Глава 15

   - Вы не подождете меня пару минут, Александра? Я захвачу нужное оборудование. – Произнес Лаврухин и вышел из машины.

   - Конечно. - Саша согласно кивнула. Через секунду его широкоплечая фигура торопливо скрылась за дверью участка. Девушка устало вздохнула. Она выполнила свою задачу, теперь оставалось только ждать результата, остальную работу уже сделает следователь. И все же, куда подевались записи деда? В этой напряженной атмосфере она вполне могла действительно забыть их в доме, а ведь это важная улика. Что же дедушка мог узнать? Как связаны с ним те солдаты?

   Погода все так же была хмурой, с неба начинали срываться мелкие крупицы снега, к тому же усилился ветер. Он яростно трепал облысевшие кроны деревьев, поднимая вокруг вихрь из снежинок. Выйдя из машины, Саша поежилась от неприветливой погоды и накинула на голову капюшон. Причудливые резные снежинки летели, легко касаясь куртки девушки, и она с интересом рассматривала их. Когда-то Саша читала, что среди снежинок не встречается ни одной одинаковой. Подумать только, на что способна природа - такое бесчисленное множество разных узоров!..

   Девушка достала из кармана пачку тонких сигарет и закурила, заметив маячившую невдалеке синюю «Ниву» Володьки. Машина остановилась где-то в пятидесяти метрах от участка, не отдаляясь и не подъезжая ближе. Почему он следит за ними? Она ведь ясно дала понять, что он может быть свободен. Таксист, заметив, что она смотрит в его сторону, дважды посигналил, и девушка снова махнула ему рукой, чтобы он уезжал, но Володька не отреагировал.

   - А вот и я. – Нараспев протянул Роман, бесшумно возникнув за спиной у Саши. – Я вернулся, поехали. – Мужчина почему-то находился в приподнятом расположении духа, как будто работа доставляет ему удовольствие. В руках у него был небольшой металлический чемоданчик,  по всей видимости, в нем он возил мини-криминалистическую лабораторию.

   Саша выбросила недокуренную сигарету, придавив окурок носком сапога, а сама села на свое место возле водителя. Вскоре они выехали за пределы Печенги. Вдалеке виднелась серая полоса горизонта, плавно переходящая в темно-синюю, практически черную линию Баренцева моря. Лаврухин заметил, что упавшая ему на хвост «Нива» никак не желает отставать и настойчиво продвигается за ними, держась, однако, на приличном расстоянии. Это раздражало полицейского, но он молчал. Он знал, как ему действовать, и вскоре назойливый таксист должен был отвязаться от них.
 
   По дороге Сашу словно прорвало, и она, сама не зная зачем, выложила Лаврухину все, что накипело у нее в душе: о проблемах на прошлой работе, о ссорах и дрязгах с Никитой, и о переживаниях за дедушку. Высказавшись, она невольно почувствовала, как с души будто упал огромный тяжелый груз. Мужчина ни разу не перебил девушку, внимательно слушая и кивая головой.

   - Ваш муж совершенно не ценит вас, Александра. Будь я на его месте, я бы на руках носил такую женщину, как вы. – Улыбнулся Лаврухин, при этом с характерным ему прищуром взглянув на Сашу.

   Девушка смутилась. Она не могла объяснить себе, почему она рассказывает первому встречному человеку о своих проблемах, пусть даже это был и следователь. Лаврухин внушал ей доверие, располагая к откровенным беседам, но все же что-то в нем заставляло Сашу слегка нервничать. Его глаза… Пристальные, внимательные, с присутствующим в них холодком, они действовали на нее гипнотически, и каждый раз, когда он устремлял свой взгляд на нее, по коже пробегала чуть заметная дрожь, а сердце начинало биться с удвоенной силой. Он был загадочен, она же – как открытая книга перед ним, раскрывала страницы своих тайн и переживаний. Зачем? Да Саша сама и не осознавала до конца, для чего она это делает. Глядя куда-то в окно, девушка произнесла:

   - Вы знаете, Роман, Никита не плохой человек, но он слишком обыденный, слишком верит во всемогущие власти, в силовые структуры, хотя не понимает или не хочет понимать, что там очень многие просто жулики. – Она запнулась. - Ох, извините, Роман, я не вас имела в виду. - Саша покраснела, кажется, что она наговорила лишнего, но Лаврухин ничуть не обиделся, наоборот, с горячностью поддержал ее:

   - И вы совершенно правы Александра, многие чиновники и силовики отъявленные негодяи, но нужно понимать, что не начальство следит за порядком, а мы - рядовые служащие. Вышестоящим лицам это не интересно, они заботятся лишь о том, как бы поплотнее набить свои кошельки.

