У страха тысячи лиц. круг пятый

Круг пятый.
           Шло время. Лэйза подрастала, училась, старалась, чтоб не расстраивать родителей. А если что-то не получалось, она всегда могла себя наказать – Страх всегда был рядом. Лэйза общалась со сверстниками, но ни с кем не дружила по-настоящему, ни с кем не могла быть откровенна никому не могла рассказать про своего верного и пугающего спутника. Страх запрещал ей делать это. Страх шептал ей на ухо, что ее не поймут, что над ней будут все смеяться, и никто не будет разговаривать. Лэйза верила ему и в конечном итоге именно Страх остался ей самым близким. Нет, конечно, он не был ей другом, но он один был всегда рядом: ни мама, ни папа, ни братья и сестры, ни друзья, а именно Страх.
      Вместе с тем, Лэйза росла очень красивой и заметной девушкой. Взрослые отмечали ее красоту, девочки завидовали, сверстники подшучивали оказывая ей знаки внимания, чем очень сильно ее смущали. Иногда она подолгу рассматривала свое отражение в зеркале и не могла понять – вокруг чего столько шума? Круглое лицо в веснушках, курносый нос, выгоревшие короткие ресницы, неизменные круги под глазами – неужели все ЭТО – красиво?! А тут же за спиной стоял Страх, заглядывая вместе с ней в зеркало через плечо, сеял сомнения и еще большее смущение в ее хорошенькой белокурой головке. «Тебя никто не любит.» - шептал он ей часто в такие моменты: «Ну, посмотри же на себя – гадкий утенок. За что тебя любить?! У тебя нет друзей, помнишь?  Только я один рядом. И так будет всегда!»
         Видела Лэйза в зеркале и свои большие грустные глаза, очень выразительные, то голубого, то серого, то бирюзового цвета, но всегда окаймлённые темным контуром по внешнему краю, как бездонная пропасть, неизведанные глубины… Красоту своих необычных глаз Лэйза не то чтобы понимала, скорее чувствовала. Искала и не находила таких глаз у других, чувствовала в них свою уникальность, силу, наверное. В эти моменты она как будто переставала слышать Страх. Возвращалась уже забытая надежда из когда-то так горячо любимых ею сказок, что приедет принц, который полюбит ее и победит ненавистный Страх. У нее появятся друзья, она будет как все… Страху конечно это очень не нравилось, он злился. Ему было мало просто быть рядом, он хотел, чтоб Лэйза подчинялась ему и только ему целиком и полностью. Он хотел убить в Лэйзе надежду на спасение. Подчинить ее разум настолько, чтобы все ее существование, все ее воображение, все ее мысли были обращены только к нему – Страху – ее господину. Лэйза еще не знала сколь велико влияние ее глаз и открытой улыбки на к окружающих, и Страх решил этим воспользоваться.
     Была осень. Золотые, багряные листья срывались с деревьев и танцуя свой прощальный и красивый танец укладывались на асфальт. Я шла со школы, как обычно перебирая в голове события школьного дня. Как всегда, я говорила не то и делала все не так, за что мне еще очень долго потом было стыдно и очень грустно. Солнце, же напротив, смеясь, рассыпало лучи подсвечивая золотую осень, как будто подбадривало меня: «Не грусти! Все наладится. Оглянись вокруг! Ты видишь этот чудесный вальс? Каждый листик знает, что это прощальный танец, что впереди зима, … но он счастлив, сейчас он радостно летит, и ветер подхватывает и несет его с головокружительной скоростью над землей, продлевая его жизнь еще на несколько секунд… И ты – не грусти! Счастье здесь, у тебя под ногами, его только нужно разглядеть.» И мне тоже очень захотелось радоваться, вот так просто радоваться солнцу, ветру, теплу… Но тут я вспомнила, что дома снова пусто, там снова меня никто не ждет…, ну если только Страх. Уж он то всегда рядом. Я видела, как других ребят забирали из школы родители и представляла себе как они вместе идут в парк или на кружки или как встречают их дома бабушки в смешных фартуках в муке, а на столе стоят свежеиспеченные булочки и ватрушки, как чудесный запах тепла, уюта и радости наполняют их дома… Их, но не мой. Мысли мои были прерваны каким неприятным, я бы даже сказала враждебным запахом грязной одежды, сигарет и алкоголя. Я подняла глаза и увидела мужчину, неопрятно одетого, с мутным взглядом мелких посоловелых глаз, щетиной на щеках и какой-то странной недоброй ухмылкой на лице. Он шел нетвердой походкой прямо на меня широко расставив руки в стороны со словами: «Иди ко мне, моя ласточка. Дядя сделает тебе очень хорошо! Ты такая красивая!» Я оглянулась, в надежде увидеть хоть кого-нибудь, но оказалось, я была одна в закрытом переулке.  Помощи ждать неоткуда.
