Другая жизнь. Глава 12. Адреналин

************************Дым в глаза**************
Торопясь рассказать Марине эту историю (в которой она, Нонна, сыграла не последнюю роль), Нонна перескакивала с пятого на десятое, не замечая окаменевшего лица Марины. А вспомнив «доврачебную помощь», и вовсе «притормозила»:

- Ну, я Валюшку крепким чаем напоила. Она как ненормальная смеялась, а потом заснула как убитая. Она говорит, что у меня способности к психоаналитике. Просто талант, говорит! – Нонна торжествующе посмотрела на Марину и испугалась. – Марина сидела, закрыв ладонями лицо. – «Ты чего?»

Сама того не зная, Нонна в одночасье разрушила Маринин одинокий мирок, ставший для неё спасительным укрытием от беспощадного и жестокого мира. Страшная правда о бывшем муже ввергла Марину в состояние стресса, близкое к шоковому, и она из последних сил старалась не показать этого Нонне.
- Да ничего! – Марина отняла ладони от лица и вытерла мокрые щёки. – Это от дыма… Дым в глаза попал.

- Ааа-а-а – протянула Нонна. – А интересно было бы посмотреть на ту – первую Кестеля жену. Которая умерла. Ну, то есть, не на мёртвую, конечно… - запуталась Нонна. Марина чуть было не сказала «Ну, смотри!», но вовремя опомнилась: «Слушай, ты меня достала… своей лавстори. Иди, ради бога, отсюда. Вон народ собирается уже, скоро выходим… И Пашка без тебя – извёлся!

И Нонна убежала собираться. Теперь её Павел не отпустит, поедут вдвоём, - и Марина наконец останется наедине с собой. Больше всего ей хотелось сейчас – остаться одной. «Надо взять себя в руки. Не думать об этом» - сказала себе Марина.
Гулко билось сердце, словно раскачивался тяжёлый маятник, и его удары отдавались в голове тупой не проходящей болью. Марина с удивлением обнаружила, что держит в руках миску с остывшим супом. А ведь был горячий… Она вылила содержимое миски на снег, поднялась с бревна – и испугалась: ноги были словно чужими и противно дрожали в коленях. Как же она поедет? До станции километров десять, наверное…

Вот и свисток – пятиминутная готовность! Сейчас группа рванёт «с ветерком» (в обед здесь никто особо не наедался – с полным желудком на лыжах не побежишь). А она, Марина, как же?
Марина всегда боялась отстать от группы, но сейчас ей отчаянно хотелось остаться одной, не видеть никого, не думать ни о ком! Она больше никогда не пойдёт в поход. Никогда. Только бы добраться до дома… «Нет, так нельзя! Надо взять себя в руки.

Раскисла, как прошлогодний сугроб!» - ругала себя Марина. Отставать нельзя, она поедет вместе со всеми. Приедет домой, напьётся горячего чая со сливками, заберётся с ногами в кресло и поставит пластинку с Маргаритой Зорбала. Им будет хорошо вдвоём. Ей никто больше не нужен, ведь так хорошо – одной!
Идти вдруг стало легче, лыжня покатилась под горку – и Марина перевела дух.

Затяжной спуск! Можно ехать «на руках» (у Карпинского говорили: на ручках), отталкиваясь палками. Руки у неё сильные (гантелей в доме не было, но их с успехом заменял старый чугунный утюг: после него любые гантели пёрышком покажутся!). Марина набрала скорость и понеслась как ветер. Теперь главное – держать равновесие...

На спуске Марина догнала ушедшую вперёд группу. Все стояли: путь преграждала река Яхрома. Будет переправа – поняла Марина. И испугалась: Яхрома была ключевой и не замерзала, только у самого берега серел тонкий, ненадёжный лед. Через речку было переброшено бревно, покрытое слежавшимся снегом. Противоположный берег оказался немного выше, и по бревну надо было – подниматься. «И идти-то метра два с половиной, а сколько бесплатного адреналина!» - озвучил кто-то её мысли, и Марина вздрогнула.

