Alkona - 235

"Алькона" психологический триллер с сексуальным уклоном...
"Меж оргией разврата и святым актом любви, существует незримая грань. Где Бог почти вплотную с Сатаной. Где Сатана так рьяно ловит души..."

– «Я довольна что такие воспитанные молодые люди у нас в гостях и не устраивают тут дебоша и шума. Ведут себя скромно и не нарушают устоев нашего быта», - по свойски польстила гостей тётушка Роксана.
– «Я знал, что Луи-Хосе не пришлёт мне плохих ребят. Я могу на него полагаться как на себя», - заверил Пьер, тётушку, но её дочь Лили странными глазками наблюдала исподтишка за Алькой и он понял, что она отнюдь не скромная в сексе молодуха. Они были похоже ровесниками. И её видимо новая волна увлекала тоже. Не похоже, что она в душе почитала маман и готова была совершить что-то той вопреки. Видать маман держала дочь в каких-то узах и рамках, что не давая той свободы, но мать догадывалась какой характер у дочки и стоит той дать волю, как она пустится в распутство секса. Алька тоже решил не блажить насчёт Лили, если им предстоит встретиться наедине, а Лили, похоже искала этого момента.
– «Прекрати племяш. Я просто пробовал и в следующий раз не подведу, вот увидишь. Я знаю толк в искусах девиц, просто она моложе чем выглядит и менее опытна в парнях, для её лет. Но то что она с характером, это и так понятно. Я искал разные подходы к ней, она девчонка неординарная и только. Любую проблему можно решить. Я же не собираюсь насильно навязываться к ней...», - убеждал после обеда Дико, Пьера, чтобы тот не мешал его новым попыткам подружиться с Изаурой.
– «Когда она пришла от тебя в мастерскую и попросила разрядить душу гонкой на модуле, я был конечно против. Но её друг уговорил меня доверить ей модуль. Она сказала из-за кого она хочет разрядить душу. Ты её достал и она прямо просила меня, держать тебя подальше. А потом... она побила мой мировой рекорд! Что ты знаешь в её натуре или в гонках? А это высший показатель психологии натуры. И не мечтай даже. Она для тебя недоступна как королева Франции. Я знаю тебя, лучше чем её, хоть тоже поднаторел в девчонках. И ты заводной, азартный и не угомонишься, как не клянись мне тут. Сядь в модуль и покажи мне результат хотя бы десятый по шкале чемпионов. И тогда я тебе поверю, что у тебя есть выдержка, но той какая у неё, тебе не достичь. Это новая молодёжь европы и секс для них не правило и не одно и тоже что любовь. Больно ты самоуверен в своих амурах. Дай ей хоть почувствовать себя тут как дома, а не отталкивай её своими притязаниями. Не будь самоуверенным индюком в плане новой молодёжи европы», - отказал ему Пьер и Дико вздохнул, - «Ладно, я подожду и буду пока только приглядываться к ней, но мне кажется, что я понял её натуру и она далеко не ангел...».
– «Далеко не ангел ты! А грешница впервые сев на модуль на смогла бы так управлять машиной, идиот. Ты всё это считаешь дешёвым развлечением? Тогда попробуй сам удержать контроль над модулем на высокой скорости, герой романов. И не смей так выражаться о ней. Луи-Хосе ко мне проституток не пришлёт», - окончательно осадил его Пьер. И ушёл злой на племянника.
– «Ты вообще странный какой-то!», - наигранно-удивлённо высказалась Альке, Лили строя ему глазки и это звучало как комплимент или приглашение к продолжению.
– «Ну не знаю. Я себя всегда считал простым дворовым мальчишкой в своём городе и ничем среди сверстников не выделялся. Другие мальчишки были куда ярче меня натурами. Сейчас вся молодёжь у нас на севере выражает себя по новой волне и я не белая ворона. Так чем же я странный какой-то?», - открестился без эмоций Алька.
– «Ну... может новая волна у нас выражена не так, как у вас. Но я бывала тут на разных тусовках и вечеринках и все более азартные и ретивые. Всё-таки молодые в моде, мир отдают нам и чего тут скромничать. Гуляй и радуйся», - стала объясняться Лили.
– «В моде? Ты не можешь чуток подумать головой, что мода никогда молодой не была. Мода это как и политика, и бизнес, и шоу для лапши на уши. А что ты сама можешь выразить помимо моды, раз ты себя считаешь молодой? Будь такая как все раз это модно? Какой-то идиот задаёт моду и все как марионетки прыгают под неё. У нас тоже есть такие, но их называют молодыми стариками», - запросто, даже весело отмахнулся Алька и она удивлённо раскрыла глазки, - «Верно! Ты правильно говоришь! Но мода, это так, образное понятие, а не просто подражание кому-то и каждый сам дурачится как хочет. Но есть конечно наши лидеры, кумиры и красотки которые задают всем азарту. И я себя тоже чувствую что мир мой... то есть наш и я новая!».