      Страх снова показал свое лицо. Конечно, все это время он был рядом и выжидал. Страх удерживал Лэйзу на месте. Ноги стали ватными, тошнота подкатила к горлу, из которого никак не могло выйти ни звука. Она стояла как жертва, парализованная взглядом хищника и не могла даже пошевелиться. Расстояние между ними сокращалось. Этот тип, видя в расширенных зрачках Лэйзы парализующий Страх, зная, что рядом никого нет, а значит и помощи ей никто не окажет, осмелел и, казалось, упивался состоянием беспомощности и безнадежности жертвы. Движения его были неторопливы, он даже немного отрезвел. Глаза его, раньше подернутые поволокой, теперь блестели злостью и похотью. Он шел к ней не сводя с нее глаз и облизывая пересохшие губы и вдруг, споткнулся. В этот момент подсознание бросило Лэйзе спасительную веревку: «Бежать! Лэйза, бежать изо всех сил!»
      Кровь прилила к лицу, щеки горели, неимоверным усилием воли я дернулась с места и понеслась перепрыгивая через камни, кусты, не видя ничего вокруг, я бежала как сумасшедшая. В голове крутилась одна мысль: «Мне нельзя упасть! Бежать! Бежать быстрее! Он гонится за мной!» Никогда еще я не бегала так быстро . Сердце стучало так, что я не могла дышать, и каждый стук его болью отдавался под ребрами, бок кололо, глаза уже предательски защипало, но я не могла остановиться. Страх все подгонял, нашептывая на ухо: «Он сейчас тебя догонит. Как ты думаешь, что он с тобой сделает?» - заставляя воображение рисовать в голове самые жуткие картины. Наконец показался, такой знакомый и родной двор. Добежав до двери подъезда и все еще очень боясь оглянуться я дрожащими руками искала ключи. Пальцы не слушались, сердце уже готово было выпрыгнуть из груди и слезы уже лились рекой. Казалось, прошла вечность прежде чем я смогла открыть подъездную дверь. Дверь открылась с противным скрипом. Я увидела впереди пугающую темноту подъезда. Разыгравшееся воображение рисовало теперь уже красноглазых чудовищ по углам, готовых в любой момент броситься на меня и растерзать. Мне казалось, что сейчас откроется какая-то из дверей и там будет стоять Он – этот тип, щурясь и облизывая губы. Пахло сыростью, затхлостью и сигаретным дымом. Висела звенящая тишина и я чуть ли не подпрыгивала от звука собственных шагов. Все чувства были обострены до предела. Я, казалось, даже видела висящие в воздухе пылинки там, где сквозь грязные окна проникал спасительный луч света. Где-то наверху щелкнул дверной замок, открылась и закрылась дверь, послышались ровные тяжелые шаги по лестнице. Я зашагала еще быстрее. И благо, моя дверь была уже совсем рядом. Кое-как справившись с замком ставшими как будто чужими руками я вошла наконец в квартиру и закрылась на все замки так быстро, как только могла. Изо рта со свистом вырвался выдох облегчения, в висках стучала мучительная головная боль.
           Лэйза сползала вниз по двери на грязный коврик в прихожей. Обессиленная она сидела и считала вдохи, слушала как замедляется биение сумасшедшего сердца, которое каким-то чудом не выпрыгнуло в этой гонке. Сейчас она ничего не слышала вокруг, не чувствовала никаких запахов. Лэйза пришла к какому-то странному покою – покою в себе… А может это все был сон? Но нет, вот она сидит на коврике в коридоре слегка покачиваясь смотрит в одну точку и не замечает, как солнце на улице уже заходит, и лучик света, падающий из окна в кухне, истончается, тает, ускользает, оставляя в квартире сумерки. Так Лэйза просидела очень долго. Время для нее как будто остановилось. Неизвестно сколько еще она могла бы так просидеть, если бы не ее любимая кошка. Голодная, она терлась об руки громко выпрашивала есть. Чувство долга и ответственности вернуло Лэйзу в реальный мир. Она как будто очнулась после долгого сна и огляделась. В квартире было темно и тревожно. В подъезде вдруг с криками и шумом пронеслись мимо двери ребята. Это Страх напомнил Лэйзе, что он всегдя рядом, заставив ее сердце подпрыгнуть в груди. Лэйза прошла на кухню и заглянула в окно. Привычная картина: ребята играют в футбол, люди торопятся с работы домой, к своим родным  и близким. Лэйзе стало очень грустно и тоскливо одной в сумрачной квартире. Она схватила кошку прижав ее со всей нежностью и любовью, которая, неизрасходованная, накопилась в ее душе и не находила выхода… Мамы уже не было дома очень давно. Сердце девочки нещадно саднило, но слез уже не было. Только вздох глубокий, тяжелый и не по-детски безнадежный…