Трансформатор Не закончено

Florence And The Machine – Howl

Незваный гость

 – В россыпи домов,
Тайна погребов,
Жар и копоть здесь,
Искр синих взвесь...
Этан напевал себе под нос, подметая металлическую стружку с пола. Над головой что-то грохотнуло, точно открылось окно, но он свалил все на беспокойную кошку. Мере вечно не сиделось на месте, она скучала, пока хозяин проводил время в своей подвальной лаборатории, поэтому иногда принималась носиться по дому. Если прислушаться, то наверняка можно уловить то, как жестяные когти с остервенением царапают старые деревянные полы. Но Этану до этого не было никакого дела. Он смотрел, как собственные блестящие черным от машинного масла руки проворно собирают пыль и мелкий мусор в совок, и кроме этого его во всем мире ничего не интересовало.
 – Милое местечко.
Этан обернулся; в дверях его лаборатории стоял неизвестный, и все выдавало в том аристократа: невысокий рост, светлые волосы, но темные брови и аккуратная небольшая бородка, что добавляла ему немного возраста. В руках он теребил цилиндр, а под шарфом на жилете покоился небольшой медальон. Этан было подумал, что это Очаг Силы, но потом решил, что очень уж опрометчиво носить его вот так, на видном месте.
 – Мистер, что вы забыли в моем доме?
Казалось, что хозяин дома даже не удивился, словно к нему постоянно кто-то вот так врывается. Но на самом деле он на все реагировал с такой выдержкой.
 – Меня зовут Лукас Джеймс Финн, а у входа ждет моя сестра Вега Энн. Она сказала, что надо постучать, но я не хотел ждать.
 – Ну а я Этан совсем не аристократ О'Риордан. Не ждите, что буду обращаться с вами как со знатью.
Гость прошелся, окинул лабораторию взглядом.
 – Это к лучшему, слишком мало времени для такого. Вы мне поможете.
Парень отложил совок, вытер руки о фартук и уставился на наглого Лукаса.
 – Ну-ка.
 – Моя сестра умеет колдовать.
 – Вот это новость для рода аристократов.
 – Еще она умеет видеть механизмы.
Тут уж хозяину подвала стало не до шуток.
Неизвестно сколько веков их город был поделен между знатью и инженерами. У первых на кончиках пальцев искрилась галдра* (*Магия), они были переполнены ей, как шаровая молния электричеством. Особенно знатные – беднякам такое было не по карману – носили специальные украшения – Очаги Силы, которые концентрировали силы в одной точке и упрощали пользование ими.
Инженеры могли только мечтать о таком, но Мать-При* (*Богиня судьбы и случая, почитаемая наравне с Отцом-Одом. Считается, что Отец-Од не участвует в жизни смертных, только дарит им жизнь и забирает оную, когда приходит срок. Как фаталисты, жители города верят, что только Мать-При может менять их существование, посылая знамения и предчувствия.) одарила некоторых из них совсем иными способностями – созидание. Этан как раз был из тех редких счастливчиков, кто представлял небывалые механизмы во всех мельчайших деталях, стоило ему только захотеть и закрыть глаза. Он знал, что и как нужно делать, чтобы воплотить их в жизнь.
Аристократы и инженеры вечно вели скрытую от обывательского глаза борьбу, потому что каждый отрыто или тайно мечтал завладеть секретами противника, подчинить себе сразу два умения. И что? Оказалось, что какой-то изнеженной девчонке это удалось.
 – Позовите ее в дом. Нечего леди мокнуть под дождем. На кухне есть чай и что-то с завтрака.
Лукас с сомнением окинул Этана взглядом.
 – Не бойтесь, у меня в подвале нет никаких потайных ходов. Я бы поднялся с вами, но еще не закончил уборку.
Гость кивнул, но прежде чем вышел, вдруг закатал рукав дорогой белой рубашки. Хозяин дома присвистнул:
 – Механическая рука у отпрыска знатной семьи, владеющего галдра. Вы полны сюрпризов, мистер Финн.
 – Зовите меня просто Люк.
Он повернулся спиной, задорно прыгнул на первую ступеньку, снял телесную перчатку с железной руки и щелкнул пальцами. Зрелище оказалось небывалым: по механической конечности проскакала искра галдра, оторвалась от нее, взмыла вверх и рассыпалась фейерверком под потолком. Кто-то невидимый вымыл закопченные окна, пыль вспыхнула на долю секунды и исчезла, несмываемые пятна на столе словно впитались в него, инструменты закружились хороводом и легли по нужным ящикам, даже совок вернулся на свое привычное место. Через несколько едва уловимых мгновений вся лаборатория выглядела лучше, чем когда бы то ни было, но Этан особенно этому не обрадовался.
 – Не верите, значит, – пробурчал он себе под нос, пытаясь снять фартук, но холщовые завязки не очень поддавались огрубевшим пальцам. Мистер Финн не стал его дожидаться и поднялся наверх. Наверное, решил, что Этана заинтересовала его конечность, но парень все знал и так, стоило лишь раз ее увидеть. Работа его отца, только он всегда уделял внимание деталям и мог потратить несколько вечеров, чтобы вырезать на всех шляпках больших болтов инициалы владельца и  на одном – свои, как печать качества.
Над головой хлопнула дверь, и тут же раздался удивленный женский вскрик, который, впрочем, девушка быстро подавила.
«Мера», – со сдержанным весельем подумал про себя Этан. Он быстро поднялся, и уже в проходе кошка прыгнула ему на руки.
 – Да, она механическая, не стоит так этому удивляться.
Мера в поддержку хозяина довольно заскрежетала.
Этан не сразу разглядел гостью в своем пустынном доме, но только потому, что та спряталась за брата. Вега Энн Финн не казалась аристократкой – не носила тугой корсет и модную широкополую шляпку с перьями, только зонт с резной ручкой в руках говорил о ее знатности.
 – Ви Эн, познакомься с мистером О’Риорданом.
 – Мисс Финн, – Этан приложил руку к воображаемому кепи. Девушка вышла из-за спины Лукаса. Брови небрежными росчерками чернил темнели на ее бледном до болезненности лице.
Она смело шагнула вперед, протягивая руку, но не для поцелуя, а для рукопожатия. Этан коснулся ее, с некоторым недоумением отмечая, что ладонь тоже немного сухая и шершавая, как у него самого.
Вега Энн отошла. Взгляд полупрозрачных глаз сдержано бродил по нехитрому убранству дома: высокие потолки, большое пространство, не обремененное мебелью – пара шкафов с книгами у черного провала камина, потертый темно-синий диван, такое же кресло да стол у окна. Не то ветер, не то мистер Финн, вторгнувшийся в его жилище через оконный проем, разворошил там все бумаги и уронил чернильницу.
 – Люк, я ведь говорила, что ты ведешь себя неприлично, – мисс Финн тоже заметила большую черную кляксу на полу. Ее галдра отличалась от брата: искра вылетела из заколки над правым виском, очертила ее мягкий профиль, увеличилась в размерах и поглотила осколки сосуда, а когда тот восстановился, то смешалась с чернилами и залетела в него.
 – Я очень вам признателен, она принадлежала еще моей матери, – Этан подошел к столу, чтобы закупорить жидкость красивой стеклянной пробкой в виде феникса и убрать подальше. Когда у тебя нет галдра, то нужно уметь относиться ко всему бережно и охранять милые сердцу вещи от посягательств таких вот мистеров Финнов, что залезают в чужой дом только потому, что не хотят ждать, пока им откроют.
 – Мистер О’Риордан, вы догадываетесь, почему мы здесь?
Этан немного думал об этом, но со свойственным ему безразличием. Подобные вопросы его не слишком занимали, тем более Лукас все равно расскажет.
 – Если бы я не видел вашу руку в действии, то решил бы, что она поломалась, и вы хотите, чтобы я ее починил.
На лице мистера Финна блеснула улыбка, и отчего-то это произвело на Этана даже большее впечатление, чем двое аристократов в его доме, начиненных галдра, как воскресный пирог вишней. После смерти матери в доме стало некому освещать неприветливое пространство теплом эмоций, а произошло это уже очень давно.
 – Вы мне поможете, – Лукас повторил слова, произнесенные в лаборатории.
Вместо ехидного замечания Этан только шумно вздохнул, выпуская из рук Меру. Он считал кошку своим личным зеркалом для отражения намерений Матери-При, раз сейчас животное спокойно, то и ему нет смысла нервничать.
 – Моей сестре грозит опасность. Я хочу попросить вас присмотреть за ней.
 – Имеет смысл спрашивать, почему вы выбрали меня?
Мистер Финн опустил голову, отыскивая в кармане часы, посмотрел время и только потом ответил:
 – Я не могу никому доверять. Вокруг одни доносчики, враги и шпионы. Звучит, как паранойя, но вы как никто знаете, что это правда.
 – Предположим, я с вами согласен в этом вопросе.
 – Ваш отец не поддерживал всех этих распрей. Я мало его знал, но мне он казался человеком глубоко порядочным, верным своему делу и слову.
«Он стал таким принципиальным только тогда, когда инженеры убили мать, показав так одному из своих лидеров и вдохновителей истинный звериный оскал организации», – подумал Этан. Он не хотел срываться в воспоминания, они сами охватили его.
Вот ему четырнадцать, он впервые попал в лаборатории инженеров, чтобы к шестнадцати его дар позволил командовать целой группой. Старший О’Риордан так гордился сыном, мечтал, что ему когда-нибудь удастся миром соединить механику и магию в одно, но другие не считали такой путь выходом из ситуации. И чтобы Киан перестал сеять утопические идеи среди своих, они ослепили его беременную жену Марию.
О’Риорданы отошли (если не сказать, что сбежали) от всех дел инженеров, в надежде, что их просто оставят в покое. Но те убили Марию, когда женщина вышла на порог встречать молочника, а отец прожил после этого недолго, случайность или нет, но попал под колеса самоходного экипажа. Возможно, рука Лукаса – последнее, что он успел сделать.
Нельзя сказать, что про Этана инженеры забыли – просто предпочли не замечать, оставить его разгромленную жизнь как назидание для других вольнодумцев. Они не признавали и намека на полутона, а младший О’Риордан сам являлся им – его мать, в девичестве Барретт, была из обедневших, но аристократов. Она не умела управляться с галдра, но та, несомненно, текла в ее венах.
«Я должен согласиться. Так сделал бы мой отец. Да и мама, добрая душа».
 – Очаг Силы в качестве платы, – мистер Финн принял его молчание за сомнения. – Вы научитесь владеть галдра, как того хотел ваш родитель. Плюс полное довольствие. Каждое утро посыльный будет приносить свежие продукты. Хлеб, молоко, сыр – все, что нужно.
 – Хлеб лучше после обеда, он дешевле вдвое. Если соседи увидят, то решат, что я разбогател, и потребуют вернуть долги.
Лица мистера и мисс Финн просветлели.
 – Так это значит…
 – Значит, что я согласен.


Городская свалка


 – Я в долгу не останусь, мистер О’Риордан, – Лукас протянул руку. Этан пожал, машинально отмечая, что плотная перчатка делает ее теплой и на ощупь похожей на человеческую. Если мистер Финн не закатывает рукав у всех на виду, то наверняка никто и не догадывается о его механической тайне.
 – Для вас просто Этан.
Лукас серьезно кивнул, коротко, но мило попрощался с сестрой. Вега Энн наблюдала в окно, как брат скрывается в ночном тумане, а Этан без всяких идей в голове гладил Меру, вновь прыгнувшую ему на руки.
 – Ну что ж, мисс Финн, думаю, вы можете занять мою постель, я как раз сегодня утром поменял простыни. А я останусь тут, на диване. Только возьму подушку и одеяло. У вас есть багаж?
Ви Эн молча указала на потертый, перевязанный веревкой саквояж у входа.
 – Размещайтесь на свое усмотрение.
Видя недоумение и смущение на лице нежданной гостьи, Этан подошел к одной из занавесок и открыл ее. За ней оказалась небольшая комнатка, закуток с окном, в который поместилась только кровать и высокий шкафчик со свисающей лампой.
 – Шторы можно открыть, окно тоже, если любите розы. Они сильно разрослись, правда.
Парень говорил, но с усилием. Жизнь затворником приучила его скорее наблюдать, видеть на лицах прохожих и заказчиков лишь едва мелькнувшие эмоции, а не болтать о бытовых вещах. К тому же мисс Финн только кивала в ответ, отчего он чувствовал себя еще более сковано.
 – Я уже слышала ваш голос, – Ви Эн вдруг подняла голову, всматриваясь прозрачно-серые глаза Этана, – в пособии по биомеханике.
 – Это мой отец. У него было не слишком хорошее зрение, и вместо заметок на бумаге он записывал пластинки. Не знал, что их кто-то покупает и слушает.
Вега Энн отвернулась, и парень осознал, что все это время толком не дышал.
 – Я приобрела их все, после... Когда Люку сделали руку.
Этан знал, что за этим не очень умело скрыта какая-то трагичная семейная история, но он умел не задавать неудобные вопросы. К тому же это не его дело.
 – Тогда у вас и проявился дар?
 – Вы тоже делаете протезы, как и ваш отец?
Вопросы прозвучали одновременно, и Этан кивком показал, что предлагает гостье ответить первой.
 – Нет, немного позже.
Похоже, мисс Финн из породы таких же неразговорчивых.
Ви Эн вытащила шпильки из узла на голове, и волосы рассыпались по плечам, серебрясь в полутьме. «Так ей больше идет», – отметил про себя Этан. – «Беззащитный вид, только если не знаешь об Очаге Силы в виде заколки».
 – Я не принадлежу к картелю инженеров, поэтому имею право осуществлять только мелкий ремонт.
Вновь повисло молчание. Разговор не клеился.
Парень уже устроился на диване и сонно наблюдал за тенями на стене, когда вновь услышал ее голос:
 – Я могу оставить лампу включенной на ночь?
 – Боитесь темноты?
 – Того, что может из нее придти.
 – Не хотите поехать завтра со мной на свалку? Просто подумал… – на самом деле Этан о таком и не помышлял, но предложение показалось разумным, – подумал, что раз взялся о вас заботиться, то не должен оставлять в одиночестве.
Вега Энн молчала, и когда парень уже решил, что она уснула, послышался голос:
 – Это рано?
 – Еще до рассвета. На пару часов, вернусь к завтраку.
 – Я поеду.
 – Тогда отдыхайте, я вас разбужу. Доброй ночи, мисс Финн.
 – Доброй ночи, мистер Этан О’Риордан.
***
В доме Этана не было часов, по крайней мере, целых. Парень всегда поднимался сам и никогда не ошибался. Ничего не изменилось и в этот раз.
 – Поднимайтесь, мисс Финн. Я сделал вам крепкий чай, он поможет проснуться. Одевайтесь и накиньте этот плащ.
Этан ждал во дворе, медленно кружа вокруг мопеда и прицепленной к нему тележки. Предложенная одежда была Ви Эн несколько велика, но теперь она ничем не выделялась среди жителей ближайших кварталов.
 – Куда мне сесть?
 – На мопед, конечно, позади меня. Держитесь крепче.
«Хорошо, что она задает правильные вопросы», – думал Этан, когда они неспешно рассекали легкий утренний туман. – «Могла, например, поинтересоваться, почему я не работаю с другими инженерами. Или чей плащ я ей дал. Но не делает этого, потому что слишком тактична. Едва ли брат ее научил, скорее всего, всегда такая».
Ньюмайт еще спал, но уже очень скоро одни рабочие потянутся на заводы, а другие – домой со смены, и переулки наполнялся грохотом и паром. Узкие улочки тонули в серой дымке, от которой верхняя одежда быстро стала холодной и влажной. Этан уже не рад был, что вытащил гостью с собой в такое ненастное утро, а Ви Эн не выказывала неудовольствия, только крепко держала его за пояс и прижималась щекой к спине где-то в районе лопаток.
Наконец, кособокие дома самых низкооплачиваемых работников закончились, и свалка началась прямо от самого последнего забора.
Это был целый город с высотками из хлама и проржавевшими жителями. Дорога петляла, тележку постоянно подбрасывало на ухабах, пока крепление окончательно не сломалось. Этан остановил мопед и сразу оттащил его в сторону.
 – Раз уж так решила Мать-При, то остановимся здесь. Вы можете осмотреться, только не уходите далеко и не используйте галдра. Если что-то покажется подозрительным, сразу зовите.
Вега Энн как всегда молча кивнула, и всем ее вниманием завладел древний паромобиль. Парень отыскал кочергу и теперь ворошил ей все подряд, бил по трубам и дырявым кастрюлям, словом, работал очень шумно, но то была только мера предосторожности – такие же охотники за мусорными сокровищами предпочтут не делить с ним небольшой участок, а отъехать чуть дальше, а значит, и мисс Финн останется незамеченной.
Место оказалось удачным: совсем рядом с мопедом Этан отыскал связку проводов и мешок с бракованными шестеренками разных размеров. Что на заводе испорченный товар, то для обладателя инженерного таланта клад с небольшим неудобством.
Казалось, он провел на свалке целую вечность. Терпеливо вглядывался в переплетения ржавчины и проволоки, наполнял тележку мятыми жестяными обломками, с виду непригодными ни для чего, набивал карманы клапанами, длинными спицами, колпачками, винтами и шурупами да иногда оглядывался в поисках Ви Эн, которая, впрочем, всегда находилась где-нибудь неподалеку.
 – О’Риордан, я всегда удивлялся, у тебя тут настоящий клад прямо под носом, – слева из-за груды облупившихся бочек появился немолодой мужчина в полосатых штанах с множеством аккуратных заплат. В руках он держал новенькую пластинку в фирменном бумажном пакете, которую, скорее всего, выбросили по неосторожности.
 – Ты же знаешь, Джон, мне оно ни к чему.
 – Подари своей леди сердца, – тот беззубо улыбнулся и покивал в сторону мисс Финн.
 – Это моя ученица, – на лице Этана не дрогнул ни один мускул, хотя он уже знал, что собеседник ему возразит.
 – И давно отшельникам-мусорщикам, пусть даже таким гениальным, разрешают брать подмастерьев?
Парень не счел нужным отвечать, так как приметил связку лампочек, похожих на огромную ветку винограда.
 – Я не просто так пришел, Этан. Грэм Маккормик намерен посетить нас сегодня. Смотрители еще с вечера на ушах. Не уверен, что ты захочешь с ним встречаться.
 – Да пока этот пьяница проспится, я уже буду завтракать дома, – он равнодушно пожал плечами, хотя в душе поднялось волнение. – Но спасибо, Джон. Нам пора.
Этан несколько поспешно направился к мопеду.
 – Мисс Финн, мы возвращаемся домой. Что у вас там?
Ви Эн держала в руках механическую голубку. Белая головка с сизым переливом безжизненно свисала, удерживаясь только чудом на паре жил-проводков. Мятые крылья без части перьев, сломанные пальцы, а из груди торчала большая пружина, явно чужеродная, но кто-то настойчиво пытался засунуть ее внутрь.
 – Просто хотела рассмотреть поближе, – точно оправдываясь, ответила мисс Финн.
 – Если она вам понравилась, возьмите с собой. Я научу, как починить.
Девушка смущенно улыбнулась и осторожно спрятала птицу  в карман, но Этан этого уже не видел. Он закрепил мешки с находками в тележке, проверил наспех отремонтированное крепление, завел мопед.
Ветер свистел в ушах и переплетался с шумом и гудками паромобилей. Парень привычно лавировал в потоке, иногда оборачиваясь на груз и почти драгоценную пассажирку.
Регулировщик остановил поток на дороге, и Этан в толпе лицеистов на велосипедах вдруг разглядел знакомую до сердечной боли лысину. Пожалуй, ее обладателя он меньше всего хотел бы встретить еще хоть однажды, но со вчерашнего дня все шло не по плану.
Сам Грэм Маккормик. С виду добродушный, слегка полноватый человек в желтом парчовом жилете, с толстой золотой цепочкой карманных часов, тянущейся в карман идеально отглаженных брюк, чуть коротковатых, по последней моде, чтобы обнажали дорогие туфли и медные лодыжки, собственные, наверное, окончательно сгубила подагра. Только парень помнил его иным, как он хохотал вслед ему и отцу, когда они, сломленные горем, покидали инженеров. «Что ты заварил, Киан, то и должен пить!».
 – Не показывайтесь, мисс Финн, – шепнул парень, стараясь не слишком заметно разжимать губы.
Кошмары прошлого сменяли друг друга, и это впервые происходило с открытыми глазами, не во сне. Этан вновь видел отца на мосту, лицо которого посерело от недоедания и плохого табака, как он бросил деревянную шкатулку из вишни с прахом своей жены в реку.
 – Мы познакомились здесь, – говорил Киан, и сын не понимал, плачет старший О’Риордан или это просто свет фонарей отражается в толстых линзах его очков, – "Она несла мне часы на ремонт, потому что инженеры берут дорого, а я тогда был подмастерьем и чинил все бесплатно. Понимаешь, Этан, любовь сама шла ко мне, а я случайно встретил ее чуть раньше срока!
После такого разговора парню казалось естественным через два месяца срубить вторую вишню во дворе, чтобы сделать еще одну шкатулку.
Пешеходы поспешили через дорогу, но Грэм все еще оставался на тротуаре, облокотившись на пожарный кран, и лениво рассматривал перекресток. И зачем только вышел в такую рань, раз никуда не спешит?
"Только бы мопед не заглох", – с мрачной усмешкой подумал парень.
Регулировщик сменил положение, велосипедисты с гомоном сорвались с места, а Этан, к несчастью, отстал и невольно посмотрел вправо: Грэм Маккормик темными глазами впивался в них, но взглядом с парнем не встретился – нечто интересовало его гораздо больше бывшего талантливого ученика.
Ви Эн.


