Посланец из Эдема. Гл. 2-21 Измаил и его жены

               

       После  разрыва с возлюбленной, Измаил, не менее уязвленный и обиженный её отказом остаться у них в роли наложницы отца,  два дня испытывал всё же некое угрызение совести и тоску, а на третий день отец повез его знакомиться со своей будущей невестой. 
      Они приехали в двухэтажный богато убранный дом,  где их  уже ждали и встретили со всеми подобающими церемониями. Уважаемым гостям  подали чай и вкусное угощение. За чайной церемонией гости и хозяева вели  светскую беседу, начав ее издалека, постепенно приближаясь к  цели визита. Молодой и несдержанный, Измаил испытывал нетерпение и досаду, что они  много  времени  теряют попусту, и это ему плохо удавалось скрывать. Отец не раз посматривал на него с немым укором. Но вот, наконец, хозяева  позвали свою дочь, что являлось главной целью визита гостей, и вскоре она предстала перед ними.

      Это оказалась юная, небольшого роста, с тонкой фигурой девушка, в одежде нежно-голубого цвета, с длинными распущенными волнистыми волосами  золотистого цвета. Её изящную головку обрамлял тонкий ажурный золотой венец со  свисающими на лоб  подвесками с разными самоцветами. Сзади от венца ниспадала длинная легкая голубая  ткань с красной каймою, а спереди -  полупрозрачная бирюзовая вуаль, прикрывающей нижнюю часть лица, оставляя открытыми только лоб и  на редкость голубые миндалевидные глаза со сросшимися на переносице тонкими бровями.

       Под полупрозрачной вуалью угадывалось прелестное лицо девушки. Юную красавицу звали  Лейла.  С её появлением Измаил сразу оживился, он вскочил на ноги и широко раскрытыми глазами  воззрился на неё. Ее голубые глаза с черными крыльями бровей произвели на него магическое воздействие,  в них он  увидел знак своей судьбы.  Стройный и высокий красавец  девушке тоже понравился с первого взгляда. Ей разрешили  на миг показать гостям  лицо,  чтобы жених удостоверился  в красоте  будущей невесты, и она успела заметила восхищенный взгляд его больших черных глаз.  Затем ее попросили станцевать, и она со всей грациозностью и изяществом  исполнила один из восточных танцев.
      Измаил был просто очарован ею, и дело было решено: через месяц  сыграли пышную свадьбу, и он увез ее к себе домой.

                ***

       Шло время.  Все  было бы  прекрасно в жизни Измаила и Лейлы, если бы  не  одна беда: она никак не беременела, хотя прошло уже два года со дня их свадьбы. Видя  задумчивое  лицо мужа, часто плакала, что ничем не может его семью  порадовать. Измаил, как муж, мог бы себя обвинить в бесплодии, но его связь  со Стефанией доказывала, что с ним все нормально.
      Отец Измаила, мечтавший о внуке, о продолжателе рода, не раз уже поговаривал при разговоре с сыном, что по закону, муж может вернуть бесплодную жену в дом ее отца и жениться на другой. Но Измаил любил Лейлу и не хотел с ней расставаться. Она была нежной, доброй, послушной, не говоря уже  о красоте. Все же мысль завести себе вторую жену  показалась  ему  неплохой.

      Вскоре он женился на другой,  молодой, высокой и красивой девушке  по имени Зейнаб. Какая радость охватила Измаила, когда узнал, что она забеременела. В положенный срок младшая жена родила ему сына, а деду внука. С той поры она стала гордо смотреть на первую жену, не подпускать ее к колыбели ребенка, старалась обидеть и унизить  ехидными словами: "Я вот родила и ты роди" или " Значит, ты не так любишь мужа, как я" или  "Не смотри на него, а-то сглазишь" и другими подобными фразами.
       По складу характера, старшая жена с кротостью переносила все обиды от  младшей по статусу, но на год старшей, по возрасту, Зейнаб и не жаловалась на нее  мужу, готовая на все  унижения ради мира в доме. Лейле  было отрадно от того, что с рождением  сына Измаил снова стал любящим мужем и для нее, как будто это она родила, а не другая жена. Злючка Зейнаб это замечала и от ревности и, как ей казалось, несправедливости, еще больше притесняла добрую Лейлу.

