Смерть живёт в реке Гл. 10

Гл.10


Шли к участку без настроения. Ещё бы! Уже думали, что преступник пойман и теперь дело за формальностями, а оно получилось совсем иначе. Но с другой стороны, Колька был втайне рад, что им не оказался их местный, в душе он надеялся, что убийцей непременно будет какой-либо заезжий.
А ещё лучше - совсем бы не существовало в мире никакого насилия да и вернуть бы назад девчонок, так рано ушедших от них навсегда. Эх, жизнь! Знал бы куда упасть, так и соломки бы подстелил.

-   А что там Игорь за одеколон какой-то говорил?  -  поинтересовался Женька.

-   Ты читаешь мои мысли. Я сейчас иду и думаю об этом. За себя точно знаю, что я на ночь не пользуюсь парфюмом, так, только утром после бритья. Да и нету у меня заграничного одеколона. От тебя, помню, тоже ничем не пахло, так что за чертовщина такая, не пойму?

-   Получается, там ещё кто-то был?

-   Наверное, так и есть. А Игорь нам сорвал операцию. Не специально, конечно, но кабы не он, то, возможно, мы бы ещё кого-то увидели. Блин, да что же так не везёт-то?

-   Ты теперь уверен, что Власенко тут не при делах?

-   Уверен. Всё, откидывай Игорька, даже время на него тратить не будем. Даже, если предположить, что братья решили выручить своего друга и соврали, будто они рыбачили втроём, тогда откуда они знают его улов? А ведь верно назвали рыбу: два судака и три карпа. Они же не волшебники, правильно?

-   Ну да... Слушай, а чего ты от таранки вяленой отказался, тебе же предлагал Витька под пиво?

-   Запомни, Жека, раз и навсегда. Ничего нельзя брать у нарушителей порядка. Десяток тараней, якобы взятых мною у братьев Захарченко, это молчаливое согласие на то, чтобы они продолжали "бомбить" запретку. А потом попробуй ему пригрозить! Он скажет, мол, ты сам рыбку оттуда кушаешь. Ладно, забудь о них, давай порассуждаем, что нам делать в дальнейшем? Может, вновь выйдем ночью да покараулим, а? Так мне не терпится знать, что там за перец такой, уважающий импортный дорогой парфюм?

Жека пожал плечами, типа, в ночную так в ночную.

-   Колян, а тебе не приходило в голову, почему погибают именно наши девчата, ну, те, что дружат между собой, то есть, подруги? Никто другой, а наши.

-   Приходило, Жека, и не раз. А потом я пришёл к такому выводу: да потому что именно наши девчата живут здесь, в этом закутке, где огороды сливаются с речкой и камышами. Глухое и тихое место, как раз то, что надо. А те, что живут дальше, там, сам знаешь, всё иначе. Река уходит в степь и больно хлопотно преступнику тащить свою жертву с огорода к воде, за несколько километров. Палево сразу, понял?

-   Понял. Но кроме наших, тут живут ещё и другие: Нинка Мойченко, например, Сашка Рыкунова, Люська Овчинникова и другие, а убивают почему-то тех, кто связан дружескими отношениями.

-   Тогда получается, это тоже кто-то свой, ну, с нашего закутка? Как преступнику, живущему в центре, идти за жертвой в такую даль, на виду у многих свидетелей? А?

-   Да какие свидетели, если на приусадебных участках кукуруза и подсолнухи выше человеческого роста? Может, как раз на это и рассчитывает душегуб. Ага, мол, пусть все думают, что я тутошний, а я аж с самого центра, или совсем даже не с деревни, а с города, а?

-   Кто его знает, уже голова пухнет от этих думок. Всё сейчас годится за версию, но вот мне всё время кажется, что искать нам надо именно ночью, поэтому готовься, возможно и не только сегодня будем караулить.

-   Да я-то готов всегда, но чего ты зациклился на тёмном времени суток, Аня, между прочим, погибла средь бела дня!

-   Да знаю я, знаю, Жека! Ну что ты предлагаешь, скажи? Ну давай список составим всех тех мужиков, что осели в этом закутке? А их, Жека, раз-два и обчёлся, а получается, мы с тобой и есть самые подозреваемые из всего списка. Как тебе такое? Если, конечно, не считать дедов-пенсионеров.

-   А я бы не скидывал их со счетов. Знаешь же, как бывает? Сам дряхленький с виду, немощный, а на самом деле, от такого всё можно ожидать.

Когда вернулись в отдел, то вымученный и уставший Колька сразу плюхнулся на старый стул и облокотившись о стол, обхватил голову руками.

-   Коль, хотел давно спросить, а пистолет у тебя есть?