**********************Любители адреналина***************
Все уже переправились на другой берег. Последней, мелко переступая ногами, по бревну шла Нонна. Рюкзак и лыжи ждали её на том берегу (их перебросили раньше), и Нонна шла налегке. А под ногами у неё бежала вода – чёрная, ледяная.
Марина подумала, что первым идти было легче – ноги на свежем снегу не скользили. Теперь снег был хорошо утоптан группой, и Нона шла, поминутно оскальзываясь и балансируя руками.

Нонну ждали. И, как водится, оживлённо комментировали.
- Шагай смелей, здесь неглубоко – по пояс, и дно хорошее, песочек, тебе понравится! (Это Павел веселится, ему хорошо, он уже на другом берегу).
- А ты что, тонул здесь уже? Раз так хорошо дно изучил… - отбивалась Нонна, стоя на бревне. Группа с интересом ждала продолжения, и Павел не обманул их ожиданий.
- А ты чего встала-то? Ты поторопись, бревно ведь не выдержит! Сколько ты за обедом блинов съела? Не помнишь? Вот сейчас и вспомнишь… (Блины разогрели на углях в принесенной хозяином сковороде и ели их с вареньем, облизывая пальцы). Ты давай, сучи ногами. Не испытывай судьбу!

- А я, может, хочу испытать! – вошла во вкус Нонна. – А ты меня спасёшь. И медаль получишь, за спасение утопающих!
- Да на кой она ему, медаль эта? Он же мастер спорта, у него этих медалей, как у собаки! – «заступился» кто-то за Павла.
- Сам ты собака, - под общий смех сообщил «заступнику» Павел. – Нонка, хватит смеяться! Тебе нельзя, ты на бревне стоишь, забыла? Свалишься, «мама» сказать не успеешь!

И Нонна, мужественно стараясь не смеяться, «сучила ногами» (у Пашки это означало «идти», и термин в группе прижился), осторожно передвигаясь по бревну. И вот она уже – на том берегу.
А она, Марина, как же?

На Марину уже смотрели – группа предвкушала «продолжение банкета». Посмеяться здесь любили. Как-то, ещё по весне, Марине представился случай в этом убедиться.
…Переходили вброд мелкую речушку (у Карпинского было три  варианта переправы: первый – по льду, второй – вброд, третий – по брёвнышку, если таковое имелось. Вариант с мостом не предусматривался – откуда в лесу взяться мосту?).

 Итак, речку переходили вброд (по второму варианту). Шли как-то странно – не к берегу, а кружным путём. Вода была обычной для апреля – то есть обжигающей. Зато глубина была по колено, и это радовало. Терпимо - определила Марина. Но зачем идти вверх по течению? Можно ведь по прямой!

Марина так и спросила: «Зачем?». Ей вежливо ответили: «Затем, что все идут, и ты иди как все. Там знаешь какая ямина, у берега? А здесь по колено. Усекла?». Марина «усекла» и послушно брела за всеми, уже не чувствуя колен…
- Холодно! (Это Леночка Брянцева, первая в их компании хохотушка и болтушка) – Вы что, совсем дураки? Вдоль да по речке, вдоль да по Казанке группа си-изая плывёт!» - с удовольствием пропела Леночка.
- А нам нравится, - ответили Леночке. – Водичка освежает и бодрит, вот мы и гуляем!
- Ну и дураки! Я здесь перейду! – объявила Леночка.

- Эй, не знаешь разве, что идти положено за руководителем? – кричали ей, но легче остановить бегущий по рельсам состав, чем Леночку Брянцеву. Она шагнула вперёд – раз, другой, потом уже смелее – третий, и оказалась на мелководье, в трёх шагах от берега. Леночка стояла по щиколотку в воде и победно улыбалась. (А Марина поверила, что там глубоко – «купилась», как всегда!)

Задорно крикнув: «Не зная броду, не суйся в воду!», Леночка показала Карпинскому язык, смело шагнула вперёд… и оказалась по плечи в воде!
- Ой, тут яма! – ахнула Леночка и, молотя по воде руками, попыталась выбраться. Но выбраться у неё не получилось.

