильно, она заваливается на спину, рычит. Я, со слезами на глазах устремился к выходу, надеясь поскорее покинуть это место, место, в котором я провел лучшие годы своей жизни. Сумку с вещами я так и не забрал.

___

Она берет мою руку, её ладонь холодная. Я обнаружил себя в своей же квартире, стоя у окна, за которым, во дворе, веселятся дети, поют птицы, светит солнце. Тарахти мотор старого Уазика Петра Ивановича, доброго и отзывчивого пенсионера.

- Я ждала тебя, - шепнула Настенька. - Тебе еще рано уходить, милый.

- Я умер?

- Нет, милый, - сказала Настя. - Тебе не нужно рваться сюда, в конце концов, мы и сами окажемся здесь, все.

- Я облажался, Настя, с меня хватит, - обреченно сказал я, привалившись к окну. Хочу, чтобы оно треснуло, чтобы выпустило меня на улицу, на воздух.

- Всем людям свойственно ошибаться, на то мы и люди, - Настя, улыбнувшись, крепче сжимает мою ладонь. - Отпусти меня, вот и все, что тебе требуется. Найди себе новую девушку. Забудь прошлое, приняв настоящее.

Сон это? Настолько все реально. Или я просто схожу с ума? Тогда, может, оно и к лучшему, тогда не так страшно уходить.

- Я не хочу, - говорю я. - Я хочу быть с тобой, - обняв её, я вспоминаю о прошлом. - Я хочу побыть с тобой. Не бросай меня, пожалуйста, не…

- Отпусти меня, если любишь…

Её силуэт рассеивается, превращается в пыль.

- Нет! Стой! За что?!

___

- Да не ори ты так, - бросил кто-то пренебрежительным тоном. - За что? А чего ж добру-то пропадать, парень?

- Не понял.

- В любом случае сдохнешь, а так хоть нас покормишь перед смертью, - передо мной стоял, ухмыляясь, дюжий мужик, от него несло перегаром. - Ты мертв заочно, хе-хе, а так станешь нам пищей.

- И вы умрете рано или поздно, лучше, конечно, рано, - голос мой совершенно спокоен.

- Эх ты, дурак, мы-то дольше проживем, - он взял тесак, протер его тряпкой. - Если веришь в своего Бога, то молись.

Веревки, стискивающие запястья ослабли, опали на пол. На секунду мелькнул призрачный силуэт. Я нащупал в кармане раскладной нож, раскрыл.

- Прости, парен… - он не успел развернуться, а сталь уже мягко вошла ему в сонную артерию, перерубив её. Хлынула кровь, окрашивая мои руки в темно-красный цвет.

- Сукин ты, мать его, сын! - кричу я, нанося удары в голову, превращая лицо врага в кровавую кашу.

Он заслуживает жестокой смерти, скольких человек он умертвил? Скольких мучил? А потом с наслаждением употреблял в пищу. Да этот человек - хуже всех бродячих монстров вместе взятых. Те, по крайней мере, уничтожают живых людей не по своей прихоти.

- Успокойся, - мне на плечо ложится её рука.

- Ты жива?

- Нет, ты же знаешь, - Настя просовывает руку мне в карман, извлекает оттуда нашу старую совместную фотографию. - Помнишь? Как будто и не мы жили. Море, вредная еда, - улыбнувшись, сказала она. - Зачем тебе это? Я живу в твоей душе, тебе не нужен этот клочок.

Она в очередной раз оказывается права, мне незачем хранить эту бездушную бумажку. Я рву её. Обрывки летят на землю, в лужу крови, растекающуюся у меня под ногами, пропитываются ей.

- Как мне выбраться? - спросил я.

- Я отведу тебя, но запомни вот что: ты иммунный. Сейчас на улице идет дождь, люди попрятались, ты сможешь выбраться отсюда не привлекая внимания. Если поранишься, постой немного под дождем, раны затянутся.

- Ты уверена? А мутанты?

- Уверена, не ты ли говорил, что вместе нам никто не страшен? - она звонко засмеялась, точно таким же голосом, как при жизни.

-Но ты ведь плод моего воображения! Я просто схожу с ума!

- Если тебе так будет легче, то можешь думать так…

___

Как мне отсюда выбраться? Как мне сможет помочь выдуманная мною же девушка?

-Я помогу тебе, - фантом протягивает мне руку.

Да, буду называть её «фантомом», так легче.

- Как?

- Иди за мной…

Мы оказываемся на улице. Дождь хлещет вовсю, окрестности озаряются вспышками крупнокалиберных пулеметов. Стая мутантов штурмует эту небольшую крепость. Молния прочертила небо, раздался грохот.

- Через толпу, - усмехается она, указывая прямо в гущу монстров, которые только что снесли последний рубеж обороны людей.

Господи, их сотни, и все они медлительны, как зомби в голливудских кинофильмах. Странно, обычно за ними такого не наблюдалось. Боже, помоги.

Они не обращают на меня никакого внимания, я стал «своим», или мутировал, или умер, плевать, если честно. Добравшись до двери в дом, я ударил ногой чуть ниже замка. Хрустнуло, ударил еще раз, дверь отворилась. Несколько тварей одновременно поспешили в дом, а я, наоборот, решил добежать до сарая, возможно, там я смогу разжиться некоторым оружием.

Я открываю ворота, останавливаюсь, не в силах сделать еще хоть один шаг. Она, обагренная кровью, в дранной одежде, со спутанными волосами, глаза налиты кровью. Моя Настя.

___

Я выхватываю тесак, который я подобрал у дюжего. В доме кричат - наверняка это мутанты уничтожают семью каннибалов. А я набираюсь решительности. Она страдает, я должен это сделать, иначе - никак. Разбежавшись, я, всем своим весом, вбиваю её в стену, она стонет. Секунда - тесак застрял в её хрупком черепе, а я упал и горько заплакал, завыл, словно одинокий волк, брошенный всеми.

___

Закопав яму, куда я сбросил её останки, я начертил палочкой на земле: «Здесь покоится смысл моей жизни, прощай, любимая». Сигарет нет - паршиво, сейчас бы хоть чем-нибудь отвлечь себя от желания прострелить себе голову. А, может, так и сделать? Да, остался только такой вариант. Я возвращаюсь к своей машине. Оборачиваюсь, коттедж горит изнутри. Они получили то, что заслуживали.

Хлопнула дверь, я уселся за руль, вытащил пистолет, припрятанный в бардачке, поднес его к подбородку. Её не было, некому было остановить меня. Так и просидел я в нерешительности несколько долгих часов. Дождь прекратился. Выстрелы смолкли, убежище выгорело, мутанты покинули территорию. Зло всегда побеждает добро.

Пора.

___

Я стою на пороге собственного дома, на мне - легкая рубашка и джинсы. В руках я держу букет красных роз. Она появляется в дверном проеме.

- Милая, я дома.

Могилев. 2015 год.