Предостережение

                «ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ»

                (Нереальный  рассказ)

Некто гражданин Булкин А.С., интеллигент средних лет, с высшим образованием, возвращался в воскресенье вечером из дачного посёлка в город. Впереди предстояла новая рабочая неделя и, отдохнувший за выходные, дачник ощущал себя, как говорится, готовым к новым трудовым подвигам.
Сумки с первыми плодами с фазенды были собраны заранее и возвращающийся неспеша шёл к автобусной остановке, находившейся недалеко от крайней поселковой дачи. Несколько дачников-соседей, тоже собравшихся в город и уже ожидавших автобус, сидели на лавочке и лениво обсуждали прошедшие выходные, а также виды на урожай. Поприветствовав их, Булкин поставил сумки на землю, достал сигареты и закурил.
Вечер, в который плавно перешёл знойный летний день, был душный; ни ветерка, ни облачка на небе. Жара ещё не спАла.
Докурив сигарету, Булкин бросил окурок в траву и стал не торопясь прохажи-ваться вокруг, иногда поглядывая по сторонам и любуясь на закат.
На западе небо было багровым, а крайние дома, обращённые окнами на остановку, отражали сияние заходящего солнца. Стёкла их окон блестели красными огнями...
Вскоре ожидающий заметил одинокую фигуру, неспеша идущую к остановке. В подходящем человеке дачник узнал одного из соседей, частенько нетрезвого пенсионера Николая Федотовича – Федотыча, как звали его все.
Федотыч подошел ближе, и Булкин с некоторым удивлением заметил, что тот находится в не совсем обычном для себя состоянии – трезвый. Это в воскресный то вечер!
«Наверно жена Федотыча, баба Клава взяла мужа в оборот» – мелькнула мысль.
– Домой? – спросил подошедший, поздоровавшись кивком головы. Сам он никуда не торопился, так как всё лето, а то и до поздней осени, жил в посёлке.
– Да, пора, – отозвался Булкин, – До следующих выходных. 
– Ну, давай закурим на дорожку, – предложил Федотыч и полез за куревом.
Курить Булкину не хотелось, но чтобы поддержать компанию, он достал сигареты и предложил их соседу.
– Ну их, не люблю. Я лучше папиросы… – ответил тот.
Оба закурили. Для поддержания разговора Булкин изрёк:
– Жара какая стоит, а? Ни дождичка. Хорошо – вода есть, а то всё бы повяло.
– Пожаров бы не было, – отозвался пенсионер. – Я что-то теперь их опасаюсь.
– А что, случилось? Что нибудь сгорело?
– Да нет... Не знаю толком, но какая-то ерунда произошла, – поёжился Федотыч.
– Расскажи, время есть, – попросил Булкин.
Сосед помолчал, собираясь с мыслями, потом начал рассказывать.
– В прошлые выходные это было. Мы с Митричем, знаешь его?.. 
Булкин кивнул.
– Ну, вот с ним, значит, порыбачить решили. На зорьке засели. Порыбачили, потом костерок, ушицу, ну и это самое, конечно…
Рассказчик щёлкнул себя по горлу и продолжал:
– Хорошо посидели, до вечера, вздремнули даже в тенёчке. А когда назад пошли, Митричу то ближе маво. А я подхожу, значит, к своей хате, подымаюсь на крыльцо, открываю дверь, переступаю порог… И оказываюсь на поляне, где сидели. Я сначала глазам своим не поверил. Потом пригляделся – точно она: и угли, что мы разбросали дымятся, пустые пузыри валяются. Ничего не понимаю, оглядываюсь, ищу дверь, а её то нет…
Булкин перебил говорившего:
– Может, ты заснул?
– Как же, заснул. Я же всё чувствую.
Федотыч поднял руку с оттопыренным большим пальцем.
- Вон палец был обожжен, болит! Нет, не спал я. Да и дальше… Пошёл снова домой. Подхожу, поднимаюсь на крыльцо, открываю двери, переступаю порог… И снова я на поляне около костра! Ничего не понимаю. Ущипнул себя за руку - больно – значит, никак не сплю. Опять иду домой, в третий раз. Подхожу, оглядываюсь: дом мой, деревья, огород – всё на месте, как всегда. Поднимаюсь на крыльцо, тихо открываю дверь, заглядываю – темно. Только переступаю порог – и снова я на той же проклятой поляне! Тот же костёр дымит, бутылки валяются.
Рассказчик затянулся последний раз, аккуратно погасил окурок и бросил его в ведро, стоящее на остановке вместо урны для мусора. Булкин тоже докурил и бросил окурок в траву.
Федотыч продолжил рассказ:
– Ты пойми! Я уж думал - не рехнулся ли я. Ну не может быть такого, что несколько раз заходишь в свой дом и оказываешься неизвестно где. Так не бывает, но вот случилось же…  И что делать – не пойму.
– Ну и как же ты домой попал?
– А так. Сколько я так стоял на поляне – не знаю. Но потом подул ветер и, как будто, сказал кто: «Прибери!». Мне аж прояснение настало! Схватил ведёрко, зачерпнул воды и залил костёр. Собрал бутылки, мусор, сложил всё в ведро и пошёл опять.
Иду и оглядываюсь, никого нет вокруг. Подхожу к дому, мусор выбросил в кучу, поднимаюсь на крыльцо, открываю дверь, переступаю порог – и вхожу в дом! Ну ты подумай! Что же это за наваждение было? Скажи, ты же образованный человек.
– А много выпили то с Митричем? – усмехнулся Булкин.
– Ай, ты тоже, как моя Клавка!..– обиделся рассказчик. – Я ей рассказал, а она мне «Пить надо меньше».
– Да не сердись, Федотыч, – сказал Булкин, – Мало ли что бывает…
А сам договорил про себя: «…с похмелья. Значит, хлебнул дед всё-таки…».    
Федотыч махнул рукой, повернулся и, не попрощавшись, пошёл прочь.
Вскоре подошел старенький ПАЗик, пассажиры стали собирать вещи и садиться. Булкин тоже взял свои сумки и подошел к автобусу. Потом вдруг что-то его заставило оглянуться.
Низкий ярко-красный шар заходящего солнца грозно горел над лесом. Небо полыхало багровыми красками. Кровавые солнечные блики играли в окнах домов и, казалось, что это пляшет всёпожирающее пламя.
«Сушь какая… Пожара боюсь…» – недавно услышанные слова тревожно прозвенели в голове дачника. Он быстро поставил вещи, вернулся к тому месту, где стоял, подобрал свои окурки и аккуратно положил их в ведро…
Отъезжая, Булкин последний раз взглянул на посёлок. Краски заката ещё играли на верхушках деревьев, но они уже не казались такими яркими, а в окнах домов больше не плясали красные блики.

                * * *