Страхи 1

"...придет государь от древнего рода и водворит в Дивномирье порядок под своей рукой. Так бывало прежде, так будет и впредь..."
Неизвестный автор, «Собрание легенд Дивномирья».


На дозорной башне застыл наблюдатель. Сощурив глаза, прикрываясь ладонью от полуденного солнца, старый Храген вглядывался в горизонт. Последние годы его воинское чутье обострилось и вошло в свою полную силу, еще ни разу не подвело седоусого вояку из племени гертов. Нынче времена настали неспокойные, хотя когда было иначе...
Гряды зеленеющих разнотравьем холмов одна за другой плыли где-то вдали, не выказывая конца и края. Земля, названная Похолмьем… Храген привык наблюдать эту картину: как будто разбросали по столу ядра фундука и обильно полили сверху густым медом. Из-за каждого холмика, из каждого оврага в любой момент могла появиться угроза, потому-то и прислушивался старый к своему матерому, тысячу раз битому внутреннему предчувствию.
Тяжело, увесисто пролетел над головой большой стервятник, грязно-серая тень лишь на миг закрыла солнце, а когда оно снова ударило в лицо Храгену, то он уже успел засечь то, чего и ждал так напряженно. Тут же метнулся на другую сторону башни, выходящую на двор крепости, закричал подхриповатым, но довольно зычным, басистым голосом:
-Мелька, подымай людей! Кличь живей Велемора, скажи: гости у нас!
Одетый в одни лишь шаровары светловолосый отрок, коловший дрова на большом пне, сорвался с места, уронив колун, и припустил к крыльцу большого деревянного дома, располагающегося в глубине двора под сенью раскидистых лип. Помимо этого здания во дворе вытянулась также просторная конюшня под новой дощатой крышей, вдоль стен примостились три или четыре сараюшки, приметны были еще колодезь и ледник, куда вела лестница, уходящая глубоко вниз в стылую темень. Сам двор оставался довольно просторным. Центр его представлял из себя плотно утрамбованную площадку, вытоптанную, по-видимому, постоянными воинскими упражнениями. Над длинным домом – главной постройкой крепости - высились древние липы, у спуска в ледник раскинула свои женственные веточки молодая, гибкая и застенчивая березка, очевидно, чувствовавшая себя неловко каждый раз, как полуодетые воины гарнизона начинали свои боевые пляски с мечами и секирами. В общем, ничем особенно примечательным крепостной двор не выделялся, походя на все остальные крепостные дворы на Севере.
Храген снова устремил взгляд туда, где блестело солнце, играя бликами на металлических деталях одеяний приближающихся всадников. Далековато, чтобы разобрать, кто такие, но двигаются не шибко. Может, не спешат, а может, и кони притомились.
-Скоро доскачут...- прошептал старик.- Успеем подготовить встречу.
Затем оглянулся на ворота, которые без скрипа, легко и надежно закрывались уже двумя крепкими молодцами. Толстенные створки сошлись с сухим стуком и замерли как влитые.
-Молодцы, соображаете!- похвалил Храген, после чего на ворота надели три крепких засова. Привратники спешно облачились в кольчуги и остроконечные шлемы, подхватили по круглому щиту и топору, вскарабкались на надвратную башню споро, умело.
Из большого дома, бегло и весело переговариваясь, начали выскакивать мужчины, по первому взгляду на которых (да и по всем здравым соображениям)  было ясно - воины. Они, на ходу споро и привычно застегивая ремешки на шлемах, затягивая ремни только что нацепленных панцирей, поправляя кольчуги, проверяя стрелы в колчанах, готовились заняться делом, каким подобает заниматься истинному мужчине. Просто получив команду занимать позиции на стенах, защитники крепости уже готовились к худшему, что было правильно, что было выработанно опытом. Около сорока воинов покинули здание и в несколько минут без лишнего шума распределились по своим давно и заранее распределенным местам на стенах и башнях. Молодые и постарше, все до единого уже отбросили болтовню и серьезно и напряженно - откуда знать, в какой стычке поджидает тебя смерть? - проверяли плавность выхода мечей из ножен и секир из петель, упорядоченно выставляли перед собой, оперев о стену, дротики, накладывали тетивы на мощные рога луков, покрепче ухватывали расписанные самыми замысловатыми узорами щиты. Один коренастый ратник, уже седобородый, резко влепил затрещину своему молодому соседу слева, да так, что у того шлем съехал на лицо, да так и остался болтаться. Тоже наука впредь: ремешок под подбородком не ради забавы придуман.
