14. После Сахлинский период

Картина автора "Автопортрет с любимым Рыжиком" (На прогулке - 2010)

(окончание)

90.

Девяносто шестой год мало чем отличался, в личной жизни и работе, от предыдущего года. Запомнился день девятнадцатого марта. В этот день исполнилось девяносто лет подводному флоту России. Впервые этот день был отмечен, как праздник. Накануне по радио и телевидению было объявлено, что ветераны-подводники будут собираться в КУОППе им. С. М. Кирова.

Собрались в основном проживающие в Петербурге, всего человек пятьдесят. Люди примерно моего возраста и старше. Сначала с праздником нас поздравило командование и представители администрации города. Для торжественного митинга во двор учебного отряда вывели всех курсантов-подводников, одетых по парадному и построили лицом к нам. Надо сказать, что в моё время людей в учебном отряде было раза в три больше. Затем были возложены - венки и цветы к памятнику погибшим подводникам, который был воздвигнут во дворе уже после моего пребывания в КУОППе. Моряки прошагали мимо памятника и нас - ветеранов под оркестр стройными колоннами. Затем мы прошлись по учебным аудиториям, побывали в музее подводников. Всё время, специально для нас, работал буфет, где можно было купить не только закуску, но и спиртное: водку, коньяк, пиво, вино. В актовом зале (в клубе, где когда-то мне приходилось выступать в самодеятельности) для курсантов и нас был дан эстрадный концерт с участием знаменитых петербургских артистов, таких как Сенчина, Хиль и другие. Перед концертом выступали адмиралы, капитаны первого ранга, командовавшие подлодками и рассказывали о боевых походах, поздравляли с праздником. Представитель президента в Петербурге зачитал приказ Президента России о присвоении звания "Героя Советского Союза" с вручением ордена Ленина и медали "Золотая звезда" капитану первого ранга в отставке, командиру подводной лодки "Лембит" в ВОВ, посмертно, Алексею Михайловичу Матиясевичу. Награду, здесь же вручили вдове командира "Лембита". Этой новости я был особенно рад, так как много знал о заслугах "Лембита" и больше трёх лет служил на этой легендарной лодке. С Матиясевичем у нас даже была встреча на которой он рассказывал о героических походах подводников Балтики во время войны.

В антракте мне удалось поговорить с командиром (бывшим) п/л ем "Лембит", принявшим его у А.М. Матиясевича после войны - с контр-адмиралом в отставке Русиным, у которого в свою очередь, принял командование "Лембитом" в пятьдесят первом году, мой командир А.Н. Кирток. От адмирала Русина я узнал, что его однофамилец штурманский-электрик, у которого я принял заведование штурманским хозяйством в августе пятьдесят второго года, прибыв в Кронштадт по распределению после КУОППа - просто однофамилец. Случайно так произошло, что на одной лодке одновременно пришлось служить двум Русиным, не связанных между собой семейными узами. Если бы это были Ивановы, Петровы - никаких бы вопросов не возникало, но Русин? Такое совпадение случай чрезвычайной редкости. Меня поразила феноменальная память адмирала Русина. Столько лет прошло с тех пор, а он все помнил до мельчайших подробностей. Хорошо помнил даже такую мелочь, например, как штурманский-электрик Русин попал на "Лембит".

Жаль, что кроме нас двоих с адмиралом, на первом праздновании подводников, из бывших лембитовцев никого не было. Неужели, подумалось мне, кроме меня в таком огромном городе, как Питер, нет больше никого из бывших лембитовцев, никто не проживает?  Этому не хотелось верить.

91.

Девяносто шестой год ознаменовался ещё тем, что летом, в июне, проходили выбора Президента России. Во второй тур прошли две кандидатуры Ельцин и Зюганов. Ещё месяца два до выборов я дал себе слово, что если президентом вновь станет, на второй с рок, Б.Н. Ельцин, то я сбрею свою бороду и усы. Третьего июля состоялся второй тур голосования. Мне ничего не оставалось, пришлось выполнить данное слово. Нужно сказать, что бороду и усы я стал отращивать в восемьдесят втором году, после смерти Л.И. Брежнева.

