Абхазские зарисовки

АБХАЗСКИЕ ЗАРИСОВКИ

ПАНСИОНАТ

Когда мы выбирали место для летнего отдыха, Черноморское побережье Краснодарского края отпало сразу. Припомнились скученность, теснота, грязь, сквернословие и прочие признаки активного отдыха «советских времён». Деньги современных владельцев, конечно, привнесли некоторую комфортность, но мы хотели тишины, покоя и много свободного моря.

Решили ехать в Абхазию. По рекомендации туроператоров, мы выбрали пансионат «Золотой берег», куда и отправились 8 июля 2015 года на поезде Москва – Сухум. Вопреки ожиданиям, поезд оказался вполне цивилизованным. Высадившись на вокзале города Гудауты, мы попали в объятия местного абхаза, владельца единственного такси. Он и доставил нас до места назначения. Дорога, по которой мы ехали, почти сразу превратилась в щебёнку. По её обеим сторонам мы не видели ни высотных домов, ни ярко раскрашенных рекламных щитов. За окнами автомобиля мелькали лишь строения и дома сельского типа. Доехав до конечного пункта, мы даже засомневались, туда ли мы были доставлены. Мрачный водитель уверил нас, что это именно то, что нам нужно, и, получив деньги, моментально уехал. 

За невзрачным забором, без признаков какой-либо вывески или указателя,  находилось небольшое четырёхэтажное здание. Прилегающая к нему территория была ухожена, росли традиционные пальмы, магнолии, около столовой бил фонтанчик чистой воды, стояла скульптура, выкрашенная золотой краской.  Вдали виднелась горная гряда. Её неподвижный силуэт, благодаря толще воздуха окрашенный в глубокий синий цвет, был бесконечно изменчив. В зависимости от времени дня и погоды, горы то прятались в тени густых облаков, то ярко высвечивались, то вдруг совсем отделялись от облаков, предоставляя им самим менять свою форму и окраску. Словом, всё было красиво, нарядно и благопристойно.

Общество, заселяющее пансионат, так и хочется сказать «водяное», но это у Лермонтова, тоже было вполне благопристойное: пожилые семейные пары, мамы средних лет с детьми-подростками, и бабушки с дедушками, вроде нас, чинно выгуливающие своих внуков и внучек. Колорит добавляли куры, коровы, да лошади, свободно пощипывающие травку прямо на территории пансионата. Украшением общества были местные собаки. Сохранив признаки некоторой породистости, они целыми днями беспечно валялись около столовой, вертя хвостами, доказывая, тем самым, свою толерантность.  Дети их обожали. Всеобщим любимцем был белый огромный добродушный пёс по кличке Барсик. Он был при хозяине, но уже с утра приходил в пансионат и проводил там весь день. Чувствуя своё превосходство перед собратьями, он был снисходителен, вежливо брал угощение, позволял себя тискать, иногда, как бы нехотя и с явным одолжением, давал лапу. В жару он ходил на море. Выйдя из воды и шумно отряхнувшись, он возвращался в пансионат по проезжей дороге, вызывая яростный лай дворовых собак. Немного послушав их, он отходил от забора с таким видом, как будто крутил у виска пальцем.

Собираясь в дорогу, мы, конечно же, просмотрели прогноз погоды. Обещанные синоптиками дожди, накрыли Краснодарский край, почти всю Россию, а на Санкт-Петербург обрушился дождевой град. Европа, наоборот, изнывала  от дикой жары. А в нашем райском месте дождь прошёл только однажды, оставив, как напоминание, на главной дорожке небольшую лужу.

Словом, в пансионате «Золотой берег», который находится в Абхазии и
расположен  недалеко от города Гудауты, мы нашли то, что искали.

