Слушай, Бенедикт

… - А это все потому, Бенедикт, что параллельные миры, все-таки, существуют. Понимаю твое удивление. Явление новой парадигмы, свидетелем которой ты сейчас являешься, вызывает закономерное противодействие надстроечных элементов своей предшественницы. Что, впрочем, ничего изменить уже не может. Модель мировосприятия, системно трансформируясь в условиях новой реальности, претерпевает ряд мутаций, в результате которых больше всех страдают как раз эти надстроечные элементы, к которым принадлежишь и ты, дружище. Радовать тебя это не может, понятно. Но разобравшись в нагромождении факторов, приведших меня к необходимости пересмотра основных принципов жизнедеятельности общества  с целью применения их в личном пространстве, тебе придется признать правомерность возникших целеобразующих векторов развития ситуации. Не понимаешь? Не понимаешь. Сейчас объясню на пальцах. Смотри. Вот туда смотри. Видишь центральную вывеску? Нет, не голубую. Красную. По центру. «Свiт гальмових систем». Свiт! Это значит мир. Мир тормозных систем. Видишь парня-продавца в дверях. Так вот это его мир. Возможно он там не один. Их может быть двое или трое. Шестеро? Может быть и шестеро. Не суть. А суть как раз в том, что это их мир. Мир гальмовых систем.  Очень просто, конечно, было бы считать, что это обыкновенные менеджеры узкой специализации автопрома. В той же мере просто, в какой и ошибочно. Потому что суть человека в случае контакта содержится в его личном определении. В вывеске то есть. А на вывеске написано «свит». И никуда от этого факта не деться. Мы имеем дело с представителем мира этих самых гальмовых систем. Ну и что, скажешь ты, Бенедикт. А то! Сам факт принадлежности данного индивидуума этому миру говорит нам о краеугольном камне, заложенном в его систему ценностей, больше, чем  может сказать в наушник какой-нибудь великий умник любого из искусственных миров. Реальность – вот главное условие параллельного мира. Съёженного, скукоженого, суженного до местной сверхидеи, т.е. реальных продаж, но все-таки мира. Что же касается самих гальмовых систем, могу только сказать, что этот механизм в любом средстве передвижения имеет архиважное значение, Бенедикт.  Независимо от …
 - Гей, ти! Придурок! Ти що, сам з собою говориш?
Коваль зупинився наче на стiну налетiв. Почав озиратися.
- Гей?? Який гей?
 - Отож бо й воно, що нiякий, – молодик пiд червоною вивiскою “Cвiт гальмових систем” вишкiрив жовтуватi зуби, що у вересневому жовтуватому серпанку виглядали як элемент колiрного захисту хамелеона.
- Не зрозумiв, - хитнув головою Коваль.
- Ги - ги, - хихотнув жовтозубий, - ну ти й тормоз!
- Може, гальмо?
- Може й гальмо. Але торочешь собi пiд нiс не так вже й повiльно, – не вгавав молодик.
- Слухай, - ступнув до нього Коваль, - тут десь є вихiд до меблевого ринку?
- А! То ти заблукав!
- А ти думав - за гальмами до тебе? - тепер вже Коваль дозволив собi усмiшку.
- Де там! У тебе на лобi написано «безколiсний».
- Чого ж тодi зачепив? - продовжував вдавано дивуватися Коваль.
- Нудно, – чвиркнув слиною мiж жовтуватi зуби представник свiту гальмових систем, - Шкаф-купе йдеш купувати?
- Чого це шкаф-купе? – не зрозумiв Коваль.
- Ну, тодi диван, - не вгавав молодик.
- Та нi. Кажу ж - заблукав.
- Не дивно. Це ж Троєщина.
- А що, на Троєщинi всi блукають?
- Нi. Не всi. Тiльки тi, що гальма в мене не придбали, – зареготав хлопець.
- А тi, що придбали?
- Про тих вже я дбаю…  Ми дбаємо, - додав пiсля короткого роздуму.
- Ну, то я пiшов блукати?
- Навiщо? Кажи ім'я, кажи куди треба вийти - i я подбаю, щоб ти вийшов.
- Так я ж не клiєнт.
- Дарма, - махнув рукою хлопець, - Просто винен будеш.
- Вийти треба до ветлiкарнi. А ім'я… Hавiщо тобi моє ім'я?... А!!!... Щоб рахунок прислати, мабуть.
- Ти геть дурний, - знов зареготав парубок, - Просто щоб знати, кому допомiг безкоштовно. Це для небесної канцелярiї.
- В небесну приймають вiдомости тiльки вiд тих, кому та допомога надiйшла. Тобто вiд мене. I потрiбно як раз твоє ім'я, - сказав Коваль.
- Щоб там знали, кому вiддячити?? Мабуть, що так, - сказав молодик. I замовк.
- Ну? – пiдштовхнув його Коваль.
- Що «ну»?
- Iм'я?
- Моє?
- I хто тут тормоз? Звiсно твоє! – засмiявся Коваль.
- Бенедикт, - бовкнув гальмiвний господар.
- Як?! – витрiщився на нього Коваль. Потiм зм'як, - Аааа! Пiдслухав?
- А чого це я не маю зватись Бенедиктом?
- Назвись краще Валерою, - порадив Коваль.
Тепер вже вирячивсь гальмiвник:
- Звiдки ти знаеш про Валерiю?
- Та… - знiтився Коваль.
- Кажи! - насувався молодик.
- Та не знаю я нi про яку Валерiю!
- Кажи швидко, – гальмiвник почав пiдводитись на ноги, пидiймаючи кiлка з-пiд закритого ролета сусiднього павiльйону.
Коваль виставив перед себе долонi:
- Cтоп, стоп! Я знаю Bалерiю. Я навiть зараз до неї йду. У ветлiкарню.
- A чого вона у ветлiкарнi? Що вона там робить?
- Як що?! Працює.
- Давно?
- Tа вже п'ять рокiв.
- Ха, - видихнув гальмiвник, - ха.
Вiн знов сiв навпочiпки, крутнув головою, подивився довгим поглядом в бiк Mак Dональдсу, потiм знов заговорив:
- Слухай, чого ти причепився? Iдеш – iди собi. Розвiв тут балачки про свою телицю. Он дах твоєї ветлiкарнi, за парканом. Тiльки тобi треба спочатку вийти через ворота з територiї авторинку. А це – он туди, - тицьнув вiн у бiк протилежний рудому даху ветлiкарнi.
- A чого ти так завiвся? – Kоваль глянув якнавїнiше. Та гальмiвник скреготнув щелепами i його погляд спiдлоба не вiщував приємного продовження бесiди.
Коваль брехав. Не знав вiн нiякої Валерiї. А вже такої, що працює у ветлiкарнi за парканом – й поготiв. Вiдiйшовши вiд жовтозубого вже метрiв зо тридцять, вiн нарештi видихнув:
- Фу. Ну, ты видел? Бенедикт. Вот что значит неосторожно задеть имя богини параллельного мира. Не то чтоб неосознанно я это сделал. Можно было, все-таки, придержать язык и не обнаруживать некоторых своих способностей. Тем более что пользы от них – ноль. Ты видел, да? Какая польза!  Одни неприятности. Кстати, как тебе моя мова?
-