Охота на зверя

Записано со слов бывалого охотника Федора.
Охотничий рассказ из серии рассказов «Капкан отмочили»

Возвращаясь с очередной неудачной охоты, Сергей предложил:
- А давайте у меня в зимовейке посидим, согреемся, харчи же у нас остались, а у меня и трехлитровка «первача» есть.
- А я и не против, - согласился Петро, – тем более продрогли все до косточки, надо лекарство на грудь принять, а домой совсем не хочется.
Растопили печку-буржуйку. Вскипятили чаек, сало, омулек, лук, черный хлеб – что еще надо. Засиделись допоздна.
- Да до каких это пор нам будет не везти? Город близко. Охотников дополна и фарта нет. Так и останется лицензия незакрытой, – возмущался Василий.
Тут Федор и предложил:
- У меня друг Валера живет в Курумкане. Вместе на границе служили. Он тоже охотник, звал меня к себе на охоту. У них там звери даже водятся. По-нашему зверь, а по-научному изюбрь из семейства оленьих, по размерам не меньше нашей коровы. Из-за уважения к его большим размерам и острого чутья зверем его мы и называем. Добыть зверя – это для нас вершина всей нашей охоты.
- Ну что, я звоню?
- Давай созванивайся, - согласилась вся застолица.
 Звонок другу и друг любезно пригласил в гости. На следующие выходные и собрались. Выехали рано, на небе еще мерцали звезды. УАЗик-пенал новый – доедим быстро. За рулем Димка, он совсем не пьет. Но мы же начали брызгать бурханам, начиная с горы Омулевая, и так до самого Курумкана. Путь не близкий, 700 километров, и бурханов было предостаточно. В общем, к концу пути набурханились. Прибыли в Курумкан поздно вечером. Нашли Валеру, но тот, посмотрев на нас, решил, что «таких» гостей лучше в дом не вести и жене не показывать, а сразу ехать до лесного зимовья. В зимовье банкет продолжился. Тосты – за встречу, за знакомства, за новые охотничьи угодья и чтоб охота была удачной. Спать улеглись под утро, а тут уж Валера будит.
- Ребята, ребята, вставайте, уже светает, зорька. Идти на охоту надо. Столько проехать да спать. Растолкал он нас, кое-как собрались и пошли «выходом».
- Ну, как это «выходом», да каждый по себе. Все, но в разные стороны. Ружьи-то у нас хорошие. У кого – Браунинг, ЧЗет, Веперь, Тигр, дорогущие, все новенькие, дальнобойные. Главное – идти так, чтобы тебя не очень слышно было. Хорошо охотиться тогда, когда ветерок или снежок подваливает, ведь зверь-то слышит, как каждая снежинка падает, и в его ушах стоит сплошной шум, вот тогда-то к нему можно подойти поближе на верный выстрел, а так он за полкилометров услышит и убежит, да и запахи он улавливает за полверсту. Раньше у нас такого оружия не было, машин-вездеходов не было, а удачных охот почему-то больше было, то ли зверя было больше, то ли фарта не стала, то ли мы остарели. – потихоньку шел, стараясь поменьше шуршать снегом, размышлял Федор.
Мороз стоял под сорок. Тишина, а под ногами хрум да хрум – ломается корочка снега. Надежды никакой, что можно подойти к зверю, да и звериного следа что-то не видать. Глянув на молодую поросль осинника, Федор обомлел. Из неё торчала голова изюбра с ветвистыми рогами. Туловище было плохо видно, осинник-то густой.
- Надо же, так близко подпустил. Дрожащими руками Федор стянул из-за спины винтовку, установил на сошку, прицельный выстрел – и рога потерялись.
- Ура, значит попал, – восторг охотничьей удачи озарил лицо Федора, но видать рановато. Пробежав метров десять, увидел, что из чепуры опять показались рога, снова прицелился и выстрелил, рога потерялись из виду. Бежит, надо и под ноги смотреть и за чепурой следить. А рога опять показались.
- Да что это, черт возьми, неужто оптику на винтовке сбил.
Опять выстрел и опять рога пропали. Когда же до осинника оставалось метров шестьдесят, они опять показались.
- Не может быть, что я мажу, на неделе ведь же пристреливал.
И выстрелил в четвертый раз, прицелившись наспех, и рога опять потерялись. А Федор и вправду не мазал. Когда подошел к тому месту, где стоял зверь с ветвистыми рогами, он увидел на снегу четыре оленя, запряженные в нарты.
- Дык, изюбр ж был, изюбр, а тут какие-то олени, - не мог понять сразу произошедшего Федор. Когда до него дошло, что произошло, лихорадочно стал крутить головой вокруг, выглядывать того, кто на них приехал. Но никого поблизости не было. Слава тебе, Господи, хоть каюра-то не завалил. И бегом к зимовью. Охотника же, услышав стрельбу Федора, охоту продолжать дальше не стали, ведь лицензия-то у Валеры была на одного зверя. И все спустились к зимовью. Они знали, как Федор стреляет. Разряд по стрельбе имеет.