   Девушка одобрительно кивнула и подумала, что Никита никогда бы не согласился с этим, и все закончилось бы очередным громким спором, а вот Роман – он понимает ее, как никто другой, но свои мысли она не решилась произнести вслух, вместо этого продолжила рассказывать о наболевшем:

   - Я иногда сама удивляюсь, почему я вышла замуж за Никиту? Что ж, когда-то мне казалось, что он надежный и образованный человек. Впрочем, он такой и есть, но он никогда не поддерживал меня в моих начинаниях. Наверное, нам нужно было разойтись еще давно, но я не хотела менять что-то в жизни, я слишком жила привычкой, и только теперь поняла, насколько мы далеки. Ох, Роман, я вас наверно утомила этими женскими рассказами? Извините меня за откровенность. – Девушке стало неловко, но следователь покачал головой:

   - Вовсе нет, я и сам хотел вас спросить, только все не решался. Я рад, что вы мне доверяете. Можете рассказывать мне все, что угодно. – При этих словах мужчина доверительно опустил свою правую руку ей на плечо. Саше вдруг захотелось прижаться щекой к ладони Романа, но она решила держать себя в руках. По крайней мере, пока, и она мысленно улыбнулась своему желанию.

   - Спасибо за понимание. Иногда мне просто необходимо кому-то высказаться.
 
   Тем временем Володька, сидя за рулем своего «тарантаса», не спеша направлялся прямо по дороге, не упуская из виду черный блестящий «БМВ». Да, машина у Лаврухина была хороша, но Володька все равно с досадой думал: «Вот фашист, ездит на немецкой иномарке». Сам он, как не крути, все равно поддерживал надежный советский автопром. Похоже, они направлялись в сторону Вайда-губы, неужели, этот мент все же решился взяться за расследование? Но почему он поехал с Сашей один, без сопровождения оперативников? Как-то странно все это, и Володьке не давало покоя гложущее чувство тревоги и необъяснимая неприязнь к Лаврухину. Что-то в нем было не так…

   Иномарка проехала КПП на выезде из Печенги, даже не остановившись, да это было и неудивительно – солдаты узнали знакомые синие номера. Володьке же повезло, что он тоже успел проскочить, видимо, проверяли только въезжающих в городок. В противном случае, он был бы вынужден задержаться, а значит, совсем потерял бы из виду «БМВ». Автомобили продвигались дальше, и внезапно иномарка резко прибавила скорости. Между ними тотчас же образовался большой промежуток, но и Володька не растерялся и поднажал на газ. Это было похоже на состязания, кто кого, а значит, Лаврухин заметил преследование. Безусловно, движок «БМВ» не мог сравниться с какой-то замшелой «Нивой», но все равно мужчина все еще мог видеть очертания автомобиля Лаврухина вдалеке на пустынной белоснежной ленте дороги.

   «БМВ» не свернул налево, а устремился по прямой, как раз по той дороге, ведущей вдоль моря, которая охранялась вооруженными людьми из «Цербера». Да это и не удивительно, вряд ли Лаврухин знал о тропе в лесу, а ехать по горному серпантину в такое время года было равносильно смерти. Мужчина притормозил, глядя, как его противник остановился у блокпоста. Володька поблагодарил судьбу, что додумался хранить в бардачке свой старый бинокль, а не выкинул его на помойку, поэтому он извлек прибор наружу и дыхнул на замызганные стекла, для лучшей видимости протерев их рукавом куртки. Взглянув в бинокль, мужчина навел объектив на солдат и крутанул окуляры, тем самым приблизив видимость. Блокпост представлял собой небольшую будку охранника, проезд далее ограничивал полосатый шлагбаум, как и на остальных КПП. Но все же было серьезное отличие, и Володька понял, что простому смертному этот путь закрыт. Для большей надежности на снегу, пересекая дорогу поперек, солдаты протянули металлическую цепь с острыми шипами, так что даже если какой-нибудь ненормальный решил бы проехать, не остановившись, и на полном ходу снести шлагбаум, все равно бы он далеко не угнал, моментально проколов шины.

   - Да уж, основательная защита. – Хмыкнул Володька. Он увидел, как следователь вышел из машины, направляясь прямиком к солдатам. Военных было трое, все с автоматами, вооруженные до зубов. Лаврухин о чем-то разговаривал с одним из них, двое других же патрулировали территорию, монотонно расхаживая взад-вперед около блокпоста. Возможно, в будке грелись еще несколько солдат, но они были вне пределов видимости. Мужчины общались довольно долго, так что Володька успел выкурить не одну папиросу. Его глаза уже побаливали от напряженного глядения в бинокль. Знать бы еще, о чем была их беседа? Прошло около двадцати минут, прежде чем следователь наконец-то сел обратно в машину, солдаты убрали блокировку, пропуская «БМВ», и автомобиль, миновав блокпост, направился дальше и вскоре скрылся за поворотом. Вот черт! Володьке ничего не оставалось, как повернуть обратно. После вчерашнего происшествия он боялся военных, как огня, и эта дорога была для него закрыта. Преследовать Сашу с Лаврухиным и ехать через лес было глупой затеей, да и заправиться бы не помешало, так как бензобак был почти пуст, поэтому мужчине оставалось надеяться, что его опасения напрасны.