Первые шаги


"Если он узнал в ней аристократку, то они придут. Надо принять меры".
Этан подавил в себе несвойственное желание переехать ненавистного человека мопедом и надавил на газ.
Когда они проезжали мимо аккуратного старого кладбища, Вега Энн вдруг вцепилась в предплечье Этана:
 – Там мой брат.
Но парень не успел даже посмотреть, мистер Финн бросился им наперерез, и под напором его руки крыло мопеда промялось в пяти точках, точно на нем остались отпечатки железных пальцев Лукаса.
 – Я разве не просил вас присмотреть за ней? – он едва не ткнул Этану в лицо букет влажных от тумана темно-вишневых астр.
 – Вот именно, не мог же я оставить ее одну дома.
 – Люк! – шепотом воскликнула Вега Энн.
 – Ждите меня здесь, – буркнул тот, сунул цветы подмышку и сердито направился к кладбищенским воротам.
 – Ваша мать? – Этан от скуки вглядывался в деревья за каменной стеной.
 – Его жена и дочь, – ответила мисс Финн. – А на прошлой неделе еще и наш отец.
 – Поэтому-то вы и решили обратиться ко мне?
Но в этот раз Ви Эн промолчала.
Лукас вернулся через пятнадцать минут. Хотя Этан и считал, что человек, быстро идущий по тротуару, и двое на мопеде с тележкой у обочины, старающиеся не обгонять первого, выглядят странно, но спорить не брался. Впрочем, чувства вины он не испытывал.
У лавки галантерейщика мистер Финн все-таки решил, что так они привлекают слишком много нежелательного внимания.
- Потрудитесь доставить ее в безопасное место, мистер О'Риордан.
"Рассказать ему?" – подумал Этан, но коротко кивнул и заставил мотор увеличить обороты.
Лукас постучал колотушкой в дверь буквально через полчаса после их приезда, точно в него помимо руки встроен двигатель на паровой тяге. Хотя он был все еще мрачен, но нотаций не читал и ногами не топал, только подозвал к себе сестру. Вега Энн подошла, и он снял перчатку, а Этан неожиданно заинтересовался, что же этот аристократ собрался делать.
 – ;ngel m;o, estate conmigo, t; ve delante de m; y yo te seguir;* (*Ангел мой, будь со мной, ты впереди, я за тобой. - исп.яз.), – прошептал мистер Финн, касаясь пальцем лба Ви Эн. В этот раз они обошлись без искр, но галдра окружила своих носителей невидимым коконом, от которого воздух накалился.
Этан дождался, пока все придет в норму, и решился спросить:
 – Позвольте узнать, что вы сделали?
 – Связал наши эмоции, – ответил Лукас, надевая обратно перчатку. – Теперь я буду чувствовать самые сильные ее чувства, такие как боль и страх. Связь двусторонняя, она тоже сможет это делать.
 – Сложно такому научиться?
 – Непросто.
Лукас повернулся, точно намереваясь уйти, но вдруг остановился.
 – Послушайте, мистер О'Риордан. Я знаю, мы свалились как снег на голову, а еще я, честно говоря, совершенно не знаю, что делать. Ума хватило только спрятать Ви Эн, хотя если бы вы отказались, то и это бы не удалось.
Такая прямота несколько смутила Этана. Все-таки за долгие годы затворничества он вообще отвык от общения, не говоря уже о подобной откровенности.
 – Мистер Финн. Я тоже пока не знаю как, но мне хочется вам помочь.
 – Как когда-то ваш отец помог мне с рукой, хотя я и аристократ?
Но парень не стал ни подтверждать, ни опровергать эту догадку. К счастью, Лукас только кивнул, поговорил несколько минут с Вегой Энн, дождался мальчика-посыльного и попрощался.
Едва мистер Финн ушел, Этан повернулся к его сестре.
 – Мисс Финн, вынужден кое-что вам сказать.
"Они всегда приходят глубокой ночью или на рассвете. Что-то мне подсказывает, что в этот раз до первых лучей солнца я могу не дожить".
 – Не трудитесь, я видела, как на меня смотрел человек на перекрестке Четырнадцатой и Семнадцатой.
Парень согласно кивнул:
 – Вы правы. Придется спрятать вас и ваши вещи. Идемте со мной.
Они спустились в лабораторию, Этан зажег керосиновую лампу и открыл один из шкафов. На первый взгляд только пространство, заложенное несколькими старыми чемоданами, но парень что-то нажал, и задняя стенка выехала вперед, открывая небольшую нишу.
 – Еще мой отец сделал ее, хранил тут ценные металлы для протезов. Постелем перину, подушки, теплое одеяло. Я прятался тут в детстве, не задохнетесь, а еще хорошо слышно, что происходит наверху. Только… никакого света.
Вега Энн опустила подбородок, но тут же подняла снова.
 – Тогда сделаем все сейчас, пока есть время.
Похоже, с галдра гостье передалось немного уверенности брата. Да и в целом, если не считать той неприятной встречи на перекрестке, с мисс Финн не было никаких хлопот: послушна, молчалива, внимания к себе не требовала. К такому соседству можно привыкнуть, особенно если вспомнить, что к ней прилагались свежие продукты каждое утро. Этан уже и не помнил, когда так вкусно ел, не заботясь, чем за это платить.
После всех приготовлений и завтрака Вега Энн скромно сидела на диване, а когда она достала ту самую сломанную птицу из кармана, сердце хозяина дома дрогнуло, и он не удержался от улыбки. Забавная она все-таки, прямо не напомнила об его обещании, но намекнула.
 – Давайте же починим ее, – Этан подошел, присел в кресло напротив и коснулся пальцами ее ладоней. – Вы ведь уже видели нутро механизмов, но не умеете делать это по собственному желанию?
 – Верно.
 – Попробуйте вот что. Закройте глаза, очистите разум от всех мыслей, потом посмотрите не на нее, а как будто в нутро. Увидьте, как все движется и что дергается, вибрирует, темнеет и мешает работе. Вот так.
Этан свой дар еще в подростковом возрасте демонстрировать не любил, а потом стало и некому. Со стороны это выглядит достаточно жутко: зрачок увеличивается, поглощает радужку и превращается в многоконечную звезду, которая кружится и пульсирует.
Он ограничился несколькими секундами, потому что не хотел напугать Ви Эн, но когда зрение вернулось, то увидел, что девушка не сводит с него восторженного взгляда.
 – Попробую, – она зажмурилась и резко открыла глаза, и так несколько раз, но звезды возникли лишь на мгновение. Да и то скорее потому, что Этан продолжал касаться ее рук – раз можно делиться галдра, так почему бы и не передавать талант?
Но Вега Энн оказалась неожиданно упорной: весь день, пока парень занимался работой в лаборатории, она сидела в открытом потайном шкафу и упрямо хлопала глазами.
 –  Мисс Финн, вы бы выпили чего-нибудь теплого и ложились спать.
Но она вдруг подняла лицо – черные остроконечные звезды, казалось, заполнили все глаза.
«Значит, ее брат все-таки не соврал. Странно, что она смогла сделать это, глядя на меня».
 – В вас нет ничего механического, – сказала Ви Эн, когда потеряла контакт. – А нам рассказывают сказки, что инженеры обязательно привносят в свое тело шестерни.
 – Только те, у кого есть пустота, которую нужно чем-то заполнить.
Этан спокойно сидел на диване с книгой. По ощущениям времени было чуть больше полуночи, а они все не шли.
Одновременно с этой мыслью в дверь постучали.
Парень поднялся. Открывать, естественно не хотелось, но он понимал, что тогда они войдут сами и разговор будет еще менее приятным.
Едва щелкнул замок, чья-то рука толкнула его так сильно, что Этан не удержался на ногах.
 – Где она, О'Риордан? И не говори, что не понимаешь, о чем речь.
Странная ирония, но Грэм Маккормик прибыл в его дом в компании инженеров, многие из которых были ему хорошо знакомы. Особенно Хелен Лейн, красивая талантливая девушка с механической рукой до самой ключицы и первая любовь Этана.
Парень попытался подняться, но его остановил грубый ботинок, прилетевший прямо в лицо, а за ним последовал предупредительный удар в печень.
 – Обыскать здесь все, – от мягкого тихого голоса Маккормика хотелось выть и залить себе в уши расплавленное олово.
 – Я просто подвез ее, даже имени не спросил.
Естественно, его никто не слушал. Инженеры обнюхивали каждый угол, спускались в лабораторию, но не нашли даже подозрительной крошки.
 – Ты мог бы стать моей правой рукой, Этан. Хелен прекрасна, но по сравнению с тобой просто дура.
Первая любовь, точно не слыша этого, смотрела на предводителя почти с обожанием. Парень не ответил, потому что его отвлекли удары. Он корчился и пытался группироваться, подставлять конечности, но двое наступили прямо ему на ладони, не давая защищаться.
 – Разыщи ее, О'Риордан, и я приму тебя обратно. Если выживешь.
Дверь хлопнула, прошло несколько минут, но Этан продолжал лежать на полу. Перед глазами плавали круги, а в горле булькало нечто густое; любое движение и даже дыхание вызывало в груди ощущение того, что некто крошечный вбивает в органы длинные тонкие гвозди.
"Она боится темноты", – отчего-то вдруг вспомнил парень и попытался подняться. Внутренности разрывало на куски, рот наполнился соленой горячей кровью. Похоже, что сломаны ребра, и обломок проткнул легкое.
В желании выпустить мисс Финн были не столько эмоции, сколько трезвый расчет: Вега Энн наверняка сможет подправить его с помощью галдра. Но дышать получалось через раз, не говоря о том, чтобы спуститься по крутой лестнице в лабораторию.
 – Мисс Финн! – Этан крикнул как мог громко и безвольным мешком повалился на ступени.
В полутьме сознания он увидел, как над ним склонилась девушка.
 – Помогите…
 – Тише, тише, – холодные шершавые руки гладили его горячий лоб. – Вас когда-нибудь касалась галдра?
 – Что? Нет, – даже в таком состоянии Этан недоумевал от странностей аристократки. Неужели сейчас, когда он едва может дышать, время для таких вопросов?
 – Тогда я не смогу вылечить вас полностью, не сразу. Станет только немного полегче.
Вега Энн дрожащими руками расстегнула его рубашку и зашептала что-то среднее между молитвой, плачем и песней. Искры галдра одна за другой выскакивали из ее заколки, Этан чувствовал их легкое, как перышко, прикосновение, а еще девушка периодически прикладывала кончики пальцев к губам и потом осторожно надавливала ими на грудь парня. Через какое-то время дышать стало легче.
Мисс Финн попыталась поднять Этана по лестнице, но без вмешательства сверхсил у нее ничего не вышло.
Парень не понял, как оказался в кровати, потому что на смену болезненной тяжести пришла сонливость. Ви Эн держала его за указательный палец на левой руке, и это ощущалось так, как если бы он опустил конечность в прохладный лесной родник.
 – Люк снова придет утром, я знаю это из-за его заклинаний, он что-нибудь посоветует. Первое прикосновение галдра как ветрянка: чем раньше произошло, тем легче перенести.
 – Ничего, хуже точно не станет, – Этан с трудом сглотнул, не понимая, вызвана сложность, болью или тем, что он собирался сказать. – Мисс Финн…
 – Да?
 – Спасибо.
Он ожидал, что Вега Энн отмахнется или привычно промолчит, но та неожиданно спросила:
 – Я могу называть вас просто Этан?


