Сполохи угасающей памяти. Гл. 11. Горный хрусталь

Глава XI

ГОРНЫЙ ХРУСТАЛЬ

Но вот постепенно стал вырисовываться и силуэт горы Черной, это была необычная гора. Она поражала своими скальными выветрившимися образованиями, напоминавшими средневековые башенки старинных замков. На фоне заснеженной горы они поражали глубиной своей черноты. Из ГТСки или с вертолета он всегда ею любовался, каждый раз поражаясь ее необыкновенным видом. И как же его расстроило, когда пришел проект по устройству шахты для очередного испытания именно в ее недрах. Почему проектировщики и геологи выбрали именно ее? Но вскоре из-за соседних гор стал медленно выползать ледник еще одной горы, которую он назвал Хрустальной. У ее подножья грязным языком развалился каменный оползень, в котором они находили друзы хрусталя. Чаще всего они были мутными, какого-то молочного цвета, от ударов при обрушении. Проезжая или пролетая мимо Хрустальной, он всегда давал себе слово когда-нибудь забраться на нее, чтобы отыскать нетронутый, чистый хрусталь. И однажды желание исполнилось. По пути к одному удаленному объекту он сделал остановку у подножья этой горы. Оставив попутчиков ковыряться в обломках скал оползня, он отважно ринулся на штурм скалы. Надо признать, что с альпинистским снаряжением гляциолог Цветков познакомил его только накануне. С альпенштоком в руке и кошками на ногах он стал взбираться вдоль неширокой, но очень глубокой трещины. Надо признать, что все эти альпинистские премудрости страшно ему мешали. Они были для него просто инородным телом, но со стороны это выглядело превосходно. Притормозив от усталости на одном из уступов, он заглянул в расщелину и замер от изумления. Обе стены расщелины были покрыты хрустальными друзами, искрящимися всеми цветами радуги. Эта феерия блеска уходила вглубь расщелины, скрываясь во мраке. Наконец он пришел в себя от восторга и изумления и начал вырубать друзы. Но при малейшем неосторожном ударе хрусталь мутнел от микротрещин, становясь похожим на молочное мороженое. Дело шло очень медленно, наконец, рассовав друзы по карманам, он оглянулся вниз и понял, что ему ни за что не спуститься. По почти отвесной стене он мог двигаться только вверх, но даже под дулом пистолета не сможет пятиться вниз. И он стал карабкаться вверх. Внизу решили, что от избытка удали он решил покорить вершину, и пустили сигнальную ракету. Но, подгоняемый страхом, он упорно стремился к вершине. От усталости немели ноги, спина, пальцы рук. Но неожиданно слева появился карниз, он перебрался на него и замер от открывшейся панорамы. Вдаль, к Северному полюсу тянулись заснеженные горы, скрываясь где-то за горизонтом. Слева чернело со свинцовым отливом Баренцево море, а справа расстилалась белоснежная ледяная пустыня Карского. Между ними, извиваясь и огибая широкой лентой мыс Моржовый, прокладывал свой путь пролив Маточкин Шар. Отдышавшись и сделав по карнизу несколько шагов в сторону, он неожиданно обнаружил за скалой ледник, спускающийся с вершины к самому ее подножью. Радость была неописуема. Перебравшись на него, он лихо скатился на пятой точке вниз, слегка притормаживая каблуками и альпенштоком. Когда он неожиданно появился из-за скалы, у всех его спутников отвисли челюсти. Они не верили своим глазам, только что был на вершине – и вот он тут, рядом! В дальнейшем у него не раз возникало желание побывать на вершине еще раз, но случая больше не представилось.

Он уже сбился со счета, сколько раз это неумолимое светило опускалось ближе к горизонту и опять поднималось. Навалившаяся усталость требовала отдыха. Пройдя еще немного, он, к великой своей радости, заметил у подошвы скалы несколько отполированных льдами и снегами бревен, это было то что надо. Сбросив рюкзак и меховые брюки на гальку, он принялся сооружать ложе. Кровати с периной не получилось, но отдых ногам был обеспечен. Проснулся от смертельного холода, но все же ему удалось поспать. Спасибо далеким Сибирским лесам! А как бы он хотел сейчас очутиться в уютной тайге, среди ставших ему теперь такими родными и желанными кедров, кустарников и трав.