На мертвяков, которые богато живут,

Глава 80.   На мертвяков, которые богато живут, равняются все, не зная, что это дорога на кладбище.

Сон: Темень. Кладбище. Я лежу в постели, а у меня в ногах гроб. Кругом много гробов. Знаю, со мной в одной постели лежит в гробу мужчина. Чувствую, крышка на гробу начинает шевелиться. Прошу соседа сбросить с меня одеяло, невмоготу мне так.
Не допросился. Начинаю понимать, что нет живых на этом кладбище. Ужас охватывает меня. Одни мертвецы везде, да еще крышка гроба под одеялом шевелится. Но деваться некуда: поднатужился и сбросил одеяло, еле сил хватило. И вижу, что оттуда вылезает покойник: пальто на нём черное, чернее не бывает, морда опухшая, красная, – вылез и ложится вровень со мной. А из гроба пена, как бывает при родах (родовые воды).
Понятие: Мы, живые, лежащие здесь, вроде, как сопровождающие у этих покойников.
1996. Никто не видит, что все люди, в ком взял свой верх Дух Самостийности, мертвецы. И тем больше люди мертвецы, чем успешнее они в своих внешних делах, поскольку успех их осуществляется и поддерживается Силой Духа Самостийности. На занятиях в ДЦ я, вроде бы, разговариваю с живыми людьми, но какие они живые, показывается мне в моем сне. И не просто они ходячие мертвецы, а еще и в гробы упакованные. Павел Г., которого я взялся перековать, как раз такой живой мертвец, шевелящийся в гробу, но этого своего положения не видящий и думающий, что он такой же, как я: удается ему вылезти из гроба потому, что занимаюсь я с ним, в плане рождения из его Души нового человека. И у него у самого, благодаря самонадеянности,  такое впечатление создается, что он действительно рождается.
«Иисус одинок в этом мире» – точно сказал эзотерик Б. Паскаль, поскольку такими же мертвецами были ученики Иисуса тогда, как мои сейчас. Паскаль сказал это спустя двадцать веков. Время достаточное, чтобы суметь взглянуть на это со стороны. Однако Иисусу надо было жить в свое время, то есть жить ему надо было среди мертвецов, которые считали себя живыми. И эти, считавшие себя живыми, об Иисусе, единственно живом, думали, что он тронутый. Мессией, видите ли, назвался: да разве может быть что-то путное в Назарете?! Галилея, в состав которой входит Назарет, считался в Иудее в религиозном отношении темным, куда стекались приходившие из других краев иноверцы, язычники.
Мертвецы, да разве можете вы встать вровень с живым Иисусом?! Но вы не только встаете, а еще и говорите, что поскольку в Назарете не может быть пророка, то это просто тронувшийся умом человек, достойный презрения. И дружно все мертвяки  смеются над словами Иисуса, когда он им что-то говорит, улюлюкают и гонят прочь из своих селений. Мертвейшие из мертвых словно бы в насмешку над живой жизнью возносят себя на высокие пьедесталы и гонят прочь единственно живого.
Мертвяки-книжники вступают в полемику с Иисусом, заранее  зная, что победят, поскольку народ поддержит их. Достойные лишь крышки гроба, они смеются над Иисусом. Наверное, лишь в радость было Иисусу уйти из этого мира, где близко его никто не понимал. Не понимали Иисуса и потом: все толкователи нового Евангелия говорили только о том, что было им хоть частично понятно. Остальное пропускали мимо ушей. Даже Александр Мень (стр. 422, т.6, «История религии») считал эти слова Паскаля об одиночестве Иисуса загадочными.
Никто не задается вопросом, почему Иисус уходит от своих учеников один помолиться? Уходит потому, что тяжело ему среди мертвяков. «Избавь меня от этой чаши», просит он Господа. Эти слова известны всем и объясняются тем, что всякий человек не хотел бы болезненной мучительной смерти на Кресте. Не только «избавь» говорил Иисус, но и «не избавь», что уже менее понятно человеку, но все-таки частично понимается, поскольку, мол, миссия такая у Христа страданиями своими на Кресте искупить грехи народа.
Не один раз Иисус просил Господа забрать его домой. Случалось это с ним, когда мрак сгущался над ним. Мрак возникает от того, что я называю воздействиями Духа Святого, который через своих верных служителей так или иначе насмехается над праведным. Надо мной он насмехается визитами в мой сад подростков в прошлом году и бомжа в этом году. Почерк один у них: то, что вырвали, одни хотят воткнуть обратно в землю, другой натурально втыкает. По этим совпадениям и узнаю я так называемого Духа Святого. Много по моей жизни разных таких знаков, в которых почерк Духа Святого легко определяется. То же самое было и с Иисусом. Жить очень не хочется, когда что-то подобное происходит. Куда я попал, возникает вопрос, зачем я здесь, среди кучи мертвяков?! Представить себе, что такое быть среди мертвяков, может каждый, если вообразит себя ночью на кладбище, на котором вдруг тысячи гробов оживут, вылезут из могил и начнут изрыгать из-под крышек вонючую брань на тебя только за то, что ты живой. Впору самому омертветь или свихнуться. В эти минуты, видя бессмысленность пробуждения мертвых, поскольку ни одного живого вздоха из гробов не слышно, просился Иисус домой.