-В битве тоже так колупаться будешь?- и не думая смеяться осведомился дед, глядя на то, как молодой безуспешно пытается распутать узел и снять шлем, полностью закрывающий теперь обзор.- Учишь вас, учишь… А толку-то? Эх…
Горе-вояке помогли, и теперь уж он со всей тщательностью, несколько раз перепроверив, закрепил шлем на голове. Вторая звонкая оплеуха последовала незамедлительно, и на этот раз дед удовлетворенно хмыкнул:
-Вот то-то же, дружок. Не бойсь, паря, я тоже в свое время по макушке получал. Ничего – зато до седин дожил!..
Несколько человек аккуратно, но умело и потому быстро расчехлили стоящий на надвратной башне большой стреломет сложной конструкции, со множеством рычагов и канатов. Вещь, конечно, работающая до первой неполадки, но пускает по четыре огромных дротика за раз и всегда производит впечатление на неприятеля, не говоря уж о том ущербе, который наносит.
Храген, хоть и повидал на своем веку, кажется, всякого, но все равно волновался, следя за незваными гостями, глядя туда, где между холмами, уже не так далеко от крепости, двигались всадники. Опытный глаз определил, что кони несут седоков из последних сил после долгой скачки. Двое оторвались от основной группы шагов на сто, и между этими двумя происходила явная борьба: они то и дело сближались на полном скаку, измотанные животные сталкивались боками, брызгами разлетались столкновения клинков, блещущих золотом в ярком солнечном свете.
Надо признать, Храген пребывал в некотором замешательстве. Он попросту не знал еще, как следует поступить: открыть ворота и поглядеть, кто поспешит укрыться за крепостными стенами, или понаблюдать, чем завершится вся погоня с высоты, не вмешиваясь.
Но через миг вариант остался лишь один, потому как всадник на гнедом рубанул мечом последний раз и начал быстро удаляться от своего преследователя, а тот, выпав из седла и застряв ногой в стремени, волочился по земле за конем, который с облегчением замедлял бег.
-Открыть ворота, живо!- крик старого Храгена заставил двух привратников спускаться обратно и снимать засовы, раскрывать створки крепких ворот.- Впустить лихача!
Беглец понукал своего скакуна, не оглядывался и, прижавшись в конской шее, несся к единственной верной цели, к своему спасению, возможно, временному, но от этого не менее желанному. Воины на стенах могли уже различить части его запыленной одежды, но черты лица оставались пока неясными, и приходилось только гадать, что за человек он, раз догоняющих было с полсотни, а то и поболе.
-Мелька, пересчитай,- негромко скомандовал Храген уже стоящему рядом босоногому парню. Тот с усердием принялся за дело, шепча себе под нос и загибая пальцы, а в это время на башню к ним поднялись еще трое.
Один из них явно казался главным, держался с достоинством, неся на себе прекрасный чешуйчатый доспех, отливающий небесной синевой и ледяной сталью одновременно. Броня хорошо сидела на могучих, почти громоздких плечах, и, будто из гранита высеченных, пластах груди, которые даже под доспехом явно угадывались. Рукава чешуи доходили лишь до локтей, а предплечье укрывали черные наручи с серебряной насечкой. Крепкие темно-зеленые шерстяные штаны заправлены в невысокие кожаные сапоги. Лицо хмурое, с красиво посаженными серо-дымчатыми глазами, в выражении которых ясной льдинкой застыло несокрушимое хладнокровие бывалого воина и просто человека, настолько в своих силах уверенного, что забывшего даже, что такое страх. Пепельно-светлая аккуратная бородка и собранные обручем на лбу волосы придавали облику мужчины что-то благородно-княжеское, чего не замечалось у остальных. По лестнице он взобрался быстро, но без суеты, двигался повадкой тигра, веско и с достоинством. Учитывая все это, его сразу же можно было принять за вождя.
