Проксима. Глава 1

Картина была удручающая. Весь участок, выхваченный прожекторами, прорезали глубокие борозды. Будто великан провел когтистой лапой по корпусу, разрезав верхний слой обшивки. Сам люк оказался поврежден не так сильно, но Макс подумал, что его вряд ли удастся открыть.
- Закрепиться! Макс, Чен – верх, Сам, Кривой – низ. Толстый, займись замком. У нас двенадцать минут, потом восход.
Макс легко оттолкнулся, почувствовав шелест троса, связывающего его с челноком. Где-то на периферии всплыло воспоминание о первом выходе в космос. Дрожь в руках, испарина на лбу... Сейчас все было по-другому. Одиночество. Абсолютное одиночество. Макс оцепенел, ощутив груз ответственности на своих плечах. Ответственности за себя и тех, кто плывет рядом. Только сейчас он полностью осознал, что это не тренировка, а боевое задание.
Удар.
- Макс! Уснул?!
Ударившись плашмя о корпус рядом с люком, Макс отскочил от него как мячик, но успел в последний момент выбросить вперед ногу, прилипнув магнитной подошвой к поверхности. Ошибка новичка – без ориентиров трудно определить расстояние до идеально гладкой поверхности. Приведенный в чувство окриком Клима, Макс взглянул на уже не нужные показания дальномера и доведенными до автоматизма движениями пристрелил к обшивке крюк с карабином над средней линией. Проверил прочность крепления и, обмотав трос вокруг ноги, взял винтовку на изготовку. Минутой позже рядом расположился Толстый, обнаруживший место прокладки коммуникаций приводов. Напротив стояли Сам и Кривой, ожидая, когда люк откроется.
- С "пристанционением", Макс, – Чен ехидно хихикнул. Он уже был слева, приготовившись к бою. – Повоюем, а?
Макс не стал оборачиваться. Ему совсем не хотелось видеть бесцветные выпученные глаза напарника. Этот "ветеран" достал его еще на корабле, но сейчас было не подходящее время для раздражения. Почти невидимая средняя линия была готова расползтись в стороны, открыв проход на враждебную территорию.
- Толстый, что с замком?
- Товарищ сержант, обшивка вскрыта. Разбираюсь с цепями питания.
Макс взглянул на таймер. До восхода семь минут. После этого нужно или попасть внутрь станции, или вернуться на челнок. Скафандры не могли обеспечить защиту от солнечной радиации Проксимы. Толстый продолжал возиться с проводами, пыхтя и чертыхаясь. Похоже с первого захода на борт проникнуть не удастся. Но расслабляться не следовало. Люк в любой момент могли открыть изнутри. Если, конечно, там кто-то выжил.
Макс не представлял, что могло случиться на станции. Согласно вводной, НК25 была атакована и захвачена пиратами. Предположительно, они захватили транспорт снабжения и на нём попали внутрь. Но какого им понадобилось в такой глуши? Это же научная лаборатория без намеков на несметные богатства. К тому же эти борозды... Кинетическое и лазерное оружие не может оставить таких повреждений. Похоже на прямое механическое воздействие.
- Товарищ сержант, нет питания. Необходим переносной источник, иначе не открыть. – Неожиданно сообщил Толстый.
- Все в челнок! Макс, Сам прикрывают отход. Открыть внешний люк!
В левом зеркале отцепился и поплыл к челноку Чен. Средняя линия оставалась неподвижной. Сам, казалось, был спокоен. Его лицо невозможно было разглядеть из-за бликов на забрале, отбрасываемых прожекторами, но поза выглядела расслабленной.
- Макс, Сам, на борт!
Отцепив карабин, Макс развернулся и, дав легкий импульс, медленно поплыл во тьму меж ослепительных глаз прожекторов. Нырнув за них, он почти сразу увидел Чена, целящегося во что-то за его спиной. В зеркале, однако, был лишь Сам. "Надо же, как глупо... Он же просто нас прикрывает…" Макс удивился сам себе. Такие привычные и отработанные на тренажерах и учениях вещи здесь воспринимались совсем по-другому. Ему не мерещились опасности в каждой тени, но какой-то новый уровень ответственности заставлял многое воспринимать иначе.