Вечерние звезды


Этан в который раз попытался вкрутить лампочку в патрон, но пальцы сковывала боль. Он отбросил ненавистные провода и уставился в открытое окно. Вечерело, и легкий дождь барабанил по листьям кустовых роз, чей сладковатый аромат тянулся в комнату. Усталость тянула веки вниз, противиться этому стало сложно.
Парень убедил Ви Эн, а она своего брата, чтобы тот не являлся в дом несколько дней – Этан полагал, что Маккормик оставил кого-нибудь следить. Даже к посыльному приходилось выпускать Меру, а не выходить самостоятельно.
После воздействия галдра Этану полегчало ненадолго – к утру поднялась температура, к вечеру следующего дня все тело ломило, а в груди нещадно пекло, словно легкие состояли из расплавленного железа. Он кашлял кровью,  но молчал днем, а ночами вместо сна стонал в подушку, иногда с трудом поднимая голову, чтобы рассмотреть в темноте лицо девушки и понять, спит она или нет.
Вега Энн держалась хорошо: поначалу робкой тенью бродила около его кровати, меняла компрессы и с готовностью сидела рядом в кресле, ожидая просьбы, до тех пор, пока Этан не пробурчал:
- Я не умираю, мисс Финн, не надо на меня так смотреть. Займитесь лучше делом, чините свою птицу.
В горле саднило от жажды, только Ви Эн так увлеченно работала за столом, что отвлечь ее – преступление. Конечно, инженерный талант или еще не проявился в полной мере, или был не так уж велик* (*Как и у носителей галдра, инженерный талант бывает разной мощности; самым минимальным считается умение чинить часовые механизмы, следом идут мелкий ремонт, комплексный ремонт, подсобное изобретательство, узконаправленное созидание, высшая ступень – изобретательство в любых областях техники, такое, как у Этана. Можно развиваться практикой и изучением специализированной литературы, но сравниться с человеком более высокого уровня невозможно), но она стала упорной и трудолюбивой ученицей.
- Этан, вы закончили? – имя в ее устах звучало необычно, как на выдохе.
- Да, сейчас, – ладонь слепо ворочала простыни, в поисках прохладного стекла лампы, но натолкнулась на руку. Этан открыл глаза – Ви Эн примостилась на краешке кровати и завершала гирлянду, будто мгновение назад ничего не произошло.
- Снова температура?
- Нет, просто надо умыться.
Он поднялся. Ноги дрожали, кожу то опалял жар, то бросало в холод, внутри ворочалась огромная шестерня, царапая зубцами грудную клетку. Сил хватило только опустить лицо в таз с водой, что стоял рядом с кроватью на стуле – время от времени мисс Финн смачивала в нем полотенце для компрессов.
- Ви Эн, вы не видели мои очки?
Этан развернулся как раз в тот момент, когда девушка дохнула на сломанное в уголке стеклышко, оно затуманилось, и трещина исчезла.
"Она полна галдра до самых краев. Зачем ей механика, которая вынудила покинуть родной дом и не раз еще подвергнет ее жизнь опасности?"
- Спасибо, – он вытер лицо о мятый воротник рубашки – при знатной гостье Этан не позволял себе переодеваться в ночное, хотя его каждодневная одежда сейчас больше напоминала жеваные тряпки.
Цепляя ему на нос очки, Вега Энн чуть нахмурилась и вжала голову в плечи – по такому жесту парень предположил, что она хотела бы предложить скорректировать ему зрение с помощью своих умений, но или духу не хватает, или практических знаний.
 – Мы можем попробовать их включить? – единственное, что могло заставить мисс Финн разговаривать – это свет во всех его проявлениях. А Этан давно уже собирал лампочки, сам не зная зачем, менял в них нити накаливания, оттирал от копоти и отпечатков пальцев и складывал в ящики из гофрокартона. Когда Ви Эн нашла это богатство, глаза ее загорелись, он вдруг предложил собрать их все в чудо-светильник, и несколько дней незадачливый коллекционер лампочек запутывал свою боль в невод проводов.
Весь его дом освещался с помощью усовершенствованной динамо-машины, в которой механическое воздействие осуществлялось не с помощью рычага, а установленным на крыше дома ветряком. Мощности данного устройства вполне хватало на скудное освещение во всем доме, но задуманное световое полотно могло создать перебои. Впрочем, об этом Этан не особенно думал, лишь, превозмогая  плохое самочувствие, поправлял электрическую цепочку, пока с уверенностью не отключил предохранитель.
 – Все готово. Поверните вон тот рычаг, Ви Эн.
Лампочки светились желтым, белым, бледно-голубым, была даже парочка оттенка зеленого бутылочного стекла; разных размеров, форм, яркости, они пульсировали и мигали, точно небо пробило крышу пустынного дома и заглянуло на чай. Некоторые на длинных проводах мисс Финн не успела подвесить, и они как упавшие звезды лежали прямо под ногами. Неверный шаг – одна из них, что ближе всего к поношенному ботинку, превратится в теплые осколки. Чтобы этого не случилось, парень поднял ее. Она согревала ладони.
Вега Энн вышла в середину комнаты, завороженно кружась и подняв голову вверх – тогда Этан пожалел, что не обладал граммофоном или хоть каким-нибудь источником музыки помимо скрипящей механической кошки. Он думал, что не любит и не понимает искусство, но на самом деле оно всегда таилось в его стремлении к порядку и простоте, ибо в этом заключена настоящая красота.
 – Никогда не видела чего-то более прекрасного, – Ви Эн не шла, а плыла к нему среди сверкающего волнами моря.
 – Да, – ответил Этан, преподнося ей лампочку. – Я думал продать все это или раздать нуждающимся, но теперь, наверное, оставлю.
Мисс Финн мимолетно коснулась его пальцев, принимая желтый электрический цветок.
 – Немного света в жизни не помешало бы.
В ее ладонях лампа вспыхнула оранжевым, огненные блики затанцевали в линзах, Этан зажмурился и только сейчас вспомнил о боли в груди.
Вега Энн сняла с него очки, а парень устало потер глаза и благодарно коротко улыбнулся.
 – Спасибо, – повторил он уже в который раз за последние несколько дней.
 – Будет вам.
«Ви Эн. Поцеловал бы ее, не будь она аристократкой, а я всего лишь нищим отшельником».
За окном завыл ветер, огоньки замигали настойчивее.
 – С вашего позволения, я верну все, как было, пока не начался пожар.
«Все мы нуждаемся в любви, без нее становимся недвижимы и застываем, обрастаем каменной коркой», – вспомнились ему слова из прочитанной недавно книги. – «Как давно ты стал скалой, О’Риордан, раз случайная девушка рядом заставляет тебя покрыться сетью трещин?»
 – Люк придет сегодня, – сказала она, когда вновь зажглись только пара тусклых ламп, а сам хозяин дома все-таки сменил одежду на чистую и свежую.
 – Хорошо, надеюсь, в этот раз не через окно.
И хотя спазмы и озноб терзали тело, Этан думал. Думал, как бы вернуть гостью в ее настоящий дом, в привычную жизнь без поездок на свалку, сидения в потайном шкафу и спасения умирающих.
В саду мелькнула неясный силуэт. Могло показаться, что просто прохожий, но Этан насторожился, приподнялся в кровати. К тому моменту, как он решительно приблизился к подоконнику (мисс Финн заметила его странное поведение и шагнула за камин, ближе к лестнице в лабораторию), тень вытянулась, увеличилась, капли дождя осыпались с лепестков красных роз, на оконную раму легла рука. За перчаткой, под плотной белой тканью рукава с золотыми запонками блеснуло металлическое запястье.
 – Что с вами? – Лукас, не тратя время на приветствия, в один неестественно-ловкий прыжок оказался в комнате.
 – Люк, – осуждающе покачала головой Вега Энн, немного выглянув из-за своего укрытия.
 – Мистер Финн, вы знакомы с такой замечательной вещью как дверь?
Гость помрачнел и захлопнул за собой окно.
 – Я едва не столкнулся с девушкой у калитки.
 – Рыжеволосая? – Этан ничуть не удивился такой встрече.
 – Так она и вправду заходила к вам?
Хозяин дома ответил не сразу, долго боролся с приступом кашля, а потом незаметно стер кровавые пузыри с губ и с усилием произнес:
 – Это Морин. Она со своей тетушкой снимают у меня комнаты на втором этаже. У них отдельный вход, миссис Макги работает гувернанткой в одной богатой семье, родственницу пристроила на кухню, они редко бывают дома. Не из инженеров, просто добрая старушка и ее милая племянница.
 – Хорошо, – кажется, Лукас всерьез чем-то обеспокоен, раз принял высокую нескладную девушку в шерстяных шалях (Морин носила их в любую погоду) за соглядая. – Ви Эн, сделай нам, пожалуйста, чай, а я пока подлечу мистера О’Риордана. Прилягте, у вас все-таки осколок кости в легком.
Подобное заявление удивило и Этана, и мисс Финн, но зато объясняло, почему ему было так плохо.
Мистер Финн снял плащ и шарф, расстегнул жилет и небрежно закатал рукава до самой траурной повязки.
 - Будет больно.
Вместо ответа Этан взвыл, да так, что на кухне со звоном разбилась чашка. Лукас и пальцем не коснулся его груди, но внутри неистовствовала мясорубка. Секунды тянулись часами, глаза застилала черная пелена. Парень метался и до крови кусал руку, лишь бы снова не напугать Ви Эн.
Когда зрение вернулось, Этан увидел перед глазами медальон Лукаса и неожиданно резко в него вцепился.
 - Так вы все знали!
 - Знал что? – мистер Финн не спешил высвобождать Очаг Силы. Хозяин дома перевернул его и указал на инициалы «К. О’Р.». – Ваш отец модифицировал его, чтобы я мог использовать галдра механической рукой.
 - Мне нужно вам кое-что показать.
Впервые за долгие годы Этан действительно нервничал. Он быстро встал, не пытаясь даже застегнуть рубашку, и повел гостя в лабораторию.
 - Подержите вот это в руках.
Вещица, похожая на мелкую монетку, но шершавая, сплетенная из проводков и проволоки, с неизвестным ограненным камушком внутри. Пока мистер Финн взвешивал ее на ладони, Этан поднял увязавшуюся за ними Меру:
 - Прости меня, моя верная подруга, - и выдернул у нее что-то из груди. Глаза-лампочки потухли, лапы безвольно повисли.
 - Вы ее убили? – отчего-то заинтересовался Лукас.
 - Да благословит отец Од моего покойного родителя, надеюсь, нет. Ставьте это сюда, между ключицами.
Едва щелкнули крепления, и желтые глаза вновь осуждающе посмотрели на хозяина.
 - Объясните.
 - При изготовлении вашей руки мой отец использовал трансформатор О’Риордана. С помощью галдра вы дали жизнь Мере. Скорее всего, умеете еще очень многое, связанное с механикой. Не удивительно, что в мисс Финн проснулся инженерный дар, наверняка это произошло из-за вас.
Этан взволнованно провел рукой по волосам и взглянул на ничего не понимающего Лукаса.
 - Так это изобретение вашего отца?
 - Нет. Мое.

Принятое решение
 
Сердечный ритм замедлялся, приходя в норму, хотя Этан все еще чувствовал себя бодрее обычного.
- Прошу вас, Люк, давайте сядем и поговорим.
 - Да, пожалуй.
Семья Финн расположилась на диване. Этан начал свой рассказ после того, как проверил замки и плотнее задернул шторы.
- Мне было шесть, когда я решил пойти по стопам отца и собрать свое первое изобретение. Долго не думал – хотел домашнее животное, и талант помог его увидеть.
Внимание мистера и мисс Финн переключилось на кошку. Они поняли, о ком речь.
- Для хвоста даже пришлось украсть у отца подходящую линейку, поэтому Мера и получила свое имя. Я очень старался, но получилась всего лишь заводная игрушка. До тех пор, пока мне не приснилось это, - трансформатор блеснул, подброшенный в воздух.
- Простите мое невежество, Этан, но я все еще ничего не понимаю.
Парень вздохнул, собираясь с мыслями, прошелся к книжной полке.
- Начнем с самого начала. Как вы знаете, галдра и механика противостоят друг другу как логика и антилогика. При всех достоинствах и недостатках, эти силы равны, иначе одна из них давно бы уже выжила другую.
- Именно поэтому инженеры и аристократы никогда не сражаются в открытую? – Ви Эн сказала это и тут же испугалась своих слов, вжалась в брата, а тот заботливо обернул ее в одеяло.
- Верно. От вас можно защититься даже часами, как щитом, если они сделаны человеком с инженерным талантом. А Очаг Силы, древняя изначальная галдра аристократов, позволяет воздействовать на механизмы, антилогика их разрушает. Трансформатор же заставляет взаимодействовать. Моя мать была из аристократов, искры галдра, что мне передалась, хватило, чтобы оживить Меру. Я понимаю это только теперь.
 - Значит, вы точно не знаете, что я могу... - в голосе Лукаса слышалось разочарование. Наверное, видел себя вершителем людских судеб, сверхчеловеком.
"Что ж, тогда мой ответ его ободрит".
 - Если я не знаю, то это еще не значит, что вы ничего не умеете. К тому, что уже предположил, могу добавить, что рука за все эти годы наверняка не требовала никакого ухода.
 - А должна была? - наивно спросил мистер Финн, на что Этан, совершенно не стесняясь, взял его за запястье, завернул рукав и впился взглядом в механизм.
Он словно вернулся в детство, когда так же мог крутить в руках протезы, сделанные отцом, отмечать кропотливую работу и любоваться собственным выпуклым отражением в дорогом металле.
- Конечно, с механизмами вечно что-то происходит – пыль, вода, царапины, отходят провода, некоторые… - парень мимолетом взглянул на голубку Ви Эн, которую она оставила на столе, - ломают намерено.
- И что теперь? – Лукас повысил голос, но тут же взял себя в руки, повернул голову к Веге Энн и будто устало выдохнул. Мисс Финн вдруг несколько раз удивленно моргнула и не успела даже коснуться ладонями лица – сон овладел ей. Теперь Лукас чуть покачивал сестру на руках, держа очень осторожно, бережно.
 - Что мне теперь делать, Этан? Как ее защитить?
"Переночуйте и уходите отсюда навсегда", - малодушно, но так Этан останется в безопасности. И не надо никакой благодарности за спасение - не будь мисс Финн и ее брата здесь, никто бы и не пришел его избивать.
Можно многое сделать в память о потерянных близких, но у всего есть свой срок давности. Стоя на пороге войны, нужно решить - твоя она или чужая и излишне рисковать своей хрупкой жизнью.
 - Как она себя обнаружила? - негромко спросил Этан. Мистер Финн поднял голову, в глазах блеснула не то усталость, не то слезы.
Этан как-то мимолетно решил, что Лукас не очень общался с сестрой прежде, и мистер Финн подтвердил это в своем рассказе.
Лукасу были чужды типичные развлечения аристократов, он интересовался только совершенствованием галдра до тех пор, пока родители не сыскали ему достойную партию. Розалин Дейна Янг, дочь мистера Янга, одного из самых богатых людей города. Едва ли Лукас был от нее без ума, но жена подарила ему любовь всей жизни – дочь Мэрион Элизабет, Мэл. Она же водила большую дружбу с Вегой Энн, даже упросила мужа взять сестру к себе. Молоденькая, тонкая, миссис Финн стала для мисс Финн настоящей старшей сестрой, а Ви Эн платила невестке привязанностью и обожанием.
- Я виноват перед ними всеми, - Лукас баюкал сестру на руках. – Они все так любили меня, так ждали каждый вечер к ужину.
В тот день на приеме у родителей меня спрашивали о... Это не столь важно. Им были нужны мои знания. Я отказал, и все вроде бы было хорошо. Только мать очень настаивала, чтобы я остался на ночь в их доме. Но я знал, что Розалин, Ви Эн и Мэл не лягут спать.
Он не продолжал, но Этан знал, что произошло потом. О’Риорданов в то время взяли за горло свои проблемы, но эта история гремела на весь город. Неизвестные ворвались в дом сына главы парламента и убили его жену и дочь. Мистер Финн, защищая еще живую сестру, испепелил нападавших, поэтому их личности остались неустановленными.
- Проклятие лишило вас руки? 
- Рука - меньшее, чего я лишился в тот день. 
Парень буквально видел перед глазами, как дорогая резная мебель из массива покрывается слоем липкой пыли, который никак не оттереть приходящей прислуге, как сервизы из тонкого изысканного фарфора тускнеют без использования в буфетах, а пестрые иноземные ковры хозяин дома и вовсе скатал и запрятал в чулан. Все погибло, окаменело, жизнь тлела лишь в двух комнатах.
- Я сам учил Ви Эн пользоваться галдра, для остального приходили учителя. Одному из них она имела неосторожность открыться, когда на его глазах починила граммофон. Он сообщил родителям, похоже, что не только им. Мать потребовала, чтобы ее талантом занялись специалисты, отец и я были против. Он пытался договориться о том, чтобы поместить Вегу Энн в закрытый женский пансион, но внезапно его сердце остановилось. Тогда я перебрал все имена в записной книжке, последним был ваш отец. 
- Вы знаете, кому она нужна? Всем. Аристократы ищут ее, инженеры тоже.
- Я это знаю.
Лукас встал и поднял сестру без помощи галдра.
- Я подкупил семейного врача, думаю, у нас есть пара дней, чтобы что-то придумать.
Спасибо вам и простите, Этан.
- Подождите.
"И дело даже не в мести".
- Оставайтесь. Мы что-нибудь придумаем.
***
Этан проснулся по привычке еще до рассвета, и долго плавал в полумраке яви и сна, отчего устал так, словно работал в мастерской всю ночь. Потом поднялся, света лампы у кровати, на которую вновь вернулась мисс Финн, хватало, чтобы собраться. Она и ее брат еще спали, причем Лукас сидя в кресле и подложив под голову шарф.
Этан, стараясь сильно не шуметь, быстро оделся, вышел из дома и провел несколько минут на крыльце, чтобы начистить ботинки до блеска. Утро выдалось безветренное, но холодное, воздух словно состоял из миллиона льдинок, грани которых касались лица.
На улице уже вовсю кипела жизнь – фабричные рабочие спешили в разные стороны,  молодые прачки с огрубевшими от порошка руками тащили корзины с бельем. Чем ближе был Этан к центру города, тем больше сновало вокруг него народу: вот почтальон переговаривается с запоздавшим фонарщиком, вот девушка, замотанная в шарфы до самого носа, мечется на ступенях психиатрической больницы, вопрошая каждого, не видел ли кто ее собачку. Полисмены из мелких аристократов не обращали на нее никакого внимания, видимо, посчитав за умалишенную. Мальчишки-посыльные едва удерживали на плечах сумки со снедью и дразнили вкусными запахами бедняков, что притащились на площадь попытать счастья в центре занятости, а старый шарманщик отчего-то выжидательно смотрел на молочника, нагружавшего свою моторикшу. Этан зазевался, балансируя на бордюрном камне, и проезжающий мимо паромобиль обдал его горячим воздухом, от которого стало мокро и сразу же холодно.
Казалось, на этом параде жизни, счастливыми и беззаботными были лишь парочка влюбленных на скамейке и уличный музыкант с концертиной. Он сидел на перилах у входа в публичную библиотеку и наигрывал пронзительно-светлую мелодию. Этан пошарил по карманам и бросил пару монет музыканту, прежде чем зайти внутрь.
- Мистер Этан, давненько вас не было, - хорошенькая библиотекарша едва успела снять шляпку с лентами и бережно отложить ее на видное место – наверное, подарок, пусть другие завидуют.
- Простите великодушно, мисс Агнес, приболел.
- Я уже миссис, со вчерашнего дня, - довольно покраснела та, принимая книгу.
- Поздравляю.
- А вы часом не к даме? Так принарядились, вам очень идет. Только пуговицу потеряли.
Этан проследил за ее взглядом и действительно: на груди красовались только сиротливые нитки.
- Я могу починить, если позволите.
- Буду благодарен. Вам помочь чем-то?
- Взгляните пока на музыкальный аппарат, он что-то не хочет принимать монетки.
Спустя какое-то время под стрекот сменяющихся пластинок миссис Агнес принесла его сюртук – уцелевшие прежде пуговицы она держала в ладони:
- Вот, я видела такое в салоне мужской моды на углу Хармон-стрит. Здесь крючки, но если вам не нравится, могу все вернуть обратно.
- Ну что вы, стало очень здорово.
Этан действительно так думал и мысленно в который раз хвалил умницу-Агнесс, когда завтракал горячей говяжьей колбасой с пресным хлебом. Пусть те, к кому парень идет, думают, что дела у него идут хорошо, и он может позволить одеваться в дорогих салонах.
- Вы с фабрики «Стим энд Хил»? – еще одна похвала миссис библиотекарше, мужчина в приемной решил, что Этан представитель самого крупного заказчика картеля инженеров. Неужели дело и правда в каких-то пуговицах?
- Нет, меня зовут Этан О’Риордан. Я к Грэму Маккормику. Он знает, кто я.
В незапамятные времена в этом здании тоже была какая-то фабрика, но инженерам уж очень понравилось место с огромными комнатами-залами, его выкупили и назвали Колыбелью Наук. Когда-то у Этана и его команды из четырех человек был свой отгороженный закуток с окном от пола до потолка и видом на Сансет-сквер, но сейчас парень, следовавший за специально присланным провожатым, даже не хотел смотреть по сторонам – так тошно от воспоминаний.
В кабинете Маккормика невыносимо пахло горьким пивом – никогда не скажешь, что здесь работает глава всех инженеров. Сам он был на месте - тонкие, иссушенные жаждой губы замерли около горлышка очередной бутылки.
- Я даже сразу не поверил, думал, пора ставить себе слуховой аппарат - О’Риордан-младший пожаловал ко мне. Выжил, маленький скот!
- У меня стальные легкие, Маккормик. А еще информация, которая тебе понравится.