Но бывали и другие моменты, когда ночь отступала и приходил на кладбище день. Мертвяки успокаивались в своих гробах. И тогда только цветы искали солнечных лучей на их могилах. Тогда Иисус светил и преисполнялся оптимизма. Видя радость цветов на могилах, он, что свойственно всем на Земле, впадал в иллюзию, что всё может быть хорошо. Вчера поехал в сад. Солнца совсем не было  и дул такой холодный северный ветер, что пробирал до костей. Всё небо обложило тучами. Дождь монотонно капал. Так бывает обычно поздно осенью. Но если осенью такая погода воспринимается как должное, то летом это аномалия, которая заставляет думать. Плюс ко всему делать ничего не хочется: нет света – нет и вдохновения на дела. Не нравятся Духу Святому и мои поездки на юг. О последней я рассказывал выше подробно, как она превратилась для меня в сплошное издевательство Духа NN надо мной. Добавлю, что в этот раз  ко всему прочему дул еще холодный северо-восточный ветер. Солнце, вроде, нормально греет тело, но с другой стороны, где дует ветер, бок замерзает. Под стеной я прятался от ветра.  А в конце, как это было и в предыдущие разы, понеслись тучи, пошел дождь. В Вардане в позапрошлом году вообще хлынул тропический ливень и наводнение началось. В дождь на автобус я провожал друга, с которым скорешился, с радостью за него, что вот он сейчас уедет из этого мрака. Мне же надо было там «отдыхать» еще два дня. В этом году я решил поехать на юг летом в начале августа, чтобы не подсуропил мне этот NN очередного южного катаклизма. Пришел заказывать путевку за два месяца до срока. Всё нормально, вроде, места для меня (одноместный номер) есть, но решил подумать. Пока думал неделю, заняли. Заняли эти места и на следующий срок. Остался для меня только конец августа, что значит, в начало осеннего месяца я все-таки попадаю. В принципе,  NN в любое время года может устроить непогоду. В Иркутске, ТВ сообщает, вчера (2015-08-19) град такой выпал, что целые куски льда: все машины людям разбило.
Иисус понимал, что его дело в этом царстве мертвых показать людям, как рождаются Души в Духе и становятся живыми. И больше некому, кроме него, показать это, так как все кругом мертвые. Мертвый не может показать того, о чем представления не имеет. И ради этого показа Иисусу надо потерпеть еще немного. И он терпел.
Сейчас люди еще более углубились в мертвечину и намного тяжелее сегодня продолжить дело Иисуса, которое начинал делать Иоанн Креститель. Правильно Александр Мень отметил этот момент, который я определяю как начало дела Христа: «Свой обряд Креститель назвал покаянной тевилой», поскольку первым шагом людей, встречающих Господа, должно быть осознание прошлых грехов. Иосиф Флавий подчеркивает, что Иоанн не считал крещение действием, которое автоматически исцеляет совесть человека. Оно получило силу лишь после того, как «души успевали очиститься уже заранее». Прежде чем войти в воду, приходившие к Иоанну «исповедовали грехи свои». Наставник требовал от них переоценки всей жизни, полного внутреннего переворота. Таков буквальный смысл его возгласа: «Шуву! – опомнитесь, обратитесь, покайтесь!»
Шуву на иврите означает вернитесь. В 1991 в Израиле стали создавать духовные школы для возвращающихся евреев. Иоанн использовал это слово как обращение, то есть «возвращающиеся». Очевидно, кто вступал на этот путь, те были возвращающимися домой. Пока до самого дома было далеко и не было вообще понимания, что это Путь и в чем смысл этого Пути, но начало таким образом уже обозначается.
Наверное, исполняли древние евреи то, что требовал от них Креститель в обряде, но едва ли они в полной мере осознавали то, что делали. Точно так в церкви сейчас все прихожане обряды исполняют, но что они понимают при этом, это очень большой вопрос. По Иоанну, надо было не только осознать себя недостойным: Иоанн требовал от крестившихся изменения направления их жизни. Кто не сделает этого, говорил Иоанн, уподобится бесплодному дереву. «Сотворите! – прямо требовал он. – достойный плод покаяния!» «Уже топор лежит при корне деревьев; итак, всякое дерево, не приносящее плода, срубается и бросается в огонь» (стр. 472, т.6, «История религии»).
Мень говорит о древнем времени как о чем-то, что давно минуло и какого-то отношения к современности не имеет. Не имеет оно отношения к современности потому, что все эти две тысячи лет люди жили не только не улучшаясь, а наоборот – ухудшаясь. Дожились до того, что содомию возводят на пьедестал почета! Что изменилось в жизни Павла Г., бывшего апостола, который считает сейчас ступени своего восхождения? Он даже каяться не хочет! А ступени считает. Да нет у него этих взятых вершин: его взятые вершины пиками вниз уходят.