 За ним следовал отрок с иссиня-черными прядками волос, собранных в небольшую косицу сзади, примерно того же возраста и роста, что и Мелька, но разительно отличающийся и повадкой, и одеянием. Крепкие сапоги, кожаные штаны и куртка с нашитыми железными бляхами резко стушевали босоногого парнишку, когда темноволосый оказался рядом. Мелька в упор смотрел на сверстника прохладным, ничего не выражающим взглядом, но тот не обращал внимания, неотрывно и сосредоточенно следя за темной массой конного отряда, приближающегося к крепости. Он нес два щита: по всей видимости, свой, поменьше, и второй, необычно тяжелый и толстый, принадлежащий человеку с обручем на голове - ярлу Велемору Синерукому.
Третьим поднялся на площадку башни высоченный и сухощавый воин с золотой серьгой в левом ухе, с густой каштановой бородой - воевода, ближайший советник и просто верный друг ярла. Волосы были очень коротко аккуратно подстрижены. Из темно-серых глаз будто лилась, передаваясь соратникам, чудовищная энергия, мощь, заключенная в тугом и будто бы постоянно напряженном теле, длинном и иссушенном, обветренном и затвердевшем, как бессменный посох седовласого бродяги-скальда. Потрепанный, весь в рубцах и царапинах кожаный нагрудник-безрукавка плотно сидел на жилистом торсе, состоящем, казалось, из одних переплетенных связок и мышц, прокаленных то ли зноем пустыни, то ли ледяными иглами морского северного ветра. Из-под нагрудника выпростались рукава красной рубахи, закатанные до локтей. Ни шлема, ни кольчуги – чудно видеть воина без какой-либо брони. У пояса – недлинный меч с широким лезвием, на отдельном ремне прикреплен колчан, полный стрел, и  степняцкий короткий лук в налуче.
-Ярл!- Храген подзывал Велемора подойти ближе и взглянуть вниз.
-Не пойму, что за всадники...- пробормотал Синерукий, пристально вглядываясь в фигуры непрошеных гостей. Человеку, за которым они гнались, осталось каких-то сто шагов до ворот, когда его заморенный конь пал, резко сбавив ход, споткнувшись и подкосив передние ноги. Всадника вышибло из седла, он перелетел через конскую голову, но сумел кое-как приземлиться, не сломав шею, перекатившись боком. Поднялся и побежал к воротам медленно, смотрясь очень уставшим.
-Быстрее, олухи!- заорал Храген что было сил, и, хотя как такового приказа не последовало, двое сообразительных привратников молча сорвались с мест и ринулись стремглав к упавшему.
Велемор как-то настороженно обратился к похожему на мачтовую сосну воеводе:
-Марк, что скажешь?- эти слова расслышали только несколько человек, кто стоял тут же на площадкке, потому что сказаны они были очень тихо. Глаза воинов впились в лицо Марка, ожидая чего-то неимоверно важного.
После небольшой паузы тот потянул носом, взглянул на небо и отвел хмурый взгляд в сторону:
-Чую, много крови сегодня будет,- и встретился с глазами ярла, у которого желваки тут же заходили ходуном, а костяшки пальцев побелели, до того сильно он сжал рукоять меча на поясе.
-Добро,- выдавил из себя ярл.- Готовьтесь, братья! Сегодня будет жарко!
