Другая жизнь. Глава 21. Выдумщики

***********************Дионис*****************
Марина не лукавила: Дионис – так звали паренька: и впрямь, как бога! – просто шёл по улице Тодороса Колокотрониса. У кондитерской ноги Диониса сами замедлили шаг, и вдохнув сытный запах пирогов, он восхищенно вымолвил: «Ты ностымо! Как вкусно… пахнет!»
- А ты зайди и попробуй! – пригласила его Марина.
- Да я… не хочу, я вообще-то завтракал» - огорчённо протянул Дионис.
- Не при деньгах? Но я ведь тебя угощаю, просто попробуй, не надо платить, - улыбнулась ему Марина (есть же на свете такие парни – прекрасен как бог, а разве у богов бывают деньги?)

- Мм-ммм, - восторженно промычал паренёк, откусив сразу полпирожка, -ммм… Пища богов!» - И, поблагодарив Марину, поднялся было из-за стола, но почувствовал на своих плечах ласковые и сильные руки – и подчиняясь этим рукам, опустился на стул.
- Значит, завтракал уже? Всё с тобой ясно! – рассмеялась Марина. – Подожди, попробуй ещё вот эти, - и поставила перед ним миску, полную ароматных, жаренных в кипящем масле левашников. - Только осторожнее, они прямо с огня, губы не обожги!

Дионис её уже не слышал: запихал левашник в рот целиком и с упоением жевал, обжигаясь горячим как лава повидлом. Марина смотрела, как он ест, прикрывая от удовольствия глаза – в точности так, как она сама.
Остановился Дионис, когда миска перед ним опустела. И сказал удивлённо: «Неужели я всё это съел?! Я нечаянно...»

 Марина расхохоталась: губы у паренька были измазаны повидлом, щеки и нос в сахарной пудре – сам как левашник – а глаза, ставшие от удивления ещё больше, уже не умещались на лице.
- А хочешь, я отработаю? – перешёл на «ты» паренёк и даже не заметил этого (с Мариной было легко). Может быть, тебе… вам… нужен работник? – смущенно бормотал Дионис. (Вот сейчас она скажет: мал ещё, подрастёшь – приходи. Или ещё что-нибудь такое скажет…)

- А что ты умеешь делать? – сказала Марина.
- Я умею варить кофе, - улыбнулся Дионис. – А этот (он отодвинул стоящую перед ним чашку) – этот не настоящий. Хочешь, я сварю тебе - настоящий?
- Хочу, - просто ответила Марина. Дионис оказался настоящей находкой, и в том, что маленькая кондитерская полюбилась афинянам, была немалая заслуга выдумщика и фантазёра Диониса – мальчика, носящего имя бога…

*****************************Выдумщики******************
Марина тоже была выдумщицей. Это она придумала – открыть кондитерскую. Демосфен хотел – ресторанчик. Но Марина впервые возразила мужу: «Ресторанов в Афинах много, зачем ещё один? А кафе-кондитерская с горячими пирожками идеально подходит для завтрака. К нам будут ходить! Я умею печь пирожки». Демосфен давно убедился в том, что это не пустые слова: готовить Марина умела.
- Но ты не справишься одна, - только и сказал ей Демосфен.
- Не беспокойся! Если бог дал нам это кафе, он позаботится и о работниках.

«Как в воду глядела!» - думал Демосфен. Ещё он думал о покупке дома напротив. Дом продавался, а кондитерскую требовалось расширять: желающих позавтракать русскими пирогами было уже больше, чем вмещало их маленькое кафе, да и днём приходили – посидеть.

Женщины листали модные журналы (Демосфен привёз их целую кипу – из Парижа и из Рима, куда они с Мариной ездили «развеяться» и, как выражалась Марина, «накрутить километраж») и трещали без умолку, заедая разговоры пирожками, а пирожки запивая чаем из настоящего русского самовара. Самовар стоял на специальном угловом столике, и посетители, отвернув фасонистый краник, сами наливали себе чай, доливая заварку из бокастого расписного чайничка, стоящего на самоварной крышке – чтобы не остыл. За чай у Марины не требовали платы – пей сколько хочешь, не жалко.

Женщины наслаждались беседой, дети хрустели печеньем и сосали через соломинку ледяной кофе-гляссе, в котором плавал шарик пломбира. Играли в забавные игрушки-кренделюшки, как их называли Маринины близнецы Аня и Стас. Впрочем, Демосфен всегда звал детей полными именами.