Чужое сердце
 
- Ее зовут Вега Энн Финн.
Маккормик захохотал, откидываясь в дорогое кожаное кресло с лакированными деревянными подлокотниками.
- Я знал это еще до того, как ты вез ее, точно груду железного хлама.
- А я знаю, где она скрывается.
Этан остался непроницаемым и не ждал, что Маккормик обрадуется и сразу согласится на его условия, поэтому выложил на стол предмет, который прежде все время сжимал пальцами в кармане. Грэм без особого интереса наклонился.
- Ну и что это?
- Ручка от ее зонта. Красное дерево, инициалы из настоящего золота. Такую вещь не подделать простому мусорщику.
- Лучше бы ты принес ее Очаг Силы, - хохотнул Маккормик, но лицо нервно напряглось, а ладонь только скользнула по запотевшему стеклу бутылки.
- Принесу, когда придет время.
Солнце на мгновение вынырнуло из-за дымных туч, ослепило Этана и вновь скрылось.
- Садись, сынок. Поздравляю, ты снова часть нашей большой железной семьи.
Парень не сдвинулся с места. Все в кабинете навевало тоску, от которой крутило внутренности. Но продержаться нужно до конца, иначе, какой толк.
- Не сейчас. Деньги, Маккормик, вот чего я хочу. Заплатишь – будем сотрудничать. И не надо болтовни, угроз и деловых...
- Хелен! - гаркнул Грэм, не дав гостю договорить, - в кабинет!
С неожиданной расторопностью он опасно качнулся в кресле (Этан тихо мечтал, чтобы спинка не отпружинила, а сломалась) вытащил украшенный резьбой короб с серебряным уголками. Щупальца железного спрута на крышке щелкнули, Маккормик достал стопку денег и придвинул к О’Риордану, даже не пересчитывая. Сверху добавил бумажку с цифрами – не сумма, но личный номер пневмопочты. Этан неспешно взял их, спрятал во внутренний карман и поправил ворот. Хорошо, что хозяин кабинета не предложил снять пальто, старая отцовская рубашка велика в груди и коротка в рукавах.
- Буду ждать от тебя вестей, - просипел Грэм, доставая сигару. – А пока походи по Колыбели, осмотрись, вспомни, что потерял.
Явилась Хелена, неожиданно в платье без рукавов, давая полюбоваться вплетением металла руки в ее собственное тело. Уцелевшее плечо было поцеловано загаром цвета крем-брюле. Подумать только, пока он задыхался от боли, она ездила с кем-то к океану.
Заметив, что Этан смотрит на нее, девушка накинула на плечи длинную кружевную шаль.
- Хелен, мистер О’Риордан-младший снова с нами. Покажи ему тут все. 
С этими словами Маккормик опрокинул в себя почти целую бутылку горького за один глоток.
Они будто невзначай прошли мимо огромного двигателя - сердца (в прямом смысле этого слова) всей Колыбели Наук. Этан задержался, наблюдая, как кочегары подбрасывают в него уголь, отчего чугунные бока будто бы расширяются и дрожат, и представил, что внутри него сейчас происходит то же самое.
- Какой у тебя талант? - спросил он Лейн. Прежде, она подавала надежды как подсобная изобретательница, что уже казалось многим - ее родители занимались лишь ремонтом. Но раз Маккормик держит ее рядом, то, значит, она или выросла в умениях, или стала его любовницей. 
- Отраслевое, занимаюсь паромобилями и другими средствами передвижения. В "Стим энд Хил" меня любят, - добавила она, точно оправдываясь за свой загар и одежду. - А ты? Я все еще помню рассказы про твою механическую кошку. 
- Я биотехник, - конечно, Этан не спешил говорить правду.
- Как мистер Киан?
- Да, как мой отец.
Хелен привела его в тот самый отгороженный угол, с большим окном и видом на Сансет-сквер. На первый взгляд, все здесь было как раньше, но столешницы новее, лампы современнее, все сделалось женским, оттого очень уютным. Действительно, личный уголок.
Лейн что-то говорила, а Этан заинтересовался набором отверток с белыми резными ручками из кости. Едва ли их ей купил поклонник, излишняя роскошь, мужчина никогда не выберет подобное. Рядом же на бархатном отрезе обнаружилась плоская жестяная коробка для чертежных карандашей. Простенькая, чуть помятая, с изображением заснеженной городской площади, но он узнал ее, потому что сам когда-то подарил эту вещь Хелене.
- Верни, - только успела пискнуть Хелен, но Этан уже открыл коробку. Погрызенные карандаши убеждали, что хозяйка все-таки человек, а не красивая заводная кукла. Еще под ними белел бумажный прямоугольник, фотография, но парень не успел ее достать - Лейн прыгнула как кошка, выхватила вещь, оцарапав ему ногтем запястье. Они неотрывно смотрели друг на друга пару секунд, пока Этан не отвел взгляд.
- Мне пора, я найду выход сам.
- Подожди, - Хелен подалась вперед, словно хотела схватить его за руку, но вовремя себя одернула. - Ты ведь вернешься? 
"Странно, а ведь именно это она спросила, когда я уходил отсюда в прошлый раз".
- Не спешите освобождать свой стол, мисс Лейн, - Этан развернулся и пошагал, не оглядываясь. 
На улице он сразу же поймал такси-рикшу и велел ехать в центр. Прежде, Этан всегда торопился домой, но сейчас видеть Лукаса и Ви Эн не хотелось. А еще за ним могли следить.
Он вышел на углу Хармон-стрит, у того самого магазина, про который ему говорила миссис библиотекарша, сделал вид, что заинтересован нарядами клепаных манекенов, а потом резко развернулся и пошел к площади Парламента. Даже если инженеры следовали за ним, то теперь точно отстанут - слишком много полисменов-аристократов вокруг.
И хотя до ближайшего большого праздника было еще больше месяца, витрины наряжено сверкали. У входа каждого посетителя встречал хозяин - еще бы, одна леди, вроде той, в фиолетовой фетровой шляпке с зеленым пером, может за раз оставить сумму, превышающую фамильного особняка О’Риорданов.
Ни мыслей, ни воспоминаний, ни эмоций. Этан брел среди пестрого великолепия, мимо лавок с антиквариатом и дорогих кондитерских - пудинги там подавали украшенными искристыми цветами из галдра.
На глаза попался выставленный за стеклом набор отверток - точно такой же, как у Хелен. А почему, собственно, не погреться в одном из магазинов?
Этан не презирал богатство и не страдал от нищеты, иначе ненависть к тому или другому давно бы разъела разум, заставила его проситься в картель обратно. Но время в лавках и павильонах с приличной суммой в кармане тянулось легче. Наконец, он решил, что можно возвращаться.
Дорогу перегородил грузовой паромобиль и мечущийся вокруг него водитель. Этан хотел бы подойти и помочь, но лучше не демонстрировать свое естество на главной городской площади. Поэтому он только сделал вид, что потирает лоб, а на самом деле закрывал глаза в секунды проявления таланта, и быстро прошел мимо водителя, невзначай задевая его плечом и шепнув: "Задняя рессора". Сразу же за столпотворением он по-мальчишески зацепился за моторикшу, которая довезла до соседней с его улицы.
Вот и дом. Каменный первый этаж прячется за буйной растительностью неухоженного сада, виден только второй из потемневшего дерева. Флюгер и вал с лопастями от динамо-машины тонут в сизом тумане. Но вовсе не красоты родового гнезда заставил Этана замереть у калитки и в нерешительности щелкать латунной ручкой.
Запах галдра он чувствовал недавно, поэтому не успел его забыть. Горьковатый, напряженный, создавал ощущение, что тысячи маленьких молний бьют в каждую клеточку кожи. Откуда его здесь столько? Неужели пока хозяина не было, дом навестили аристократы?
Этан шагнул в сад, медленно приблизился к парадной двери, попутно замечая, что розам первые заморозки почему-то совсем не навредили.
Первое, что он увидел внутри – много света. Этан любил делать уборку, но из-за последних событий и болезни не мог прибираться, яркое освещение должно обнажить беспорядок, но все было чисто, а с кухни пахло теплом и свежей выпечкой.
Посреди всего в кресле сидел мистер Финн с газетой. Его пальто, цилиндр и шарф висели на вешалке, а жилет был расстегнут, как если бы он ходил по своему собственному дому. Мера, расположившаяся на ковре рядом, похоже, свыклась с присутствием гостей и никак не отреагировала на появление хозяина.
- Этан, вы долго, - Лукас повернул голову, осмотрел его с ног до головы и снова углубился в чтение. Он не разделял настроение владельца дома, который теперь подозрительно смотрел на двери, ведущие в кухню.
- Кто-то готовил?
- Да, Ви Эн, - ответил мистер Финн, перелистывая страницу.
- Из чего?
- Я отправил вашу кошку с запиской. Вы ведь якобы болеете.
- Мой почерк знают все в округе, - ответил Этан, мысленно добавляя - «Потому что кое-кто написал кучу долговых расписок».
- Я воспользовался вашими записями и оплатил счета. Вы не задолжали, кажется, только мяснику.
- Просто я не ем мясо.
- Извините, - пробормотала Вега Энн, возникшая в дверях кухни. В руках она держала золотой пирог, не очень аккуратный, но, несомненно, на вкус это никак не влияло. – Мы этого не знали.
- Ви Эн, на минуту, дай нам поговорить с мистером О’Риорданом, - Лукас отложил газету и поднялся. Сестра согласно кивнула и унесла тарелку на полотенце обратно. Мера неожиданно вскочила и как настоящая кошка, помахивая хвостом, побежала за ней. Кажется, естественности после смены трансформатора у нее прибавилось.
- Все нормально? – мистер Финн не дал поразмышлять над поведением механического зверя.
- С долгами было лишнее.
- Просто мы многим вам обязаны. Почему-то чувствую, что вам можно доверять.
- Бросьте, Лукас, - Этану сделалось неудобно от таких слов. – Не время для благодарностей. Когда все закончится, тогда и поговорим.
Мистер Финн кивнул и начал молча одеваться – и так задержался слишком долго.
Когда он ушел, Этан еще раз огляделся и погасил добрую половину ламп. Так дом сделался более привычным, свет и вкусные ароматы напоминали ему детство.
- Мисс Финн, - позвал он девушку, которая почему-то продолжала прятаться даже после ухода брата. Она не откликнулась, и Этану пришлось идти к ней самому.
Крошечная кухня очнулась от многолетнего сна: на плите кипела уха, рядом пестрели нарезанные помидоры и зелень, кастрюли и тарелки расставлены в легком беспорядке, а на окне остывал уже виденный пирог. Вега Энн складывала в мойку грязную посуду.
- Простите еще раз за пирог, - сказала она, не поднимая глаз.
Этан не удержался от улыбки – такой виноватой выглядела эта маленькая аристократка.
- Ви Эн, я не ем мясо, потому что у меня нет на него денег. А пирог с картофелем и беконом мой любимый. Отдохните, к тому же, у меня есть для вас подарок.
Он дождался, пока Вега Энн вымоет руки, и протянул коробочку.
- Что это? – но ответ не требовался, ведь она подняла крышку. Набор отверток с костяными ручками.
- Мои инструменты великоваты для ваших рук. Я тут все разберу, а вы идите, почините уже, наконец, свою птицу.