   - Вот видите, Александра, чем полезна дружба со стражем закона. – Хвастливо произнес Роман, неспешно отъезжая от блокпоста. – Для меня открыты любые пути, и пока вы находитесь со мной, нас везде пропустят без проблем.

   Саша с восхищением разглядывала открывшуюся ее взору картину. Справа от нее простиралась необъятная темная гладь с белыми пенистыми гребнями волн, накатывающих на высокие скалистые берега и тут же разбивающихся о них – километры, сотни километров воды, под толщей которой скрывались различные формы жизни, а может… может даже то самое ужасное чудовище, о котором в этих местах слагают пугающие легенды. Где-то на горизонте по морю медленно продвигалась темная громада грузовой баржи, оставляя за собой серую дымку в небе, а совсем низко над водой летали, отчаянно крича, белоголовые чайки. Они гнездились прямо в нишах среди скал, и одна из стен обрыва была усижена белыми пернатыми телами, и от этого казалась живой.

   - Вы так долго разговаривали с военными. Я уж было подумала, что возникли какие-то проблемы. – Тревожно произнесла девушка, отвлекшись от созерцания морского пейзажа.

   Лаврухин самоуверенно усмехнулся:

   - Нет-нет, что вы. Я показал им свое удостоверение, сказал, что еду на место происшествия, поэтому солдаты обязаны пропустить мою машину.
 
   - Ох, надеюсь, что вы поможете мне отыскать дедушку. – Тяжело вздохнула  Саша.
 
   - По крайней мере, я сделаю все, что в моих силах, даже если мне на это понадобится целая жизнь. – Это звучало слишком самодовольно, но все равно Саша верила ему, или по крайней мере, слишком хотела верить.

   Вскоре машина свернула на узенькую просёлочную тропку, заваленную снегом. Она легко скользила по дорожке, рассекая сугробы. Вокруг было пустынно, лишь где-то далеко, в противоположной от леса стороне, прямо на высоком берегу, нависая над морем, торчала одинокая вышка маяка. Несмотря на светлое время суток, на маяке мигала лампа, указывая путь судам, так как в такой серый неприветливый день видимость была довольно плохой.

   - Ну вот, Александра, мы в Вайда-губе. Неужели, это место обитаемо? – Искренне удивился Лаврухин. - К сожалению, я не обладаю свойствами навигатора, так что будьте моим путеводителем.

   - Эмм... – Саша не сразу сориентировалась на местности, так как они заехали в поселок с противоположной стороны, но затем все же поняла, где они находятся и указала рукой в нужную сторону. - Сейчас сверните налево. - Следователь, вывернув руль, повел автомобиль по указанному пути. - Вы знаете, Роман, у вас в машине очень уютно, и мне даже не хочется высовывать нос на мороз. – Девушка расслабленно потянулась, не сумев сдержать зевок. За время пути она пригрелась в тепле, и теперь выходить на неприветливую улицу действительно не горела желанием. В последнее время ей приходилось кататься только на старенькой развалюхе Володьки, поэтому она уже совсем отвыкла от комфорта.

   - Вы считаете эту машину хорошей? – Пренебрежительно протянул Роман. – Да бросьте. Скоро у меня будет автомобиль получше, а не то, что это корыто.

   Саша изумленно взглянула на него. Его автомобиль, хоть был и не самой новой модели, но все же отличался хорошими характеристиками, качеством и комфортом. Многие мечтают о такой машине, а Роман называет ее «корытом». Следователь, как будто спохватившись, тут же быстро добавил:

   - Может, лет через пять. – При этом у девушки создалось впечатление, будто он обращался сам к себе. Из вежливости она не стала спрашивать, откуда у него столько финансовых средств? Взятки? Но судя по убеждениям следователя, он был на удивление честным. Ладно, в конце-концов, это ее не касается.

   - А вон и дедушкина хижина. – Произнесла Саша и «БМВ» притормозил у заснеженного домика. Подхватив свой неизменный чемоданчик, мужчина поднялся по ветхим деревянным ступенькам крыльца, наполовину засыпанных снегом.

   Возле порога их встречал Шерхан, но завидев незнакомого человека, пес повел себя довольно странно. Шерсть на загривке животного поднялась дыбом, а оскаленные клыки и недовольное рычание дали понять, что он не рад чужим гостям.
 