– «Это всё старое как мир подруга. Молодым сейчас у нас не дурачится приходится, а порой решать проблемы взрослых, чтоб отвоевать свою свободу. Дурачиться и никакой моды не надо, ни кумиров и не нового мира. Но у нас каждый что-то уже значит среди своих, а это тоже труда стоит, хоть и не физического. У нас нет кумиров которым кто-то подражает, ибо это и есть принципы старого избитого мира. Всё что дешёвое и легко даётся, ничего и не стоит, чтоб назвать себя настоящим молодым человеком. Новый мир, это та же политическая волна, просто в более распущенном виде, выданная якобы за будущее. Вас дурачат новым и всего лишь. Я такого не представляю, появилась какая-то там Супер-Нова и все уже прыгают и радуются что мы молодые и мир наш? Далеко ты уедешь на столь дешёвой блажи? Я ещё представляю, что это движение лет через пять дало бы какие-то ощутимые результаты. А то бац, и мы уже все новые! Не смеши меня подруга», - ещё ироничнее отмахнулся Алька. И она задумалась как набить цену своему пониманию нового мира.
– «Ну резвиться – это просто показание что мы молодые и все вместе и у нас есть надежда, что так теперь постоянно и будет. Я конечно не в центре там какого-то движения, где задают новый мир...», - начала она развивать какую-то мысль, но Алька не стал её слушать, - «...Не надо подруга. Но таком новом мире мы никогда не поймём друг друга. Это просто модные одёжки, словечки, жесты и у каждой молодёжи свои. Вы французы и более экспансивные и горячие, мы северяне более холодные и конкретные. У нас нет никаких центров, каждый молодой человек – это уже и есть мир. Наш мир. Мир молодёжи, а не новый мир. Новый мир – это Супер-Нова. А это шарашка миллиардеров и дальше сама должна сообразить. Прыгай и радуйся, разве я против, но зачем мне эту блажь рассказывать. Нам дорого за эту моду платить приходится, хоть она к нам прямого отношения не имеет. Нас снова как овец, просто хотят прибить в новому стаду, вот и весь новый мир. Это даже скорее Америка, а не Европа. Я не патриот какой-то и не фанатик, но север европы мой дом и мой мир, понимаешь? Что мне какие-то интернационалисты, если я не знаю других стран и наций, так же как и Америки?». 
– «Нет, у нас не Америка, у нас Франция и всё как в своём доме. Но может я действительно плохо знаю северян. А из какой ты страны? Может у меня есть знакомые?», - стала уверять Альку, Лили.
– «Голландия, а это ныне почти тоже самое что и Нидерланды, откуда вся эта каша и заварилась. А расхлёбывать приходится нам. И самое смешное что Супер-Нова зародилась в Америке, а ты говоришь что Франция. Да играй ты эту волну в своём духе французов, всё равно ты играешь на Америку. Америка – вот центр нового мира, а не Нидерланды. Оставайся просто девчонкой, а не мути воду под это новое шоу», - вновь отвадил Алька.
– «Да, теперь я вижу что эта новая волна только разваливает молодёжь разных стран. Хорошо, я больше не стану про это. А ты вообще чем занимаешься, у тебя есть какие-то интересы?», - перевела разговор в другое русло Лили.
– «Был в футбольной лиге, но забросил это дело. Пока вот гуляю по миру. Вообще сейчас не охота никакое дело затевать, пока эта дурь с новым не рассеется. Я могу и подождать. Потом займусь каким-нибудь проектированием. Механики или недвижимости. Хочу пока просто на европу поглядеть, кто чем дышит. Луи-Хосе встретил на курорте в Испании, вот он советовал прокатиться сюда, подальше от крупных городов от этой дури нового мира. Он тоже любит молодых, но не любит этой дурости с новой модой. А так интересы самые разные, писал стихи, прозу, проектировал, гонял мяч, возился со старой машиной ради увлечения. Что тебя интересует?», - пространно ответил Алька.
– «Луи-Хосе, как и ты протестанты? Хотя не похожи на наших. У нас тоже есть протестанты нового мира. Хулиганят, устраивают погромы лавок...», - вдруг сообразила Лили, но Альке вдруг стало смешно.
– «Чего ты смеёшься?», - не поняла Лили.
– «Протестанты? Господи, этот политический трюк, примитивный и старый как мамонт. Когда создают любое движение, создают и оппозицию. Одни за, другие против, а если проследить по рукам, то они ведут к одной и той же голове. Главное создать прецедент, врага, борьбу, и на этом раздуть стимул движения. Что вы, что протестанты, одного и того же поля ягоды. Бог мой, до чего стар мир! Ничего нового. Какие мы с Луи протестанты, не смешила бы уж меня совсем. Я же говорил, что мода, что политика не могут быть молодыми. А только на основе известного, избитого, давно проверенного. Новая политика, это старый же мамонт раскрашенный новыми красками. Ты можешь себе представить что сделают ведущие политики, если вдруг к вам во Францию приземлятся пришельцы из космоса? Да политики их скорее живьём закопают, чем признают этот факт перед массами населения. Вот на этой вашей глупости с вами в новый мир и играют. Завтра вам самим предложат поиграть в пришельцев из будущего», - развеселился Алька и она немного смутилась, - «Я и говорю, что вы не похожи на наших протестантов. Ну и ладно, я политиков тоже не люблю. Они все продажные. А вот скажи мне лучше про увлечение девчонками, у тебя такое наверное всяко есть, раз ты приехал с подругой. И как это у вас там на севере происходит?», тут же сменила тему Лили.