Ухватившись за протянутую Кривым руку, Макс "зацепился" за палубу шлюза. Быстро развернувшись, он поймал Сама. Японец вяло улыбнулся. Встал рядом. В полумраке шлюза его лицо, освещенное такдисом, казалось серым. Бледные губы почти слились с ним. Глаза неподвижно блестели. "Неужели он тоже боится?"
Створки шлюза закрылись, зажегся «красный» свет.
- Продувка!
Струи газа, взорвали абсолютную тишину какофонией звуков, заставили вздрогнуть. Когда громкий шелест, перешедший в шипение, а затем свист, стих, красное освещение сменилось на «дневное», а невнятно глухой в закрытом шлеме звонок известил о нормальном давлении. Макс никак не мог понять, почему переживает все это так, будто видит в первый раз. Внутренний люк открылся, и десантники протиснулись в трюм, на ходу снимая тяжелые шлемы. Стряхнув оцепенение, Макс последовал за ними.

Два часа прошли в нервном ожидании. Толстый возился с оборудованием, проверяя и перепроверяя свое барахло. Сержант о чем-то тихо переговаривался со вторым пилотом в люке рубки. Остальные сидели на своих местах, не говоря ни слова, и лишь Чен мурлыкал себе под нос какую-то песенку.
 Второй заход прошел в подготовительных работах. Клим решил не входить внутрь, тем более, что времени на этот раз было меньше. Толстый не нервничал и работал максимально аккуратно, а Макс скучал над средней линией, привыкая к обстановке. Даже Чен не дергался, а продолжал напевать. Толстый закончил на семь минут раньше, и команда, не торопясь вернулась на борт. Перерыв на этот раз тоже был меньше. Клим решил выйти вместе с остальными, оставив вместо себя Чена, который, мягко говоря, был недоволен, но высказывать свое мнение сержанту поостерегся.
На этот раз действовать нужно было быстро. Открыть шлюз, занять камеру, закрыть внешний клапан и открыв внутренний войти на станцию. Когда все закрепились, Клим убедился в готовности и отдал Толстому команду.
Сначала Максу показалось, что произошел взрыв. Его спиной бросило на корпус станции, от которого он тут же отскочил. В долю его окунуло в монолитную белую стену, бьющего из шлюза газа. Словно шкуркой, с жутким скрежетом и шипением прошлось по скафандру и вновь кинуло на корпус. Невероятным усилием Макс напряг ноги замедлив движение. Отскок от станции получился уже не таким сильным и движение навстречу потоку газа удалось остановить. В ушах стоял жуткий звон. Десантник не понимал, то ли его контузило, то ли звук создавал вырывающийся из люка газ. Какое-то время он пытался обрести равновесие на пляшущей поверхности, не видя ничего кроме ревущего перед лицом белого ада. С трудом он освободил от троса ногу и продвинулся назад. Рядом был Клим. Сержант смотрел вверх, и что-то кричал. Сквозь шум Максу удалось различить лишь имя Кривого. Он тоже посмотрел вверх, но кроме ярко-белого облака  ничего не разглядел. Трудно было даже оценить расстояние до него. На секунду Макса сковало замешательство: «Что же это такое?», - но тут же пришло понимание, что вырвавшийся газ вышел из тени станции и теперь медленно истлевал в зените. Там со странной периодичностью вспыхивало множество искр. Одни были еле заметны, а другие практически не гасли. Это мусор, вырвавшийся с воздухом, сообразил Макс. Вытравив трос, соединяющий скафандр с карабином в корпусе станции, он, начал пятиться от люка. «Черт, почему Толстый его не закроет?» Из-за плотной струи газа Макс не видел, что происходит по ту сторону. Отходя от фонтана, он начал различать переговоры в наушниках.
- …Чен, пристрели этих ублюдков, если они двинутся.