   - Эй, Шерхан, ну чего ты? – Саша попыталась успокоить собаку и протянула руку, чтобы погладить ее по спине, но животное попятилось назад, продолжая рычать. – Не бойтесь, Роман, он не укусит, я придержу его, а вы проходите в комнату. – Девушка опустилась на корточки перед Шерханом, и тот с недоверием проводил глазами следователя, прошествовавшего в дом. Пес вел себя непонятно – вчера он никак не реагировал на шаги неизвестного, а сегодня у него появилось желание покусать полицейского, который не представлял угрозы. Может, собака взбесилась? Но тогда он накинулся бы и на Сашу.

   Ухватив Шерхана за ошейник, девушка с усилием отвела его, упирающегося и рычащего, в кладовку, где висели старые фуфайки деда и хранился разный хлам. Тут была и коробка с инструментами: в ней лежали плоскогубцы, пара напильников, молоток, раскладной железный метр, а также различные болты и гайки, в углу скопом валялись рыбацкие сети разных размеров, порванный подсак и сгнившие тросы. Заперев собаку в тесной кладовке среди этого беспорядка, Саша подперла дверь деревянным бруском.

   - Прости, мой хороший, но по-другому никак. Посиди здесь немного. – Будто бы оправдываясь, произнесла девушка. Ей было жаль собаку, но приходилось идти на крайние меры, иначе пес мог бы напасть на следователя. Шерхан жалобно скулил и царапался за дверью, но спустя некоторое время, успокоился и притих.

   Роман Лаврухин, открыв свой чемоданчик, достал оттуда набор криминалиста: дактилоскопический порошок, кисти и липкую ленту для снятия отпечатков, а также лупу с подсветкой и светодиодный фонарь. Он был настолько сосредоточен на своей работе, что даже не заметил Сашу, вошедшую в комнату. Девушке показалось довольно странным, что следователь, опустившись на корточки, зачем-то заглядывал под стол, за комод, и она спросила:

   - Роман, что вы делаете?

   Одернувшись, он обернулся и произнес, слегка улыбнувшись одними губами:

   - Вы же не думаете, Александра, что преступник, если он есть, оставит улики на виду? Их можно найти в самых неожиданных местах, поэтому я должен исследовать каждый уголок дома.

   - Да-да, конечно. – Кивнула Саша, мысленно поругав себя за свою неуместную подозрительность. А ведь в этом виноват Володька, именно он постоянно твердил о каком-то подвохе в этом следователе, и поэтому она теперь задает глупые вопросы. Девушка добавила. - Извините за собаку, Роман. Он всегда был таким ласковым, а сейчас словно с цепи сорвался. Возможно, его раны еще болят и из-за этого пес нервничает. Кто-то ужасно поиздевался над Шерханом, и он только чудом выжил.

   Лаврухин понимающе кивнул:

   - Ничего страшного, Александра, не волнуйтесь. Я люблю животных, особенно собак. Кстати, - предложил Роман, - не могли бы вы согреть мне кружечку чаю? Я немного замерз в пути, да и в доме довольно прохладно. – Он потер озябшие ладони.

   - Сейчас. – Засуетилась Саша. – Извините, Роман, что не предложила вам чаю. Сами понимаете, голова забита проблемами. Я сейчас же растоплю печь и согрею чайник. Может, вы хотите есть? Правда, у меня небогатый выбор, но к счастью, вчера я купила в Печенге некоторые продукты, так что могу поджарить мясо.

   - Спасибо, Александра, вы очень внимательны, но я, пожалуй, обойдусь чаем. – Вежливо отказался следователь.

   - Хорошо, но я все равно приготовлю что-нибудь, на случай, если вы передумаете. Теперь моя очередь вас угощать. По правилам этикета, гости не могут покинуть мой дом голодными. – Саша ушла на кухню, оставив Лаврухина наедине со своей работой. Он должен был снять отпечатки пальцев, а для этого ему нужно сосредоточиться, и девушка не хотела стоять у него над душой.
 
   Оставшись в одиночестве, Роман открыл двойное дно своего кейса и извлек оттуда маленькие «жучки». Одного взгляда на комнату хватило, чтобы полицейский понял, что здесь есть множество мест, где можно было их спрятать, к тому же, при таком тусклом освещении найти какую-то определенную вещь даже хозяину дома было затруднительно, а уж вычислить «жучки» и подавно. Инновации зашли настолько далеко, что обнаружить эти устройства невооруженным глазом было практически нереально – «жучок» представлял собой микроскопический пластмассовый динамик с присоской на конце, и благодаря этому, его можно было прилепить куда угодно. Сигналы с «жучков» передавались на небольшое прослушивающее устройство, напоминающее мобильный телефон, и благодаря этому Лаврухин имел возможность знать обо всем, что творилось в этом доме. Кто владеет информацией, тот владеет всем.