      Но большое несчастье пришло к ним в дом: в полгода малыш заболел дифтерией и умер. Горе  умалило  гордыню матери, потерявшей сына.  Младшая жена уже не стала так сильно притеснять и обижать  старшую, как раньше. Вскоре она снова забеременела, но на этот раз  родила девочку, что не вызвало большой радости у мужа и свекра. Зато малютка росла здоровой и крепкой.   Лейла так же  любила ее, как  свою собственную дочь, заботясь о ней, а Зейнаб  на это смотрела уже спокойно. Со временем, женщины подружились, чему способствовала совместная забота  о малышке.

             ***

      В последнее время  Фарид-ака  стал сильно болеть. Думая, что скоро умрет, он  снова  жаловался, что нет у него внука, нет продолжателя рода, видно, Аллах прогневался на них. Вспоминал погибших старших  сыновей, мол, головы свои в боях сложили, а никого после себя не оставили. Мол, нехорошо это, неправильно.
      Слыша подобные стенания больного отца, Измаил досадовал на своих жен, подумал было о том, не взять ли ему еще третью жену. Но мысль "А вдруг и с третьей постигнет его  та же неудача" останавливала его.
      И вот случайная встреча со Стефанией на базаре круто изменила его мысли. Он понял, что маленький мальчик, бывший с нею, - его сын. Ведь не зря  она так испугалась. Нет, не зря!  Это его сын, несомненно.

     Когда старик в приступе  болезни, как всегда, завел речь о том, что скоро умрет, так и не дождавшись рождения внука, Измаил не выдержал и сказал:
      - Папа, у тебя есть внук. Только он растет далеко от  нас.
      - Как?.. Что ты сказал?.. Есть внук?.. Где же, где же он? - приподнимаясь с постели, взволнованно  вскричал  Фарид-ака.
      - Не надо так волноваться, отец! Тебе это вредно. Я  все сейчас  расскажу, - стал успокаивать его Измаил, укладывая в постель. - Ты помнишь  Стефанию, которая служила у нас горничной?
       - Да-да, хорошо помню эту красивую еврейку, - проговорив,  он сразу догадался:
       - Так ты хочешь сказать, что у тебя с ней были эти дела? И ты скрыл, негодник?  А я-то думал, что она уходит от нас из-за болезни.

       - Да, отец, - перебил его сын. - Неприятно об этом вспоминать,  ведь я  нехорошо обошелся с нею, беременной, но так требовали обстоятельства. Я ведь не мог на ней жениться, а наложницей стать она не согласилась. Оставлять ее у нас в таком положении тоже было нельзя, - стал оправдываться  Измаил.
       - Ну, хорошо, что я об этом не знал, хоть в этом нет моей вины, - облегченно вздохнул Фарид-ака. - А как же ты узнал, что она родила  сына  именно от тебя?
       -  Месяца два назад я  случайно увидел ее на рынке, и при ней был мальчик не более четырех лет. Он при мне назвал ее мамой, и у меня закралась эта мысль.   Ты бы видел, как она испугалась, меня узнав! Не пожелала никак со мной разговаривать. Тут же поспешила скрыться. Не мог же я бежать за ней, бросив товар, да и она была не одна. Видел мужа её, правда издали. Что интересно, возраст ребенка примерно соответствует времени   ее пребывания  у нас. Значит, у меня есть основание полагать, что  это мой сын.

       -  Без всяких сомнений, это твой сын, Измаил. Значит, мой внук родился от  неверной? -  и старика охватило волнение. -  Измаил, мальчик мой! Тут другого мнения быть не должно: надо заполучить его любым способом. После того, что ты  мне рассказал, я не могу  даже представить, чтобы мой единственный внук жил у евреев и стал бы таким же неверным, как они. Чтобы он никогда не узнал, кто настоящий его отец и дед? Я не могу допустить этого. И, если он, действительно,  твой сын и мой внук,  иди за ним, и да поможет тебе Аллах! - и старик от избытка волнения  на несколько минут потерял сознание, заставив этим своих снох и прислугу  хлопотать вокруг себя.


                продолжение http://proza.ru/2015/10/13/191