МОРЕ

Жилой корпус пансионата и все его службы располагаются на вершине прибрежной гряды. Чтобы выйти к морю, надо спуститься по старой замшелой каменной лестнице и пройти по гравийной дорожке. Море открывалось лишь в конце пути, когда дорога делала поворот, а высоченные с густой кроной деревья сменялись густым кустарником. Но оценить всю его грандиозность, простор и красоту можно было только у береговой линии, сойдя вниз по узкой достаточно крутой лестнице.

Наблюдать за морем можно бесконечно. Оно всегда разное и такое же непредсказуемое, как и его главный партнёр – небо. Иногда, словно укрывшись одним цветовым одеялом, они сливаются в тесном мирном объятии. Когда у них дурное расположение духа, небо и море начинают друг другу что-то доказывать. Небо покрывается тёмными густыми непрозрачными облаками, всеми силами пытаясь скрыть хоть малейший луч солнца. А море, словно сопротивляясь, начинает волновать собственную поверхность, сначала не сильно, как бы разгоняясь, а потом, укрупняя волны, набрасывается на берег и выкидывает на него всё, что  в этот момент находится в его власти – мусор, медузы или зазевавшийся пловец. Впрочем, конфликт скоро уравновешивается, проглядывает солнце, и вновь наступает гармония бытия.

Эта достаточно протяжённая  береговая полоса покрыта галькой, что для меня оказалось большим неудобством. Тяжесть моего тела создавала дополнительное давление на поверхность, а неровность гальки заставляла меня балансировать как гимнаста на проволоке. Не спасала даже дорожка, проложенная из больших плоских камней. В воду я не входил, а вползал, плашмя продвигаясь по дну до того места, когда тело могло обрести способность плавать. Но зато как приятно было, уплыв за буйки, расслаблено полежать на воде и поглядеть на высокое небо!

Границы береговой линии отмечены двумя невысокими мысами. Чтобы понаблюдать морские восходы и закаты мы ранним утром определили направление солнца. В этом месте абхазского моря свой  путь по небосклону солнце начинало где-то из-за гор со стороны левого мыса. Первые его лучи освещали мыс справа, на котором хорошо были видны лесные заросли и осыпающиеся проплешины.  Затем, двигаясь по небу вдоль берега, оно  равняло краски, объёмы и силуэты встречающихся на его пути предметов в одно цветовое ослепительное пятно, и поднималось в самый зенит, нещадно раскаляя всю прибрежную гальку. Далее оно проплывало в сторону левого мыса, и тогда в лучах вечернего солнца чётко просматривался силуэт правого.   

Самое интересное происходило вечером.  Сначала море начинало искриться, затем небо и все предметы окрашивались в яркие розовые тона, потом угасало совсем и наступало время сияния прибрежных фонарей. Иногда случались и совсем фантастические закаты. Небо становилось грозным, его на части рвали молнии, и только одинокий фонарь  прорезывал сгустившуюся ночную мглу.

После заката мы приходили домой и пили абхазское сухое вино, заедая его вкуснейшим слегка подсоленным сыром. Случайно мы разгадали секрет вкуса  такого сыра. Однажды вечером на пляж вместе с Барсиком пришла большая чёрная корова. Она неторопливо прошагала к самой воде и долго с видимым удовольствием пила морскую воду. К сожалению, в этот день я не взял с собой фотоаппарат, и этот исторический факт остался не доказанным. 

ОСКОЛКИ СОВЕТСКОЙ ЭПОХИ

Территория, окружающая основное здание пансионата, кажется глухим диким лесом и занимает несколько гектаров. Море находится далеко внизу, поэтому из окон нашего номера виден только дикий заросший сад, в котором на высоких сваях, вбитых для того, чтобы дождевые потоки могли свободно скатываться вниз, стоит маленький полуразрушенный особнячок. Нам рассказали, что в середине прошлого XX века, эту территорию облюбовали немецкие товарищи из бывшей Германской Демократической республики для отдыха своих высокопоставленных чиновников. Впоследствии здесь была организована туристическая база и Дом отдыха для советских трудящихся. А после известных событий лихих 90-х и абхазско-грузинской войны всё пришло в естественное запустение.