   Роман прилепил устройство под ссохшийся трехногий столик, где покоилась махина древнего лампового телевизора, который уже несколько лет не включался. Второй «жучок» был отправлен на внутреннюю стенку комода. Выйдя в прихожую, мужчина окинул взглядом окружающую обстановку и прикрепил еще одну кнопочку на ножку советского платяного шкафа, дверца которого наверно никогда не закрывалась. Из-за двери кладовки послышался хрипловатый лай – Шерхан снова почуял присутствие чужака, еще и настолько близко. Собаке не нравилась энергетика, исходящая от этого человека, пес как будто чувствовал угрозу, но, запертый в этой тесной, провонявшей мышами комнатушке, он лишь раздраженно ворчал, не в силах что-либо сделать. Мужчина не обратил на собаку ни малейшего внимания. Когда все было готово, он не спеша застегнул кейс, и его внимательный взгляд заметил лестницу, ведущую на чердак. Интересно, что хранилось там?

   Следователь вышел на кухню. Стоя в проеме двери, он наблюдал за Сашей, суетившейся у печи, от которой шло блаженное тепло, постепенно распространяясь по всему дому. На противне жарилось, источая аппетитный запах, порезанное ломтиками мясо, а на железной подставке уже дымился огромный металлический чайник, местами покрытый рыжеватым налетом ржавчины. Девушка сняла куртку и осталась в теплом коричневом свитере и флисовых брюках, и мужчина невольно залюбовался ее точеной фигуркой. Безусловно, она была привлекательна. Конечно, ее не назовешь писаной красавицей, но в ней был шарм, изюминка, которая отсутствовала во многих внешне красивых женщинах.

   - Все готово, я осмотрел дом. – Произнес Роман, и Саша обернулась, с надеждой глядя ему в глаза.

   - Вы что-нибудь обнаружили?

   - В общем так, гражданка Белова… - Начал было Лаврухин, но девушка произнесла с шутливым укором:

   - Роман, не надо так официально, а то я обижусь.

   - Шучу, шучу. – Улыбаясь, мужчина поднял руки, будто собирался сдаваться. – Ну а если серьезно, то я ничего особо не нашел. Конечно, повсюду присутствуют разные отпечатки пальцев, и они принадлежат  нескольким людям, одни из них, я так понимаю, ваши, другие относятся к вашему дедушке, а остальные мои ребята пробьют по картотеке. После этого, если нам повезет, я предоставлю вам список имен, возможно, вы кого-то знаете. Но в любом случае, мы сможем найти этих людей и опросить их, что они делали в доме, и как связаны с произошедшим.

   - Но я надеюсь, дедушка не погиб?

   - Я не буду ничего утверждать, Александра, но скажу одно – никаких следов крови или других, которые бы свидетельствовали о его смерти, не обнаружено.

   Саша облегченно опустила плечи. Это было уже что-то, хотя он толком ничего и не обнаружил.

   - Кстати, вы говорили, что нашли его записи? Могли бы вы мне их показать?

   - Ах да, конечно, - Саша совсем забыла об этом, но к ее великому удивлению, она перерыла всю комнату, заглянула в каждый уголок, но листки бесследно исчезли. Где же они? Саша помнила, что утром видела их, но вот клала ли она их в сумку? Листки будто испарились. – Ничего не понимаю… – Растерянно произнесла девушка. – Вы знаете, Роман, но я не могу найти дедушкины записи. Не посчитайте меня сумасшедшей, я отчетливо помню, что видела их сегодня утром, теперь же их нет.

   - Как же так? – Лаврухин нахмурился, эта новость огорчила и его. – Ладно, вы еще раз внимательно поглядите, может, вы просто оставили их где-то в самом неожиданном месте, а я хотел бы взглянуть на чердак, это возможно?

   - Конечно. Я могу зажечь для вас керосиновую лампу, там очень темно и вы вряд ли что-либо увидите.

   - В этом нет необходимости. – Отказался следователь. – У меня есть фонарик. – Он осторожно спустил деревянную лестницу и поднялся по ней. Некоторое время он находился наверху, и его шаги отдавались гулким эхом под сводами дома. Там он и оставил последний из «жучков». Спустившись, Роман брезгливо поморщился. К его штанине прилепилось серое кружево паутины, и он осторожно смахнул его. – На чердаке настолько пыльно, что можно задохнуться. Я ничего не обнаружил, но заметил какой-то старый сундук. Вы не знаете, что в нем? – Саше вдруг показалось, что осмотр дома больше напоминает обыск, будто ее саму подозревают в преступлении, и девушка помотала головой:

   - Ничего особенного, разные безделушки. Все, что нужно, я уже достала – именно там я и нашла листки из дневника дедушки.

   - Что ж, тогда может, вы вспомните, что было написано в них?

