Душа Некроманта. 2...

- И ты пойдешь на это? – голос Хервольфа, державшего прут с хлебом над разгоревшимся костром, казался глухим, надтреснутым. – Совершишь обряд, несмотря на то, что он сейчас находится среди врагов, безоружный и ослабленный? Мы даже не знаем, куда этот червяк увез его останки.
Огонь лизал посеревшие бревна, горячий воздух плясал над костром, что-то внутри него временами взрывалось и столп желтых искр и пепла разлетался по сторонам. Ночь окутала непроходимый лес, дорогу, что вела на север, и маленькую поляну, где расположились двое путников. Их лошади были привязаны поодаль и изредка всхрапывали, напоминая хозяевам о себе.
- Он не получит ни гроша. Этот маленький человечек, посмевший встать на моем пути, захлебнется собственной кровью, когда я его отыщу, - заговорила белокурая дева, закутанная в теплый шерстяной плащ.
Она была одета как охотница: плотные кожаные штаны, сапоги с высоким голенищем, перчатки лежали на коленях. Весна пришла в Андор месяц назад, но, несмотря на это, ночами в округе все еще стоял мороз, и только возле костра путники смогли толком согреться. Хервольф ничего не ответил, он снял с прута прожаренный ломоть хлеба и тут же забыл про него, устало глядя из-под густых бровей на спутницу и нанимательницу в одном лице.
- Его защищает сильная магия, мне сквозь нее не пробиться, а времени на обряд остается слишком мало, - Мъёриванн не разочаровала его ожиданий и продолжила. – Если я не верну Алорди сегодня, то необходимого расположения звезд мне придется ждать еще три года. Я не могу себе позволить такую блажь. Все, к чему я стремилась, на что пошла ради его воскрешения… Все пойдет прахом.
- Да, - выдохнул командир наемников, потупив взор. - Ты вовсе не та юная, дрожащая как осенний лист дворянка, что однажды пришла во Флавен.
- Довольно. Близится час совы, - отрезала дева и поднялась с бревна, чтобы скорее покинуть безопасную поляну.
Она легко запрыгнула в седло и принялась натягивать перчатки. Путь ей предстоял недалекий, но холодный воздух и то, что необходимо сотворить, заставят ее желать тепла больше всего на свете. Хервольф должен остаться здесь, чтобы поддерживать огонь, пока Мъёриванн не вернется.
- Дождись меня, Господин Волк, - бросила напоследок девушка и, ударив пятками по крупу лошади, умчалась во мрак.
- Да хранит тебя Митра и Анамар в твоем безумном деле, - пробормотал мужчина, зная, что она его уже не услышит, и вгрызся зубами в остывший хлеб.

Первое, что он почувствовал, было бескрайней, непрекращающейся и не ослабевающей болью. Болело все. Потом пришел зуд, раздирающий его новую кожу, вызывающий желание содрать ее с мясом. В горло будто насыпали песка, это стало ясно, когда он невольно глотнул, а уж дыхание… едва он сделал первый вдох, то понял, почему младенцы плачут, когда их вынимают из чрева матери. Пытаясь заглушить эту невыносимую пытку, Алорди закричал, вложил всю досаду, страх и ужас в истошный крик, который любому случайному встречному показался бы нечеловечьим, и выпростал руку наружу.
Деревянная крышка, преграждавшая ему путь, с легкостью поддалась и отошла в сторону. Не чувствуя ног, восставший из Дальних земель некромант перевалился через край ящика и тут же рухнул на холодный, устланный соломой пол.
Вокруг царила темнота. Глазам нужно было время, чтобы свыкнуться с ней, и Алорди еще какое-то время бессильно озирался по сторонам, одновременно шаря руками по соломе. Где он? Кому понадобилось вытаскивать его с того света и ради чего?
Последнее, что помнил молодой некромант из Аквидола, это развороченное кладбище и схватка с вызванным им самим чудовищем. Он умер, в этом сомнений быть не могло, посланцы Анамара, бога мертвых, не приходят к живым, но вышел из схватки победителем.
Боль утихала. В глотке все еще першило, каждый вдох давался Алорди непросто, только он чувствовал, что тело начинает его слушаться. Схватившись за край ящика, который мог бы быть гробом, если б не грубая отделка, аквидолец подтянулся и сел. Кто бы и с какими целями ни воскресил его, нужно было выбираться отсюда.
Пошатываясь, нетвердо держась на ногах, голый, испачканный грязью мужчина пошел по стенке к выходу. Его тело оставили в каком-то сарае, и выйти из него не составляло большого труда. Достаточно было найти среди разложенных по нишам инструментов острый тесак и поддеть им железный крючок, на который дверь запиралась снаружи. Задержавшись на какой-то миг у порога, Алорди взглянул на широкое лезвие ножа, свои трясущиеся руки и, будто вспомнил о чем-то важном, вытянул перед собой левую. Метка Раштара, яд, расползшийся при жизни по левой части груди, плечу и руке до самого запястья, исчез! То, к чему так стремился Алорди, свершилось и пусть, что ради этого пришлось умереть. Проклятье низвергнутого бога больше не касалось его, он победил. Некромант засмеялся, чувствуя, как по пылающим щекам текут слезы. Он не знал, сколько времени пробыл в могиле и что изменилось там, снаружи. Находился ли он на землях Андора или его увезли в другое государство. Сейчас все, что имело значение, это выйти за дверь и найти одежду. Сердце в груди колотилось от волнения, во рту пересохло.
Совладав, наконец, с нахлынувшими страхами, Алорди коснулся ручки и потянул дверь на себя.