16. Глава 22. Гипноз. Торрент-сутра СНА

“Evil is always possible. And goodness is eternally difficult”

“That which you believe becomes your world”

«No matter how much suffering you went through,
you never wanted to let go of those memories»
«I learned that every mortal will taste DEATH. But only some will taste LIFE»

«…Время, с которого я начинаю себя хорошо помнить, оставило во мне резкое и грустное впечатление; это впечатление повторялось потом каждый день и росло с каждым днем; оно набросило темный странный колорит на всё время житья моего у родителей, а вместе с тем -- и на всё мое детство…
   …Теперь мне кажется, что я очнулась вдруг, как будто от глубокого сна (хотя тогда это, разумеется, не было для меня так поразительно).
Мало-помалу я чувствовала, что даже верх на моей стороне, что я понемногу подчиняла его себе, что я уже была необходима ему. Я внутренно гордилась этим, внутренно торжествовала и, понимая свою необходимо для него, даже иногда с ним кокетничала. Действительно, эта чудная привязанность моя походила несколько на роман...
«…Тут батюшка позвал меня, поцеловал, погладил по голове, посадил на колени, и я крепко, сладко прижалась к груди его. Это была, может быть, первая ласка родительская, может быть, оттого-то и я начала всё так отчетливо помнить с того времени. Я заметила тоже, что заслужила милость отца за то, что за него заступилась, и тут, кажется, в первый раз, меня поразила идея, что он много терпит и выносит горя от матушки. С тех пор эта идея осталась при мне навсегда и с каждым днем всё более и более возмущала меня… .
   …С этой минуты началась во мне какая-то безграничная любовь к отцу, но чудна;я любовь, как будто вовсе не детская. Я бы сказала, что это было скорее какое-то сострадательное, материнское чувство, если б такое определение любви моей не было немного смешно для дитяти.
И вот, -- не знаю, как началось это всё сначала, -- но под конец я остановилась на том, что, когда умрет матушка, батюшка оставит эту скучную квартиру и уйдет куда-то вместе со мною. Но куда? -- я до самого последнего времени не могла себе ясно представить. Помню только, что всё, чем могла я украсить то место, куда мы пойдем с ним (а я непременно решила, что мы пойдем вместе), всё, что только могло создаться блестящего, пышного и великолепного в моей фантазии, --всё было приведено в действие в этих мечтаниях…. .
   …я, с своими чудными мечтами, с своей фантастической головой, полной дикими, невозможными призраками, -- всё это до того перемешалось в уме моем, что вскоре составило самый безобразный хаос, и я некоторое время потеряла всякий такт, всякое чутье настоящего, действительного и жила бог знает где. В это время я умирала от нетерпения заговорить с отцом о том, что ожидает нас впереди, чего такого он сам ожидает а дуда поведет меня вместе с собою, когда мы оставим наконец наш чердак. Я была уверена, с своей стороны, что все это как-то скоро совершится, но как и в каком виде всё это будет -- не знала и только мучила себя, ломая над этим голову. Порой -- и случалось это особенно по вечерам -- мне казалось, что батюшка вот-вот тотчас мигнет мне украдкой, вызовет меня в сени; я, мимоходом, потихоньку от матушки, захвачу свою азбуку и еще нашу картину, какую-то дрянную литографию, которая с незапамятных времен висела без рамки на стене и которую я решила непременно взять с собою, и мы куда-нибудь убежим потихоньку, так что уж никогда более не воротимся домой к матушке. Однажды, когда матушки не было дома, я выбрала минуту, когда отец был особенно весел, -- а это случалось с ним, когда он чуть-чуть выпьет вина, -- подошла к нему и заговорила о чем-то в намерении тотчас свернуть разговор на мою заветную тему. Наконец я добилась, что он засмеялся, и я, крепко обняв его, с трепещущим сердцем, совсем испугавшись, как будто приготовлялась говорить о чем-то таинственном и страшном, начала, бессвязно и путаясь на каждом шагу, расспрашивать его: куда мы пойдем, скоро ли, что возьмем с собою, как будем жить и, наконец, пойдем ли мы в дом с красными занавесами?
   -- Дом? красные занавесы? что такое? О чем ты бредишь, глупая?