Крылатая мечта
 
- Мне никогда ничего не дарили, - Вега Энн подняла голову: лицо ее сделалось каким-то тревожным или слишком озадаченным. - Что нужно делать?
 - Достаточно просто благодарности.
После такого откровения Этан устыдился своего порыва. Разве же он знал, что так выйдет? Не стоило делать мисс Финн подарка, хорошо еще, что она не задалась вопросом его стоимости.
 - Спасибо, Этан.
Он сделал вид, что кроме грязной посуды его ничего не волнует, а когда мельком взглянул в проход, то оказалось, что мисс Финн последовала его совету и ушла. Этан прислушивался, лениво раздумывая, что же делать с обедом. Все правила поведения за столом для аристократов ему, конечно, не известны (мать обучила основам), но проблема не в них, а в отсутствии самого обеденного стола. Накрыть в комнате за кофейным?
Внезапно Вега Энн сдавленно пискнула, но Этан как раз перекрыл воду, поэтому все слышал и поспешил в комнату.
Ненавистная пружина, одним концом уходящая в грудь механической птицы, другим теперь вгрызалась в указательный палец Ви Эн. Наверное, мисс Финн пыталась ее достать, но перестаралась.
 - Ерунда, у меня было такое много раз, - Этан вернулся на кухню за салфеткой, осторожно, но ловко выдернул пружину и тут же сжал руку Ви Эн, останавливая кровь. Ладонь ее, похолодевшая от страха, показалась игрушечной, он даже невольно поднял глаза - проверить, а не подсунули ли ему вместо маленькой аристократки заводную куклу.
Этан хорошо помнил мать, ведь когда начинал забывать ее лицо, то посвящал вечер рассматриванию фотографий; Мария была высокой и плавной как волна. Русые волосы подвязывала косынкой, ходила в простом светлом платье и расшитом изумрудными нитями переднике, а в губах часто сжимала трубку - нет, она не курила, а дразнила мужа, чтобы Киан отвлекался от работы и с хохотом гонялся за проворной женой по всему дому.
Ви Эн не такая. Неограненная, нераскрытая, как загадочная шкатулка, внутри которой может быть что угодно. На ровном бледном лице две веснушки у глаза - как напоминание о загубленном детстве. Песня ли она, плач о помощи или гимн грядущей войны?
Мисс Финн другой рукой зачем-то попыталась разжать его пальцы, но Этан не успел ничего предположить - ранка исчезла, и только кровяные пятнышки на бумаге напоминали о случившемся.
 - Извините, о ваших способностях к галдра я и не подумал.
Они долго обедали в молчании. После Этан спустился в лабораторию, разбирал собранное во время последней поездки на свалку. Мера увязалась следом и теперь скребла хвостом по столу, испытывая терпение хозяина. Трансформатор в ее груди привлекал внимание мерцающим в неярком свете камнем. Этан отвлекся и погладил кошку за ухом, провел пальцами по тугим медным жилам, алюминиевым защитным пластинкам на лапах. Глаз-лампочка погасла и снова загорелась, точно Мера моргнула.
"Интересно, прежде такого не было".
Он открыл ящик, где в обычной картонной коробке хранились и другие трансформаторы - сделано их было много, разных размеров и форм, только много лет они пылились в шкафу, потому что даже сам создатель не мог разобраться со своим изобретением до вчерашнего дня.
Лукас Джеймс Финн скрывал свою механическую руку столько лет, а две силы в нем жили и взаимодействовали, и влияние их оказалось так значительно, что перекинулось даже на его сестру. Этан сжал в ладони маленькую вещицу.
Минус изобретательского дара в том, что он позволял видеть процесс работы, но не объяснял, почему так, а не иначе. В своих небольших поделках (не мог О'Риордан младший тратить свою юность только на мелкий ремонт для заработка) Этан подбирал другие материалы, потому что идеально подходящие были не по карману, а дар не предлагал альтернативы. Потому и он не понимал, что же есть этот трансформатор, проводник, батарейка или, может, какая третья сила? Пока на ум приходил лишь один, уже известный, способ использования. Этан впервые оставил привычный распорядок и поднялся из лаборатории. Даже Ви Эн, немного выучившая его привычки за такой короткий срок, удивилась, а Мера и вовсе беспокойно путалась в ногах.
 - Мисс Финн, еще не закончили? Есть маленькая идея.
Он сел в кресло напротив нее. В одной руке держал крошечный трансформатор, самый маленький из его коллекции, а другую протягивал ладонью вверх. Манжета при этом едва не задралась до самого локтя - неприлично, наверное, продолжать расхаживать перед леди в таком неопрятном виде. Но Вега Энн ничего не сказала. Ведомая догадкой, она подалась вперед, и Этан резко схватил ее за указательный палец, и тут же его кисть пауком переползла на запястье.
Изобретатели - народ скрытный, если не сказать жадный. В картеле не принято показывать идеи кому-то с помощью дара, даже собственным подмастерьям, так высока конкуренция. Но Этану с мисс Финн ведь делить нечего.
Этан уже однажды показывал свои  при помощи мысленного контакта, но было это так давно, что сейчас все происходило как впервые. К его удивлению перед глазами перемежались то Ви Эн, то он сам с темным вихрами на затылке. Наверное, мисс Финн приложила умения.
Странно смотреть на себя со стороны. Этан поднял руку, чтобы пригладить волосы - он чувствовал под пальцами свою голову и иногда острые края заколки Веги Энн. А еще когда он встретился взглядом с самим собой, ему вдруг захотелось улыбнуться. Тут же контакт прервался.
- Извините, - Ви Эн тут же схватилась за инструменты и ловко отделила от птицы пробитую пластинку, освобождая место для трансформатора. Пока Этан плавал между двумя телами, она времени не теряла, сама разобралась в его голове, что он там хотел ей показать. Хорошо еще, если не заглядывала глубже.
- Я могу поискать бусины для глаз. А еще краску, какой цвет вам нравится?
- Светло-желтый, как домашнее сливочное масло, - она подняла голову. - А вам?
- Не знаю. Серый ничего. Пятна не так видны.
- Вы очень практичный человек, Этан, - мисс Финн снова вернулась к работе. Движения ее стали спокойнее и увереннее. Она теперь действительно понимала, что делает.
- Практичный? Когда умерла моя мать, я не умел даже стирать рубашки. В голове мог создать идеальную машину, но не понимал, откуда берется стиральный порошок, - Этан надеялся, что Вега Энн улыбнется, и она его не разочаровала. - Я просто поддерживаю хрупкий порядок в моем маленьком мирке, мисс Финн.
На небе загорались первые звезды, а на земле им вторили фонари. Этан вопреки обыкновению не работал в лаборатории, а читал все в том же кресле, изредка мимолетно отслеживая Меру. Когда буквы перед глазами стали расплываться, он снял очки. Смазанность окружающего мира дарила умиротворение и сонливость.
- Ви Эн, - начал он, но, решив, что это слишком фамильярно, поправился. – Мисс Финн, завтра ко мне будут приходить люди. Кто-то чтобы принести сломанные вещи, а кто-то, чтобы забрать починенное. Я не хочу вас снова прятать в лаборатории, не затруднит вас, если придется целый день провести на кровати с книгами? Закроем штору, никто вас и не заметит.
- Это лучше, чем в темноте, - без раздумий согласилась она.
- Может, вам сделать ванну? Не стесняйтесь, это ведь и ваш дом на некоторое время.
- Пожалуй, но не беспокойтесь, я сама.
Вега Энн ушла, Этан принес себе постель и разложил на диване, потом походил по кухне. Смущать гостью не хотелось, но уйди он в лабораторию, это выглядело бы более странно, поэтому пришлось просто лечь и вновь взяться за книгу.
Конечно, Этан не помнил, как задремал, зато холодное прикосновение чего-то металлического к лицу мигом заставило вскочить. Дужка съехала, очки прощально скользнули по кончику носа и звякнули о пол. Над ухом застрекотало, парень наудачу махнул ладонью, но не попал. По звуку было похоже на Меру, у которой внезапно отросли крылья.
- Извините, - под рукой тоненько испугано вздохнули. Этан прищурился и едва не захохотал.
Ви Эн в плотном светло-желтом платье из крепдешина до самых пяток, а поверх бесконечная вышивка, кружева и атласные ленты халата. Но не в одежде гостьи было дело, а в ее руках. Она неумело сдавливала пальцами крылья механической птицы, которая так и норовила вырваться. Трансформатор стоял на своем месте.
- Ура? – спросил он, нащупывая очки на полу. Птица получилась чудо, как хороша, пожалуй, он и сам не сделал бы аккуратнее. Чувствовалась женская рука, особенно в голубых глазах из стеклянных бусин.
- Можно ведь дать ей имя?
- Можно даже фамилию.
Мисс Финн опустила подбородок, едва не касаясь им головы птицы. Волосы, стянутые в тугую мокрую косу, серебрились в свете ламп.
- Мечта. Так ее будут звать – Мечта.
***
Шеймус Дуэйн – лучший друг и названный брат О’Риордана-старшего – всегда приходил в одно и то же время. Только по широкополой шляпе и поммандеру на шее можно узнать в нем доктора, в остальном же обычный человек среднего класса – пиджак, шейный платок, брюки со стрелками, теплые ботинки со звенящими железными набойками.
- Тебе письмо, Этан. Оно торчало из почтового ящика.
- Спасибо, дядя, посмотрю позже. Как Томас?
Семья Дуэйнов не оставила его скорбеть по родителям в одиночестве.  Миссис Кэрри Дуэйн относилась к нему как к родному, а их дети его обожали. Керри работала штатным журналистом в городской газете новостей, и когда Этан собрал для нее невиданную штуку – со слуховой трубкой и бумажной лентой, крутишь рычаг, и она записывает услышанное, как телетайп или печатная машинка - то старший сын Том начал мечтать о карьере инженера. Идеальная семья, без сверхъестественных талантов и разбитых судеб.
- Как и неделю назад, хорошо учится, придется оплатить ему технический лицей на будущий год. Лучше скажи мне, что с тобой.
- А что со мной?
- Прислал деньги, даже больше, чем занимал. Именно прислал, а не дождался, когда я приду. Угостил пирогом, хотя никогда не готовил. Пуговица на манжете не застегнута! – Шеймус проворно ухватил Этана за рукав. – Ты вернулся в картель? Живешь с женщиной?
- Нет, - парень едва не посмотрел на штору, что наверняка бы его выдало. – Просто надеялся избежать расспросов. Поступил хороший заказ.
«Это только заказ».
Мистер Дуэйн покрутил пенсне на пальце и вздохнул:
- Не мне тебя учить, Этан.
Они еще долго говорили, пока в дверь не постучалась пожилая леди, и день потек своим чередом. О письме Этан вспомнил только вечером и, едва прочитав имя адресата, заглянул к Веге Энн:
- Мисс Финн, оно от вашего брата.
- Это вам, - Ви Эн даже не отложила книгу. Мечта сидела у нее на плече. – Просто прочтите вслух то, что там написано.
Этан вернулся к столу и распечатал конверт. Одно предложение на белой плотной бумаге вызвало у него недоумение, но он со вздохом последовал совету мисс Финн.
- Я Этан Киан О’Риордан.
В глазах потемнело, и парень почувствовал, как его куда-то потащило.
Своевременный план
 
Когда зрение вернулось, он нашел себя в странном здании. Мраморные плиты под ногами, кованая лестница, витками уходящая в потолок не были знакомы. Неестественно явные цвета, тиканье часов, далекое шарканье шагов, размноженное эхом - неужели письмо погрузило его в сон? Нос щекотал заряженный галдра воздух.
Против своей воли Этан шагнул на ступеньку, а та вылетела из креплений и понеслась вверх, парень устоял только каким-то чудом. Мельком он увидел свое отражение в зеркальных дверях, а окончательно смог убедиться, когда ступенька остановилась напротив одной из них.
Он теперь и не Этан вовсе, а Лукас Джеймс Финн.
Парень открыл дверь и наконец понял, где находится. Круглое витражное окно в Ньюмайте он видел только одно, в здании парламента. Только зачем мистер Финн затащил его сюда, что Этану нужно здесь видеть?
- Лукас Джеймс, - его внимание привлекла женщина в кресле. Ничего примечательного: сухая, немолодая, но затянутая в тугой модный корсет поверх батистовой рубашки – такие парень видел у юных леди на площади Парламента.
- Как видишь, место твоего отца все еще пустует, - мундштук из кости и вишни танцевал в ее густо накрашенных губах из угла в угол. – Так не пора ли перестать заниматься ерундой и стать нормальным?
- Миссис Бренда Лорин Финн, - то, что он произнес это супротив своей воли, взволновало Этана больше, чем то, что Лукас обращался к собственной матери так официально. – Кажется, мы это уже обсуждали.
Инженеры, галдра… Все это ерунда, а вот власть… - она подалась вперед и снова коснулась спиной кресла. – Ее можно ощутить. Ты теперь глава семьи, Лукас Джеймс. Тебе и надо-то всего, что снова жениться. Через пару лет станешь главой университета, как хотел, только, думается мне, политику уже не сможешь оставить. Затягивает, знаешь ли.
- Так затянуло и тебя.
Лукас отвернулся от матери. Его голова была пуста, но Этан понимал, что аристократ умело скрывает свои эмоции. Или заклинание их не охватывает.
В голубоватом стекле книжного шкафа он уловил отражение. Оно изменилось – лицо посуровело и вытянулось, щеки, и без того худые, впали. Будто мистер Финн болен. Или он всегда видит себя таким?
- Что с Вегой Энн?
Ответом послужила досада, прорвавшаяся во вместилище Этана через выстроенную плотину. Впрочем, ничего нового. Сестра для него незаживающая рана.
- Все никак не может оправиться после смерти отца. Мало ест и спит, из комнаты не выходит.
- Вот и мистер Каннингем говорит то же самое. Точно оттягивает момент, когда она должна поступить в университетскую лабораторию.
- Это я повторяю за ним. Он наш семейный врач, ему лучше знать.
Мистер Финн говорил что-то еще, а мать ему отвечала, но Этан ничего этого не слышал, а раздумывал о том, какая судьба уготована Ви Эн в среде аристократов – стать подопытным зверьком. Так будет, если их с Лукасом план не удастся, и едва ли у инженеров ей придется лучше. Этан ошибался, соединить воедино логику и антилогику – удел мечтателей и романтиков, таких, как его отец. Простые инженеры и аристократы скорее найдут способ выкачать из нее всю галдра или выколют ей глаза, чтобы Вега Энн никогда не видела нутра механизмов. И каждый останется при своем.
- В понедельник, девять утра, на площади Свободы. Позаботься об охране – инженеры тоже знают о Ви Эн.
- Не проще ли тогда лишить ее жизни? – Бренда Лорин так резко поднялась, что кресло уныло скрипнуло. – Галдра могущественна, но специальные капли для остановки сердца ей не одолеть.
- Если ей подольют что-то в лаборатории, я убью их всех, - Лукас резко обернулся на мать, и от его взгляда сигарета в ее мундштуке вспыхнула, прогорела и осыпалась пеплом на паркет. – Один день там. Потом – пансион, иначе не видать тебе ни внуков, ни парламента.
«В понедельник. Девять утра. Площадь Свободы», - повторилось в голове, и Этана куда-то вновь потащило. Он видел, что ступеньки на лестнице ползут вниз будто конвейер, разноцветные стекляшки из витража складываются в калейдоскоп. Темнота обступила, а серебристый огонек лампочки не приближался, только качался из стороны в сторону.
- Этан, Этан…
Ключица слева заныла, он вскрикнул и пришел в себя. На этот раз действительно в самого себя сидящего на диване.
- Мисс Финн, ваша семья доведет меня до могилы, - пожаловался он неясной тени рядом, так как очки вновь куда-то делись. Надо бы найти для них цепочку, чтобы не терялись. Ключица все еще саднила, поэтому Этан смело ткнул в нее пальцем и едва не взвыл. Воспоминания были сделаны из галдра, а увечье оказалось реальным.
- Это я вас вытаскивала, сейчас уберу синяк, если позволите, - но маленькая ладонь коснулась его лица, надавила на угол глаза.
«Велика сила галдра, и чем мягче сердцем человек, тем больше в нем скрыто ее ресурсов», - вспомнились слова матери. Этан тогда еще подумал, что все это неправда, ведь для него не было никого добрее Марии, а теперь все понял. Действительно, талантливые люди мало приспособлены к обыденной жизни. Себя он таким не решался называть из скромности, а вот Вегу Энн мог.
- Estoy a la vista de Dios* (*на виду у Бога), - она дохнула на один глаз и картинка перед ним прояснилась. - Estoy a la vista de Dios. Очки вам больше не понадобятся.
- Вы меня уже один раз вылечили, - нервно пошутил Этан, но тут же раскаялся, поймал исцеляющую длань в свои руки и поцеловал основание большого пальца. Он вдруг заволновался - мисс Финн может подумать, что он случайно промахнулся мимо запястья и испугается* (*поцелуй в запястье является признаком сексуального влечения) - поэтому отпустил ее и спросил:
- А многое можно вылечить с помощью галдра?
Из ее заколки вылетела искра, и мисс Финн, удостоверившись, что синяка на ключице больше нет, села в кресло и поманила Меру. К неудовольствию хозяина, кошка прыгнула ей на колени и протяжно заскрежетала.
- Не все, что хотелось бы.
Она вновь стала немногословна, но в этот раз Этан не хотел отступать. Вопреки такому же молчаливому характеру, он был еще и изобретателем, а такие люди часто еще ученые и исследователи.
- А что нельзя? Я не имею в виду то, для чего не знаешь специального заклинания или на что не хватает опыта, а в общем, что не поддается галдра.
- Древние проклятия.
«Как у ее брата».
- Душевные болезни. Сердечные болезни.
От последнего Этан озадачился.
- Почему они?
- Сердце – это квинтеэсенция логики. Наш мотор.
На улице совсем стемнело. Кажется, дождь закончился, но ему на смену пришел туман. Когда Этан и Вега Энн замолчали, то стал слышен скрип – не то половицы на втором этаже, не то рассохшееся крыльцо. Мера спрыгнула с рук гостьи и теперь охотилась на Мечту, задремавшую на гирлянде из лампочек. Чудная парочка, точно не даст заскучать.
- Мне надо сходить на почту, я быстро, - Этан поднялся, схватил кошку за живот и завернул в одеяло. – Извините, что не приглашаю вас с собой, прошлая наша прогулка была не слишком удачной.
- Я понимаю.
Если бы мисс Финн не прожила большую часть жизни взаперти, то знала бы, что в такой поздний час все пункты почтовой службы закрыты. Кроме будки пневмопочты, что через реку.
Газовые фонари едва рассеивали туман на несколько шагов в стороны, подсвечивая его грязно-оранжевым пламенем. У берега с одной стороны покачивались мачты спящих кораблей, а с другой шумели подвыпившие студенты – у них субботний вечер только начинался. Этан обошел их стороной – среди ровесников он чувствовал, что его юность прошла мимо. Нет ничего более отрезвляющего, возвращающего в реальный мир, чем видеть, как живут обычные люди. Их не волновали ни аристократы, ни инженеры, а только строгие профессора и табели успеваемости. Они из разных семей, дети баронетов и разбогатевших торговцев, разного ума, от лентяев до трудяжек и заучек, но сейчас все одинаково хохотали и глотали разбавленный джин без остановки. А ему не терпелось вернуться домой, немного похулиганить – съесть пирог с картошкой и беконом прямо на диване – и лечь спать ,а крошки, как бы ни был до этого осторожен, пробирались бы под пижамную куртку и всю ночь кололи бока.
"Девять утра. Понедельник. Площадь Свободы", - так написал Этан на обрывке бумаги и, едва касаясь липких клавиш, набрал код пневмопочты Грэма Маккормика. Капсула завибрировала и провалилась по закопченной трубе под землю. Интересно, мистер Финн выбирал место по названию или просто потому, что площадь всего в двух кварталах от дома О'Риордана?
Этан немного понаблюдал за студентами и пошел обратно. Железный мост под ногами перестал гудеть - закончилась последняя смена на ближайшей фабрике. Где-то на середине парня нагнала и перегнала конка, и цокот копыт о мостовую еще долго звенел в тумане.
Многолик Лукас Джеймс Финн. Внешне мягок и деятелен, а внутри морозная сталь. Ради защиты сестры, которую большую часть жизни совсем не любил, он решил столкнуть лбами аристократов и инженеров, чтобы обе силы уползли по норам обескровленные и надолго потеряли интерес друг к другу и к Веге Энн. А Этан, выпавшая из жизни пружина, ему в этом помогал. Многих внутренних сил стоил поход в Колыбель Наук, но полученное за фальшивую ручку от зонта компенсировало все неудобства. Больше от него ничего не зависит, осталось лишь пережить воскресенье, получить деньги и вернуться к прежней жизни. Этан ждал этого, как ждал в детстве Рождество, потому что так он смог бы вернуться к обычной жизни.
Прежде чем зайти в дом, Этан воровато огляделся и ступил в поникшие и потемневшие от холодов заросли сада. За ними скрывалась небольшая постройка – О’Риордан-старший к рождению второго ребенка планировал купить паромобиль, но этому не было суждено сбыться. Теперь гараж использовался Этаном как склад полезной рухляди, пристанище для мопеда и одной его крупной работы. На нее как раз он и зашел взглянуть.
Замки неохотно поддались, огонек в керосиновой лампе долго не хотел разгораться, но Этан упорствовал, и вот наконец смог пройти внутрь, чтобы сдернуть с изобретения пыльное покрывало.
- Ты можешь понадобиться в понедельник, - сказал парень фигуре из железа и измерил пальцами ложбинку для трансформатора.