Остатки строений, разбросанные по тенистым аллеям бывшего парка, в лучшие времена назывались дачами. У каждой была своя портретная особенность. Одни привлекали широкой крытой террасой и раскинувшейся перед ней зелёной лужайкой. Другие когда-то прятались в тени густых деревьев, сохранив до настоящего времени только изящную лестницу. До сих пор существуют непонятного предназначения каменные комнаты-блоки, но и они уже не в силах сопротивляться наступающей природной мощи. На самой высокой точке парка расположена водонапорная башня. Она и сейчас исправно качает чистую родниковую воду, обеспечивая ею не только пансионат, но и местное население из соседних абхазских сёл.   

Когда-то эти дачные домики связывали обозначенные бордюрами тропы-дорожки, вдоль них сохранились покрытые густым мхом лестницы-пандусы и остатки садовых скамеек. Среди густых зарослей, которые ежегодно завоёвывают бывшую «культурную зону» пансионата, можно наткнуться на чудом сохранившиеся скульптурные композиции. Но так повезло не всем. Как всегда горестной оказалась судьба русских писателей, головы которых  надолго лишись привычных постаментов. 

Однако в этом буйстве природы есть нечто привлекательное. Мощные платаны, превысившие столетний рубеж, магнолии с  остатками крупных цветов, пальмы и кипарисы, крепко связанные лиановыми канатами,  создают на этом небольшом участке неповторимую игру света и тени, простора и тесноты, контраста сочной зелени и высохших веток. Повсюду царствует мох. В повышенной субтропической влажности Абхазии он  прочно приклеился к стволам и корням деревьев, покрыл бархатом холодные полуразвалившиеся каменные поверхности, как бы доказывая этим свою неистребимую жизненную силу. А среди прошлогодних листьев произрастают грибы и можно сделать неожиданные находки, например, собачий череп, который я тщательно промыл в морской солёной воде и прожарил под южным абхазским солнцем. Я взял его с собой, не только как напоминание о бренности бытия, но и как свидетельство могущества законов природы.

Просматривая дома семейный альбом, мы обнаружили старую фотографию, сделанную в 60-х годах прошлого (XX) века. Около знакомого фонтана стояли родители моей жены. Они были молоды, красивы и счастливы. Через 55 лет у этого фонтана сфотографировались их правнучки.   

ДОРОГА НА ОЗЁРА

Оценить сегодняшнее состояние главной туристической дороги Абхазии можно только сидя в машине. Исторически это были сначала «козьи» тропы, проложенные конниками. Потом тропы расширили до размера запряжённой арбы. Уж не знаю, как они пропускали встречные повозки, но, видимо, и эта проблема была успешно решена. Сейчас это хорошо асфальтированная  шоссейная трасса, по которой навстречу друг другу бегают не только легковые автомобили, но и большие экскурсионные автобусы. Эта дорога, так же как и горные реки Абхазии, замечательна своими извивами. Высоченные горы оказываются то слева, то справа. Иногда они так тесно смыкаются, что в перспективе почти не оставляют места для солнца и неба. Один раз, словно в «Каменный мешок» (Юпшарский каньон),  дорогу зажали два горных массива,  готовые в любую минуту завалить её неподъёмными обломками скальных пород.  Поэтому за дорогой нужно постоянно следить. Незадолго до нашей поездки часть дороги свалилась в реку, что сразу же создало для проезжающего транспорта известные трудности.

Внизу, вдоль трассы, течёт река Бзыбь, одна из главных водных артерий Абхазии. Она достаточно бурного нрава, во время схода снегов может высоко поднять свой уровень и затопить встречающиеся редкие низменности. Ко времени нашей поездки она успокоилась, обмелела, но скорость бега воды осталась прежней. В одном из живописных мест специально для русского царя Николая II через неё перекинули висячий  мостик. Очень скоро он стал туристической достопримечательностью, но содержится в плохом состоянии. Не уступает в норовистости и река Юпшара, пробившая путь через горные массивы и, как утверждают географы, образовавшая одноимённый каньон.