   Тогда я, испугавшись больше прежнего, начала ему объяснять, что когда умрет матушка, то мы уже не будем больше жить на чердаке, что он куда-то поведет меня, что мы оба будем богаты и счастливы, и уверяла его, наконец, что он сам мне обещал всё это. Уверяя его, я была совершенно уверена, что действительно отец мой говорил об этом прежде, по крайней мере мне это так казалось.
   -- Мать? Умерла? Когда умрет мать? -- повторял он, смотря на меня в изумлении, нахмуря свои густые с проседью брови и немного изменившись в лице. -- Что ты это ты говоришь, бедная, глупая...»
      Вот откуда украден сюжет и содержание «Лолиты»! Украден и опошлен. Зато получилось «на потребу» чтиво. Да еще фильмы! Но, Набоков – русский человек. А, русский талант, даже в пошлости, остается какой-то своей стороной гением. Набоков – гений-провидец! Он, в отличие от Шукшина, прорвался в будущую Россию, перепрыгнув аж, все СССР! Сейчас разве может появиться Неточка Незванова? Я. Конечно, не смею говорить «за всю Одессу». Но, я, проехав и не раз, от Москвы до самых… , встречал только Лолит…. А, героини «Элитного общества», обожаемой мной Софии Копполы? Только Лолиты! Несмотря на то, что об их сексуальности она ничего не показывает.
     Это – продрома. А, теперь о сне сегодня, который приснился мне, после 8 часов утра… . Сон мне дал «тему» для этой главы. Да, и все его, сна, содержание, так или иначе, перекликается с «правдой жизни» периода моего тесного, сыновнего общения с великим психиатром СССР, который, как психиатр получился под чутким руководством моего кумира Евгения Блейлера, также, как и, Карл Юнг. Но, последнего в моем сне не было. А, было много кого! Был Зигмунд Фрейд и Иван Борисович Галант, была несравненная «нимфоманка», Лу Саломе… . У Фрейда (я уже где-то об этом писал) было всего два настоящих друга в жизни и оба из России. Это – Лу Саломе и Иван Галант. Все пишут, что она - его ученица. А, он сам считал ее не только ровней себе, но даже кое в чем, выше себя! В жизни так получилось, что не только с Галантом меня крепко связала судьба, но и с Лу Саломе! Еще раз напомню. Первой «любовью» Лу был, конечно, юный поэт, стихи которого уже читала вся Европа, Рильке. Она восхищалась его гением и дважды возила его сюда, где я сейчас это пишу. К Спиридону Дрожжину, русскому самородку, к которому съезжалось подлинно элитное общество со всей Европы. Лу ставила Дрожжина выше Льва Толстого. И, когда из-за недостатка времени, Рильке пришлось выбирать, ехать в деревню Низовка в (в 5-10 км. от нынешнего Завидово, где я сейчас сижу и пишу) или в Ясную Поляну. Лу твердой рукой направила его в Низовкую. Возможно, на месте моего дома, Лу, Рильке и Спиридон собирали грибы. Рильке учился у Дрожжина русскому языку  и – как писать стихи. Написал несколько стихотворений на русском языке, подражая Спиридону Дрожжину, и много стихов Спиридона перевел на немецкий язык. Последней любовью Рильке была моя родная тетя, Евгения Александровна Черносвитова, именем которой я назван. О ней я много писал!..Был мой дед, родной брат мамы моей мамы, князь-монах старовер, академик АН СССР, лауреат Ленинской Премии, один из первых депутатов Балтики (есть даже фильм о нем «Депутат Болтики), Алексей Алексеевич Ухтомский. Забегал во сне к нашей компании Ницше. Лу рассказывала и их общем друге, враче (почему-то его считают философом?), французским евреем Paul R;e, покончившим с собой, заразившись (или заразивши?) сифилисом Ницше. Весь сон речь шла о многом. Но, о чем бы мы ни говорили, мы говорили о сне. Об, естественном сне и о гипнозе.
      Конечно, содержание моего сна во многом взято из того, что рассказывал мне Иван Борисович Галант, обильно цитируя письма Фрейда. «Сон» - самая развернутая научная тема в переписке Фрейда и Галанта.
