Другая жизнь. Глава 18. Весёлая компания

Ванная комната в этом странном доме превосходила все ожидания. Серо-золотые стены бесконечно повторяли её отражение (зеркальный кафель, догадалась Марина). В круглой джакузи размером с детскую песочницу пенилась вода, пахнущая сосновой смолой и кедровыми орехами. Марина с наслаждением погрузилась в горячую воду и закрыла глаза. Господи, что она делает!

Из ванной Марина вышла в голубом халатике с кокетливым пояском с забавными кисточками на концах (кисточки Марине нравились). Высушенные феном волосы бронзовой волной стекали по голубому шёлку (заколок в ванной не оказалось). Ванная комната находилась в подвальном этаже, здесь же размещалась сауна. Она никогда не бывала в сауне (а было бы интересно…). Марина поднялась наверх  и оказалась в пустом тёмном холле. Где же хозяева?

Марина отправилась искать хозяев этого необыкновенного дома (в сравнении с Марининой малогабаритной трёшкой дом, казалось, существовал в четвёртом измерении) – и, поплутав немного, оказалась в маленькой уютной гостиной, словно сошедшей со страниц Диккенса: со старинными креслами на гнутых ножках, картинами в тяжёлых рамах и пузатым, красиво инкрустированным буфетом. В гостиной ярко пылал камин и было тепло.

Камин был настоящий, с настоящими дровами. А на каминной полке стояли миниатюрные копии древнегреческих статуй. У Марины захватило дух – Ника Самофракийская в развевающихся от ветра одеждах… "Победительница в беге", отлитая из бронзы неведомым мастером так, словно она только что остановилась, задыхаясь от стремительного бега – и всё ещё оставаясь в нём… И Маринина любимая Афродита Анадиомена (Пенорождённая), выполненная из мраморной крошки так искусно, словно из цельного куска паросского древнего мрамора!

В гостиной хлопотала Ника, накрывая на стол. Они что, есть собираются? В одиннадцать вечера?! А было бы неплохо…
- Это Димка привёз. Тяжесть такую пёр, – перехватив взгляд Марины, сказала Ника. – Носится с ними как с писаной торбой, пыль вытирать не разрешает! – пожаловалась Ника Марине. – Ну, что ты на них уставилась? Насмотришься ещё, успеешь.
- Да это же... Это же Скопас! Пракситель! Фидий! На них можно смотреть вечно…
- Ты знаешь Фидия? – удивлённо воззрилась на Марину девятнадцатилетняя Ника  (сама-то откуда знает?)
- Конечно знаю, я ведь искусствовед, - объяснила марина, и Ника, улыбнувшись, закончила за неё фразу: «Искусствовед с кирпичом в рюкзаке! А кирпич, наверное, из раскопок? Четырнадцатый век?»
- Кирпич со стройки, - призналась Марина.
- Ах, со стройки… Ворованный, значит? Вот почему у нас самое дорогое в мире жильё!

Нет, всё-таки они с братом два сапога пара…
- Сейчас кофе пить будем, - буднично сообщила Марине Ника, как будто они всегда пили (на ночь глядя) кофе. Втроём. – Ты переоденешься? У нас не принято ужинать в халате, даже если он тебе идёт! – улыбнулась Ника. – Подожди, я сейчас…

- А Дима – это кто, Деметриос? – спросила Марина Нику.
- Демосфен.  Только не называй его так, он не любит.
- А он кто?
- Он в турфирме работает, в Москве. А жить в Москве не хочет, говорит, здесь воздух лучше. А мы с мамой живём на Проспекте Мира. Они с Димкиной мамой родные сёстры… были. А теперь Димка один остался и живет как бирюк, а я к нему на выходные приезжаю. Здесь здорово!
- А ты чем занимаешься?
- В Инязе учусь. Пойду к Димке переводчиком, если возьмёт.
- Так он – переводчиком работает?
- Хозяином. Это его фирма. Ему переводчики нужны, и чтобы несколько языков знали. Он с ними не особо церемонится, сам работает как ненормальный и других заставляет. Зато зарплата на уровне и кататься можно бесплатно – по всему шарику! Димка говорит – «мотаться». А сам дотемна на лыжах бегает... Ненормальный!