Неравный бой

Утро понедельника началось для Этана позже обычного, да и то потому, что он проснулся от настойчивого голоса в голове. Тот звал его одеться и выйти.
"Мистер Финн, кто же еще".
Этан последовал зову, вышел через сад на улицу. Никого, только занятые своими мыслями незнакомые прохожие.
 – И куда теперь? – спросил он себе под нос. Но голосов в голове больше не было.
Запоздалое рассветное солнце еще не показывалось из-за домов, но день уже обещал быть ясным, холодным и льдистым. Мокрые мостовые покрылись витиеватым инеем, который таял под ботинками Этана. Он прошелся до угла улицы, повернул голову и едва дернулся – Лукас возник из неоткуда.
 – Чем ближе я буду к Ви Эн, тем лучше она будет слышать мои эмоции, – сказал он, не тратя слова на приветствие.
 – Понятно.
Они несколько секунд стояли друг напротив друга, смотря в разный стороны: Лукас на мигающий светофор на перекрестке, а Этан на обвитый засохшим плющом забор.
 – Я закопал деньги в вашем саду под окном. Надеюсь, вы не против?
 – Против, вы и так оплатили все мои долги.
Он внезапно почувствовал досаду. Чем он лучше Маккормика, раз разговор и мысли так часто скатываются к хрустящим бумажкам?
«Просто ты не готов признать, что во всем происходящем тебя зацепило кое-что иное».
Лукас достал крошечную фляжку, она умещалась в кулаке, и только узенькое горлышко возвышалось над перчаткой.
 – Поможете мне в последний раз?
 – Что там? – но Этан уже мысленно согласился.
 – Подменный облик. Каждый будет видеть вас по-своему.
 – Тогда вы возьмите на время это, – парень достал из кармана припасенный трансформатор, крупнее уже виденных мистером Финном, примерно с ладонь. Лукас кивнул, они обменялись предметами.
 – Половина девятого. Пора.
Этан не стал долго размышлять и, пока они переходили дорогу, выпил содержимое флакончика. На вкус зелье оказалось как слегка подслащенная вода, но едва последняя капля упала на язык, внутренности скрутило в тугой узел не хуже, чем когда ребро пробило легкое. Лукас схватил его под руки и втащил в неприметный ход между домами. Так они оказались во дворе-колодце, узком, головокружительно высоком, с бесконечным количеством окон-ячеек.
 – Мистер Пиквик! – Этан продолжал давиться распухшим языком и слюной, когда из ближайшей парадной к ним подбежал консьерж.
 – Принесите воды мистеру Смиту.
Стакан не заставил себя ждать, и под действием прохладной жидкости все неожиданно быстро вернулось в норму.
 – Если меня будут искать, то я занят, – Лукас бросил консьержу несколько монет. Тот ловко поймал и учтиво преклонился перед Этаном:
 – Мистер Смит, вам лучше?
 – Лучше, просто надышался гарью, – ответил парень не своим голосом. Руки и пальцы изменились, стали более мясистыми, рост уменьшился, но силы в теле прибавилось, Он чувствовал, что при необходимости легко сможет быстро добежать до своего дома и даже не запыхаться.
Они поднялись на последний этаж по узкой железной лестнице. Еще одна, деревянная и шаткая, вела уже на чердак и крышу. Туда, предположил Этан, и лежал их путь, но мистер Финн, посмотрев на время, замер у одной из дверей.
 – Не хотите выпить?
 – Спасибо, но в такой ситуации предпочитаю ясный ум.
Лукас кивнул и пригласил его подняться на чердак первым.
 – Я снял тут комнаты, чтобы не привлекать внимание, – вещал он за спиной Этана, оттого голос его был приглушен. – Вел мелкие дела для прикрытия.
На крыше выл одинокий ветер, водил хороводы с пылью и снежной крупой. Прежде чем вылезти, Этан коснулся пальцами настила. Мистер Финн знал, что предлагал – стоять на крыше нельзя, а сидя они быстро замерзнут.
 – Что у вас там, малдвайн ? – обернулся он к Лукасу.
 – Обижаете, виски.
 – Несите.
Пожалуй, Этан мог назвать это утро самым странным в своей жизни, но не смел не признавать его очарования. Низкие облака, похожие на изорванную вату, утягивали за собой дым из фабричных труб. Город монотонно гудел, томился в ожидании, а у виски в стакане был металлический привкус, но даже это его не портило. По соседству сидел молодой мужчина, отчаявшийся тихоня или жестокий гений, аристократ и укротитель галдра, замаскировавшийся под дешевого адвоката или служащего.
 – Я знаю, что ничего не выйдет, не думайте, что я наивный, – сказал Лукас, почувствовав на себе взгляд. – Поэтому когда все начнется, бегите. Посадите Ви Эн на поезд до Терно. Остальное она знает.
 – Вы отправите сестру одну? В огромный чужой город?
 – А у вас есть идеи получше?
Этан не ответил, потому что запах электричества стал совершенно нестерпимым. Оно и понятно, такое количество носителей галдра еще никогда не собиралось в одном месте. На таком расстоянии незнакомых лиц не разглядеть, но Лукас сказал, что прибыли наследники лучших семей, в том числе братья его покойной жены.
Инженеры не отставали: несколько уже появились на аллее и в переулках. Да что там, сам Грэм Маккормик вышел на площадь. У него был наруч, к которому крепился механический щит, составленный из постоянно двигающихся частей. Такая вещь не принимает на себя заклинания, защищая владельца, а направляет их в разные стороны, преломляет, как зеркало солнечные лучи. Хелен Лейн тоже была здесь, к легкому неудовольствию Этана, в первых рядах.
Мистер Финн выпрямился больше обычного, расправил плечи и хулигански сдвинул кепи на бок.
 – Если через минуту они не начнут сами, то я им помогу, – сказал он. Этан не ответил: он и не ждал ничего иного, кто-то должен был выступить катализатором, подтолкнуть две непримиримых стороны друг к другу.
 – Не могу и не хочу ждать, – вдруг добавил мистер Финн, поднялся и шагнул с крыши. Ветер заскулил, заскребся по водостоку, толкнул Этана в грудь, заставляя судорожно цепляться за крышу, чтобы не последовать за Лукасом. Того поддержит галдра, а что делать, если ее нет?
Когда парень смог взглянуть на землю, Лукас Джеймс Финн неспешно и чинно шел к собравшимся, точно все они были его желанными гостями. Над площадью столпились тучи, и ясное утро норовило разразиться бурей. Навстречу Лукасу и его стихийной галдра застрекотали револьверы, ручные пулеметы и другое оружие инженеров, а справа фейерверком рассыпались разноцветные искры от аристократов.
«Полисмены повсюду» – прозвучало у Этана в голове предупреждение. Рядом по крыше скрипнул оставленный трансформатор. Внешне в нем ничего не изменилось, но только теперь он перестал быть пустым узлом проволоки.
Лукас Джеймс Финн сорвал перчатки, сложил пальцы обычной и железной руки, как складывают дети, изображая пистолеты, и выстрелил.
В памятник Свободы ударила молния.
Луч, направленный в инженеров отразился от щита Маккормика и попал в Хелен. Этан видел, как логика, что заключена в ее руке, борется с антилогикой, но у Лукаса был трансформатор. Конечность раскалилась и взорвалась, Лейн закричала и исчезла в беспорядочной испуганной толкотне.
Мистер Финн закружился в центре темного смерча, такого сильного, что он вырывал камни из мостовой. Этан почувствовал, как его вновь тянет вниз и быстро пополз к выходу с крыши, держа в зубах трансформатор. Больше происходящее на площади не должно было его волновать. А вот мисс Финн все еще не знает, что ее брат пожертвовал собой.
В настоящем виде Этан на улице смог бы разве что уцепиться за фонарный столб и стоять – так силен стал ветер. Но новое тело хорошо справлялось, и спустя лишь несколько томительно-долгих минут Этан добрался до своего дома.
 – Мисс Финн, Финн, Ви Эн! – стукнул он в дверь. Можно и зайти в дом, но так парень обликом напугает девушку.
Вега Энн насилу смогла выглянуть.
 – Этан? – даже под действием зелья она его как-то узнала, но времени радоваться совсем не было.
 – Берите вещи и за мной.
Еще в воскресение он заставил ее собраться, предчувствуя побег. Саквояж даже удалось уменьшить, что он помещался в карман, а деньги Ви Эн вшила в пояс платья.
В этот раз Этан не потрудился зажечь лампу, ибо за шиворот ему бросило пригоршню снега – угаран перешел в буран, Лукас словно заметал следы за своей сестрой. Хорошо, значит, он еще жив.
Парень сдернул покрывало со своего создания, щелкнул в его груди трансформатором, и Вега
Энн не удержалась от вздоха:
 – Это что же, пегас?
 – Пегас, мисс Финн, пегас. Садитесь скорее, замотайтесь в покрывало. И держитесь, умоляю вас, за что-нибудь держитесь, я совсем не умею ездить верхом.
Латунь чужеродно сверкнула в метели, зверь с места скакнул через забор и чуть не завалился на бок – под копыта негаданно попал полисмен, а его напарник получил в лицо обжигающий пар из ноздрей пегаса. Не заставила себя ждать красная сигнальная вспышка.
 – Девчонка Финн! – заорал он, закрывая обварившуюся часть лица.
Этан как мог управлялся с механическим конем, но то ли из него был никудышный наездник, то ли безымянный оживший пегас получил крутой нрав. Их бросало из стороны в сторону, он сворачивал когда попало, паромобили возникали в пелене и так оглушающе сигналили, что Ви Эн вжималась Этану в грудь как испуганный котенок.
 – Полисмены! – шепнула она ему в шею, и как кожаные крылья с боков захлопали полы плащей. – Почему мы не взлетаем?
 – Не умею верхом, а летать и подавно, – буркнул парень, уворачиваясь от снежного выстрела.
Мисс Финн совершила невероятное: отбросила покрывало, развернулась грудью к Этану и встала на колени, чудом балансируя на холке.
 – Поддержите меня, – и руки ее вспыхнули алым.
Этан пригнулся, не решаясь отпустить поводья, глупо вцепился зубами в бахромчатый пояс Ви Эн. Едва ли это поможет, если она начнет падать, но Вега Энн размахивала руками, сыпала искрами направо и налево, отгоняя летающих, точно вороны, полисменов. Их заливало потоками света, от ледяного дыхания одежда покрывалась инеем, и казалось, что они ожившие ледяные горгульи.
Буран начал слабеть, а пегас, напротив, выровнял ход и перешел на галоп. Этан уверенно отпустил одну руку, и прижался к боку Веги Энн, обнимая ее за талию. Мисс Финн вздрогнула, что-то над головой парня заискрило, и их конь поднялся в небо, да так, словно на тяге тысячи двигателей.
Ньюмайт внизу стремительно удалялся, закончились дома, и началась свалка. Полисмены пропали, но теперь Этана больше заботила посадка.
Крылья раскрылись, клепки на них гудели и вибрировали, но держались. Ви Эн судорожно цеплялась за голову парня, а он сжал зубы на ее поясе до онемения челюсти.
Копыто чиркнуло по завалам металла, Этан только успел крикнуть наудачу силуэту неподалеку:
 – Джон!
И они рухнули.
 – Не волнуйтесь, леди, сейчас я приведу этого ковбоя в порядок, – донесся до Этана голос через темноту. Кто-то легко постукивал ему по щекам.
 – О’Риордан, вставай, лихой наездник. Ты жив и даже, кажется, ничего не сломал.
Этан открыл глаза, увидел над собой Джона, на лицо капнула слезинка Ви Эн.
 – Мисс Финн, поберегите воду.
 – Живой, – она вздохнула и порывисто обняла парня.
«Живой. Но вот надолго ли?»