      Сон начался с того, что Галант смеялся в глаза Фрейда, называя его «мошенником-неудачником», «укравшим сонник у первого человека, который начал изучать сон, как ученый». Галант имел в виду Артемидора  Эфесского, прозванного  «Дальдианским», от гор Дальдис в Лидии. Родина его матери. Артемидор жил в конце II в. до новой эры. Он написал сочинение об истолковании снов (;;;;;;;;;;;;;), заключающее в себе, еще и, разносторонние сведения как о нравах и обычаях людей не только Греции, но и Азии и Африки, где он бывал. Что же касается сна, то он написал первые сведения, в виде энциклопедии сновидений, об искусстве символического толкования снов. Первая книга «Онейрокритики» начинается с определения термина сновидения и разграничения обычного сновидения и вещего сна: первое обычно указывает на настоящее, в то время как последний предсказывает будущее. Артемидор выделяет прямосозерцательные сны, или видения, в которых напрямую показано будущее, и аллегорические сновидения, в которых будущее предсказано метафорически. Именно аллегорическим снам и способам их толкования посвящено сочинение Артемидора.  «Онейрос», по-гречески, означает вещий сон. Это понятие ввел в оборот Артемидор. Впервые «Онейрокритика» Артемидора была издана по-гречески в Венеции в 1518 году.
      Артемидор является автором также работ о прорицании. Еще он написал «Ойоноскопику» - о предсказании по поведению птиц, и «Хироскопика» (предтеча нашей псевдонаучной «дерматоглифики!) о предсказании по ладони, и по рисунку стопы. "Онейрокритики" - о толкования разнообразных объектов и ситуаций, увиденных во сне.
Артемидор изучил более 3 000 снов, проанализировал их и их предсказательное значение. Артемидор, вероятно, заимствовал толкования символов сна, из различных индийских источников. А, также японских и китайских… .
    …Галант в моем сне резко нападал на Фрейда (в действительности в письмах): «Ты, Зиг, наверное, думаешь, что никто в Европе не знает, кто такой Артемидор! Ты, сам-то знаешь, когда он жил? Фрейд в моем сне сморозил: «Во времена Гомера…» «Вот, поэтому твой сонник никто не покупает!.. Так, ты и во всем, рассчитываешь на невежество толпы, падкой на все «жареное», чем ты их кормишь!..»
   .Но, дальше, нападки прекратились, и пошел весьма интересный разговор. Фрейд сказал:  «IBG! Я всегда тебе говорил честно, что «адаптировал» сонник Артемидора для европейцев. И, мне совершенно не интересно, когда он жил. Главное – что давно, и его сонник ты, например, не читал, ибо его в Европе не найти! А, сам ты, что думаешь о сне?» «Я сейчас сделаю научное открытие, до которого ты, Зиг, так и не додумался, несмотря на то, что я тебя во многих письмах подводил к нему… . Вот, и еще раз спрашиваю: почему сны не пахнут, пища, которую мы едим во сне, не имеет вкуса, мы говорим во сне, а слова не слышим! Играет громко во сне оркестр, мы «слышим», что он играет, но не слышим не единого звука! Даже, когда мы ласкаем женщину, или она ласкает нас, нам приятно, но мы не чувствуем ни ее кожи, ни прикосновение ее рук! Короче, ни один орган чувств во сне, получается, не работает! Что это такое, спрашиваю, Zig?..»  «Сон есть сон!.. Не случайно его сравнивают со смертью… .» «Откуда ты знаешь, что после смерти мы ничего не будем чувствовать?.. Ты же не умирал!»  «Я изучал видения людей разного пола и возраста, и национальности, переживших, клиническую смерть!» (Это - правда, Фрейд, я сужу по его письмам Галанту, в книгах Фрейда этого нет, получается, задолго до Муди, описал все, чем вызвал такой ажиотаж толпы, Муди, своими книгами «Life after death» и Life after life»). «Но, ты же написал и об египетском жуке-скарабее, воспетом в Одах Эхнатона, и изображенных на саркофагах египетских фараонов и по стенам их усыпальниц в пирамидах… . И, о свете в конце тоннеля, по которому умирающий летит с огромной скоростью… . Значит, умирая, человек что-то видит?» «Нет, IBG. Он ничего не видит! Это потом, когда он оживает, человек фантазирует… . Одно мне ясно, что смерть на всех ОДНА, простите за невольный каламбур!» «Ладно, Zig! Я раскрою тебе тайну и сна без органов чувств, и, твое изложение переживаний разных людей, прошедших через клиническую смерть!.. Слушайте все меня и удивляйтесь моему гению! СОН ЭТО МЫСЛЬ!» «Я тоже так думаю, - вмешался в диалог Фрейда и Галанта мой дед, академик АН СССР, - сон есть мысль! Поэтому он без запаха, вкуса и т.