В сентябре сбылось моё желание. Окупил видеокамеру и уже к октябрю записал первые четыре кассеты своих работ. Получилось вроде не плохо, но дело оказалось слишком хлопотным. Приходится каждую кассету записывать отдельно и получается, что все кассеты записаны по разному - а с другой стороны, может это и лучше. В одной одна работа записана лучше, в другой -всё наоборот может быть записано, та работа, которая, на первой кассете была записана хорошо, на другой - плохо. Мечтал сделать "идеальную" запись одной кассеты:

а) чтобы запись каждого кадра по времени была дифференцирована, в зависимости от важности изображаемого, но не менее пятнадцати секунд достаточного, чтобы разглядеть кадр.
б) каждая работа должна сопровождаться только для нее подобранной музыкой - и затем эту видеокассету размножить.

Чтобы это можно было осуществить и затем размножить, необходимо либо отдать кассету не тиражирование, либо покупать видеомагнитофон и цветной телевизор. Й тот и другой вариант пока для меня неосуществимая мечта - очень накладно, лишних денег нет, а свободное время есть. Так что остаётся пока записывать в отдельности каждую видеокассету.

92.

В этом году стали резко заметны внешние признаки старения организма. Это прогрессирующее облысение и поседение головы, усов и бороды с одной стороны и заметным прибавлением тёмных (пигментированных) пятен, типа родинок, по всему телу. Даже на лице и голове появились пятна признак старости. Это ужасно. Если такими темпами "старение" буде продолжаться, то скоро моя голова совершенно облысеет и всё тело покроется наростами, как днище судна покрывается ракушками.

В октябре, наконец, я исполнил задуманное - я начал распространять (бесплатной дарить) видеокассеты с записью своих работ. Первую кассету я решил подарить (25 октября) на одиннадцатый (в то время) канал телевидения для телепрограммы "Вавилон". Не знаю дошла ли кассета до адресата. Деле в том, что мне пришлось её оставить в охране (в редакцию меня не пустили). После моего телефонного звонка в охрану, меня заверили, что кассета передана по назначению. Но звонка ко мне от Запольского - редактора "Вавилона", как я просил, так и не последовало.
Ну да бог с ней, с кассетой. Первый блин, как говорится, комом.

93.

Весь год я продолжал усиленно заниматься живописью. В течение года написал пятнадцать работу (это пока был рекорд) из них пять портретов. В этом году Россия отмечала трёхсотлетие своего морского флота. В честь этого события мною была написана картина” Парусная регата в честь 3ОО-летия Российского морского флота". Также в этом году были выведены войска РФ из Чечни (закончилась чеченская война 1994-1996 г).

И это событие я отметил написанием картины "Вывод войск из Чечни".

Что хотелось бы выделить из обыденности жизни в девяносто седьмом году, чего такого было нового, не случавшегося до сих пор. Начнем по порядку, - в хронологической последовательности.

В понедельник, десятого февраля, впервые в жизни, я видел птицу, недалеко от нашего дока, вся черная, но не как смола, размером - чуть больше скворца и меньше голубя, с длинным хвостом, но не сорока. Я долго стоял, боясь пошевелиться и вспугнуть её, метрах в двадцати от нее и стараясь повнимательнее рассмотреть ее. Об этой птице я рассказал коллегам на работе и в семье. На работе одна женщина сказала, что это к плохому, может неизвестной болезни. И действительно вскоре я переболел страшным недугом, к счастья мне удалось быстро от него избавиться самолечением. Но всё по порядку.

В четверг, тринадцатого марта, мы работали на Лужской улице. Женщины сгребали мусор в кучи вдоль поребрика и на газонах возле домов, а я собирал мусор в мешок и уносил в пустой мусорный бак. Мешок был мокрый от мокрого мусора с песком, естественно, вся спина была мокрая, все одежды промокли насквозь. От физической работы я был вспотевшим, к тому же дул сильный мартовский, а значит холодный и сырой, ветер. Пока работали, я особо ничего не чувствовал – ну, подумаешь, спина мокрая. Мы часто промокаем во время работы "до костей", особенно когда идут дожди. Я, как будто знал, взял два дня отгула. Утром, на другой день, проснулся, а пошевелиться не могу - спину пронизывает адская боль. Как будто меня сильно поколотили, поломали мне рёбра. Болел не только позвоночник и мышцы спины, но спазмами схватывало и мышцы живота. Боль была настолько сильной, что нельзя было пошевелиться, не то что встать с кровати, сесть. Даже нельзя было чихать и кашлять. Словом любое малейшее напряжение вызывало нестерпимую боль в организме. Вспомнились пророческие слове напарницы по работе Валентины о "неизвестной" болезни.

