Разговор за жизнь

- В натуре, шеф, какие проблемы? Рази Толян когда подводил? Во, болт, всё сделаю, как надо!

Не, шеф, меня никогда не пороли. Чё ты, в натуре, какие понты? Раз маманя слегка шуганула. Деньги последние у неё из кошелька украл. Чирик. Помнишь, ещё красный был, с Лениным. Товарищу за продлёнку надо было отдать. Не, мне не надо было: меня если не мать, то бабка, то брат старший грели. Башли всегда были.

Ещё как-то с дискотеки шёл, лет тринадцать мне было. Прикинь, шеф: джинари — фирма, кроссы — класс и петушок финский. Так вот, кидалы заезжие сняли. Бить не стали, а петух сняли, забрали. Потом разобрались, нашли братву. Во, шеф, ты даёшь! Порка на пользу не пошла: тяну потихоньку, особенно у отца. Жмот, никогда сына не греет, пару тысчонок на сигареты не кинет.

Не, шеф, ты не прав. Я до осени и уволюсь с «железки». От Армии скосить надо. Какой базар, справку надо с работы: родители пенсионеры, а я, в натуре, их кормилец. Во как! Без проблем. Я бы пошёл, но кому служить, шеф? В натуре, болт, старший брат и слепой и косолапый, его не брали в Армию. Так отец коньяк ставил в военкомате, чтобы забрали. За падлу было не служить, урод значит негодный. А теперь? - Служить за падлу. Каждый косит, как может. Меня в президентские войска брали. Видишь: рост подходящий, вес был за девяносто, и в клубе я занимался — КМС по стрельбе. Это когда косить начал, я похудел. До сих пор не отъемся. Из-за нервов, наверное. Да, переживал, что могут забрать. Во, дела! И ты б запереживал. У меня кореш рядом с домом  служит, пешком домой бегает. Что ты, болт, залошили деды. То лезвия им принеси, то сгущёнки, зубной пасты, а то и бухнуть. Чё, служба — это полы мыть и шестерить? Вот сосед у меня вернулся, морпех! Во то — дела! И учили классно и дедовать никому не давали. Начальник скажет — делают, а все прочие — по боку.

Работал я до вашего депо в фирме. Торговали ходовым товаром. Чё, ты, шеф! Все при делах, при башлях. Все деловьё, крутизна. Без проблем. В натуре, говорю, шеф, какой базар? Во болт, не верит! Чё ушёл? - Говорю же, от Армии отшиться надо. Да и фирма наша — шарашка. Раз сидим в конторе, заходят братаны-татары с оврага: «Где шеф?» Прикинь, да! Я сто восемьдесят семь и девяносто кэгэ, а те в два раза больше. Какие тут понты? «Нет шефа»,- говорим. « Ещё подскочим, не дай бог, не будет нас ждать! Кранты!» Наверное, бог не дал: прикатили, а шефа опять нет. Всё, думаю, хана. В натуре, шеф. Думаю: бить будут больно. Еле отбазарились. Потом шеф наш отрулил. Но стали шакалить инспекции и прочие каталы. Налоги шеф не платил, крутился, пока мог. А тут его опустили. Шарага, короче. Пришлось линять.

Башли у меня всегда были, крутился. У отца «Волжана» была «двадцать четыре- десять». Я её довёл, все прибамбасы: «Сонька», тонированные стёкла, чехлы — бархат. Люкс! Ты чё, смеёшься, шеф? Какие права? Купил пачку талонов. Останавливает мент: «Чё за дела, стёкла -зеркалка, кто разрешил? Давай права.» - Я ему талон: «Права отняли.» - «За чё?» - «За стёкла.» Так по талонам и лётал. Друзья, волыны, водяра, деньги... Короче, батя обозлился, чё пьяный езжу по ночам. Утром с бодуна встаю: ключей нет. В гараж — там пусто. - «Где?» - говорю. -  «Продал.» - Ё-маё! Я вложил в неё почти столько же! Я его чуть не грохнул. Чуть с ума не сошёл. Ушёл из дома. Без колёс я никто. Раз подъезжаю к светофору, рядом «Ланцер» крутая стоит. Смотрю: фарами перемигивает, за рулём чува навороченная. Понял, думаю, сделаю. Стартовали. Во гонка! Сделал-таки её, остановился. Подъезжает: -Ты неслабо водишь. - Да и ты нормально, ништяк. Короче, познакомились и катались то на её тачке, то на моей. А как у меня не стало колёс, через месяц и волыны не стало. Никому я не нужен без тачки, и друзья слиняли... Эх, дела. А тут ещё военкомат наехал.

В натуре, шеф, чё за жизнь? На эти башли, чё нам платят, даже нормально поесть нельзя. Ты-то сам, как живёшь? Выживаешь? Чё, твой пацан кросы, джинсы, крутой телефон не требует? На чё ему купишь? А ему много чего надо. Какой базар, шеф? Во, болт! И я понимаю, но хочется. Мать сутками крутится, деньгу зашибает. А этот хрен, мой пахан, на диване спит. Вмажет и спит у телевизора. Кто его любить будет? Мать, конечно, всё не может, я понимаю. Поэтому с пятнадцати лет и верчусь. Вот болт, подарил бы он мне машину, ей богу, расцеловал бы. А он чирик не отстегнёт. На грудь накатит, глаза зальёт и во учит. Прикинь, шеф, кому понравится?

Вот у друга пахан, то да, деловой. Говорит: сын в институт поступишь сам, чтоб я не подмазывал — тебе машина. Тот сдаёт на «отлично» - пахан «Ладу»-целлофан. Без проблем. А ты, шеф, не видел, какие у них в институте тёлки навороченные: цепи — во! Болты на всех пальцах, кресты золотые меж сисек не помещаются. На «тойотах», «мерсах», «нисанах» - только отскакивай. Глядишь, понтово, неслабо, думаешь: студентки! Вот, болт, а мы, шеф, в мазуте и дерьме. Видели бы мои братаны меня в таком прикиде. Неслабо, да, шеф?

В натуре, шеф, главное — деньги, остальное ерунда. Пусть меня продырявят, застрелят, но я поживу. А застрелить могут и тебя, какой базар. Час же беспредел! Заходишь во двор: бах по башке. Да ни за что, по приколу. Говорю же: беспредел. Народ-то без тормозов. Обдолбленный.

В натуре, шеф, чё за базар. Понятно: мать — это святое, а остальное — ерунда, дешевый понт. Всех бы этих политиков, я их ненавижу, всех бы их вместе с этой бл..., убивать их надо. В натуре, шеф!

Во ты дободался, шеф. Ладно, какой базар, иду работать. Всё будет в ажуре, как надо, шеф. Рази Толян когда подводил? Без проблем...

Каково время, такая и молодёжь. Так нам дуракам и надо...