   – Конечно, я помню. Проходите на кухню, чай стынет, и я вкратце попытаюсь рассказать вам о дневнике дедушки.

   Несмотря на протесты Лаврухина, девушка все же насыпала ему еды – жареное мясо с картофелем, и принялась за свой рассказ, пытаясь в самых мельчайших деталях воспроизвести все, о чем писал дед в своих последних записях, не упоминая его пространных размышлений по поводу погоды и здоровья. Мужчина вел себя, как настоящий аристократ. Держа в левой руке вилку, а в правой – перочинный ножик, он аккуратно разрезал мясо и принялся за трапезу, слушая рассказ девушки, затем озадаченно покачал головой:

   - Да уж, это все довольно странно. В любом случае, я должен поговорить с командиром подразделения «Цербер» и узнать у них, в чем дело.

   Некоторое время они сидели в молчании. Саша задумалась, склонив голову и глядя в свою кружку с чаем, слышался лишь металлический стук ножа по тарелке, затем мужчина произнес:

   - Вы очень вкусно готовите, Александра. Знаете, я давно не пробовал домашней еды, так как привык питаться в ресторанах, а ведь никакая, даже самая дорогая и вкусная ресторанная пища не заменит домашней картошечки с жареным мясом. Да и вообще, мне очень приятно общество молодой красивой девушки, пусть даже мы и встретились при таких не очень приятных обстоятельствах. – Он торопливо добавил, - И давайте не будем о деле. Мне очень хотелось бы просто немного посидеть здесь, рядом с вами, и поболтать о разных пустяках.

   Саша смущенно улыбнулась. Она и сама не желала, чтобы Лаврухин покидал ее так скоро, ей хотелось узнать его поближе, узнать о его прошлом, о его настоящем. Казалось, эта симпатия была взаимной, и Саша в очередной раз вспомнила о муже. Нет, она не может так поступить! Она понимала, что должна держать дистанцию, ей нужно придумать на ходу какое-то оправдание и вежливо ответить Лаврухину, что очень устала и хочет отдохнуть или что-то в таком роде. Он мужчина не глупый и все поймет, а затем все пойдет своим чередом – он поможет ей разыскать Николая Харитоновича и она вместе с дедом вернется в Москву к мужу, забыв о своем мимолетном увлечении. Саша прекрасно понимала, что следователь неспроста пригласил ее сегодня утром в ресторан, да и сейчас он ищет предлог, чтобы остаться, что он чувствует то же, что и она, но вместо того, чтобы твердо отказать мужчине, девушка поглядела на него и внезапно спросила:

   - Расскажите мне о своем детстве, Роман.

   Лаврухин удивленно поднял брови, и Саша поняла, что он явно не этого ожидал. Вдохнув побольше воздуха, мужчина начал:

   - Вы наверно удивитесь, но я родился не в интеллигентной семье. Матери я никогда не знал, может она умерла, а может и покинула нас с отцом. Отец был человек работящий, но жесткий. Бывало, когда он напивался, то проклинал одну женщину и всегда в чем-то обвинял меня, бывало, и поколачивал. В такие моменты я убегал на улицу и шатался по несколько дней, как беспризорник, боясь приходить домой, но потом отец находил меня и как ни в чем не бывало, звал обедать. Я шел. А куда мне было идти? – Роман сделал драматическую паузу и отхлебнул чай из своей кружки, затем продолжил. - Но вот я встретил одного хорошего человека. Это был крепкий старик, который как-то спросил, что я делаю ночью на лавочке один. Я не ответил, но сразу почувствовал в нем какую-то теплоту и безопасность. Старик задал мне вопрос: «умеешь ли ты читать, мальчик?» Я кивнул. «Тогда пойдем, попьем чая с вареньем». И я пошел. Боже, Александра, я до сих пор помню этот непревзойденный вкус свежего смородинового варенья вперемешку с ароматным травяным чаем! Затем старик сказал: «Ложись, сынок, спать, а утром я дам тебе одну книгу и отведу тебя домой. Я не помню, как заснул, но зато хорошо помню толстую книгу остросюжетных детективов. Почти 500 страниц я прочитал за два дня. Я представлял себя крутым и неустрашимым полицейским или брутальным, но справедливым частным сыщиком. Теперь я не обращал внимания на отца, он мне стал чужим человеком. А этот старик, который, как оказалось, был отставным следователем, стал мне духовным наставником. Я всегда хотел стоять на стороне закона и справедливости. – Роман не врал насчет своей встречи со стариком. Сам не зная, почему, он откровенно поведал девушке кусочек своего детства, открыл фрагмент души. Мужчина мало кому в своей жизни рассказывал об этой истории, да и никого это, в принципе, и не интересовало. Через секунду, он, словно очнувшись ото сна, вернул себе прежнее хладнокровие, а взгляду – холодный прищур. Девушка удивлялась, как он может так перевоплощаться: из холеного сдержанного мужчины с отчужденными повадками, в откровенного и душевного человека, который, оказывается, с самого детства был вынужден терпеть лишения и невзгоды жизни.