Колька моментально вскинулся и резко спросил:

-   А зачем ты спрашиваешь? Ну есть, а что?

-   А почему ты его не носишь, мы же не только днём работаем, верно?

-   И что из этого? Вон он, в сейфе лежит. Ну и пусть лежит, ждёт своего времени. Чего оружие таскать за собой, чтобы потерять?

-   А зачем тогда, вообще тебе его выдали, чтобы он в сейфе пылился? Откуда ты знаешь, может прошлой ночью мы опасности подвергались, а ты пистолет не берёшь с собой, во даёт!

-   А толку, если бы я сегодня взял его? Ты думаешь, я утерпел бы и не пальнул вслед убегающему? А если бы убил Игоря, ведь выяснилось, что он и не при делах, а тогда пойди разбери, кто тикает.

Спор между друзьями, постепенно переходящий в настоящую руганку, перебила баба Соня, жена деда Матвея. Она, не постучавшись, тихо вошла в кабинет и также тихо сообщила:

-   Беда, мальчики. Наташу Лозенко утопили.  -  и только тогда пожилая женщина зашмыгала носом.  -  Конец света у нас, что ли случился в деревне?

-   Как утопили?  -  подскочили друзья и в мгновение ока очутились рядом с пенсионеркой.  -  Опять Матвей вытащил, что ли?  -  выкрикнул Колька.  -  Погоди, баб Сонь, ты чего, да я утром видел Наташу, она шла откуда-то домой и Виоле привет передавала. А я ещё сказал ей, мол, да ты её первей увидишь, потому что неизвестно когда я домой явлюсь.

Старуха внимательно выслушала Кольку, не отрывая своих подслеповатых глаз с его лица, и было видно, что и ей бы хотелось, чтобы с Наташей в данный момент всё было хорошо.

-   Её совсем недавно утопили, Коля. Пацанята пошли на речку, а сверху платье пузырится в камышах, они и дали дёру, с визгами и криками. Прибежали взрослые, вытянули, а то Наташа... Вот беда у нас какая, хлопцы, вот беда какая...

-   Я чего пришла, Коля... Звони в райцентр, нехай наезжают твои оттуда. А то заберут в морг и никаких следов не останется.

-   Ну можно думать, они сейчас останутся? Либо уже там пол-деревни на берегу, так, баба Соня?

-   Да что я считала их, что ли? Все как побежали туда, ну и я за всеми. Ловите, значит его, чтобы мы не бегали. О, Господи, твоя воля! Да что же это творится такое? Ой, горе какое родителям. Надька, мать Наташи, только из больницы выписалась. Как бы она опять туда не попала, опосля такого. О-хо-хо-хо-хо...

Пока Колька с Женькой прибыли к камышам, там уже люду было видимо-невидимо. И если раньше селяне вместе с ними разделяли всеобщее горе, то теперь, увидев их, отворачивались и зло шептались между собой.

Да, это действительно была Наташа Лозенко. Боже, да как так можно, ну всего несколько часов назад он говорил с нею, девушка смеялась и шутила, а сейчас лежит безмолвная и безжизненная, и где взять силы, чтобы перенести такое?

Мать Наташи не допустили к ней, а отец долго прижимался к мёртвому телу дочери и ронял на её, и без того мокрое платьице скупые мужские слёзы.
Кольке тоже хотелось умереть. Вот так лечь рядом с Наташей и больше не видеть никого и не слышать. Сердце ныло и бешено стучало в груди, в висках пульсировало и постоянно сдавливало грудь. Он периодически открывал рот и хватал им горячий летний воздух, и совсем не заметил, как кто-то тронул его за плечо. Когда уже потрясли основательно, только тогда Колька очнулся и увидел жену. Молодая женщина обеспокоенно смотрела на мужа.

-   Коля, да тебе самому помощь нужна, пошли скорее домой!

-   Я не могу, мне экспертов надо дождаться.

-   Вот Женя и дождётся, иди за мной. Немедленно!

-   А ты откуда? Уколы мне делаешь, а сама ночью будешь помирать от страха.

-   Люди прибежали ко мне на работу и попросили прийти. Кто-то ещё верил, что Наташа живая да и другим помощь требовалась. Ты за меня не волнуйся, Коля, я уже начинаю привыкать. Вернее, разве можно к этому привыкнуть? Извини, конечно, но поскольку тут скоро ежедневно начнут убийства совершаться, то и самые пугливые приноровятся.
Коля, а ведь я собиралась уезжать отсюда. Да, это так. Но потом раскинула умом... Нет, Коля, не брошу я тебя!  -  и девушка крепко прижалась к мужу.