Дети играли, грызя печенье и маковники, мужчины вели длинные неторопливые разговоры, прихлёбывая кофе из маленьких чашечек (на столе перед каждым стояло пять-шесть – уже пустых). Чашки были гордостью Демосфена, их изготовили по специальному заказу: на чёрном фоне – бирюзовые стилизованные волны, в центре каждого блюдечка – медноволосая женская головка в бирюзовом овале, с гордо поднятым подбородком и завораживающим ледяным взглядом застывших глаз, - так похожая на Марину!

Прежде чем поставить чашку на блюдечко, мужчины восхищенно цокали языками. «Ах, какая женщина! Царица!» - услышала как-то Марина («Ах, какая женщина, какая женщина… Мне б такую!» - вспомнилась Марине популярная в России песня, и она неприметно вздохнула.
Ей хотелось в Москву, в их с Демосфеном загородный дом, который они почти выкупили (а собирались десять лет вносить по кредиту), в лес, где с вековых могучих елей тихо падают снежинки, где в призрачном свете луны танцуют на поляне феи… Демосфен возьмёт отпуск, и они отправятся домой! И целых две недели будут кататься на лыжах (а может, целый месяц). А потом вернутся в Афины, где будут жить до лета.

Летом они забирали детей и уезжали «домой», как упрямо говорила Марина. Теплолюбивая Марина, хотя и не была любительницей трескучих морозов, но афинское огнедышащее лето переносила ещё тяжелее. Солнце свирепствовало повсюду, раскаляя добела афинские улицы. Каменные мостовые, казалось, вот-вот расплавятся. Жизнь замирала, скрываясь в домах и офисах, где мощные кондиционеры работали на износ.
И только поздним вечером, когда спадала жара, улицы заполнялись людьми, открывались магазины, кафе, рестораны – и до самого утра здесь бурлила жизнь, и можно было спокойно ходить по улицам…

Марина не любила многолюдных улиц и ночных посиделок, и однажды заснула прямо в ресторане – и Демосфен, под завистливо-восторженные взгляды афинян, на руках отнёс её в машину и привёз домой… И сдался!

На лето кондитерская закрывалась, и вся семья уезжала в Россию. Да и кому в сорокаградусную жару взбредёт в голову есть горячие пирожки. А осенью - возвращались: детям пора было в школу. И снова плыл из дверей кондитерской восхитительный аромат свежеобжаренных кофейных зёрен… Кофе здесь подавали с огня, горячий, густой и необыкновенно вкусный: Марина с Дионисом добавляли в него… Стоп! Не будем выдавать чужих секретов! Рецептов приготовления кофе Марина не давала никому, даже Нонне.

**************************Дорогие гости**************
Прошлой зимой Нонна с Павлом гостили у них. Сидели заполночь на веранде, пили греческую узо и мастику, ели жаренную на углях рыбу – утреннего улова, пояснила Марина. И встретив недоверчивые взгляды гостей, улыбнулась – «Здесь не бывает другой, море рядом!»

В море все четверо наплавались, по выражению Демосфена, «до свинячьего восторга»
- Ой, вода какая хорошая! Градусов девятнадцать есть? Я балдею» - это Нонна.
- Семнадцать, - поправила Нонну Марина. – Самое то!
- А чего это все на нас уставились? – Нонна махнула рукой в сторону пляжа, где, расположившись целыми семьями, загорали афиняне (было воскресенье). В воду, однако, никто не заходил, даже дети.

- Да не обращай внимания! Здесь не принято купаться зимой, считается, что вода ледяная… Их бы к нам! – фыркнула Марина. – Зимой здесь только русские купаются.
- Это ты-то русская? – поддела её Нонна. – Я до сих пор не знаю, кто ты…
- Раз купаюсь, значит русская, - объяснила Марина, и все четверо долго хохотали, балуясь и брызгаясь.

И теперь сидели на террасе, пили знаменитый греческий коньяк «Метакса», слушали музыку и грызли жареный миндаль. Разговор сам собой свернул на походы выходного дня, в которые Павел с Нонной ходили до сих пор. Воспоминаниям не было конца…

Продолжение http://www.proza.ru/2015/10/13/1206