Со своей стороны, я давно заметил, что когда болеешь, очень важно проанализировать все и определить от чего ты за болел, в чём причина твоей болезни. Как только точно ты это определишь и начнёшь лечение, так начнёшь поправляться. Знание причины своего заболевания, а следовательно правильное поведение, можно считать уже гарантии, что человек начнет выздоравливать. Вот и я определив, что причиной моего заболевания явилась простуда (застудил нервные окончания позвоночника), стал лечиться своим методом, по принципу "клин вышибают кликом". Два дня было достаточно, чтобы я полностью стал здоровым и годным к дальнейшей работе. Теперь важно было не повторять ошибок. Метод, который я применил в этом случае до предела прост, не требует применения лекарств, таблеток, мазей. Заболел от холода и сырости - лечись сухим теплом. Первый день, с перерывами, я пролежал на электроковрике. К вечеру мне стало значительно лучше, а на другой день я стал забывать про свою болезнь. Надо только отметить, что лежать на горячем часами и терпеть тоже приятного мало, но надо.
 
94.

В понедельник, четырнадцатого апреля, на восемьдесят седьмом году жизни скончался Михаил Григорьевич Проскура - мой старший товарищ, хороший человек. Мне с ним, года два, пришлось бок о бок работать на спирт заводе в селе Кибинци на Полтавщине, близ Миргорода. Михаил Григорьевич работал электриком, а я слесарем инструментальщиком. Последний раз мы виделись в восемьдесят восьмом году, когда ему было уже семьдесят восемь лет. Я был по турпутёвке в Миргороде и заскочил к нему в Кибинци. Тогда Михаил Григорьевич был (выглядел) бодрым и вполне здоровым. По виду ему было дет шестьдесят пять, не более семидесяти. И вот прошло всего девять лет с тех пор - и его не стало. Это трудно осознать. О кончине М.Г. Проскуры нам сообщила его дочь, проживающая в Донбассе. В письме с подробностями она сообщила, что портрет отца своего, написанный мной, она взяла себе на память. Мне же она прислала фото, на котором сфотографированы рабочие спиртзавода, многих я знаю, перед тем, как завод закрыли, затем сравняли с землёй при Хрущеве. Надо сказать, что несмотря на то, что в апреле месяце родился мой сын, апрель для меня самый, пожалуй, не любимый месяц. В этом месяце почему-то умерли любимые мной люди: Н.А. Крючков, М. Г. Проскура и некоторые другие.

В этом году, как никогда поздно, - я такого не припомню - весна вступила в свои права только девятнадцатого мая, после сильного ночного дождя. Всё резко, зазеленело. В этот же день в небе впервые появились ласточки, что является признаком наступившего тепла, но уже в пятом часе дня пошёл снег.

Здесь хочется несколько слов сказать о месте, на котором находится наш дом. Когда я подавал документы на строительство ЖСК у меня спросили - в каком районе города вы хотели бы жить. Я ответил - мне всё равно, лишь бы было где жить. И это была правда. Для меня тогда было главным получить (заиметь) собственное жильё, хоть где. Надо сказать, что повезло с районом. Вообще я заметил давно, что когда выбираешь, то обязательно выберешь плохое. Зная эту примету, я всегда вверяю свою судьбу воле случая - как получится, пусть так и будет. Например, я никогда ничего не выбираю, беру первое попавшееся. Так было и с экзаменационными билетами в школе и в институте, так было и при распределении по флотам после окончания учебного отряда подводного плавания - выпал Кронштадт и я нисколько не жалел, наоборот.