- Тут дно скользкое, глинистое, я не вылезу никак! – делилась впечатлениями Леночка, выплёвывая воду. А все остальные хохотали – и те, кто уже выбрался на берег, и те, кто стоял в воде – взахлёб, без удержу, запрокидывая головы и изнемогая от смеха.

Марине тоже стало смешно – доигралась Ленка, говорили же ей! Но Леночка бултыхалась в ледяной апрельской воде, а помочь ей народ явно не торопился. Это было жестоко, и Марина гневно выкрикнула: «Да помогите же! Вытащите её!»

- Вытащим, не бойся. Не видишь – люди смеются. А когда смеёшься, сил никаких нет! – объяснили Марине. – Вот отсмеёмся и вытащим. А хорошо плавает девчонка, молодца! – И продолжали корчиться от смеха.
- Сама полезла, никто не гнал, - заливались ребята. – Сама сказала: не зная броду, не суйся… А теперь удивляется, что дна нет! Ха-ха-ха…
- Дураками ещё обзывалась, - припомнили Леночке. – Вот пусть её умные и вытаскивают!

Вытащили «купальщицу», когда она вдоволь нахлебалась воды. – «Ну извини. Ты так смешно барахталась…  А от смеха сил нет совсем!» – объяснили Леночке, стучащей зубами от холода. И пока она переодевалась в сухое в ближних кустах, продолжали смеяться: «Дураки-то сухие, даже в сапоги не набрали, а умная с головкой нырнула! Лен ты трусики-то сними, в мокрых как пойдёшь? Может, тебе помочь, так ты скажи».
-Б-благодар-рю за в-внимание, д-д-джентльмены, я сама! – откликалась из кустов Леночка…

Да уж, весёлая у Карпинского группа! – подумала Марина. А Леночка после той переправы даже не чихнула ни разу. – «Повезло Леночке, - не заболела!» - удивлялась Марина. – «А у неё родители спортсмены, она не заболеет» - объяснили Марине, но она всё равно удивлялась.

Вспомнив (не ко времени!) эту историю, Марина представила, как стоит по пояс в воде с лыжными палками в руках. А народ хохочет, а народ хохочет… Ещё и сфотографировать Марину догадаются! Не объяснять же им, что от одного взгляда на бегущую воду у неё начинает кружиться голова. Всё равно никто не поверит, здесь ни у кого ничего не болит и не кружится. И будут говорить о ней – у Марины-то с головой не в порядке, она сама сказала! Нет, такого удовольствия она им не доставит.

В голове Марины созрел план: дождаться, когда группа уйдёт, перебросить на ту сторону рюкзак и лыжи, сесть на бревно верхом – и переправиться через Яхрому с комфортом, сидя! «Жопслей!» - прокомментировали бы в группе. Но никто не увидит Марининого позора. Только бы они уехали!
Но группа не собиралась уезжать, ждала терпеливо – Марину. Туристов у Карпыча на переправах не бросали (ни своих, ни пришлых) и продолжали движение только когда переправится последний.

- Вы меня не ждите, у меня шнурки развязались и вообще, мне свитер переодеть надо. Вы не ждите, я догоню.
- А дорогу знаешь? – спросили Марину. До железки далеко, как одна поедешь? Нет уж, ты переодевайся, мы отвернёмся. Только давай по-быстрому, здесь такой ветродуй – мы в сосульки превратимся!

В отчаянии Марина оглянулась назад – и вдалеке увидела чёрную точку. Точка быстро приближалась, спускаясь по склону, и превратилась в лыжника. – «Вон Игорь Софронович едет! – сообщила Марина группе. – Так что вы меня не ждите. Я тут пока переоденусь, и мы с ним вместе доедем».
С ней согласились: народ уже начал замерзать – все были легко одеты. Темп у Карпинского такой, что и в штормовке запаришься – и тёплые куртки несли в рюкзаках. Игорь Софронович, сам в прошлом руководитель ПВД, знал все маршруты как свои пять пальцев и шёл всегда один, далеко оторвавшись от группы, а на привале присоединялся ко всем. С Игорем Марина не заблудится! И группа ушла.

Продолжение http://www.proza.ru/2015/10/13/67