д….Я даже открыл механ7изм сна, и весьма вероятно, умирания…» Все присутствующие, как я видел во сне, притихли, насторожившись, а, князь-нейрофизиолог-поп-мой дед-депутат Балтики продолжил: «Сейчас весь мир знает о доминанте Ухтомского. За нее я и получил Ленинскую Премию и Орден нашего Вождя… . Но, почему-то даже мои коллеги, когда говорят или пишут о доминанте, не добавляют, что ее нет, без второй доминанты! Вот, только мой внук, которому мы все сейчас снимся, ибо он думает о нас, сам дошел до этого понятия! И, весь, на сей раз, философский и психологический мир знает «бидоминантность» и «бимодальность» моего внука! Он не знал, когда открыл и объяснил эти ключевые понятия к пониманию не только психики, но и сна и умирания, что я открыл их раньше его…» Я во сне начал перед дедом и всеми присутствующими оправдываться: «Дед! Ты, видимо, телепатнул меня с того Света! Ибо, я, через два года, после того, как написал кучу статей о бидоминантности и бимодальности сознания, спонтанно, взял твою толстую книгу «Избранное». И, открыв ее, первое, что увидел – «бидоминатность!»  Но, ты говоришь, как я понял, о мозге, а, я – о сознании…» «Внучек! Ни ты, ни я не видели бидоминантности, ибо она не вещь! Просто, ты думал о сознании, и открыл бидоминантность в сознании, а, я исследовал мозг человека, и открыл бидоминантность в мозге… . Но, главное, не где «она», а, то, что она есть! Ты, вот спишь, и видишь нас, и «слышишь» - это и есть работа бидоминатности. Ты, как спящий и видящий сны – в одной доминанте. Имя ей МЫСЛЬ. А, тело твое, все его органы и системы организма, работающие в режиме сна, в другой доминанте. В целом, у тебя функционирует бидоминантность… .Так вот, как человек верующий – вы тут все безбожники –Спаси Вас Господь! («Спаси Вас Господь!» - часто повторял другой мой дед, Патриарх Катакомбной Церкви в СССР, родной брат Алексея Алексеевича и Марии Алексеевны, моей бабушки – еще у князей Ухтомских была вторая сестра, Елизавета Алексеевна)… . Так вот, повторил Алексей Алексеевич, я думаю, бидоминантность связывает нашу бессмертную душу с нашим смертным телом! В клинической и биологической смерти, наше Я уходит «из» тела в мысль, Идеальное, к Создателю… .» «А в гипнозе?» - вставил слово Ницше. «Гипноз это психоз!» - перебил его Фрейд. «Сам ты «гипноз»! Греческий язык, ведь знаешь, коль Артемидора перевел! Гипноз - сон по гречески!» «А, я говорю, психоз!» Тут Галант театрально взмахнул рукой, и все мы погрузились в сон! Я, так, уснул в своем сне!
   …Сейчас, когда я это пишу, я вспомнил, как Иван Борисович, когда первый раз привел нас, кружковцев, в свою Краевую  ПБ, и завел в аудиторию, где собираются студенты, и, не успели мы сесть, как он, точно, как в этом моем сне, взмахнул рукой, и мы все «отключились»!  Сколько мы были под гипнозом – никто не знал! А, Галант, улыбаясь, сказал: «Пока каждый из вас не сможет также легко погружать в глубокий сон здоровых людей, он не будет психиатром!»  У него дома, я спросил, как это он так легко с нами расправился, без всяких слов?..(Ответ Галанта, читатель, я приведу в другой раз. Если, кто сомневается, что я могу также, как Иван Борисович, одним взмахом руки погрузить вас в сон, приезжайте ко мне на дачу в Завидово, я погружу вас!)