С кооперативом, главное с районом, мне повезло. Известна украинская поговорка гласит - покорная тёлочке двух матов сосёт, а как известно -бодливой корове бог рог не даёт. Нужно жить без особых претензий и быть скромней. Но вообще то, ещё когда мне приходилось жить по общежитиям или снимать углы (до сорокалетнего возраста), я мечтал, чтобы у меня был дом примерно в таком месте, как теперь. Чтобы окна выходили во двор, где много зелени, солнца, неба. Чтобы из окон открывался красивый вид - панорама. Одновременно, чтобы место было оживлённым, не скучным. Чтобы туда-сюда проходили люди и иногда проезжали машины. Но самое главное, чтобы во дворе было много детей, и чтобы их голоса, смех, визг и даже милый мирный детский плач доносились в окна. Чтобы слышно было и мяуканье кошек и щебет птиц и даже лай собак. Чтобы радовали глаз пейзажи в разные времена года и в разную погоду. Надо сказа, что моя мечта сбылась. Из окон своей квартиры я часто по долгу смотрю и не могу насмотреться. Порой такая красота, что глаз не оторвать, особенно осенью и зимой.

 Возле нашего дома растут кусты шиповника, черноплодной рябины, калины и другие, растут различные деревья - получился настоящий райский уголок для множества разного рода птиц и насекомых. Каких только птиц здесь не встретишь. Чтобы всех их перечислить пальцев не хватит на руках и ногах. Прилетают стаи птиц, которых я не знаю, поклевать ягод, особенно зимой и весной. Словом, всегда есть на что посмотреть из окна, успокоить нервную систему, душу. Единственное, пожалуй, место в городе, где прижились и поют каждый год соловьи, летают ласточки и даже наведываются соколы и совы, не говоря уже о других птицах. У нас почти всегда приоткрыта или открыт узкий проём окна, поэтому осы, шмели даже разные букашки типа "божьей коровки" являются частыми нашими гостями, которых мы вылавливаем и выпускаем, а вот с мухами которых супруга моя органически не выносит, ведём беспощадную войну, впрочем, как и с комарами. Но иногда к нам, о чудо, залетают и птички, так, за всё это время, к нам залетали в окно: желто-зелёный попугайчик, птенец синички, поселившейся у нас под окном (под железным оконным скатом), видимо, зазябшая ласточка, несколько раз залетали голуби, а скворцы живущие у нас под окном, в скворечнике и чайки дальше подоконника двигаться не решаются. Голубей, особенно зимой, мы систематически подкармливаем на балконе, они у нас совсем, ручные. Что ж, хоть в этом мне повезло. Я доволен.

95.

Этот год стал последними моей жизни, рабочим годом. Решение, уволиться с работы навсегда созрело окончательно, когда в нашей семье появился симпатичный пёсик, которого мы назвали Рыжик. Это случилось двенадцатого июня, который почему-то назвали днём примирения, Люба работал в этот "праздничный "день, правда с работы она принесла подаренного ее коллегами ей щеночка. Песик сразу всем нам понравился и мы решили с ним не расставаться никогда. Собачка очень красивая глаза большие, как у пекинеса, длинные, аж до земли свисают кисти чёрных волос с ушей, хотя он весь рыжего окраса, небольшой длины и высоты, чуть выше пекинеса, но не пекинес, скорей похож на японского хина. Словом - красивое, милое существо похожее и на львёнка и на мохнатенького паучка.

Так как с марта по ноябрь я не работал (брал отпуск за свой счёт), то с Рыжиком пришлось выходить на прогулку мне. Я так с этим свыкся, что даже ревную, если с ним гулять пойдёт кто-нибудь другой. Пришлось увольняться с работы, чтобы Рыжику было с кем гулять.

Надо сказать, что прогулки с Рыжиком не только приносят отдых, перемену деятельности, удовлетворение, общение с природой, но иногда доставляют неприятности. Так случилось, что когда Рыжику исполнилось год и три месяца на него напал ротвейлер из нашего дома. Хозяин прогуливал его, без поводка и без намордника. Я поднял Рыжика на руки в последнюю секунду. Тогда разъярённый псина бросился на меня и вцепился клыками мне в бок и повис. Хозяину с большим трудом удалось, за ошейник с колючими шипами, снять пса с моей спины. Первым чувством моим было, что ротвейлер отхватил мне пол бока. Затем наступила резкая слабость и апатия, но Рыжику необходима была прогулка и мы погуляли после этого еще минут сорок, при этом каждый шаг причинял мне чувствительную боль. После нашей с Рыжиком прогулки пришлось отправиться в травм пункт, где мне раны от клыков замазали йодом. К моему счастью, куска мяса псу у меня вырвать не удалось, но след от клыков (двух верхних и двух нижних) останется надолго. Несколько раз за всё время Рыжик уже болел различными болезнями, два раза дело доходило до необходимости везти его в поликлинику.