   Саша была поражена, все больше и больше проникаясь теплотой и доверием к Лаврухину:
 
   - Вот как? Получается, мы с вами очень близки по духу. У меня, конечно, детство не было таким тяжелым, но я тоже выросла без матери, только с отцом. У меня была мачеха, отец и дедушка. Именно дедушку я люблю больше всего, даже больше чем отца и мужа, и мне не хочется верить, что его нет в живых… - На секунду замолчав, Саша сглотнула горький ком, подступивший к горлу. - Ну а вы, Роман? Вы женаты?

   Следователь отрицательно покачал головой:

   - Нет, и никогда не буду, потому что как говорил мой учитель: «Если ты решил связать жизнь с расследованием дел, ты должен быть один. Помни у преступников не должно быть точек, на которые они могут надавить, да и тебе будет спокойней. Поверь, Рома, я жив лишь потому, что меня никогда не могли ничем запугать». Этот монолог я запомнил, как правило, на всю жизнь. - В какой-то степени Лаврухин не соврал, он действительно был холост, но лишь по причине своего выбора, а он выбирал деньги. Зачем ему жениться, если Романа всегда окружали красивые женщины, которых он воспринимал, как средство для удовлетворения своих потребностей, и не более.

   Девушка слушала с открытым ртом, понимая, насколько благороден этот человек. И как только Володька мог подумать о нем так плохо? Саша ощутила какое-то сочувствие к этому красивому, но одинокому мужчине, и ей вдруг захотелось подойти и обнять его, но она сдержалась. Он же, как будто уловив это на каком-то телепатическом уровне, парировал:

   - Только не надо меня жалеть, Александра. Я рад, что у меня сложилась так жизнь. Я стал по-настоящему закаленным человеком. Ну да ладно, вы, наверно догадались, что после школы я поступил в Академию внутренних дел в Мурманске. Я выгодно отличался от других поступающих своими знаниями. За год до моего поступления в академию Иван Гаврилович дал мне в руки уголовный кодекс и сказал своим хрипловатым голосом: «Рома, пока не выучишь наизусть от первой страницы до последней, можешь даже не пытаться сдавать экзамены». Я сидел каждый день и каждую ночь, изучал все тонкости законов, все нюансы этой священной для меня книги. У меня было постоянное недоедание, я просто забывал есть, но зато через год на вступительных экзаменах, я знал этот талмуд пожалуй лучше преподавателей! Конечно, там были и другие вопросы, но я отвечал на них, даже не задумываясь. В итоге, я получил высшие показатели за последние десять лет. Я правду вам говорю, Александра, и не подумайте, что я хвастаюсь. Ну, может быть чуть-чуть. - Роман загадочно улыбнулся.
 
   Саша слушала следователя, открыв рот от удивления, поражаясь тому, что этот немногословный сдержанный человек, открывался для нее с крайне неожиданной стороны:

   - Нет-нет что вы, рассказывайте дальше. Мне очень интересно.

   Роман продолжал свой рассказ, будто переносясь в те далекие времена:

   - Что и говорить, Иван Гаврилович искренне гордился мной. Я сразу стал самым успевающим студентом, но при этом никогда не зазнавался. У меня было много друзей, и я никогда не отказывался помогать им в учебе. Свои предметы я знал на год вперед, но мне все равно было интересно учиться, к тому же, к нам на лекции часто приходили настоящие асы своего дела и рассказывали нам реальные истории из своей практики, они учили нас, как допрашивать подозреваемых, как находить и главное, понимать улики. Многие из моих знакомых откровенно просыпали или прогуливали эти лекции, но я внимательно слушал и иногда даже раскрывал эти преступления еще до того, как лектор рассказывал концовку. Годы летели, и неумолимо наставал час защиты дипломного проекта. Скажу вам наперед - не все учителя меня любили, был один противный старый профессор, который считал меня выскочкой и постоянно мне досаждал. Меня это только смешило. Я не боялся его. Уже тогда я никого не боялся. – Губы Романа сжались в ниточку, а его ухоженные пальцы нервно забарабанили по столу. - Но была проблема. В последнее время он вел себя со мной как-то подозрительно учтиво. Так сложилось, что именно он был главой комиссии на защите дипломных работ. Если коротко сказать, тема работы заключалась в том, что нам дали различные выдуманные им преступления и соответствующие улики, которые нужно было найти. Этакая хитрая головоломка. Для меня он не поленился подготовить самое сложное и запутанное дело. На все это давался месяц. Многие из нас, узнав про задание, ушли в загул, но естественно не я. Я пообещал себе, что не буду обращаться за помощью к своему старику и решу все сам. Прошла неделя, вторая, третья. Ужас, у меня не было никаких зацепок, голова шла кругом. Что-то не сходилось в этом преступлении, а профессор все улыбался и спрашивал: «Ну, как продвигается расследование, Лаврухин? Уверен, вы не распутаете эту загадку. Давайте заключим пари. Если вы разгадаете ее, я покину свой пост, но если нет, то уходите навсегда из этого университета! Вы не получите диплом». Я гордо принял вызов, хотя и не знал, как буду выкручиваться. И вот настал день защиты. Что касается моих сокурсников, то они написали полный бред, я же ничего не написал, у меня попросту не было идей. Профессор торжественно вызвал меня к себе. Перед целой аудиторией я должен был признаться, что у меня нет не единой зацепки. Я шел медленно, как на эшафот к своему палачу. Профессор спросил меня: «Ну, Лаврухин и в чем же смысл моего задания?» Я стоял и мямлил что-то под нос: «Смысл? Смысл…», и вдруг меня осенило! Здесь нет смысла. Улики и обстоятельства абсолютно не вязались друг с другом. Это преступление невозможно раскрыть, так как оно даже не могло произойти! Да, теперь я был палачом, а он моим подсудимым. – При этих словах Саше на секунду показалось, что в глазах Романа загорелись зловещие огоньки, которые тут же исчезли. Он продолжал. - Мне аплодировал весь зал, а профессор сдержал свое обещание и ушел на пенсию. Я получил красный диплом, и теперь передо мной были открыты все горизонты - я мог пойти работать в любое отделение милиции страны, но решил остаться здесь. Да и Иван Гаврилович уже был стар и нужно было заботиться о нем, хоть он и был категорически против. Через несколько лет он покинул этот мир, надеюсь, что его душа сейчас в раю. Вот такая история, Александра, хотите, верьте, хотите нет. – Пожал плечами Лаврухин.

   Саша была поражена. Неужели то, что он рассказал, правда?

   Она молчала несколько секунд, затем произнесла:

   - Это просто удивительный рассказ. Ваша история напоминает сюжет какого-то фильма, Роман.
 
   - Тем не менее, это правда. – На улице тем временем уже смеркалось, и в комнате образовался полумрак, лишь огонь, потрескивая за металлической заслонкой, чуть освещал тесную кухоньку. Полицейский сидел лицом к печи, напротив Саши, и в его темных загадочных глазах, отражаясь, плясали язычки пламени, создавая видимость какого-то дьявольского блеска. – Теперь я задам встречный вопрос. – Внезапно произнес он. – Почему вы решили ступить на стезю журналистики?

   И Саша начала свой рассказ, о том, что она еще с детства отличалась любопытством, и хотела знать все обо всех, кроме того, девочка обладала литературным талантом и сочиняла, порой, такие изложения, которые вряд ли могут придумать дети в ее возрасте. Помимо этого, Сашу также всегда интересовала криминальная тематика. В какой-то степени, она тоже вела свои, журналистские расследования. Она рассказала, как во время учебы в университете работала редактором в крошечной газетёнке, затем, после окончания ВУЗа, получила распределение и устроилась на местный телеканал, собирая материалы для передачи «Преступление и наказание», но финансирование передачи пришлось урезать, итог – сокращение штата, а вскоре и сама передача прекратила свое существование. Некоторое время Саша не работала, перебиваясь случайными заработками, такими как написание статей под заказ, но затем ей повезло – судьба свела ее с нужными людьми и вскоре девушка уже получила должность в газете «Московский вестник», проработав там довольно длительный период своей жизни, но все закончилось плачевно.

   Лаврухин выслушал девушку. Она напоминала ему бунтующего подростка, пытающегося восстать против целого мира и возмущенного вселенской несправедливостью. Завоевать ее доверие оказалось плевым делом, Саша сама открылась Роману, почувствовав его откровенность – на это и был рассчитан его план.

   - Ваша история не нова, но все же, я очень рад, что встретил человека, похожего на меня, который, не смотря на удары судьбы не опустил руки и пошел дальше. Спасибо за прекрасный ужин. А теперь позвольте за вами поухаживать, а то я совсем обленился и не мыл посуду наверно с университетских времен. – Мужчина взял со стола грязные тарелки и направился к рукомойнику, но девушка возразила:

   - Не беспокойтесь, Роман, я справлюсь сама. Не забывайте, что вы гость в моем доме. Оставьте это здесь. – Он, казалось, не слышал ее, и она протянула руку, намереваясь взять у него тарелку. Развернувшись вполоборота, Роман взглянул ей прямо в глаза. Он не говорил ни слова, но девушку словно обожгло. Через секунду их губы соприкоснулись, а затем они оба потонули в пучине страсти…