Теперь именно то худшее, к чему готовил себя каждый, только услыхав о приближении к крепости неизвестного отряда, начало свое верное неумолимое приближение. Воины переминались с ноги на ногу, разминали кисти и настраивались перед битвой каждый на свой лад. Кто-то вполголоса призывал богов, чтобы послали удачу и смилостивились в этот раз, как даровали жизнь и в прошлых передрягах. Другие выказывали волнение, отпуская злостные и нервные шуточки, над которыми сами же и посмеивались. Молодняк, еще безусые, угловатые и неловкие парни, коих набирался в отряде от силы десяток, поглядывали друг на друга и на старших, пытаясь зацепиться хоть за что-то, что подбодрило бы, успокоило, обнадежило. Но даже большой самострел, казалось, подобрался и замер, взирая на приближающихся всадников с высоты башенки, словно рысь перед стремительной атакой, и был готов метнуть первую партию из четырех дротиков. Парень, получивший два подзатыльника, сглотнул подступивший к горлу комок, опасливо покосился на высокого воеводу. Что за человек, что наперед знает грядущее, а сам ярл безоговорочно верит, как и все опытные ратники? Жутковато. Парень был в отряде Велемора всего-то три недели, за это время удалось лишь в одной стычке поучаствовать, но кровью клинок не обагрился – так быстротечно завершилась схватка с шайкой головорезов в холмах. О чудном даре Марка Сухого ветераны – те, кто уже десяток лет бок о бок с ним живут – не особо распространялись, просто под сомнение ни в коем случае не ставили. Считалось так: воевода принюхался, сказал веско, что думает – значит, так тому и быть уж почти наверняка. Парень покрепче да поудобнее перехватил топор на длинном древке – не подвел бы.
 Марк придвинулся к самому плечу Велемора и тихо сказал:
-Не надо, ярл. Слишком много крови.
Предводитель лишь еще сильнее сдвинул брови и сжал рукоять меча до такой степени, что казалось, будто она сейчас лопнет, как гнилой плод.
Храген поглаживал усы. Он доверял чутью воеводы не меньше, чем своему собственному, а иногда даже больше. До сих пор Марк Сухой ни разу не ошибался в своих предсказаниях, и сегодня, по всей вероятности, тоже не ошибется. Что за таинственная способность чуять нутром опасность, гибель или, наоборот, победу и славу? Хоть уже почти полтора десятка лет как под одним стягом ходят Храген и Сухой, а тайна по-прежнему сокрыта для всех. Храген подозревал, что Марк и сам не совсем понимает природу своего дара.
-Два десятка с луками, и еще два - без,- отчетливо сказал остроглазый Мелька.- Кигры, уже видать и шкуры.
-Да, они,- согласился Велемор и тяжко, натужно вздохнул, не в силах сдержать тяжкие переживания грядущей битвы. На самом деле звероватые северяне из чащобных кигрских племен были очень и очень опасными соперникамм, особенно в складывающейся ситуации, когда их в отряде четыре десятка, столько же, сколько и защитников крепости – для кигрского отряда это действительно много. Что ж, поглядим, какова причина появления такого количества звероватых лесных воителей , преследующих одного-единственного беглеца...
Привратники, отдуваясь после быстрого бега туда-обратно, в это время втащили обессиленного мужчину в крепость и уже спешно запирали ворота. Он  был примерно одних лет с Марком – тридцать или чуть меньше, пониже ростом, но пошире в плечах. Запылившиеся кольчуга, сапоги и шаровары не давали возможности судить об их качестве, но прямой меч в ножнах был вполне не дурен своей рукоятью в изысканных завитках, впрочем, также забитых пылью. Голубые глаза были полуприкрыты, жесткие светлые волосы давно не стрижены и торчат во все стороны. По виду – либо посыльный с донесением, напоровшийся на вражеский разъезд, либо вырвавшийся из долгого окружения воин. Вот только погоня слишком многочисленна, за простым беглецом сорок конников бы не погнались. А вот за не совсем простым… Велемор оперся большими тугими руками о перила и громко спросил:
-Говори, удалец, кто таков?
-Леонид, сотник доблестного князя Тура Залесского,- последовал незамедлительный ответ. Голос у беглеца оказался слабый, усталый, что и не удивительно после такой скачки. Но держаться он изо всех сил пытался, как и подобает сотнику. Веки поднялись, полностью обнажив огромные глазищи, изнуренные, но дерзко-самоуверенные.
