Другая жизнь. Глава 9. Нонна

************************Гитлер капут****************
Сошлись они случайно. Нонна  принесла в группу зачётное задание по английскому, которое не успела сделать дома. Задание было сложным – перевести на английский литературный текст, соблюдая авторский стиль. Но кто сейчас не знает английского? И Нонна надеялась, что ей помогут.

У Карпинского английским владели все – «в разумных пределах». Но пробежав текст глазами, торопились вернуть его Нонне. «Ну ты, мать, даёшь! Это мы не проходили!», «Я в этом не копенгаген, извини», «вакаримасу», «их вайс нихт», «нон капито» - изощрялись на всех языках туристы: текст не поддавался переводу. Последним был Павел, объявивший под общий смех: «Гитлер капут!» и состроивший уморительную рожу.

Группа радостно ржала. Не смеялась только Нонна. Кусая губы от досады, она решила заняться переводом сама. Привал большой, два часа, она хотя бы начнёт, а за ночь закончит. (Нонна знала, что не закончит, не успеет, а завтра зачёт. Не надо было идти в поход, ей надо заниматься, последний курс, экзамены на носу! Но она понадеялась на помощь, ведь у Карпинского все щеголяли английским, небрежно роняя фразы (с жутким акцентом, но Нонна молчала). Англичане недоделанные! И в поход ей очень хотелось пойти, а отказать себе в удовольствии Нонна разве могла?..

Но Пашка – предатель! Больше всех хвастал «лондонским» произношением, больше всех по заграницам мотался – с юных лет, на какие-то там соревнования, сначала юниорские, потом взрослые. Говорил, что в резерве олимпийской сборной. Ну, отмочил сегодня Пашка – «Гитлер капут!» Хороши наши резервы,  английский от немецкого не отличают, - прыснула не любившая грустить Нонна. И пристроилась на брёвнышке рядом с Мариной, сидевшей как всегда в сторонке, с книжкой на коленях.

Марина никогда не принимала участия в «прениях», хотя слушала всегда с интересом. В группе давно привыкли к её «манерам». «Как мешок сидит! – покосившись на Марину, утонувшую в своей необъятной куртке, неприязненно подумала Нонна. – Как куль! Спит она, что ли?»

С тяжелым вздохом Нонна открыла принесённый с собой словарь. «Куль» шевельнулся, из рукава куртки высунулась узкая кисть, и тонкие пальцы осторожно потянули из рук Нонны листки с текстом.
«Марина? Но откуда она…» Не веря своему счастью, Нонна молча протянула ей словарь, но Марина его не взяла. Не теряя времени на объяснения, она вытащила из кармана карандаш и, быстро водя им по бумаге, вписывала перевод между строк – бисерным аккуратным почерком.

- А ты разве… знаешь английский? – глупо спросила Нонна. Впрочем, вопрос был не совсем глупым: на коленях у Марины лежали «Опасные связи» Шодерло де Лакло. На французском.
- Ты знаешь английский?! А это? – Нонна взяла с её колен книжку с заложенной посередине закладкой. – Это же не английский, это… франсэ, французский, да?
- Ты погуляй часок, - буркнула Марина, не отвечая на заданный второй раз вопрос. – Я между строк впишу аккуратненько, а ты потом перепишешь и сотрёшь карандаш. За ночь успеешь, - усмехнулась неулыбчивая Марина.
- А это что? – размахивая книгой как флагом, не отставала упрямая Нонна. Марина отняла у неё книгу и сунула в рюкзак.
- Это Шодерло де Лакло. Его надо читать в оригинале, с переводным – никакого сравнения. Такое впечатление, что переводили ночью и всей группой, включая Пашку! – выдала Нонне Марина и уткнулась в текст. – Уйди, будь человеком. Не успею, тебе же хуже… Самой придётся!

Не ожидавшая такого от Марины, Нонна прижала пальцы к губам – молчу! Уже ушла! – и упятилась от неё на цыпочках. Вот так ответила! Пашка бы сказал – не ответ, а прямое попадание! Вот это да… Читает на французском, ей, видите ли, в переводе не нравится! Набокова на английский перевести – ей раз плюнуть! (принесённый Нонной текст был из романа Набокова). Вот это да! Наш человек.

Через сорок минут не успевшая прийти в себя Нонна держала в руках перевод, выполненный без помарок чётким красивым почерком. А ведь она без словаря переводила, даже не заглянула…
- Огромное спасибо! – с чувством сказала Нонна. – Я бы всю ночь над ним сидела, и неизвестно, что бы вышло! – честно призналась Нонна. Марина вскинула на неё глаза («А у неё красивые глаза! И цвет необыкновенный, ни у кого не видела такого»).
- Над этим? Всю ночь? Не преувеличивай. Это же художественный текст, не технический. Никаких терминов, одни эмоции... А ты где учишься?

