Всё не то

Офицер вернулся значительно раньше положенного. До конца смены ещё было порядка трёх часов. На начальство, глядя на то, как он клюёт носом и засыпает на ходу, велело направиться отдыхать, игнорируя все убеждения о том, что Зон чувствует себя нормально и всё правда-правда хорошо.
Только позвольте остаться здесь.
Я не хочу в каюту.
Только. Не туда.
Но начальство было непреклонно в своём решении. Отдых. Здоровый сон в каюте. И если не хочется в лазарет - в каюту. Что хуже? Первое или второе? Зон не знал. Но пришлось подчиниться.
Хотелось забиться в самый дальний угол комнаты, сжаться, обхватить колени и сидеть, подрагивая. Но так не положено. Так нельзя.
Ты же солдат.
Потому идти до каюты нужно отработанной, чёткой и ровной походкой. Выпятив грудь и вздёрнув нос.
Левой. Левой. Раз. Два. Три.
В каюте, к слову, тоже никаких вольностей. Только попробуй сказать, что тебя преследует призрак маньяка и психопата. Появляется ночами, крадётся в сны и запугивает, стоит только остаться одному. Как вы думаете, что случится вероятнее всего? В спальном отделении появится охрана или того, кто так в панике лепечет языком всякую муть, отправят в лазарет? В психоневрологическое отделение. И никакой работы. Ведь перенапряжение вызывает галлюцинацию и прочие вещи, которые плохо, очень плохо, сказываются на здоровье солдат. Нет ничего хуже, чем попасть в больницу. Особенно будучи адекватным.
Не скрыться даже в самых дальних уголках космоса. И только смерть позволит успокоиться.
Офицер уже не раз ловил себя на мысли, что это единственный выход. Единственный видимый. Конечно, он знал, что это не так и бросаться в крайности нельзя. Но иногда охватывало жгучее желание затолкать себе дуло револьвера в рот и спустить курок.
И боль пройдёт.
Вся боль.
Не только физическая сгинет, но и душевная. Её больше не будет. И тогда можно будет наконец-то спокойно уснуть. Не тревожиться кошмарами.
Вот и сейчас, войдя в каюту, Зон закрыл за собой дверь и опёрся о неё спиной. Несколько минут он просто стоял так, ничего не делая, глядя в пустоту.
Оружие сдавать хоть не надо. Хорошо это или плохо? Сейчас узнаем.
Он вынул свой револьвер и покрутил в руке. Только недавно начищенный. Любимое оружие. Что ж, потребовалось много времени, чтобы восстановить его после того, как предыдущий был расплавлен в руках Призрака. Зон продолжал крутить оружие в руке... такое же устройство, функции, внешний вид... всё такое же, но чего-то не хватает. Зарубок? Потёртостей на тех местах, где сжимаются пальцы. Или чего-то ещё.
Это оружие пустое.
Не в плане заряда, нет. В другом плане. Оно никого не спасло. И никого не убило. И даже когда сделает что-то, ни на шаг не приблизится к предыдущему. Которого уже нет.
Глупо? Может быть. Но тот револьвер был дорог Офицеру. Как музыканту его инструмент, с которым он переживает свои творческие взлёты и падения. Как страннику дорог его рюкзак. Как... да, впрочем, и не важно совсем.
Всё равно не то.
С раздражением Зон откинул оружие в сторону. С противным грохотом оно прокатилось по полу, остановившись вдали у боковой стены. Зон недолго постоял, помолчал... но поднять своё оружие не решился. Оно осталось лежать там. Офицер снял шлем, направившись в свою спальню. Может, действительно стоит поспать? Шлем... он тоже был откинут грубым движением. Прокатившись по полу, ему тоже пришлось замереть и остановиться в какой-то момент.
Всё не то!
Всё уже не то и это никак не исправить!
Нет такой магии, такой науки, техники, волшебства. Нету! Есть только аппарат стирания памяти. Но на такое Зон бы ни за что не пошёл. Даже при желании избавиться от боли. Не пошёл бы. Осознавать, что ты идёшь на такое ради избавления... - ещё больнее.
Становится ещё хуже... нет. Офицер понимал, что он не сможет так с собой поступить. Стереть воспоминания - это всё равно, что убить часть себя. Уничтожить часть своей жизни. Как-будто её не было. И снова это "и не будет". Она уже не вернётся.
Форма? Что можно сказать о форме. Она меняется постоянно. И уже давно не хранит в себе ничего. Пыль и грязь смываются. Раны затягиваются. Слёзы усыхают. Всё в конце концов забывается. Проходит. И это пройдёт.
Первым делом, увидев на постели плюшевую игрушку и розу, Зон подумал не о том, кто мог их здесь оставить, а о том, когда это он забыл замкнуть дверь. Совсем всё в голове перемешивается. Даже дверь не замкнул. Разумеется, здесь не воруют. Но мысль о том, что сюда кто-то заходит, уже не нравилась Зону. А с другой стороны... кто бы ни был тот, кто оставил этот небольшой знак внимания... наверное, его стоило поблагодарить. К сожалению, Зон не мог угадать адресата сие подарка. Как ни странно, но у Офицера хватало поклонниц, обожателей или просто друзей, которые могли бы сделать это. Так что он не нашёл ничего лучше, чем мысленно поблагодарить их всех.
Без сил и без желания что-либо делать, Зон упал животом на кровать. Ноги остались на полу. Поднять их сил тоже не хватало. Что уж говорить о том, чтобы переодеться.
Дрожащие пальцы сжали плюшевую ручонку игрушки, которая держала миниатюрный револьвер. К сожалению, он был очень маленький и нельзя было сказать, имитировал ли он тот самый револьвер или нет.
Какая глупость впрочем.
Зон повернул голову, глядя на игрушку. Он слабо улыбнулся, подавив ещё один жалкий и постыдный порыв. Нечего форму позорить.
И закрыл глаза, проваливаясь в сон.
Пустой в совершенстве сон.