- Он-то не смажет. Надо идти помогать свежевать зверя.
Свежевать-то пришлось правда, только не зверя, а оленей, но об этом позже. Прибежав в зимовье с округлившимися глазами, и часто дыша, Федор как будто оправдываясь, что виноват совсем не он, а что будто бы плохо видно было, доложил о случившемся.
- Ну-ка еще раз да всё по порядку, – не могли в суть дела друзья-охотники.
Федор, успокоившись, рассказал все более внятно, а в конце своего рассказа предложил:
- Может быть помаленьку быстренько свалим, ведь никто же не видел.
- Да ты что, - возразил Валера, – как это свалим?
На снегу же ведь всё написано, с чьего зимовья пришли, сколько было человек, когда, на какой машине, снег это не тетрадь, резиночкой не подотрешь, да и в Курумкане вас видели и номер вашей машины наверняка запомнили. Ведь к нам не так уж часто приезжают на охоту, а потом – милиция, суд. Вы-то уедете, а мне-то здесь жить. Нет, такой вариант не подходит. Вот что – предложил Валера – карабины, ножи с собой, и пошли каура искать, пока в милицию по «сотику» не позвонил.
Каюр сидел на нартах, качал головой, как маятник. Валера легонько похлопал его по плечу. Тот повернул голову, смугло морщинистое лицо дедушки, на щеках слезы.
- Валера, скажи, какая падла это сделал?
- Деда Сомон, мы за все заплатим, даже больше.
- Да что мне, Валера, ваши деньги. Где я таких умных оленей возьму? Они же ведь у меня с полслова понимали.
- Ну а ты-то где был? Хоть бы крикнул.
- Где, где, чай пил, вот где, а они уйдут, корм найдут, а потом я их по следу и найду. Не было у меня с ними. Голос дрожит, не перестают по щекам течь слезы.
- Ну что, деда Сомон, делать будем?
- Что, что, в суд подавать на вас, лиходеев, буду. Пусть вас судят по закону. Что суд решит, то и будет.
- Дедушка, прости нас, пожалуйста, я же не нарочно, так уж получилось, – заголосил Федор. – У меня трое ребятишек, еще ненароком посадят.
- Ладно, - смягчился дед, – а вы-то что предлагаете?
Видать не хотел он терять старой дружбы с Валерой, да и Валера-то был непростым человеком в районе.
- Ну что, что? Мясо-то мы твоих оленей заберем. Какую цену скажешь, такую и заплатим. Пока, чтобы было на чем тебе ездить, возьмешь мои мотосани «Ямаха», я твой «Буран» отремонтирую, а там видно будет, может быть, упряжь подвернется, да и купим. Орочону без упряжи никак нельзя. Дед Сомон с неохотой согласился. Оленей освежевали, погрузили на нарты и в вчетвером довезли до зимовья, Сомон же плелся сзади, подымливая цигаркой. Настроение у него было точно такое же, как у водителя, который попал в аварию на дорогом джипе, и тот больше восстановлению не подлежит. Нажарили свежины. Выпили за не совсем удачную охоту. Думали, выпив, орочон подобреет, но с черта два. Когда завели разговор о стоимости оленей, Сомон назвал сумму 20 тысяч.
- За всех? – переспросили мы.
- Нет, за каждого, вы хоть поите не поите меня, а я цену не сбавлю. Они же ведь были ездовые.
Оспаривать не будешь. Мы же ведь виноваты. И того получилось, наша охота восемьдесят тысяч не считая бензина, продуктов, водки. Вот это поохотились!
Жене Марине объяснил, что деньги с карточки снял, что будто бы на одного зверя случайно больше застрелили, чем было указано в лицензии. Вот и попались. Вот теперь и приходится платить за ущерб, нанесенный лесному хозяйству. А Марина – свое:
- Да далась она нам твоя охота. Денег то и так никуда не хватает. Шестьдесят тысяч – твое ружье, а лицензия, а патроны, деньги на охоту, бензин, да тут еще и «премию» двадцать тысяч выписали. На сто тысяч знаешь, сколько бы мы мяса купили?
- Ничего, ничего, пошипит да бросит. Главное, не огрызаться, не разъярить, а иначе еще хуже будет. Времечко пройдет, успокоится, всё забудется и я снова поду на охоту, но только куда-нибудь поближе.
Не знали мы, что на севере нашей республики малые народности живут, орочоны да якуты, которые ездят на оленьих упряжках, вот и случился такой казус. Вот. Ну, а если кто еще из Тарбагатайского района в Курумкан соберется ехать на охоту, то не стесняйтесь, приходите к нам. У нас номер Валериного сотового телефона остался. Пусть он орочону и якуту предупредит, чтобы те оленей по стайкам загоняли, а то дело худо будет. Тарбагатайские охотники, они народ такой, могут запросто спутать северного оленя с изюбрем.

Имена в рассказе вымышленные (попросили об этом), но всё остальное сущая правда.

Геннадий Гусляков, 05.02.2015 г.