Вообще вода – это удивительная природная сила. Словно кровеносные сосуды она пронизывает каменные массивы, принимая на выходе самые разнообразные формы. Созерцание падающей воды завораживает. Около такой воды можно стоять бесконечно. Водопад «Женские слёзы» - это тончайшие капельки, текущие по неровной поверхности каменной стены, а мощный водяной ручей, несущийся вниз со скоростью бурного потока,  назван «Мужские слёзы». Оба водопада связаны легендой о трагической любви, но ввиду предлагаемых обстоятельств (толпы туристов, ленточки «счастья», погодные условия) сделать хороший кадр довольно трудно.

Там где вода основательно поработала и смогла обвалить часть горного массива, образовались карстовые озёра. Необычно по красоте небольшое «Голубое озеро», интенсивность и  яркость цвета которого никогда не меняется. А вот цвет другого знаменитого озера – озеро Рица – изменчив и зависит от многих факторов: времени года, прозрачности впадающих в него рек, количества планктона, погодных условий. Горы Гагрского хребта, окружающие озеро, зимой покрыты снегом. В это время здесь так холодно, что поверхность озера может быть скрыта под ледяным панцирем. Даже сейчас, в летний жаркий период, на склоне гор видны остатки снега.

Конечно, озеро Рица, как и другие достопримечательности Абхазии давно обжито. Узкая береговая линия, окружающая чашу, застроена смотровыми площадками, вокруг масса всевозможных закусочных, по водной поверхности давно плавают лодки и катамараны. Озеро уже не производит впечатления дикой мощи и первозданности, оно стало домашним.

Вмешательство человека мешает сохранять дикую природу и бороться с этим невозможно. Ведь и мы, приехавшие сюда всего на несколько часов,   воспользовавшись санитарными удобствами, с удовольствием запили вкусный абхазский шашлык стаканчиком дорогущего местного вина. Кинув прощальный взгляд на озеро и панораму горного хребта, мы, прибавив скорость, поехали обратно в пансионат. Надо было поспеть к ужину.

ГОРОДА

Если смотреть на современную карту Абхазии, то поселений, которые имеют статус города, совсем немного. Главный из них, конечно, Сухум. После окончания грузино-абхазской войны (14 августа 1992 г. – 30 сентября 1993 г.). абхазы убрали из названия города грузинское окончание (Сухуми) и сделали его столицей нового независимого государства Республика Абхазия.

В Сухум мы поехали в дождливый день. Водяная дымка, образованная мельчайшими каплями,  набрасывала на все окружающее полупрозрачную вуаль, отчего все проезжающие машины, купы лесных деревьев, очертания гор казались слегка смазанными. Мимо окон мелькали пустующие дома, некогда принадлежавшие грузинам, пятиэтажки со следами снарядов и пуль, вдоль трассы установлены памятники погибшим во время военных действий абхазам. Государство живёт, функционирует, но восстанавливать и приводить всё в порядок сейчас некому.

Целью нашей поездки в Сухум был обезьяний питомник. От былого великолепия обезьяньих вольеров остались только клетки. Взгляд их обитателей казался полон неизбывной грусти. Зато набережная и море были великолепны. Дождливая погода избавила их от туристического глянца и придала окружающему особое очарование. 

Два других города – Пицунда и Новый Афон – привлекают христианской архитектурой. Пицунда или  Питиунт считается самым древним городом на территории Абхазии. Материальные свидетельства античной эпохи бережно хранятся  в экспозиции музея «История Пицунды»,  самыми ценными экспонатами которого считаются остатки мозаичных украшений. Композиционным центром архитектурно-исторического комплекса «Великий Питиунт» стал храм, возведенный в X  веке в честь Андрея Первозванного на месте римской базилики, построенный ещё в IV веке. После окончания реставрационных работ, проведённых в конце XX века, храм превратили в концертный зал, в котором 1 ноября 1975 года впервые зазвучал орган. Звуки его многочисленных труб и регистров, настроенных специально для акустического пространства этого храма, отталкиваясь от многочисленных арок и перекрытий, приобретают необычайно мощное звучание. Но главное в современной Пицунде - это море, протяжённые пляжи и особый сорт сосны, стройной, необычайной пахучей и такой высокой, что увидеть её верхушку можно только задрав голову кверху.

