Правда во спасение

Алена отвернулась к окну, голос ее задрожал в предслёзном волнении:
– Я не знаю, как теперь быть: так себя хреново чувствую, если сейчас позвоню скажу,  получится, что мы как будто посовещались и договорились меня на больничный отправить...
Инне стало  приторно стыдно и безнадежно одиноко. Работая вместе с напарницей в колл-центре  одной крупной корпорации, они по очереди выходили то покурить, то пройтись к ближайшим магазинам вопреки регламенту, согласно которому им обеим следовало сторожить рабочие места в ожидании звонков; исключением было лишь обеденное время. Их начальник выбрал  сегодня чертовски неудобное время для проверочного звонка – Алена отлучилась покурить, тогда как Инна разговаривала с клиентом. Несколько раз их босс прорывался на линию, автомат Алены уперто молчал, автомат Инны посылал строгие гудки «занято». Раздосадованный, начальник, обладатель южного темперамента и твердого властного голоса,  набрал номер Алены в последний раз, и Инна, едва попрощавшись с клиентом, вскочила с места и схватила трубку Алены:
– Здравствуйте, вы позвонили  в компанию Ю-Эс-Ти, меня зовут Инна, слушаю вас! – выпалила она скороговоркой, понимая по определителю:  звонит босс, и сейчас – все начнется.
– Инна, почему до вас не дозвониться! Почему на телефоне шестьдесят ноль два никто не отвечает! Кто на нем сегодня работает?! – раздраженно-требовательно, повысив голос ровно настолько, чтобы не перейти на крик, но и не говорить, выдал в трубку босс.
–  Извините, Армен Георгиевич... растерялась от вопросов, а более – от резкого тона, Инна.
– На телефоне всегда должно быть два человека, где Алена?! – взалкал начальник.
– Она... она... вышла покурить... – совсем опешила Инна и тут же подумала: «Вот черт... как это у меня сорвалось?..»
Повисла угрюмая пауза, начальник приходил в себя от негаданной правды, соображая, что же ответить на подобную несуразицу. Когда подчиненные врут – это естественное явление,  но, если – не дай Бог! – они говорят правду – что с ней делать?
–  Я же говорил, чтобы на телефоне всегда было два человека! – наконец, загремел он на другом конце провода.
– О да, конечно, Алена сейчас вернется, вы не переживайте, – совсем упав духом, затараторила Инна, чувствуя, что еще два слова, и она, как Алиса, провалится сквозь землю и будет лететь, лететь, и лететь, пока не столкнется с ядром земного шара.
– Чтобы больше такого не было! – веско сообщил начальник, несколько смягчившись.
– Да, конечно,  все поняла, передам, – пролепетала Инна безнадежно.
Начальник повесил трубку, а Инна, чувствуя усталость человека, прошедшего пешком сотню километров, тихо опустилась в кресло  Алены. «Вот черт, как же это я так... проболталась... – мучительно переваривала Инна соленый диалог, осознавая каждым нервом, что сейчас вернется мнительная Алена, и Алене нужно передать вот это несъедобное нечто; после оного Алена непременно начнет заламывать руки в страхе и трепете за свою карьерную жизнь, а она, Инна, окажется виновницей всех ее бед и злоключений. – Нет, не скажу ей, что проговорилась, иначе врага наживу, – решила Инна, пересела на свое место, но душу ей продолжали скрести бешеные рыжие кошки. 
– Ты бы сказала, что я вышла в туалет... – медленно рассуждала бледная Алена, выслушав половинчатую правду от раскрасневшейся и вспотевшей от напряжения Инны. – Или вообще нам надо было поступить так: позвонить сегодня ему и сказать, что я себя очень плохо чувствую, возможно, вечером пойду к врачу или вообще на больничный выйду... Может, ему сейчас позвонить, сказать об этом?..
«Черт побери, вот этого не надо!» – воскликнула Инна про себя и решила: «Будь что будет! Правда так правда до конца».
– Слушай... я ему случайно проболталась... сказала, ты покурить вышла... – глядя прямо в полуспрятанные под нежными розоватыми веками серые глаза Алены,  сказала Инна.
 Глаза Алены на мгновение широко распахнулись, по ним пролетела темная густая тень.
– Извини, мне надо было соврать... я растерялась, не сообразила, – грустно призналась Инна.
– Нет, это бесполезно, – спокойно ответила Алена, вернув глаза в положение без пятнадцати три. – Я знаю таких правдолюбцев... вас ничто не изменит. У меня мама такая же – всегда правду говорила, пока однажды у нее деньги из кассы не пропали...
– Да, с деньгами отдельная история... – глухо, с тоской отозвалась Инна.

Вечером Инна, сидя у темного окна огромной маршрутки, размышляла о том, как полюбить ложь во спасение. Алена, покуривая в комнате у открытой форточки, жаловалась мужу на глупость окружающих ее людей, состояние здоровья, работу и начальника. Начальник сидел в ресторане с друзьями и ни о чем серьезном не думал.