-У Тура уже две недели как нет войска, мне это точно известно,- холодно возразил ярл.- Твои приятели кигры разбили его под крепостью Багряной Зари. Так что никакой ты уже не сотник.
-Пока жив хоть один из его воинов, князь Тур все еще с войском...
Эти слова вызвали одобрительную усмешку на губах Марка, а Велемор кивнул головой:
-Мне по душе такие речи! Говори, почему мы должны укрывать тебя? У меня, знаешь ли, нет желания ссориться с киграми без причины.
-Не спеши, ярл,- Леонид пошатнулся, прислонился к стене, чтобы не завалиться от усталости.- Прошу лишь воды... Не хочу, чтобы вы все погибли из-за меня одного... Промочу горло и выйду из крепости. Вам незачем меня укрывать.
Произнося последние слова, он едва заметно усмехнулся. Марк уловил лукавый прищур глаз, и в мгновение ока уверился в том, что не просто за глотком воды бежал сотник в крепость. Леонид извлек из-за пазухи что-то, завернутое в грязную тряпицу.
-Я покажу при всех, чтобы каждый видел, за чем пришли кигры!- это было последнее напряжение сил и голоса, после которого Леонид рухнул в пыль, выпустив из рук сверток. Привратники подняли сотника поспешно, усадили, прислонив спиной к стене. Окатили ледяной водой из колодца и подали чарку, чтобы уталил жажду.
-Покажите, что у него в свертке?- ярл плохо скрывал волнение.
Воин развернул тряпицу, и в его руке тускло блеснул большой ключ, весь в резьбе и затейливых узорах. Такой же кряжистый, мощный, наверняка как тот кигр, которому он принадлежал.
-Не может быть...- только и прошептал Велемор.- Марк, ты видишь это?
-Да, ярл, этот ключ я запомнил на всю жизнь,- воевода тоже выглядел ошарашенным, хотя и слыл человеком, очень редко чему-либо удивляющимся. Но теперь случай был поистине выдающийся своей невозможностью. Легендарный, полумифический, драгоценный ключ от сокровищницы кигрских правителей, где собраны все награбленные за тысячу лет богатства со всего Дивномирья, оказался в руках ярла Велемора! И как? Так просто?!
-Стало быть, сам Линтолето сейчас у наших стен... Надо думать...
Некоторые воины зароптали, среди них пошел гул, раздались недовольные голоса:
-Чего тут думать, ярл! Такое счастье само в руки приплыло!
-И так все ясно! За это богатство грех не рискнуть!
-Нельзя случай упускать!
-Решайся, ярл, мы до конца с тобой!
Только Марк, справившись с первым впечатлением от увиденного, с осознанием приблизившегося на расстояние шага баснословного богатства, встревоженно повторил сказанные ранее слова, но так, чтобы они достигли только Велеморова уха:
-Не надо, ярл. Он не стоит твоей дружины,- как-никак, а этот шаг еще надо преодолеть…
Словно в подтверждение этим словам кто-то несмело подал голос:
-Лучше головы сохраним да еще вдвое больше добудем!..
-Сотника оставь, а ключ отдай от беды подальше!
Синерукий оглядел преданных бойцов, нахмурил брови, размышляя, обратился лицом к подъезжавшему к крепости отряду всадников, оставив замечание воеводы без ответа. Что-что, а спорить с ярлом, коли уж он что задумал - дело бессмысленное, и Марк это прекрасно знал, поэтому лишь понурил голову, вздохнув тяжко и безысходно. Проводил глазами двоих воинов, поспешно покидающих крепость через задние ворота. Их хотели задержать, еще когда спускались со стены, но Марк взмахом руки не позволил этого сделать. Драться теперь или нет – пусть каждый решает сам, все-таки это не стычка с разбойными людьми или с недругами князя Волыни, которому служил ярл со своим отрядом. Прогнившие душами и трусливые уйдут сами, верные и доблестные останутся, какие бы тяготы не сулила судьба. Марк обвел взглядом оставшихся на стенах верных своих дружинников. С кем-то из них он бился спина к спине еще на заре своей воинской службы, бывши подростком пятнадцати зим от роду. С другими знался пять лет, два года или два месяца – не важно. Всех оставшихся расценивал как побратимов. Ушедших же вычеркнул из памяти тут же, бесповоротно и смело.