Так началось их знакомство, незаметно для обеих перешедшее в дружбу. Ну, или почти в дружбу.

**************************Почти подруги**************
Марину пленяла в Нонне её непосредственность, здоровый пофигизм и несгибаемый, неуёмный оптимизм в «критических» ситуациях, которых у Карпинского бывало – предостаточно. Глядя в смеющиеся глаза подруги, Марина узнавала в ней себя. Она тоже была такой – весёлой, жизнерадостной, ждущей от жизни чудес. Только давно.

Когда-то давно Марина жила с ощущением счастья, как сейчас Нонна, а впереди у неё была целая жизнь. Давным-давно… Марина забыла себя – прежнюю. А с Нонной – вспоминала. Вспоминать было не больно…

В группе удивлялись: как эти двое, такие непохожие, такие далёкие друг от друга по возрасту и по характеру, - нашли общий язык и умудрились даже подружиться?
Нонна  не удивлялась. Она принимала Марину такой как есть. С вечным коричневым платком (зимой шерстяным, летом шёлковым) и прожжённой у костра, пестрящей заплатами курткой. Под платком Нонна разглядела живые любознательные глаза нездешнего разреза и нездешнего же цвета, которому Нонна долго придумывала название – словно донниковый тёмный мёд… Да, именно так! Золотисто-медовые глаза под длинными – вразлёт – бровями. И матовые мраморно-гладкие щёки.

При появлении Нонны щёки розовели, а в глазах вспыхивали огоньки. Или в них отражались огни костра? Нонна не знала.
- Ты когда из этой куртки вылезешь? Она тебе здорово велика и в заплатах вся, - сказала как-то Нонна.
- А зачем?  Другая тоже вся в заплатах будет, у костра прогорит! – защищалась Марина.
- А ты не лезь в костёр, садись подальше! – упорствовала Нонна. –Да не идёт она тебе.

 Марина не ответила. И когда Нона уже не ждала ответа, - услышала вдруг: «Это папина куртка. Конечно, она мне велика, но это всё, что у меня осталось… Понимаешь?»
Нонна не понимала, но взглянула в Маринины  бездонные как пропасть глаза, в которых блестели слёзы и больше не отражалось пламя костра… И не стала уточнять.

Марина обладала редким – во все времена – даром: она умела слушать. Нонна с удовольствием вываливала на неё туристские новости, до которых была большая охотница. Марина слушала не перебивая и не переспрашивая, не ахала и не охала, она вообще не выражала никаких эмоций. Но ей было интересно, и Нонна это чувствовала.

Здесь пора уже сказать, что Карпинский «объявлялся» в Плане походов выходного дня один или два раза в месяц. Все оставшиеся выходные Нонна ходила… Пожалуй, проще перечислить тех, к кому она не ходила.  Нонна была знакома почти со всеми руководителями походов, и все её приглашали в свою группу, и везде у неё были друзья.

Как когда-то сама Марина, Нонна была в восторге от каждого похода, выплёскивая на подругу море впечатлений. Марина слушала молча, вопросов не задавала. Но глаза у неё разгорались двумя золотыми костерками, щёки  розовели, губы трогала улыбка… И такая Марина Нонне очень нравилась, с ней было легко, словно они ровесники.

Марине можно было доверить любую тайну: она никому не «сливала» информацию. Нонна рассказывала ей – всё. Чаще это было смешное. Нонна, изнемогая от смеха, тыкалась ей в плечо, Марина звонко вторила подруге, и обе заразительно смеялись.

Привлечённые смехом, к ним «подгребали» туристы: «Что это мы тут обсуждаем? Нехорошо скрывать от коллектива! Коллектив ждёт объяснений». – Но обе принимали невозмутимый вид и пожимали плечами – так, ерунда. Девичьи секреты.

**********************Девичьи секреты*******************
Нонна часто звала Марину в другие группы, но та неизменно отказывалась. «А жаль!» – думала Нонна, которой уже не хватало Марины. Но встретить её можно было только у Карпыча. Эти встречи доставляли Нонне всё большее удовольствие, как, впрочем, и Марине.

Вот и сегодня, завидев знакомый платок, Нонна заулыбалась и плюхнулась на брёвнышко рядом с подругой, – с миской горячего супа в руках. Марина улыбнулась ей, здороваясь (до привала они шли порознь и только сейчас увидели друг друга).