Весь этот год, как и прежние годы, я продолжал совершенствовать в творчестве: рисовал, писал маслом, записывал видеокассеты. Нашёл на проспекте Непокорённых в салоне отдел, где можно купить чистые кассеты, сравнительно недорого (8 – 10 тысяч рублей). Правда они не стандартные - на 90-130 минут просмотра. А мне собственно на больше и не нужно. В этом году подарил три кассеты с записью своих работ. Одну подарил В. С. Горбачёвой - заместителю начальника РЭУ - где я работал дворником. Решил ей подарить в знак признательности и уважения, как хорошему человеку. Вторую кассет подарил на память, в честь 350-летия Москвы, в Третьяковскую галере. Вручил Председателю худсовета, ответственному секретарю. Третью - подарил своему другу, проживающему в Москве А. П. Михненко.

96.

В этом, девяносто седьмом году, в начале сентября столица России Москва отмечала свой юбилей, свое 850-летие. Не только Москва, а вся страна готовилась к знаменательной годовщине. Я тоже решил сделать скромный подарок Российской столице. У меня, к тому времени, на тему Москвы было две работы: "Облака над Кремлём" и панорамная работа "Столица нашей Родины". Как только я узнал, что Москве в этом году исполняется 850 лет, решил - панорамное изображение центра Москвы - подарить городу-юбиляру. Единственное "но" заключалось в её размерах, её длина сто шестьдесят сантиметров ни в какие "ворота" не лезла, что собственно и подтвердилось в дальнейшем. Ещё в мае я заказал раму для картины, которая обошлась бы мне в семьсот двадцать тысяч, но к моему с честью к сроку раму ещё и не начинали делать из-за отсутствия такого багета, какой я выбрал (не прислали из Италии). Не стал ждать и отказался от заказа, деньги мне возвратили. Пришлось купить багет на раму, а раму сделать самому. Благо, опыт у меня уже был. На этом я сэкономил более трёхсот тысяч рублей. Как раз на дорогу в Москву в один конец. Билеты в Москву и обратно, на поезд пришлось брать заранее, так как в связи с московским юбилеем желающих поехать в Москву било как никогда много. Мне необходимо было ещё изготовить из картона пенал для картины, поэтому я взял билет в Москву в ночь с двадцатого на двадцать первое августа, обратно с двадцать второго на двадцать третье. Можно было, действуя по пословице - дорога ложка к об еду - привезти свой подарок в Москву непосредственно к празднику, к началу сентября, что собственно мне и советовал в письме московский друг Анатолий. Но я рассудил и решил, что в сентябре, во-первых, мой подарок, в сравнении с грандиозностью всего праздника, покажется такой мелочь, что на него никто не обратит никакого внимания. Подаренная первой вещь, даже если она очень скромная (скромнее всех последующих подарков) всегда желанна и потому кажется дорогой. Во-вторых, логика подсказывала, что чем блике к юбилейной дате, тем большие проблемы будут с билетами. А в-третьих, во время празднования будет не до меня. В мэрии может не оказаться никого из компетентных людей, несмотря на заверения в письме ко мне моего друга, что о моём желании подарить картину он сообщил в Управление по организации и проведению юбилея 850-летия Москвы, лично ответственному секретарю Юрию Петровичу Мирошниченко и заверение его принять меня с картиной.