 Воевода обернулся к подскакавшим уже киграм. Звероватые люди – или еще нелюди? - на огромных лохматых конях, в одеждах из шкур, обвешанные амулетами из когтей и зубов самых страшных хищников своих дремучих лесов, расположились широким полукругом, застыв, как черные валуны, все как один положив огромные руки на устрашающее оружие - свои секиры и луки. Как заметил Мелька, еще когда пересчитывал всадников, луки имелись только у двух десятков всадников из четырех, и это означало, что в отряде половина мужчин - еще совсем без опыта, не бывали в настоящем бою. В племенах кигров лук мужчине разрешают мастерить старейшины рода, и разрешают только после того, как будет принесена голова первого сраженного в сече врага. Законы кигрской земли суровы и дики, потому и почитают кигров по всему Дивномирью за отъявленных варваров и необученных дикарей. Еще одним из бесчисленных обычаев было выкрашивание бород в рыжий цвет. Это дозволялось только тому, кого сам вождь признал своим приближенным, прошедшим через десяток боев и своей отвагой и верностью заслужившим право назваться охранителем вождя и войти в личную его гвардию. Таких рыжебородых среди лучников насчитывалось семеро, их Марк счел в первую очередь.
Вперед выехали два всадника – один, не такой широплечий как все, закутанный в серое, в то время как остальные - в черное и бурое; другой - вообще с оголенным торсом, широченным и будто высеченным из камня. Бугры мышц обильно покрыты татуировками темных цветов. Густая мутно-красная борода заплетена в косичку, тогда как у остальных просто взлохмачена. Его конь, такой же громоздкий, как всадник, нервно бил землю копытом, оставляя глубокие вмятины на мягком травяном ковре. На бугристой шее позвякивали мелодично навешенные гурьбой колокольчики.
-Говори, Линтолето!- обратился Велемор вниз, не дожидаясь, пока там соберутся с мыслями и заговорят первыми.
-Гм...- краснобородый сухо откашлялся, задвигал желваками, насупив брови. Как видно, собирался с мыслями.
-Ты зря пришел сюда!- ярл не дал и слова молвить незваному гостю, чем вызвал удивленный взгляд Марка. То ли жажда наживы ударила в голову ярла, то ли он пытался заглушить в себе несмелые нотки страха перед предстоящей ужасной резней – непонятно, что стало причиной необычно несдержанной манеры обращения Велемора. Но зато уже точно стало то, что драки сегодня не избежать. Велемор сделал выбор.- Забыл, как я гнал твой отряд прошлой осенью? Время прошло, но мои воины по-прежнему со мной, а у тебя рыжих бород поубавилось!
-Гм...- откашлялся еще раз татуированный вождь кигров, сплюнул далеко в сторону.- Что правда то правда... Не будем вспоминать о прошлой осени, не много чести было разбить мой изнуренный отряд. Рыжих бород я потерял много за последние полгода... Все отбивался от твоего брата Севола, гром его разрази. Может, расплатишься за него?
-За Севола я не ответчик, если хочешь - спроси с него, а я тут ни при чем,- твердо ответил Велемор. Севол сидел со своей дружиной в сотне-другой верст к востоку в крепости Дубовой. Точно так же, как и Велемор не давал киграм разойтись в грабежах и набегах на лесовитские земли. С братом отношения с детства не сложились, и Синерукий не любил об этом говорить.
-Добро,- пророкотал Линтолето,- но я здесь не за этим...
-Я знаю, зачем ты здесь.
-Гм...
-Ключа ты не получишь!- ярл решил действовать напрямую, бить прямо в лоб: все равно крови не избежать, так зачем попросту оттягивать неминуемое всяческими уловками? Уж лучше так, разом – и в битву!