Улыбка Нонне не понравилась: улыбались только губы, а глаза были где-то далеко.
Ничего, сейчас она её расшевелит! Она ей такое расскажет! А то сидит, понимаешь, смотрит в костёр… А в глазах искры колдовские пляшут. Колдунья и есть! Медея! Ей бы чёрную гриву до пояса… «Колдунья, владеющая английским и французским, предлагает оккультные услуги с использование белой и чёрной магии» - представив такое объявление, Нонна хрюкнула в варежку.

- Ты чего?
 – Да так… Ты на колдунью похожа. Колдунья Медея!

Марина отчего-то вздрогнула и, сверкнув на Нонну огненными глазами, прошипела: «Совсем с ума сошла?»
- А что? И правда, похожа, - не сдавалась Нонна. – Только чёрной гривы до пояса не хватает.
- Именно чёрной? – с интересом спросила Марина. – А рыжая не пойдёт? (Марине вдруг стало весело. Ну, Нонка! Почти угадала…)
- Нет, рыжая не годится. Рыжая – это не то... – с сожалением протянула Нонна, и Марина, не удержавшись, расхохоталась.

Николай Карпинский, давно наблюдавший за этой парочкой, усмехнулся в рыжие усы. Надо же, Нонна всё-таки расшевелила эту статую. Смеётся, кто бы мог подумать!

Не давая Марине опомниться, Нонна дёрнула её за высунувшийся из-под платка бронзовый локон и объявила заговорщическим шёпотом: «Знаешь новость? Кестель женился! Жена, между прочим, мастер спорта. Или  кандидат в мастера. Илья целый год её добивался, и женился всё-таки… - тарахтела Нонна, не замечая окаменевшего лица Марины. – Он ведь был женат когда-то, правда давно. Все девчонки по нему сохли, а он держался-держался, и не выдержал, женился! На Валюшке. Ты бы её видела…

- А она мастер спорта?
- Кандидат в мастера, - уточнила Нонна. – По шахматам. И не смейся, ничего смешного! А первая жена у Кестеля была – совсем, говорит, никакая.
- А как это – никакая? – шёпотом переспросила Марина (Нонна удивлённо на неё уставилась – заговорила, надо же!)
- Да никакая! Сидела дома с ребёнком, Не работала даже, Илья один всю семью кормил. В общем, кирха, киндер, кюхен (прим.: «церковь, дети, кухня», немецк.), как Илья говорит.
- Кому говорит? («Что это с ней сегодня? – удивилась Нонна. – Вопросы задаёт…»)

- Да что с тобой сегодня? Кому, кому… Просто – говорит. Валюшке, мне… Да всем! Вот не повезло мужику! Такой спортивный, энергичный, а женился на домашней курице. И развела она ему курятник… Сама всё салфеточки да скатёрочки вышивала, а он один на всю семью пахал.
- А почему – курица?
- Да это Илья – скучная была, говорит, как домашняя курица, поговорить не о чем. Разве ему такая жена нужна?
- А почему – была? (Нет, Нонна не узнавала сегодня Марину! Молчала, молчала – и заговорила! Проявила интерес).

- Да она умерла давно, и дочка его умерла.
- Как… умерла? – Ну, не знаю. Как все. Заболела, наверное, и…
- А ты откуда знаешь? Это он тебе сказал? – допытывалась Марина.
- Да не мне, он Валюшке рассказал, а она мне. Я с ней случайно познакомилась. Она классная девчонка, лет на пятнадцать его моложе. Ничего не боится! – восхищённо добавила Нонна. – Они с Ильёй зимой в двухдневки ходят, вдвоём. На снегу ночуют! Вот скажи, ты когда-нибудь спала – на снегу?

Марина покачала головой в ответ. (Как же ей повезло – просто сказочно! С ней Илья до этого не додумался. Такая ночёвка стала бы для неё последней…).
Нонна всё говорила и говорила, и каждое её слово причиняло боль, словно брошенный в спину камень. А она-то думала, что всё забыла. Сколько же должно пройти времени, чтобы действительно – забыть?

 Домашняя курица, с которой не о чем говорить – это она, Марина… Работала с утра до ночи, мыла, стирала, убирала, готовила, бегала по магазинам, возилась с маленькой Анечкой, которая часто болела – родилась с ослабленным иммунитетом (и не без «помощи» Ильи!). А по ночам сидела над переводами, глядя воспалёнными глазами в ускользающие строчки словаря. Словом, сидела у мужа на шее. Сидела, сидела, а потом взяла да умерла. Очень, знаете, своевременно! Она, Марина, умерла…
А Нонна всё рассказывала , не замечая остановившихся глаз Марины.

Продолжение http://www.proza.ru/2015/10/12/2337