Теперь подробней как это было. Когда рама для картины "Столица нашей Родины" была у меня готова, я написал письмо в Москву к друг, чтобы он прозондировал куда я могу обратиться если привезу подарок Москве к Юбилею. Друг мой (доктор тех. наук) занимал тогда руководящий пост в "Центре информатики", так что ему не составляло особых трудов обо всём, что касается предстоящих праздников, досконально узнать. Не прошло и месяца, получаю от него письмо, из которого узнал, что при мэрии Москвы создано специальное Управление, что при нем имеется худсовет, ответственным секретарём которого является Ю. П. Мирошниченко, даже были указаны служебный и домашний телефоны Юрия Петровича, а также подробный адрес, где находится Управление по организации и проведению юбилея Москвы и время начала работы. Словом, полная информация. Двадцать первого августа в восемь тридцать утра, поезд № 3 прибыл в Москву. Через час я со своей нелёгкой ношей пешком добрался до дома тридцать шесть на Новом Арбате. Это оказалось здание бывшей СЭВ. Никогда даже подумать не мог, что придётся побывать в этом всемирно знаменитом здании, да ещё на девятнадцатом этаже. Если бы Анатолий мне написал, что правление по организации юбилея находится в бывшем здании СЭВ, то мне бы, не пришлось шагать под палящими в спину лучами солнца через весь Новый Арбат от станции метро "Арбат" до СЭВ с тяжелой картиной подмышкой. В Москве я ориентируюсь хорошо и мог бы подъехать.

После некоторого ожидания в бюро пропусков, волнений и переживаний, наконец, картину мою приняли. Дело в том, что Юрия Петровича на работе не было ещё целый час, а вместо него, никто не брался принять меня, тем более с картиной. Я попросил женщину, с которой говорил по телефону, полученному в бюро пропусков, позвонить домой Мирошниченко, объяснить ситуацию и спросить, что делать. Не везти же мне "Подарок" обратно в Питер. И потом, что же мне два дня по Москве с такой ношей ездить. Да в первый же день картину порвут в любом транспорте. Я что для этого её привёз в Москву? Видимо мои доводы подействовали и она дозвонилась до Юрия Петровича, который прибыл минут через двадцать после этого.

Мы переговорили с ним по телефону и он прислал девушку с пропуском для меня, но необходим был ещё пропуск выписать и на груз, с которым я буду проходить во внутрь здания мэрии. Ещё минут через двадцать, вышел сам Юрий Петрович, подхватил мою картину и мы прошли через просторный вестибюль к скоростным лифтам. Через мгновенье мы уже выходили на девятнадцатом этаже. Мне даже не верилось, но из окон зала можно было убедиться, что мы находимся на огромной высоте. Далеко внизу, по набережной Москва-реки мчались крохотные автомобили и простиралась панорама огромного города. Обо всем, что и как происходило за эти три дня (с двадцатого по двадцать второе августа) в Москве с моим участием, я подробно описал в тетради № 8 и в "Ежедневнике" за восемьдесят пятый год. Здесь же остановлюсь вкратце.

Когда худсовет принял мою картину ответственный секретарь совета спросил у меня: "А сколько ты хочешь за свою панораму? - и предупредил - у нас сейчас с деньгами сложно, мы не можем тебе заплатить". Я сказал, что у меня и в мыслях не было брать за нее деньги. Это мой подарок городу в честь знаменательного Юбилея. "Ну, тогда мы сделаем вот что, - сказал Юрий Петрович, - мы наградим вас дипломом за ваш вклад в празднование 350-летие Москвы. Напишите крупно свои домашние координаты. Мы вам вышлем Диплом заказным письмом ". Он подсунул мне лист писчей бумаги, дал толстый фломастер чёрного цвета. После того как я написал всё, Ю. П. Мирошниченко своей рукой дописал и подчеркнул двумя линиями снизу – ДИПЛОМ за "Панораму центра Москвы". Мы пожали друг другу руки и я ушёл с лёгким чувством исполненного долга. Да и физически я почувствовал облегчение –не было в руках тяжёлой ноши, с которой ходит по Москве в такой жаркий день по меньшей мере не легко, да и не безопасно было в то время.

В этот же день, кроме Н. Арбате, который я прошел весь дважды по одной и по другой стороне, я прошёл старый Арбат, бульвар Гоголя, несколько набережных. Далее посетил Третьяковку, посмотрел памятник "Пётр Первый", обошёл вокруг и осмотрел храм Христа Спасителя. К сожалению внутрь попасть не довелось - он был закрыт. На второй день - досконально осмотрел всё, что можно было на Манежной площади, где заканчивалось её обустройство по новому, с магазинами под землёй. Даже через стекла куполов и окон заглядывал во внутрь вместе с лучами солнца. При мне устанавливали бронзовую статую, на центральном куполе "Георгии Победоносец убивающий дракона".