-Ах вот как...
Воины на стенах напряглись и подобрались: от этих диких кигров чего угодно жди. Марк медленно и плавно, незаметно для кигров потащил стрелу из колчана на поясе, наложил на тетиву лука, опущенного опять же так, чтобы не было видно за частоколом стены,  и шепнул Мельке:
-Беги к тайным воротам, седлай коней скольких сможешь и жди там, не вздумай сюда возвращаться. Увидишь, что кигры одолели, так давай деру и нас не жди. Но это на всякий случай, вряд ли...
-Я могу помочь здесь,- попробовал возразить Мелька, выказывая совсем еще подростка.- Витто же будет биться с ярлом, чем я хуже?
-За Витто отвечает ярл, а за тебя - я, так что слушайся. Сегодня ты здесь не поможешь.
Мелька, заметно раздасадованный, бросил короткий льдистый взгляд на черноволосого Витто, племянника ярла, ни на шаг не отступавшего от него. Ярл сам учит биться на мечах и секирах, метать дротики, стрелы из лука, верхом и пешим, в погожий денек и в грозовой шквальный ливень. Почти каждый день спешит Витто за своим дядей-наставником, выбиваясь из сил так, что даже пот со лба утереть рука не поднимется, но боится сплоховать, потому рубит и рубит, оттягивает тугую тетиву раз за разом, вновь и вновь ныряет с коня на скаку в шелковую травку. Полежать бы на ней, отдохнуть, насладиться манящей голубизной неба. Но строгий оклик Велемора - и снова в седло, снова бежать, ползти, выдыхаться... Воевода, конечно, Мельку тоже обучает всем боевым наукам, и, честно говоря, ничуть не хуже, но хотелось бы все-таки у самого ярла в наставниках ходить!
-Эй,- Марк тряс за плечо,- спишь на ходу?
-Я... Это...
-Все понял, что я сказал?
-Да...Коней седлаю, жду,- Мелька быстро смирился с тем, что не будет биться на стенах с киграми, потому как знал: Марк ничего попусту не приказывает, но уж если приказал - все, не отступится. И в этом он был таким же, как и Велемор. Только у воеводы еще и каждая лазейка под присмотром, ходы точно рассчитаны наперед, как в келетской шахматной игре, а ярл больше на удачу и решительность полагается, чем на расчет.
-А если нет нас?- допытывался Марк, оглядываясь то на ярла, то вниз, где, переговариваясь меж собой, почесываясь и бряцая оружием, громоздились под стенами кигры.
-Жду до последнего, пока вы или кигры не появитесь.
-Добро, беги.
Мелька соскочил вниз и скрылся за углом большого дома под липами. Марк не сомневался, что кони будут ждать, когда он выведет ярла и всех, кто уцелеет, к потайным воротам. Его не пугали эти звери в шкурах, огромные, как дубы, под которыми они живут в своих лесах. Против таких громил есть много верных средств, и он готов ими воспользоваться. Гораздо страшнее то, что у Линтолето за пазухой вполне могут оказаться черные, зловещие, смертносные осколки главного ужаса Дивномирья...
Леонид снизу снова подал голос:
-Открой ворота, ярл! Я выйду с ключом, и твоя дружина останется цела. Подумай, так ли уж тебе дорог этот кусок железа, чтобы ради него рисковать своими воинами? Я стремился укрыться в крепости лишь затем, чтобы испить холодной воды перед смертью, которую, как видно, заслужил...
-Так и будем глазеть друг на друга в мертвой тишине, пока не стемнеет?- грубо спросил Линтолето, обращаясь как будто ко всем.
-А что, ты куда-то спешишь?- поинтересовался Велемор, удобнее перехватывая рукоять меча. Он пропустил мимо ушей настояние спасенного сотника, помышляя уже лишь о предстоящей схватке.