- Черт, сержант, нам движок разнесет!
- Оставаться на месте! Это приказ!.. Все в челнок!.. Толстый что у тебя?!..
- Не получается! Я не могу его закрыть. Тут ничего не работает!!!
- Повторяю, все в челнок!
- Макс, ты оглох? Беги к челноку и хватай трос Кривого! Он щас сгорит нахрен!
Макс, еще ничего не понимая, сбросил страховочную лебедку, развернулся, и, стараясь не оторваться от поверхности, с максимально возможной скоростью начал двигаться к челноку. Он обогнул фонтан справа и чуть не ослеп, попав в лучи прожекторов вокруг шлюза.
- Клим, мы уходим в тень!
- Чен! Я тебя под суд отдам!
- Мы уходим в тень.
Макс изо всех сил оттолкнулся и, отключив магниты, прыгнул к прожекторам. Из-за бьющего в глаза света трос кривого не был виден, оставалась лишь надежда, что за прожекторами удастся быстро найти колодку. Черная пасть челнока в обрамлении ослепительных лучей росла. "Только бы успеть…"
Какофония шума и криков в эфире неожиданно исчезла, и Макс оказался в полной тишине. Лишь воздух со свистом вырывался из легких, да тихо шелестел втягивающийся в скафандр основной трос. "Слишком медленно". Челнок неправдоподобно плавно, рос перед ним. А в следующую секунду вздрогнул и задрав хвост бесшумно ушел вверх, даже не закрыв рампу. Все вокруг погрузилось в кромешную тьму, только трос сматывающейся страховки поблескивал в лучах наплечных фонарей. Наконец зажим страховки уперся в отверстие основной лебедки, и теперь только тяжелое дыхание Макса громыхало в полной тишине. Произошедшее казалось нереальным. Словно доисторическое немое кино…
Через несколько секунд Макс на автомате прилип там, где только что стоял челнок. В наушниках вновь послышался мат сержанта, но уже вялый и какой-то обреченный…
Через несколько секунд слева оказался Сам.
- Кривого с карабина сорвало.
Макс уже понял, что произошло что-то вроде этого. Сейчас Кривой наверное уже был мертв. При экстренном взлете с колодки отстреливались все тросы…
- Толстый, сворачивайся. – Клим прилип рядом с Самом. За его спиной плыли Дузер и Полг.
- Дельта пять, дельта пять, общий двадцать, приём.
Макс не понял, почему Клим связывается с главным бортом по общему. Через секунду в уши ударил треск, сквозь него пробивался голос Щукиной.
- Дельта пять, слышу вас. Подтвердите снятие челнока с поверхности.
- Подтверждаю. У нас нештатная ситуация. Группа один на поверхности. Прошу топопривязку по оси вращения станции. Маяк один.
- Группа один, маяк фиксирую, топопривязку по оси подтверждаю.
- Прошу азимут на отрицательный терминатор.
- Азимут 112 по ориентиру три.
- Отделение, слушай мою команду. Привязку по ориентиру три установить. Колонной по двое, Толстый лидер, Макс замыкающий, азимут 112 движение начать.
Толстый, уже успевший взгромоздить короб с оборудованием на спину проплыл мимо. За ним выстраивались остальные бойцы. Легко отталкиваясь магнитными носками ботинок они прыгали метров на пятнадцать – двадцать, после чего приземлялись почти плашмя, ударяясь наколенниками об обшивку и вновь отталкивались паря над светлыми пятнами, вырванными наплечными прожекторами из кромешной тьмы. Мимо проплыл Сам, и Макс развернулся, примериваясь прыгнуть вслед за ним. В шум дыхания восьми человек и треск внешнего канала вновь ворвался уже спокойный голос Клима.
- Макс, следи за зеркалами. Не пропусти появление короны. Доклад каждые две минуты по таймеру.
Макс на автомате выдал последовательность маркеров. На вспомогательном дисплее пошел обратный отсчет.