Далее обошёл и осмотрел памятник маршалу Жукову. Понаблюдал как устанавливали двух двуглавых орлов на башнях Исторического музея, который готовился после реставрации открыться пятого сентября. На нём и в нём шли работы полным ходом. Когда я в вестибюле разговаривал с охраной, к музею подъехал фургон с музейной новой мебелью, которую тут же начали вносить в музей.

"Не удалось посмотреть отреставрированный Исторический музей, так посмотрю новую недавно выстроенную Смоленскую церквушку, - подумал я, - тем более, она рядом". Прошёлся туда и обратно по Красной площади. Возле мавзолея Ленина, который в пятницу не работал, по-прежнему многолюдно. Здесь хорошо "клюет" у фотографов, поэтому их здесь обосновалось капитально, человек десять, не считая любителей.

На Васильевском спуске готовили сцену к празднествам под открытым небом. Тут же проходили игры волейболистов, баскетболистов и показательные выступления на роликовых коньках в полукольце из досок. Далее прошёл Александровский сад, постоял у могилы "Неизвестного солдата". Перейдя Моховую улицу возле библиотеки Ленина, прошел к картинной галерее Александра Шилова. Когда я зашёл в первый зал, понял, что отсюда я уйду не скоро и, что всё что мне удалось сегодня до этого посмотреть не заслуживало того внимания и времени - было пустым любопытством, в сравнении с тем, что я видел здесь в картинной галерее А. Шилова. Более трёх часов я пробыл в галерее не в силах оторваться. Если бы не договорённость с другом о встрече, с тем чтобы вместе побывать в Центральном доме художника (встрече была назначена на три часа дня в метро) я бы, наверно, пробыл в галерее А. Шилова ещё столько же.

Оставив в Журнале свой отзыв и пожалев, что не мог купить видеокассету с записями работ Шилова, я вынужден был покинуть притон настоящего искусства. Опаздывать я не люблю, поэтому в три часа ровно я был в указанном метро. Оказалось, что мы ехали в одном электропоезде, но в разных вагонах, с Анатолием. В ЦДХ мы всё пробежал в течение часа. Надо сказать, что после галереи Шилова не нужно было мне посещать это дурацкое заведение и вообще смотреть работы других художников. В сравнении с мастерством Шилова, подавляющее большинство работ ЦДХ в то время, был детский лепет, а то и ещё хуке, - бред сумасшедших. Из сотен работ более-менее смотрелось не более десятка. Все кинулись сломя голову в "Авангардизм" ибо покупался за доллары только он.

После посещения ЦДХ, мы с Анатолием разошлись. Он поехал к себе домой, а я решил посетить парк Горького, посмотрел "заграничные аттракционы" (в чём, надо признать, там преуспели). Затем прошел пешком по Крымскому валу и Ленинскому проспекту. Побывал в хорошем магазине "Искусство" - как будто побывал ещё в одной картинной галерее.

Ещё на пути к парку Горького я обратил внимание на необычно раскрашенную церквушку и решил разглядеть её поближе. Как оказалось церковь называется Иоана Воина. Обойдя сначала её вокруг, полюбовавшись ее наружной расцветкой, резко выделявшей церквушку на окружающем серо-зелёном фоне города, я зашёл, привлекаемый грудным мелодичным пением, доносившимся из открытых дверей церкви, во внутрь. Сразу бросилось в глаза, что в церкви было много людей, в основном женщин, но главное, что большинство из присутствующих были молодыми, симпатичными, скромно одетыми девушками - видимо жёны и вдовы служилых ребят. Печальная, надо сказать, картина.

Не знаю почему, но мне было неловко перед девушками. Я ничем не мог помочь им, утешить и поэтому чувствовал себя здесь лишним. Постояв минут пятнадцать и осмотрев церковный интерьер, росписи, я вышел.

В очередной раз побывав в Третьяковке, я зашёл в Дирекцию, чтобы по дарить Третьяковской галерее видеокассету с записью большей части своих, на то время, работ. Директор музея распорядился чтобы видеокассету у меня принял в подарок ответственный секретарь - приятный мужчина в годах с милой доброжелательной улыбкой не лице.

Два вечера и ночь, будучи в Москве, я провёл, и, как оказалось, в последний раз при жизни Анатолия Петровича, в кругу своего друга и его супруги Т. Михненко, которым я также подарил, вторую с большим количеством своих живописных работ, видеокассету.

