На печи томится каша...

На государевой службе-то, слышь, разве чему доброму обучишься?
Делай чего велят, за что, значит, деньги платить готовы, и – никаких забот.
Только вот за работу не больно уж  и платить-то охочи. А раз не хотят, то и не платят; ясно дело: хозяин – барин!
Вот и приходится подворовывать. Кто на что горазд, как, значит, сумел с совестью своей договориться. А куда тут деваться? Хлебушек-то в магазине никто даром не даёт! И в автобус за бесплатно никто не садит; словом, куда взгляд ни кинь – за всё платить надобно. А тут уж, как говорится, не до жиру – быть бы живу, эх!!! Вот и договариваешься с ней, с совестью-то, значит, окаянный! Крутишься, одним словом, как червяк на сковородке. Но ты не думай, не-е, у нас на работе не все такие. Вон Петька Безбашенный, например: крановщиком с самого сызмальства стать хотел. К самой верхотуре, значит, с горшка всё тянулся, да по зрению в набор не попал. Домой с городу вернулся. Ну, бабы-то наши  Безбашенным  его и прозвали. Беда,
да и только, с бабами нашими! Ох, не приведи господь, попасть в поле их зрения! Да-а... Так вот, Петька-то наш, тот ни-ни: сам чужого никогда не возьмёт и другому не позволит! Не дай тебе бог с ним повстречаться, если чего вдруг умыкнуть решил.
Ты тогда, слышь, ещё не начав, сразу же лучше заканчивай с этим делом. А того лучше – ещё и цельный день у Петьки
на глазах проведи... чтоб, значит, и намёка какого на тебя не было. Ты не подумай чего, у нас много таких, что хозяйское добро от людей почище псов цепных берегут! Уж кто-кто, а я по себе это хорошо знаю. Прихватил-то всего самую малость – малому, значит, чтоб на штаны в школу хватило, а заплатил за это по полной: работу потерял. И малого своего  без портков оставил!
А всё от того, что людей добрых не послушал, Петьку, басурмана этого, "не уважил"! Да ладно, чего уж опосля жалеть! Что сделано, то сделано. Да если честно-то сказать, то и жалеть особо не об чем; не работа это вовсе была: так – маета одна
да недоразумение.


               ***
Археологу какому да грядку какую на огороде вспахать – плёвое дело! Целые города, бывало, за сезон откапывали, а уж  грядку-то, да на своём огородике, – и вовсе ерунда!
Разве что только прожитые года дают о себе знать. Что ни говори, как ни крути, пенсия – удовольствие маленькое.
А вот годы – десятилетия, века, эпохи – действительно всегда дают о себе знать. Надо только лишь захотеть прислушаться
к молчаливой тишине ушедших времён. Тогда и далёкое прошлое, скрытое от случайного и праздного взгляда за семью печатями, заговорит с тобой, нарушит свой немой обет. Заговорит языком удивительных открытий и находок, среди которых неприметный на первый взгляд черепок какой способен поведать тебе гораздо о большем, чем иной слиток золота.
Потому, что  черепок этот, этот битый осколок чьей-то неведомой судьбы, – самое что ни на есть честное повествование
о жизни, некогда процветающей, а теперь – забытой и стёртой из людской памяти и с лица земли.
Любой археолог про то хорошо знает!
Было бы, как говорится, желание услышать. Да-а...
Оставленный на земле след человека. Между прочем – нашего с вами далёкого предка...

                ***
На печи томится каша,
Тишина ласкает слух.
Заковыка-жизня наша,
Что есмь мы?
    Что – предков дух?