… . Дальше – чрезвычайно интересное о том, что мы можем и не можем во сне! Тоже из переписки Фрейда с Галантом, приснившееся мне во сне. Фрейд, вдруг повернулся к моему деду и спросил: «Как Вы, святой отец-академик АН СССР объясните нам то, что превращает в прах наше коллективное резюме, что «СОН ЭТО МЫСЛЬ!» - Фрейд выдержал паузу и продолжил, торжествующе окинув нас  тяжелым взглядом, - А, как быть с тем, что даже в глубоком сне, в состоянии клинической смерти и коме… . мужчины испытывают половое влечение? Больше того, они испытывают и оргазм! Кто не знает про поллюции?..» На это Галант ответил (реально, из письма Фрейду): «Я согласен с тобой, Зиг! Во сне можно испытывать половое влечение и оргазм… .Но, это в просоночном состоянии, то есть, когда мы уже не спим, но еще не проснулись! Все мы, люди, дважды в сутки проходим обязательно через просоночное состояние: прежде, чем уснуть и прежде, чем проснуться… . Просоночные состояния бывают и на яву не редко. У нас, россиян, на этот счет в народе говорят – ВОРОН ЛОВИШЬ, РОТ РАЗИНУВ? Кстати, клиническая смерть, первые 2-3 минуты есть просоночное состояние. А кома, если она не от повреждения головного мозга, вся есть затянувшееся просоночное состояние! Хороший клиницист, или просто физиономист, хорошо знают, что такое просоночное состояние, как в здоровом сне, гипнозе, так и в коме… . Если ты бы Зиг, наблюдал всю ночь меня, то увидел бы, что когда я во сне испытываю половое влечение, я даже глаза приоткрываю. Что же касается поллюций, то они у меня были только в детстве!» «Я с Галантом согласен, как нейрофизиолог!» - сказал мой дед. «А, я не согласна, - приятным голосом, очень сексуально, сказала несравненная Лу и пояснила, - вот, когда мы жили втроем, Ницше, Рё и я, то мы и спали втроем под одним одеялом, голыми, конечно….» Но, тут ее перебил Галант: «L'amour  a trois, мамзель?» Лу окинула его презрительным взглядом и только открыла рот, чтобы продолжать, но на сей раз ей помешал кончить Фрейд: «Desideria  carnis!»  Ницше громко вздохнул и изрек: «Оргазм есть маленькая смерть. Смерть есть большой оргазм!» (Это мое, корреспонденту итальянской газеты « Il Gournale», милой даме, лет 25, спонтанно, во время моего интервью. Рим, 2012 г) «Вот вот! Своими афоризма заморочили голову людям: Жизнь это сон; жизнь – это театр и т.п., - буркнул злобно Галант, - все Ваши афоризмы, пан, выеденного яйца не стоят! В театре актеров не убивают, и они не  умирают… . Кроме сна, в жизни есть явь!» Ницше промолчал, надувшись. Лу перехватила быстро инициативу, так, сильно ей хотелось закончить свой рассказ, как она, голенькая, спала с голыми Ницше и Рё: «… У мужчин почти каждую ночь, видимо от того, что они прижимались ко мне с обеих сторон вплотную и терлись во сне об меня, среди ночи, когда они глубоко спали, возникала эрекция. Я сразу просыпалась, и, не будя их, руками вызывала у них семяизвержение… .Но, они при этом никогда не просыпались и в лице не изменялись! Мы спим при свете, чтобы, засыпая, хорошо видеть друг друга. Тогда сон глубже и слаще!» «Я никогда не просыпался при этом, подтверждаю! Но во сне, увы, только во сне, занимался с Лу полноценной любовью. И совершал с ней половой акт и испытывал оргазм, и всегда, при этом кричу!» «Мадам настолько была загипнотизирована, как  палочкой с головкой, какую применяет Зиг, гипнотизируя своих дам, головками ваших возникших членов, что не могла видеть, что вы, оба, выходите из сна, и «имеете ее» в просоночном состоянии!» - буркнул недружелюбно Галант. На сей раз Лу надула свои пухлые прекрасные губки! ««Desideria  carnis!» - еще раз констатировал Фрейд.  «На сей раз, ты прав, любитель афоризмов: с такими женщинами, как Лу, нужно и спать с плетью!» - буркнул Галант, не поворачиваясь к Ницше. «Это приписывают Фридриху. На самом деле, это сказала я!» - весело отпарировала Лу. «Подтверждаю! Вообще львиную долю афоризмов, которые приписывают мне и вставляют в мои книги, принадлежат Лу! Вот, например, этот: женщина, полюби в мужчине дитя!»
    И, тут я внезапно проснулся! В окно моей комнаты не по - осеннему било солнце, катившееся на запад. Ведь, было уже 15 часов… .
P.S. Я буду весьма признателен каждому, кто истолкует мне мой этот сон!