Второй знаменитый храм Абхазии, место паломничества многочисленных туристов, находится городе Новый Афон. Название городу дал монастырь, построенный под руководством монахов, прибывших сюда из Греции. Внутреннее убранство и  росписи, конечно, впечатляют. Но что остаётся монахам? Туристы приносят доход. И чтобы сохранить лицо, монахи предъявляют к ним ряд требований, соблюдать которые, особенно в одежде, должен каждый вошедший внутрь храма. Храм расположен как бы над городом, поэтому с его площадки можно вновь полюбоваться и окружающими горами, и морем, и прозрачно голубым небом.

И, наконец, последний город - Гудаута. Город встречи с Абхазией и город прощания с этим удивительным местом. К сожалению, в этом городе жизнь не кипит. Когда-то через Гудауты проходило множество поездов. Но сейчас он пустеет уже в Гаграх и в Гаграх же на обратном пути заполняется. Вокзал обезлюдел и пришёл в запустение. Большие и просторные помещения закрыты и даже не убираются. В разгар сезона на этом вокзале мы были практически в одни. Впрочем, нет, пока мы ожидали поезда, на вокзал пришла, видимо совсем бесхозная, корова. Она неспешно обошла все помещения, долго стояла внутри, потом так же неспешно вышла. О чём она думала, что вспоминала, что хотела сказать на прощанье, в её задумчивом взгляде прочесть было невозможно.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Абхазия, которую мы увидели за время нашего короткого пребывания, была, что называется, туристическим брэндом. Но есть и другая Абхазия, не обжитая, более дикая и суровая. Это и горные тропы, и множество малых бурных рек, не обустроенные пещеры, не найденные поляны, где можно поставить палатку и переночевать. Но к таким путешествиям надо готовиться. Сколачивать компанию, покупать оборудование, искать проводником и нанимать средство для передвижения. Одиночные путешествия становятся опасными. Известна история одного велосипедиста, которого ограбили, лишили велосипеда, но оставили живым. Его потом обнаружили аж в Сочи. Как он туда добрался, осталось загадкой. Словом, к подобным путешествиям нужно быть готовым и находится недалеко от людей. Тогда Абхазия откроется во всей своей дикой и необузданной прелести.

Но чтобы бесконечно не сожалеть о не сделанном, расскажу два абхазских анекдота.

Абхазские долгожители.

Как-то американцы и абхазы поспорили, в какой стране живут дольше.  Приехали абхазы в Америку и после долгих поисков в американском госпитале под капельницей нашли одного долгожителя, которому было сто пять лет. Тогда американцы тоже решили поискать долгожителя в Абхазии. Когда они проезжали мимо одной деревни, то увидели бегущего старика. Они остановили его и спросили. «Дедушка, сколько вам лет?» «95» – отвечает дед. « А куда вы так быстро бежите?» «От сердитого отца убегаю». «А за что отец на вас рассердился?» «За то. что я дедушке нагрубил». 

Абхазское гостеприимство.
 
Абхазы славятся своим гостеприимством и всегда оставляют гостя на несколько дней. Один абхаз, провожая такого гостя, и видя, что тот, собираясь уезжать, уже сел на лошадь, сказал: «Дорогой, может погостишь у меня еще несколько дней?». «Охотно» - ответил гость и, слезая с лошади, спросил: «Куда привязать лошадь?» «Привяжи её к моему языку»,- в сердцах ответил хозяин.