-Я не спешу, ведь могу выпустить своих питомцев,- злорадно пообещал вождь,- и надеюсь, вы тоже ждете их появления. Особенно ты, ярл! Сдается мне, у тебя еще два года тому назад был второй братец. Что же с ним сталось? Неужто же пропал в далеких лесах моего народа? О, какое невезение, а ведь он тоже хотел заполучить ключ. Привел большую дружину! Полтысячи всадников! И где же все они, ярл? Где твой брат!? Подумай о судьбах всех тех, кто осмеливался покуситься на ключ. Подумай!
-Довольно!- громко оборвал его речь Велемор. Напоминание о старшем брате мигом заставили брови грозно сойтись на переносице.- Коль уж ты пришел под стены моей крепости,  так сражайся!
Взмах руки, а воины у большого самострела только этого и ждали: сочно щелкнула тетива и смертоносные снаряды свалили троих всадников вместе с конями. Мгновенно тишину разорвало ржанием лошадей и дикими криками людей, звоном клинков, извлекаемых из ножен, щелканьем тетив, сухим треском вонзающихся в плоть или в дерево стрел.
-Валите вождя!- перекрывая поднявшийся привычный шум разгорающейся битвы, надорвал горло Марк и сам выпустил одну за одной три стрелы, быстро целясь и стреляя, еще быстрее накладывая новую стрелу, молниеносно оттягивая тетиву и одновременно снова целясь. Раз уж избежать стычки не удалось - показывай все, что умеешь, чтобы сохранить свою и еще чью-нибудь жизни! Все стрелы ушли мимо, потому что вождь кигров метался меж воинов взад и вперед, отдавая команды на рычащем своем языке. Рассыпавшийся строй вражеских конников пришел наконец в организованное движение.
Воинов ярла заставили прикрыться от стрел снизу, одновременно начали рубить ворота и полезли на стены. Хоть у осаждающих и не было лестниц, их рост и мощь позволяли им, встав на ноги в седлах, хорошенько подпрыгнуть и подтянуться на руках, оказаться на гребне стены, перескочить через заостренные концы бревен и схватиться с защитниками. Через несколько минут уже рухнули под страшными ударами громадных секир измочаленные створки ворот, кигры стали проламываться во двор. Счет сегодняшним смертям пошел уже на второй десяток. Побоище набирало бешеный ход, стремительно неслось вперед так, что само течение времени не успевало за развитием событий!
Ярл смело спрыгнул вниз, хоть высота была нешуточная, полоснул мечом налево и направо, подхватил чей-то щит, свалившийся со стены, пошел крутиться между врагов, разя без жалости. Марк, видя, что сеча разгорается вовсю, что враг уже в крепости, и нет смысла оставаться на башне, где мало места, да и вниз падать высоковато, отстегнул одним движением колчан, чтобы не мешал в рукопашной, и спрыгнул к ярлу, подхватив при этом и Витто. Малец немного опешил от такого ошеломляюще быстрого развития событий, но, когда Марк потрепал по щеке и ухмыльнулся, а потом исчез в сгустившейся уже схватке, то сам спохватился и взялся за дротики.
-Витто, мой щит!- улучив секунду, крикнул ярл племяннику, отбрасывая уже излохмаченный кусок дерева в рваных клочьях кожи.
-На башне остался, несу!- отозвался юный воин и поспешил обратно наверх. Очень ловко ускользнув от двух мощных ударов, Витто вскарабкался опять на башенку, где повесил свой щит на спину, а тяжелый ярлов попытался было подтянуть к себе, чтобы поднять, но широченное лезвие секиры намертво пригвоздило его к помосту, пробив насквозь, сделав в мгновение негодным. Витто поднял глаза. Над ним навис молодой кигр, с раззявленным что есть мочи хищным ртом глядевший на склонившегося внизу подростка сузившимися злыми глазками. Племянник ярла не стал ждать, когда кигр раздавит его своей огроменной лапищей, а, высвободив один дротик и резко вставая на ноги, ткнул им снизу вверх прямо в лицо врага. Последовал истинно звериный рев, и дальнейшей судьбы кигра Витто уже не узнал, потому как тут же спешно покинул башенку, так и оставив щит Велемора намертво прибитым к доскам настила.