- Это кто здесь ненормальный? Огласите весь список, пожалуйста. Я пока вижу только двоих! – присоединился к компании Дима. И уставился на Марину. – В шоколадных джинсах (которые – спасибо Нике! – после стирки в «Боше» приобрели удивительный цвет, здорово сели и теперь красиво облегали фигуру – и Марина с удовольствием в них влезла) и бледно-зелёном пушистом свитере (свитер выбирала Ника) Марина выглядела потрясающе. Она улыбнулась Диме – и у него захватило дух: «Да ты колдунья! Медея!
- Да ладно тебе, - отмахнулась Марина. – Я тридцать пять лет Медея, только не люблю это имя. Просто – Марина.

- Ха-ха-ха! – заливалась Ника. – Оба вы хороши! Два сапога пара! Придётся тебе, Димка, кирпич купить – и будете вместе кататься… при луне! – веселилась Ника.
-Тридцать пять? Ври больше! Да кто тебе поверит, ты в зеркало глянь! – Дима ухватил Марину за руку и поволок к зеркалу.
- Ух ты… Марина, ты с ним так не шути! Он тебя на каминную полку поставит и… пыль вытирать не позволит! – Это Ника, вредная всё-таки девчонка.

… Из зеркала на Марину смотрела Медея. Лицо словно высечено из мрамора древним скульптором. Волосы бронзовыми ручьями сбегают по зелёному свитеру. В глазах застыло удивление. Медея смотрела и молчала. И вдруг сказала – из зеркала – Марининым голосом: «Что уставился? Насмотришься ещё, успеешь...» (Господи, что она такое говорит!). Ника восторженно взвизгнула. Дима покраснел.
- Это не я, это ты – уставилась. Давно не видела? – пришёл в себя Демосфен. – Кофе пить будешь?
-Давай!
- А тортик будешь? Ника, тащи торт!
- Тортик буду. Я всё буду, - заверила его Марина.
- Всё – нельзя! На ночь вредно наедаться, - сообщил ей Дима.
- А тортик можно? – возразила Марина.
- А как же тогда кофе пить? Я, знаешь, люблю вечерком кофе с пирожными. Сплю после него как убитый младенец («Про младенца – это он здорово!» - прыснула Марина).
- А я думала, ты после десятикилометровой прогулки как убитый спишь…

За дверью раздался короткий смешок. – Тсс-с! – Марина прижала палец к губам – Нас подслушивают… Ника была немедленно изобличена, а торт немедленно разрезан. Он оказался (как, впрочем, и кофе) удивительно вкусным

- Подожди, ты что делаешь? Ты уже второй кусок доедаешь, а я только первый. И как в тебе столько помещается? – пытался остановить Марину гостеприимный Дима. Марина смерила взглядом оставшийся кусочек торта и отправила его в рот.
- Ты сегодня сколько пробежал? Десять километров? А я тридцать пять, так что мне можно.
-Опять тридцать пять? Опять врёшь?! Боже, кого я в дом привёл… принёс. Врёт и врёт!
- А я два торта привезла, - сообщила Ника. – Пойду за вторым, а то вы сейчас подерётесь. Обжоры! Куда в вас лезет столько, да ещё ночью… - веселилась Ника.
- А спортсмены все такие, бегемота со шкурой сожрут и не заметят.
- А ты спортсмен? – А ты?
- Я – нет. Я спортом никогда не занималась, - призналась Марина. – Только музыкой. – И взяв с блюда третий кусок торта, запустила в него ложечку…
- А ты вообще… откуда взялась? – спросил наконец Дима. Марина назвала станцию, с которой начался их сегодняшний (или уже вчерашний?) маршрут. – Ого! – присвистнул Дима. – Это ж отсюда километров сорок будет! А говоришь, спортом не занималась… Все бы так не занимались! Да ещё с кирпичом.

Пока он на все лады удивлялся и восхищался, Марина уплетала торт, запивая его чёрным кофе без сахара (она всегда пила без сахара – отец приучил) и слизывая с пальцев крем. Ника сверкала зелёными глазами, в которых плескался смех. Когда от второго торта осталась половина, Ника решительно убрала его со стола. – «Хватит! На завтра надо оставить. Больше нет»

- Сколько в ней жестокости! И это моя сестра… Поставит в холодильник, и рука не дрогнет! - пожаловался Марине Демосфен, и вся  компания отправилась спать.
Марина успела ещё подумать, как приятно засыпать, напившись крепкого кофе и объевшись тортом!  И уснула – мгновенно…

Продолжение http://www.proza.ru/2015/10/13/146