Последнее объятие

Джон всегда был для Этана просто Джоном, без фамилии и возраста, а так же без биографии. Оказалось, что у него много занятий: и сторож свалки, и дневной смотритель, и обходчик железнодорожных путей, расположенных неподалеку, и стрелочник. И все только для того, чтобы обеспечить жену, престарелых родителей и детей.
Услышав это, Этан уговорился о встрече, и, безбоязненно оставив с ним мисс Финн, отправился на окраину города. Вернулся с двумя мешками крупы, сахара и четырьмя фунтами масла.
 – За молчание? – прищурился Джон. Веги Энн уже с ним не было – он отвел ее в свой дом и теперь провожал туда парня.
 – За содействие. Нам нужен поезд до Терно, когда ближайший? На вокзал за билетом я, конечно, не могу пойти.
Мужчина задумчиво почесал затылок.
 – Завтра в десять утра. Придумаю что-нибудь.
 – Спасибо, Джон. С меня причитается.
Дом его явил собой необычное зрелище: крепко сбитый из чего попало сарай стоял между железнодорожными путями в месте, где они проходили совсем близко друг к другу. Зубья на высоком заборе уже покрылись белыми шапками: начался настоящий снегопад, а не вызванный галдра.
 – Не опасно тут? – Этан спокойно прошел по шпалам к входу.
 – Дети знают правила, хотя жена все равно встречает их из школы.
За железной дверью на Джона накинулись двое маленьких в смешных вязаных колпаках. Покрупнее и синий оказался мальчиком, а красный – девочкой. Этан же не отрывал глаз от дома.
С лицевой стороны он оказался сараем лишь на одну половину, а на вторую вагоном. Граница между двумя частями дома была заделана аккуратно, но на вид не слишком умело, наверняка по дому гуляют сквозняки. Этан без приглашения шагнул за порог в неожиданно теплый полумрак и запах выпечки, моментально споткнулся об ящик у самых дверей.
Вытянутое помещение, бывшее одновременно и кухней, и столовой, и гостиной служило еще складом всякой рухляди и механизмов разной степени собранности.
 – Простите, – услышав грохот, к нему вышла женщина с керосиновой лампой. – Летом все стоит во дворе.
Этан хотел успокоить, что, дескать, ничего страшного, но почувствовал на губах кисловатый привкус.
 – Это вы меня простите, мне надо поговорить с другой вашей гостьей. Где это можно сделать?
 – Проходите в дальнюю комнату.
"Комнатой" предсказуемо оказалось одно из купе в вагоне, с двумя узкими лежанками и складным столиком между.
Вегу Энн, которая прежде пыталась слиться с обивкой кресла, Этан притащил за собой, держа за плечо.
 – Мисс Финн, – он сам удивился своему голосу, прежде всегда ровному и бесстрастному, но теперь вполне соответствующему по экспрессии звучащим словам. – Я же говорил вам, что не надо галдра использовать на свалке. Хотите, чтобы у приютившей нас семьи были проблемы? Вас что, выпороть, чтобы слушались?
Ви Эн потрясенно молчала и качала головой из стороны в сторону. Отражение обстановки в прозрачных серых глазах зарябило от слез. Этан вспомнил о Лукасе и неожиданно для самого себя обнял ее:
 – Простите, – пробормотал он, чувствуя, как девушка неуверенно касается его плеч. – Я не должен вас отчитывать, особенно в такой момент.
 Мисс Финн неожиданно отстранилась.
 – Мой брат жив, если вы об этом.
Этану не хотелось разуверять Ви Эн, но лучше осознать потерю близкого сейчас, когда девушка не одинока.
 – Вы чувствуете его мысли?
Она молчала с минуту, задумчиво вглядываясь в узоры на заиндевевшем окне. Из общей комнаты, уже не подогреваемой галдра, ощутимо тянуло сквозняком. Этан не торопился, только мысленно перебирал варианты занятий на день и смотрел на подбородок Ви Эн и тонкую бледную шею, почти незаметную за лиловым воротником. Ее прическа основательно растрепалась, длинные волнистые пряди обвивали плечи и спину.
 – Не чувствую, но это ничего не значит, – уверенно ответила Вега Энн. – Такой выброс галдра…
Она не закончила, но и без этого все понятно.
 – Хорошо если так, – Этан убрал от хрупкой аристократки руки и встал.
Если хочет верить – пусть верит, он отговаривать не будет. Вместо этого Этан решил спросить у хозяйки дома, не нужно ли что-то починить.
 – Могу собрать патефон. За один целый дадут вдвое больше, чем за обломки этих трех – он покрутился, приглядывая что-нибудь еще, а когда взглянул на женщину, так и ошарашено замер.
В платье-халате, с прямыми волосами на бок, она вся будто состояла из улыбок. Округлая, мягкая, локоть запачкан мукой, а в руках – сладкая от джема ложка. Одна из немногих, кому к лицу беременность. В тусклом свете возраст и черты лица не разглядеть, но в этом своя прелесть – Этан на каких-то пару секунд представил, что это его мать, а сам он мальчишка, сбежавший из картеля пораньше, чтобы помочь накрыть на стол к приходу отца.
 – Вы очень красивая, миссис…
 – Называйте меня просто Эбони, – женщина смутилась и быстро схватила полотенце.
 – Миссис Эбони. Вашему мужу очень повезло.
Этан быстро вышел во двор, чтобы не слышать ответа. Наверняка она сказала нечто вроде: «Когда-нибудь и вы будете счастливы», или: «Ваша любовь рядом, это точно». Стандартные отговорки ни к чему, он не ради утешения заговорил с ней.
Два колпачка как прежде копались в огороде, только теперь катали снежные комья. У парня возникла смутная идея, поэтому он подошел к «строителям».
 – Вы любите леденцы?
 – А то! – девочка оставила свое занятие и улыбнулась. Во рту не хватало части зубов. – Теперь у нас много шахара, мама шделает. Вкушшшные!
 – А что еще? – с леденцами не вышло, но Этан не отчаивался.
 – Пирошные. Папа покупает. Пять монеток – пять шфтучек.
 – Что вы будете делать целый день?
Мальчик тяжело вздохнул, последний раз толкнул ком и ответил, продолжая осматривать часть крепостной стены:
 – Папа вернется, и пойдем с ним на поиски сокровищ. Без него нельзя.
 – Если я предложу одному из вас работу, согласитесь? Мой друг мисс Финн очень скучает.
 – Так пусть… – начала девочка, но брат закрыл ей рот ладошкой. Этан усмехнулся про себя и продолжил:
 – Она никого тут не знает, а ведь скоро придут ваши братья и сестры. Надо с ней остаться, поговорить, познакомить со всеми, можно попросить ее почитать или поиграть. Подружиться в общем. Плачу одно пирожное в час.
Дети переглянулись. Поиск сокровищ – занятие интересное, но гости не так часто приходят, да еще и можно получить сладкое за обычные дела.
 – А вдвоем можно? – спросил мальчик.
 – Можно, если ваши родители не будут против.
Вместо ответа они наперегонки побежали в дом.
Сам Этан углубился в чужие мусорные сокровища. Сидел в углу на подстилке, иногда украдкой косился на Эбони и тут же возвращался к работе.
После ужина, на который мисс Финн не вышла, как ее ни уговаривали новые друзья, Джон сказал парню, что поезд до Терно будет в половине одиннадцатого и простоит рядом с домом ровно две минуты.
 – Всего два пассажирских вагона в начале, остальное товарные. Найдите себе место, – добавил он, протягивая гостю большую грелку, обернутую в полотенце.
Они еще какое-то время решали, что делать с пегасом, и Этан решился пойти к мисс Финн. Та не спала, а все ворочалась, прижимая колени к груди, и дышала на ладони, чтобы согреть.
 – Сядьте, пожалуйста, – попросил он как можно мягче. Вега Энн послушно поднялась и получила в руки грелку, а на плечи легло пальто.
 – Вы же замерзнете, Этан… – робко попыталась протестовать она, но возражения не имели смысла. Парень присел рядом с ней на лежанку и закрыл глаза. Сна не было, холод еще не успел коснуться его дыханием ветра, зато мисс Финн ткнулась своим холодным русалочьим боком и потянула одеяло с себя ему на грудь.
***
Состав полз мимо, серый, невзрачный, стальной змей, сбегающий с заснеженной поляны в Терно – город тысячи рек, бесконечных водопадов, каналов и затхлой сырости.
 – Очень удачно, – заметил Этан, когда прямо напротив них остановился вагон. Он подсадил мисс Финн на ступеньку, затем подал саквояж.
Ви Эн отставила багаж выше и обернулась. Она не сказала ни слова, но куда более красноречивым был ее взгляд. Вега Энн и благодарила, и требовала, требовала объяснений или хоть каких-то слов на прощание.
 – Пора, мисс Финн, – только и смог выдавить он из себя.
В голове потемнело, когда Ви Эн качнулась вперед, удерживаясь за поручни, а сам Этан шагнул навстречу, будто намеревался ее подхватить. И подхватил.
С поцелуем по телу волной прошло облегчение. Все мысли, воспоминания, чувства, да что там, само сердце скакнуло к устам, чтобы выпрыгнуть или рухнуть на самое дно.
Желание коснуться ее талии, запутаться пальцами в волосах все множилось и множилось, но Этан до онемения прижимал руки к бокам. Лишь бы не сорваться, тогда он точно не сможет ее отпустить.
Ви Эн трогательно закрыла глаза, и Этан последовал ее примеру, потому другие чувства обострились до болезненности. Он слышал легкий шорох подкладки пальто о платье, который не скрадывало шипение паротурбовоза, чувствовал необъяснимый запах, ставший за неделю родным и привычным, но главное пил тепло ее губ, с каждым разом распаляясь все больше и больше. Жалкие полторы минуты растянулись в вечность.
Состав дернулся и пришел в движение. Ви Эн оставила одну руку на поручне, а Этан шел рядом с вагоном, чтобы девушка могла касаться другой его щеки.
 – Я напишу письмо, скажите мне свой адрес!
Но он только едва заметно покачал головой. Пальцы прощально скользнули по щеке, не потому, что мисс Финн передумала, просто парень не мог поспевать.
Колеса удаляющегося поезда простучали по ушам, размозжили грудную клетку. Этан глотал дым оставшейся от состава и чувствовал себя старой наковальней, еще один удар молота – и она рассыплется на металлическую крошку.
Зачем с ним случилось все это? Зачем Лукас Джеймс Финн темной ночью ворвался в его дом через окно и привел свою нелюдимую странную сестру? Совсем не за тем, чтобы она пробила каменный кокон постороннего человека.
Он шел в сторону города, считая шаги. Сбивался, начинал снова, кроме цифр в голове ничего не помещалось. Натыкался на прохожих, на перекрестках ему сигналили, один паромобиль обдал влажным воздухом, и волосы на висках повисли обледеневшими сосульками. Этан досчитал до девятьсот семи, когда уткнулся в калитку своего дома.
 – Мера, – он поднял скрипящую кошку, которая, кажется, ждала его на пороге целые сутки. – Ну и дела, да? Пропустил вчера поездку на свалку. Все пошло… хм, тебе под хвост.
Вместо обычных занятий, Этан пролежал весь день на полу у разожженного камина. Дрова уютно потрескивали, тускло переливались многочисленные лампочки под потолком, даже Мера тихонько свернулась клубком около обнаженных ступней.
Он задремал и проснулся от мысли о своем имени. Этан. Этан, как называла его Ви Эн. В детстве ему говорили, что оно значит «неизменность, постоянство» Но так уж это качество полезно?
Первый удар в дверь Этан даже не расслышал. После второго сел и взглянул в окно – ночь была темна, словно кто-то разлил на окно чернила. К третьему он стоял у входа и по стуку намеревался разгадать личность позднего гостя.
«Неужели вновь проклятый Маккомик пришел лить выпивку на мой ковер?» – с раздражением подумал Этан, щелкая замком и распахивая дверь так резко, что она ударилась о стену и с козырька шлепнулась снежная шапка прямо на голову гостье.
Это была Хелен.