- Дельта пять, прошу расчет скорости терминатора. – Клим обогнал Макса и теперь прыгал справа от колонны. – Толстый, не торопись, не хватало еще тебя вылавливать. Подтверди привязку по ориентиру три.
- Привязка по ориентиру три, азимут 112 подтверждаю. – Слова техника с трудом пробивались сквозь тяжелое дыхание.
- Толстый, не спеши. Восход далеко. – Голос Клима прозвучал неожиданно мягко и даже как-то по отечески. – Просто веди нас по азимуту.
- Дельта пять группе один, расчёт три минуты. У вас выброс газа, изменение параметров орбиты станции. Идет смещение оси.
- Дельта пять, прошу подтвердить азимут на терминатор.
- Азимут на терминатор 110.
- Дельта пять, прошу данные по азимуту каждую минуту.
- Клим, я организую канал, кто ведущий? – Макс почти оторопел от этой фразы. Казалось, даже голос Щукиной изменился. Хотя, сквозь такие помехи интонации разобрать было почти невозможно.
- Ведет Толстый.
- Мы организуем канал наведения. Положение терминатора будет отслеживаться в реальном времени. Пока ваш темп выше. Не спешите.
- Подтвердите связь с челноком.
- Связь подтверждаю. За вами вышел челнок два.
- Капитан, где челнок один?
- Челнок один будет на борту через десять минут. Клим, мы готовим площадку. Ребята анализируют поверхность, пока все нормально – надстроек на вашем пути почти нет. Поглядывайте налево, там стык щитов с механизмами самосъема. Вы идете вдоль него, так что проблем быть не должно.
- Товарищ сержант, есть наведение, подтвердите смену курса на минус два. – голос Толстого звучал почти спокойно.
- Смену курса подтверждаю, следуй наведению.
- Клим, мы выбрали площадку. Придется двигаться еще двенадцать минут. Не меняйте темпа.
- Бойцы, слышали что мамочка сказала? Скоро нас снимут отсюда. Толстый, держи темп и поглядывай под ноги.
Вспомогательный экран под носом Макса замигал – таймер обнулился. На следующем прыжке Макс поднялся чуть выше – зеркала отражали лишь звезды.
- Товарищ сержант, две минуты, горизонт чист.
- Принял. – Макс не мог этого видеть, но почему-то подумал, что Клим улыбнулся.

Погрузка в челнок прошла гладко, насколько так можно было считать в данной ситуации. Товарищи Макса улыбались, кто-то даже шутил. Клим ушел в кабину пилотов и по общему каналу переговоры уже не вел. Только сейчас, немного отдышавшись, Макс понял, насколько им было важно услышать голос с борта. В кромешной тьме, в полном одиночестве и ожидании смертельного восхода. Десантник вновь поймал себя на том, что в самые трудные минуты, как уже бывало, почти отключился, наблюдая за происходящим как бы со стороны и только выработанные долгими тренировками рефлексы заставляли его двигаться и выполнять команды. Возможно, ему было проще чем многим. Все справлялись с такими ситуациями по разному. Толстой мог и истерику закатить и лишь один Бог знал скольких сил ему стоит держать себя в руках. Чен мог впасть в безрассудство – выкинуть какой-нибудь отчаянный фокус, или беспрестанно шутить. В этот раз он остался на первом челноке. Что произошло с люком Макса сейчас почти не интересовало. Радость собственного спасения постепенно вытеснялась мыслями о судьбе Кривого.
Если челнок ушел, значит Кривой уже мертв. Каково это, заживо сгореть в жестких рентгеновских лучах и потоке быстрых нейтронов Проксимы? Вообще-то о таком думать не полагалось, но Макс не мог отогнать эти мысли. Он иногда думал и о смерти в вакууме, в жутком холоде космоса. Как и все, Макс проходил тренировки на взрывную декомпрессию, но ощущения испытываемые во время полусекундного сброса давления и такого же быстрого его восстановления (имитировалась автоматика скафандра), никак не ассоциировались со смертью. Скорее с каким-то жутковатым аттракционом. Даже с десятого раза к этим ощущениям не привыкаешь. Но о смерти никогда не думаешь. Смерть возникает в сознании лишь вместе с абсолютной пустотой за забралом шлема. Когда выходишь в космос, она всегда рядом с тобой, а ты с ней.