При моём отъезде Анатолий проводил меня до автобусной остановки, где, в ожидании автобуса, мы высказывали свои пожелания друг другу.

Я мечтал, чтобы мой портрет написал сам А. Шилов, а Анатолий просил меня разыскать в Питере и в других местах, по возможности, живших и живущих его однофамильцев. Он в то время интересовался своей родословной, происхождением. Из-за поворота показался автобус. Как никогда крепко и трогательно, как будто бы зная, что больше меня не увидит, Анатолий обнял меня. Несколько секунд мы были единое целое, как монумент дружбе. Подошёл почти пустой автобус и в свете его я увидел, впервые за всё время, слёзы скорее сказать, скупая мужская слеза сверкнула в одном из его глаз.

В Петербурге и в его пригородах людей с фамилией Михненко оказалось всего два человека. Один живёт в Парголове (в пригороде), а ещё одна пожилая женщина - бывшая Михненко. Я сообщил, как и обещал, все подробные их координаты Анатолию.

97.

Седьмого октября я получил огромный конверт, в котором оказался "Золотой Диплом и Благодарность от московской мэрии за мой подарок городу в связи с его 850-летием. Мне сообщили, что моя картина "Панорама центра Москвы", - как её назвали - будет передана одной из общественных организаций города. Диплом и благодарственное письмо подписал начальник Управления по организации подготовки 850-летию основания Москвы - И. Н. Пономарёв.

Я зал из писем, что мой московский друг Анатолий болеет сразу несколькими болезнями. Болячками, как он сам называл их, главной из которых называл и считал простатит. Вдруг, звонок из Москвы. Говорила дочь Анатолия, Оксана. Она сообщила, что папа умер от кровоизлияния в мозг. Это случилось шестнадцатого июня, в субботу, две тысячи первого года, на семьдесят первом году жизни.

За свою жизнь мне пришлось со многими, кто рядом жил, работал, проститься навсегда. Уход из жизни человека, которого знал всегда потрясает, заставляет задуматься о кратковременности жизни, о её зависимости от разных, порой случайных факторов, неожиданностей. Чудовищно обидной и непонятной становится смерть особенно детей и молодых людей в самом расцвете сил, но смерть лучшего друга, дружба с которым испытана и проверена пятьюдесятью с лишним годами потрясла с необычайной силою. Трудно было с этим смириться и поверить, что это разлука навсегда – окончательная. Известие о смерти Анатолия меня ошеломила, парализовало на несколько часов мою активность, мою волю, желание куда-то идти, что-то предпринимать. Мой мозг отказывался что-либо понимать и решать какие бы то ни было вопросы. Я пребывал в полной растерянности и не знал, что делать. После того как из Москвы мне позвонила супруга Анатолия и я узнал, что похороны состояться девятнадцатого июня, я решил немедленно ехать в Москву.

98.

Дни стояли жаркие. Было время летних каникул и отпусков. Билеты на все виды транспорта на Москву были проданы наперёд. Ко всему были выходные дни, что прибавляло желающих приобрести билет из брони. Два дня мне пришлось пробыть возле ж/д касс, пока мне повезло. Я купил билет до Москвы в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое июня и обратно с двадцатого на двадцать первое июня. Рано утром, ещё не работало метро, поезд прибыл на Курский вокзал. Прощание и кремация состоялись где-то в полдень. Во время прощания было сказано друзьями много хороших слов, было много сотрудников по работе, было много цветов. Затем были поминки. Пришлось и мне много хорошего рассказать и у гроба и на поминках про моего друга.

Печальное, горестное это дело хоронить человека, которого знаешь и который является для тебя любимым и родным.

Закончилась жизнь дорогого для меня человека, моего лучшего друга. Опустело в моей душе. Закончилось желание у меня продолжать повествование о своей жизни. Всё кажется никчемным, никому не нужным, не интересным. Но моя жизнь ещё продолжается и может быть о ней напишет кто-нибудь другой вместо меня и лучше, и более подробно.

Будем надеяться на это.

-----------------------------------------

Николай Николаевич Черненко ушел из жизни в возрасте 91 год 8 сентября 2019 года.