Новая жизнь

Снегопад превратил ее в мокрую мышь, жалкую, трясущуюся, с широко открытыми глазами, но даже такой Хелен была красива. Этан не поднимал глаз от остатков механической руки - витиеватых проводов и железных лент, похожих на засохшую розу. Темно-зеленый рука изорван заклинанием Лукаса, а само пальто мятое и грязное, точно его хозяйка долго лежала на земле.
 - Этан, прости, - она тоже не смотрела на парня. Голос звучал простужено. - Я приходила вчера, когда тебя не было. А сегодня...
Хелен осеклась, потому что Этан втянул ее в дом и захлопнул дверь.
Полумрак и испуганное хриплое дыхание заставили думать, что парень оказался внутри собственного сердца. Конечно, он не оставит Хелену в беде, но не из-за человеколюбия. Просто ни ей, ни Этану сейчас нельзя оставаться в одиночестве.
 - Ты знаешь, что вчера произошло?
 - Почему ты не сняла ее? - решив не врать и не признаваться, Этан перевел разговор на разломанную конечность.
 - Крепления заклинило.
Пока он вспарывал ножом рукав у плеча, Хелен сбивчиво рассказала все, что произошло с ней за долгий вчерашний день, и Этан узнал, что же было на площади, пока он и Ви Эн отбивались от преследователей-полисменов.
Бойня закончилась быстро. Кто проворнее, успели спрятаться, кто нет - остались остывать на земле. Галдра еще какое-то время запоздало неистовствовала, затем и инженеры, и аристократы расползлись по своим углам, а неведомый противник, что ранил Лейн, испарился.
Удивительно, но настроение Маккормика этот инцидент не испортил. Напротив, сведениями Этана он был доволен, а жертвы его не волновали. Когда Хелен заикнулась о руке, тот только отмахнулся:
 - Не за счет картеля. Крутись сама. "Стим энд Хилл" уже давно не нужна такая неприступная крепость, найдутся более талантливые и сговорчивые.
Хелена взорвалась и выговорила руководителю все, что думала, в частности, о травле семьи О’Риорданов и терроре в картеле в целом. И ушла. В родной дом ее не пустили - приказ Маккормика. Она, превозмогая стыд, решилась пойти к Этану.
 - Где же ты ночевала?
 - Под Железным мостом, у черного рынка.
 - Тебе надо принять горячую ванну, иначе заболеешь, - после некоторого молчания Этан разложил лохмотья рукава по сторонам и смог снять протез. Плохой металл, значит, рука не такая уж дорогая. Оказывается, не все у подруги детства шло благополучно, ведь едва ли она просто поскупилась на собственную конечность.
Хелен открыла рот, из которого, несомненно, должны были посыпаться заверения в том, что она уйдет завтра же, но Этан поднял ладонь:
 - Не трудись. У меня есть две свободные комнаты на втором этаже и одна под крышей. Можешь выбрать любую. Потихоньку обставим ее, будешь жить. Устроишься на работу. Тебе все равно некуда идти, а мне деньги не помешают.
 - Этан, спасибо, - Хелен коснулась пуговиц на пальто, но не решилась их расстегнуть. Чтобы замаскировать минутную нерешительность, рука поползла дальше к культе.
 - Напиши мне адрес, я завтра схожу к твоим родителям. Можно оставить им записку, чтобы собрали необходимые вещи, а я потом заберу.
 - Я могу все купить, - Хелена достала портмоне из-под пальто, а из него – платиновый ключик.
 - От банковской ячейки, надо полагать.
 - Это  Маккормика. Он даже не знает, сколько там, а я имею право получить компенсацию за моральный ущерб.
 - Послушай, Лейн, - Этан приблизился и вместо того, чтобы прикоснуться к ней, продолжал крутить в руках остатки протеза. – Я обещал тебе кров не для того, чтобы ты стала воровкой.
«Станет настаивать – ничего у нас не выйдет».
Но Хелен покорно кивнула.
 - Могу хоть сейчас выбросить его в окно.
 - В окно не нужно, отправь хозяину по пневмопочте завтра.
Он помог Лейн снять пальто, дал немного осмотреться, пока сам наполнял тусклую ванну горячей водой и зачем-то даже взбил мыльную пену.
Если бы роль в жизни определялась как талант, то Этан был бы подсобным изобретателем. Прежде к нему приходили со сломанными вещами, но вот уже второй раз – со сломанными жизнями. И для Этана это стало каким-то логичным, словно Мать-При наказывала его за годы затворничества и безразличия.
На следующий день он посетил семью Лейн дважды. Поутру по пути на свалку оставил записку, а после заката поскребся в заднюю дверь. Та сама собой отворилась.
 - Вы кажетесь мне знакомым, мистер… - отец Хелен, сухой и серый в потемках мужчина, сидел на нижних ступенях лестницы. У его ног уже стояли чемодан и портплед.
 - О’Риордан.
Иных вопросов не последовало.
Дни потянулись. Для жизни Хелен выбрала мансарду, Этан перенес туда только кровать и смастерил напольную вешалку – больше она ничего не хотела.
 - Куплю шторы и ковер, когда придет весна, - сказала девушка, разглаживая свежие простыни. Босые ступни едва касались холодного пола, хотя рядом в шеренгу выстроилась разномастная обувь, – сейчас и так слишком мало света.
Лейн вообще удавалось создать в столь безрадостном пространстве свой маленький уютный мир. Ее душа пряталась среди тканей платьев, стучала бусами по ночам, раскладывала вещи по комнате как попало. Но с ней парню было просто, как если бы она всегда снимала у него комнату. В отличие от мисс и миссис Макги со второго этажа, Лейн часто спускалась на кухню (но хозяйской ванной больше не пользовалась), тихонько звенела там посудой, стараясь не потревожить работающего в лаборатории Этана, но скоро осмелела и они стали общаться по вечерам. Иногда Хелен часами безмолвствовала, даже когда Этан ее о чем-то спрашивал, а иногда смеялась и говорила, не замолкая ни на минуту.
С новой рукой для нее было решено повременить: Лейн собирала деньги, а парень неспешно выискивал подходящие материалы через торговцев на черном рынке. Можно было собрать их и на свалке, но оба сочли это не самой хорошей идеей.
Помимо прочих привычек у Этана появилась новая: он обязательно встречал Хелен с работы в кабаре, где количество харизмы и ее конечностей сочли подходящим, и взяли встречать гостей на входе. Кроме пьяных посетителей, которые могли караулить девушку после закрытия, в работе были одни плюсы.
 - Подумать только, - она вдруг взяла его под руку. В этот вечер на Хелен было новое пальто с тесьмой и меховым воротником, который она подняла до самых румяных от мороза щек. – Мы - два отступника, пошли против воли картеля…
 - Хелена, - строго пресек ее болтовню Этан, но читать мораль не продолжил, слишком уж хорош был вечер: легкий морозец, скрипучий снег под ногами, симпатичная девушка рядом, на которую оборачиваются запоздалые прохожие.
Но она не думала останавливаться:
 - Этан, может мы… поженимся?
 -  Это предложение? – Этан слегка взволновался. Традиции таковы, что от предложения руки и сердца девушки непозволительно отказываться. - А ты разве меня любишь?
 Вызванные морозом румянец, потемнел и потек в разные стороны, покрывая скулы и кончик носа.
 - Нет, конечно, нет. Просто… - она замялась, опустила глаза.
Мостовая, посыпанная солью от наледи, блестела, точно подсвеченная не фонарями, а изнутри. Тусклый свет едва разгонял снежный заслон на несколько шагов в стороны, потому сейчас Хелен и Этан стояли в темноте.
Этан обнял Лейн, касаясь подбородком потемневших от влаги шелковистых волос, а пальцами провел по меховому воротнику, смахнул снежинки. Хелена положила ладонь ему на грудь и к ней прижалась щекой.
 - Вот увидишь, скоро я буду ползать за тобой на коленях и просить стать моей женой.
Плечи девушки чуть вздрогнули от смеха.
 - Но не надо пытаться меня отблагодарить. Не надо собой жертвовать. Это Маккормик использует людей, а я просто помогаю тебе потому что… - сквозь воспоминания последних прожитых недель пробились волевой профиль Лукаса Джеймса и широко распахнутые глаза Веги Энн, - …почти никому нельзя доверять.
 - Знаешь, о чем я все время думаю, -  Хелен подняла голову, но смотрела на скрипучую вывеску галантереи. – О Мере. В картеле считали, да и ты мне говорил, что ты биотехник, но…
Она не договорила, потому что Этан взял ее за предплечье и развернул:
 - Холодно, пойдем-ка домой.
Лейн согласно кивнула, и они в ногу быстро зашагали среди мелькающих огоньков. Казалось бы, когда в лицо бьет ветер и снег, не самое лучшее время для разговоров, но она продолжала, хотя дыхание быстро сбилось:
 - Я смотрела на ее внутренности, видела, как все работает, но она ведь живая, Этан, живая! Помнишь Нормана Инглиса из нашей команды? Как он вдохновился твоей историей про железную кошку? Он до сих пор пытается создавать животных, я думала, что неплохо выходит, но теперь вижу, как далеко можно в этом зайти.
 - Хелен, пожалуйста, поговорим дома.
Этан не боялся, что за ними следят инженеры, но кроме них на улицах предостаточно любопытного сброда, готового за хорошую плату сдать их кому угодно, хоть картелю, хоть кому посерьезнее.
Дом встретил их прохладным полумраком и скребущейся во входную дверь виновницей разговора. Мера быстро моргала и не давалась в руки – будто недовольна, что хозяин постоянно куда-то уходит.
 - Этан, хочешь или нет, но ты гений, - Хелен едва дождалась щелчка замка и перегородила парню дорогу к лампе. – Нельзя прятаться всю жизнь.
 - Дар – это проклятие, есть и более ценные качества, например, умение приспособиться или работать в команде.
Он отступил, повесил пальто и отнес обувь к камину.
 - А ты знаешь, кто Маккормик, какой у него талант? Мне даже родители не смогли ответить на этот вопрос, только я просмотрела кое-какие материалы и поняла. Он был военным.
 - Ну и что мне с того? – Этан занимался огнем и в своих словах нисколько не лукавил. Прошлое главы картеля его не интересовало.
  - Неужели не понимаешь? Ты же не пытался сделать карьеру в армии. Инженерами должен управлять инженер.
На какое-то время повисла тишина. Сама Хелен перестала восторженно напирать, завернулась в накидку и села на диван, поджав под себя ноги. Сжалась, нахмурилась, сделалась холодной и отстраненной.
 - Только недавно ушла из картеля, а уже революционерка, - невесело усмехнулся Этан. Лейн тоже растянула губы, но глаза остались серьезными.
 - Не для общего блага. Только что скажут, если я выступлю одна? Что любовница Маккормика хочет отомстить бывшему покровителю и не важно, что это ложь. Не отвечай, Этан, подумай. Разве для того тебе так многое дано Матерью-При, чтобы ты упускал возможности всей своей жизни?

Весеннее дыхание

Этан медленно беззвучно вдохнул и так же неспешно выдохнул. Стоит только слово сказать наперекор Лейн – спор будет продолжаться до самого утра и вытянет из них все силы.
 - Не хочешь об этом говорить? – легко раскусила его настроение Хелен. Теперь если продолжить молчать, она все равно замучает, только нотациями.
 - Я бы выпил чаю с молоком, - использовал Этан свою последнюю надежду, но и тут Хелен быстро пошагала в кухню, поставила чайник и вернулась с посудой и остатками сладкого орехового рулета.
 - Будет тебе чай.
Парень неспешно жевал, а Лейн все время крутила в руках чашку, очерчивала пальцем потускневшие золоченые узоры, а взгляд зеленых глаз приклеился к изящной ручке.
 - Красивый сервиз, - сказала она, приподняв ее на уровень глаз. На столе помимо чайных тарелочек покоились и сахарница, и молочник, и пузатый чайник, похожий на дракона, выдыхающий из головы-носика пар.
 - Из приданного моей матери. Она считала, что подобными вещами нужно пользоваться постоянно, а не только по особым случаям, чтобы каждый день был как праздник.
Хелен едва раскрыла губы, намереваясь, наверное, сказать что-то о покойной миссис О’Риордан, но решила, что это собьет с главной темы вечера.
 - Этан, ты знаешь, Маккормик…
 - Знаю я, Лейн, даже получше многих. Но то, на что ты пытаешься сподвигнуть, слишком для меня. Я ненавижу его не меньше, чем пять лет назад, ярость никак не хочет утихать. Задушил бы, если бы хватило сил.
Этан спокойно отпил чай, краем глаза наблюдая за девушкой. По изменившемуся лицу Хелены было понятно, что в ее голове подобная внешняя невозмутимость никак не вяжется  с угрозами.
 - Но мало уничтожить существующий порядок, нужно предложить что-то лучшее. Тяжело признавать, но картель не похож на тонущий корабль, уж не Маккормика ли это заслуга?
Хелен грустно хмыкнула:
 - Сразу видно, что ты очень давно не работал в Колыбели. Но не совсем о работе сейчас речь. Ты слышал что-то о том, как набирают новых инженеров?
Этан подбирал пальцем крошки и честно пытался что-то вспомнить. Виной его незнанию связи  – ни у кого не было сомнений, что сын Киана О’Риордана с достоинством продолжит дело отца. Еще он не имел понятия, когда именно Хелен попала в картель, только знал, что специально для него собирали команду ровесников (чтобы легче найти общий язык, да и не будет никто из взрослых слушаться зеленого юнца).
 - Скорее всего, проводят тесты.
 - И да, и нет. В картеле есть определенная потребность в инженерах разных уровней. Понятное дело, что тебя это не коснулось, но обычно все начинается со школы. Там постоянно проводят что-то вроде торгов – с помощью особых заданий выявляют детей с талантом и следят за ними. Но в картеле есть определенная потребность в инженерах разных уровней. Предположим, нужно двадцать ремонтников. А подходящих кандидатов в два раза больше. И как быть, если по силам они примерно одинаковы?
Этан не совсем понял, как связаны подростки с Маккормиком, но неожиданно заинтересовался и предположил:
 - На характер смотрят, кто бездельник, а кто трудолюбив. Родители еще, инженеры ли или из обычных.
 - Ты прав. Но только представь себе, каково тем, кто остался за бортом? На них возлагали надежды, они ведь, по сути, больше ничего не могут.
«Прямо как я», - с горечь подумал Этан. С такими вот выкидышами инженерного общества он делил свалку и сталкивался на черном рынке, хотя и не особенно пекся об их судьбах.
Хелен тем временем, чувствуя, что завладела его вниманием, ободрилась:
 - Никто не имеет права вне картеля заниматься чем-то крупнее мелкого ремонта. Даже таким гигантам как «Стим энд Хилл» раз за разом приходится идти на поклон к Маккормику. Он полагает, что только этот запрет держит инженеров вместе, не позволяет разбежаться. И все, казалось бы, не так уж плохо, но только знаешь, кого он взял на мое место? Разукрашенную куклу! Не уверена, что у нее вообще есть дар, я знаю всех, кто достиг подходящего уровня. Я мало смыслю в политике и экономике, но скажи мне, Этан, разве это правильно, кормить полчище управленцев, которые только и умеют, что заговаривать зубы, когда вместо них можно было бы взять талантливого ребенка, а не рушить ему жизнь?
Парень откинулся на спинку дивана, задумчиво потер переносицу. «Все-то ты складно говоришь, Лейн, только…»
 - Ну а чего ты хочешь?
 - Свободы выбора. Если картель от того распадется – кроме этих новомодных управленцев никто не пострадает. Ты сможешь найти себе работу… - Хелена вдруг опустила глаза и не решилась продолжать.
Ага, мысли о женитьбе мы, значит, не оставили. Милая Хелен, пытается вдохновить его, чтобы в минуты триумфа оказаться рядом и получить свою скромную внешне, но такую огромную награду – семью. И не то чтобы Этан очень против, просто старой боевой подруге неведомо о его еще не заживших ранах. Новый фундамент не кладут на полуразрушенный старый. Прежде этот старый нужно разрушить до самого котлована.
 - Хорошо, Хелена, давай что-нибудь подумаем.
Он протянул руку наискось, не ладонью вверх, но и не ребром, как для рукопожатия. Едва Лейн коснулась пальцами, Этан сжал ее руку и поцеловал. Девушка засмеялась, поднялась, попутно ударившись о кофейный стол, и обняла парня. Только поднятые брови выдавали его удивление, но он слышал, как взволнованно и вразнобой стучатся их сердца и чувствовал себя кому-то нужным.
Никаких особенных планов они не строили: решили, что стоит сначала «проверить датчики» - Этан как и прежде занимался обычными делами, но теперь, едва встречая кого-то на свалке или столкнувшись с взглядом хмурых торговцев на рынке, через силу заводил разговор. Сначала о чем-нибудь пространном, но неумолимо подползая к волнующей теме. К сожалению, эти люди с удовольствием жаловались на жизнь, но о Маккормике открыто говорить боялись или просто не хотели.
 - Ничего удивительного, - утешал Этан отчего-то поникшую Хелен. – Или ты думала, что они только ждут повода, чтобы устроить стачку?
Тогда пришлось решиться на два значительных – поговорить с Джоном и Шеймусом Дуэйном. Первый обещал узнать что-то интересное через работников свалки, которые непосредственно общались с инженерами, как с картельными, так и с мусорщиками.
Дядя Шеймус информацией помочь не мог, но подал ценную идею.
 - Объявление в газете, - сказал он, когда племянник представил ему Лейн и рассказал о своих намерениях. – В картеле их точно не читают, зачем? Работу там никто не ищет, а одиночки могут заинтересоваться.
 - Только нужно выбрать место для встречи, - поддержала его Хелен. – Что-то людное, может, кабаре, в котором я работаю? Оно называется «Миго».
 - Необычный выбор, но тем лучше. Келли еще придумает, как это лучше написать, чтобы вышло как можно более естественно. Этан?
Парень только пожал плечами, не в силах протестовать.
За все время Этан дважды бывал на вокзале, когда прибывал поезд из Терно. Он не делал вид, что встречает кого-то – он действительно ждал, что некто окажется смелее его самого и вышагнет из толпы, окутанной горькой снежно-дымной пеленой. Сегодня Этан тоже невольно оказался неподалеку. Настроение с самого утра было выше среднего, что уже необычно, потому парень и решил сделать выходной. Чтобы время прошло не совсем зря, надо было посмотреть, опубликовали ли уже их с Лейн объявление.
Третий месяц зимы только начинался, но по улицам уже бродило дыхание весны. Этот запах не спутать ни с чем: к теплой свежести ветра примешивался аромат корицы из булочной. Люди вокруг гомонили, спешили по своим делам, и Этан, чтобы не толкаться, купил газету и отошел в сторону, к уличному музыканту. Его аккордеон точно жил своей жизнью: кнопки щелкали, из клапанов вырывались облачка пара, а на то и дело раскрывающихся мехах переливался золотой рисунок. Под плавную, но задорную музыку Этан все силился отыскать нужные строки, но быстро сдался, просто запрокинул голову и закрыл глаза, подставляя лицо солнечным лучам и танцующим в них крупным снежинкам.
 - Можешь про леди Гринсливс? – взглянул он на музыканта.
 - Плохой день, мистер? Здесь по соседству есть отличный паб, сегодня два пива по цене одного! – но тут же замолчал, когда в его шляпу на земле просыпались несколько монет. Замолчал и замер, готовясь к новой мелодии.
Пожалуй, это одна из немногих песен, что Этан помнил. Мать часто пела, сначала колыбельные, потом просто за шитьем, но ее голос давно слился в памяти в одну пронзительную ноту. Отец обычно только слушал, но случалось и такое, что усаживал жену рядом, прочищал горло и затягивал всегда одну и ту же, «Гринсливс». Поэтому, услышав чистый женский голос вместо неровного, не попадающего в ноты, мужского, Этан удивился и скользнул взглядом по торговкам по соседству, но они уже все напевали хором. Даже сам музыкант, так довольный вниманием к своему исполнению, тихонько забасил под нос слова.
Дым из фабричных труб стелился по крышам домов, укутывая их, как хрупкое выдувное стекло прячут в вату. В окнах с сахарной наледью отражалось ярко-синее небо, сдобренное облаками. Прохожий толстый мужчина налетел на засмотревшегося Этана, от столкновения смялась газета, а реклама услуг трубочиста мистера Дрисколла и вовсе разделилась надвое. Незнакомец, переваливаясь с ноги на ногу, растолкал поющих торговок и подошел к мальчишке в большом потертом сюртуке и клетчатом кепи. И что-то в этом пареньке показалось Этану знакомым. Знакомым настолько, что он поспешил к этим двоим и бесцеремонно сдернул головной убор с мальчика.
- Рад видеть вас в здравии, мистер О’Риордан. Не сомневался, что привлеку ваше внимание, - толстяк сбоку тихо заговорил знакомым голосом, но Этан не повернул голову.
Вихрастый юнец с волосами, едва прикрывавшими уши, в свободном рабочем комбинезоне выглядел нескладным, тощим. На щеке нарочито-небрежный росчерк копоти, будто попытка скрыть немальчишеский румянец, а под глазами залегли усталые серые тени, кажется, что их можно стереть одним прикосновением.
 - Не выразить словами, как я удивлен.
Но на губы ему легла сухая шершавая ладонь, не давай назвать имен.
 - Сначала уйдем отсюда, слишком много посторонних. Не беспокойтесь, Этан, мы скоро вам все расскажем.
 Гринсливс мне свет зажгла,
Гринсливс радость принесла,
Гринсливс в сердце расцвела,
А кто вместо леди Гринсливс?