И ближе всех к ней была капитан Щукина. В первый же день пребывания на Олдрине Макс услышал легенду о том, как Щукина то ли в академии, то ли на курсах спецназа, то ли еще где, на спор повторила трюк Дейва Боумена. Открывать двери шлюзов ей не приходилось, но десять секунд в космосе без скафандра она провела. Кто-то говорил, что ее привязывали к поручням шлюза, а потом открывали его, другие говорили, что дело было в спасательной капсуле, из которой сбрасывали воздух. И сколь бы жаркими споры ни были, все заканчивались соглашением, что что-то было, но что – никто никогда не узнает, ибо только самоубийца решится спросить об этом у капитана.

Как ни странно, но именно её лицо отвлекло Макса от мрачных мыслей. Вопреки всем правилам, после стыковки Щукина поднялась на борт челнока. Впрочем, «мамочкой» она не выглядела. Не глядя ни на кого, не отвечая на приветствия успевших отреагировать бойцов, она как нож прошла сквозь трюм и остановилась только перед переборкой пилотской кабины из которой выходил Клим. Щукина была на две головы ниже сержанта, но он как будто наткнулся на стену. Несколько секунд они стояли друг перед другом ни слова не говоря. Макс заметил, как из кобуры на поясе капитана поблескивает холодным никелем рукоять антикварной беретты. Возможно, заметил это и Клим. Как бы извиняясь он поднял руки и повернул обратно в кабину пилотов. За ним прошла Щукина.
Макс понял, что Клим зол на Чена, давшего первому челноку сняться с поверхности и на его пилотов, а Щукиной не нужны разборки как в десанте, так и с летунами. Возможно, ангелы струсили и снялись с поверхности без оснований – Макс видел, что челнок был на большом расстоянии от фонтана и вряд ли подвергался опасности. В любом случае, о действиях пилотов должно судить их командование, а не десантура.
Переборка за командирами закрылась и в трюме повисла напряженная тишина. Многие поглядывали в сторону шлюза, но без команды покидать челнок не решались, вяло проверяли амуницию и оружие, осматривали скафандры. Макс подошел к Саму, посмотрел в его усталое лицо, что-то сказал. Сам кивнул. Дузер тихо переговаривался с Полгом. Снайпер стоял возле шлюза в обнимку с автоматом. Толстый сопел над своей торбой, тихо матерясь под нос. Иногда он поднимал голову, и как казалось Максу, виновато оглядывался. Ошибся ли он с механизмом шлюза, или его открыл кто-то изнутри, сейчас уже было не важно, но Дитрих, наверняка, еще долго будет прокручивать в уме схемы шлюза, алгоритмы работы замков и прочую только ему понятную чушь.
Клим и Щукина появились из кабины, когда ожидание начало тяготить.
- Смир-на. Офицер на борту. – гаркнул из за плеча командира сержант.
Не то, чтобы бойцы подскочили и вытянулись по струнке, но свою долю уважения капитану отдали.
- Вольно. Спасибо за службу ребята. – Щукина сделала шаг вперед. – Отдыхайте. И, кстати, благодаря решительным действиям, рядового Чена, рядовой Кривов сейчас на борту. Он получил тяжелые ожоги, но Док уверен, что ваш товарищ выживет. Командуйте, сержант – не дожидаясь Клима, капитан быстро прошла в шлюз.
- Вы всё слышали. Покинуть челнок. Разрядить оружие, сдать в арсенал. Проверить и поставить на хранение обмундирование. Мы еще успеваем к третьей смене, так что поторопитесь. За работу, бойцы.
В третью смену обычно давали кисель, так что десантники не стали рассиживаться на борту изрядно надоевшего за последние сутки челнока.