11. большой бардельеро

  На третьи сутки к заходу солнца безудержное пиршество на Заимке зашло в ту стадию, когда его участники, пресыщенные всеми удовольствиями,  поведением стали напоминать спрыснутых дихлофосом тараканов. Это состояние у разных людей было вызвано и разными причинами.

 Никогда Юра не думал, что отдых может так утомить. Этот праздник становился для него не просто чужим, а глубоко и отвратительно чуждым, они лишь случайно попали на этот пир, и им вместе с Саней Манагером да прочей обслугой приходилось вертеться, как той белочке в клетке с колесом, исполняя кучу всяких поручений, прихотей и капризов неугомонного работодателя и его приятелей.  За трое суток  Юре и Сане ни разу не удалось выспаться. Бардельеро, как котел колдуньи с дурманящим варевом, кипел бурной почти круглосуточной суетой.

 Хозяева жизни явно спешили утолить свои потребности, которые почти все были материального или плотского характера, за исключением, попсовой музыки, что не смолкала до тех пор, пока кто-нибудь из высокопоставленных не приказывал вырубить этот «долбанный музон».
 
 «Слава Всевышнему – всему когда-нибудь приходит завершение.» - подумал Юра и с большим удовольствием нажал кнопки пуска дизелей, стоило только шефу распорядиться об отходе.

Двигатели в режиме прогрева уже ровно гудели под палубой, душа Юры тоже грелась  мыслью о скором возвращении. С берега доползали последние запоздавшие пассажиры, но тут в бухточку Ухаревой Заимки ворвался хорошо известный в здешних краях теплоход.

Флотские мужики, да и сам Эдик безошибочно узнали в нем  «Стремительного», принадлежавшего инспекции рыбоохраны. На носу судна толпился и мешал швартовке явно не трезвый люд в камуфляжной форме, кто с биноклем, кто с планшетом, кто с пистолетом в кобуре, и с металлическими бляхами инспекторов рыбоохраны на груди.   

Раздалась команда Эдика – «Кулибин, глуши мотор на хрен! Кореша приехали!»
«Эх, блин! Занесло же этого «Стремного», ну как всегда некстати и не вовремя!»   - с досадой вспомнил ироничное прозвище рыбинспекторскрго теплохода Юра, останавливая дизеля.   
      
И тут веселие, оно же питие на Заимке разгорелось с новой безудержной силой. Инспектора влились в спаянный и споенный коллектив нуворишей.  Феерическая ночь прошла в тостах,  салютах из всех видов имеющегося оружия, запуска сигнальных ракет, музыки на предельной громкости, купания голышом. Утром Юре и Сане Манагеру пришлось сгонять в деревню за водкой. Какие-то мужики привезли еще одного барашка и мешок рыбы. Все началось повторяться, как на заезженной виниловой пластинке.

  Вернувшись из вояжа за горячительным,  Юра ошвартовал «Байлайнер» поблизости от «Стремительного», на палубе которого в позе невольника и траурным выражением лица стоял, показавшийся ему знакомым, человек. Приглядевшись, Юра узнал в нем Жору Сидоркина - пожарного, когда-то тушившего со своим расчетом «сырзаводские» склады, подожженные, предположительно, кем-то из расхитителей. 

  Стояло время всеобщего вдохновенного воровства. Только что прошла ваучерная приватизация, и те, кто понял, что нагло обойден при дележке народного добра, старались изо всех сил наверстать упущенное. Кладовщики на складе менялись, будто одноразовые чайные пакетики, начальство везло из складских помещений машинами, кладовщики тащили сумками, полчища крыс успевали погрызть все, что на это годилось. И когда почти пустые склады запылали в конце одного из  рабочих дней, это воспринялось большинством естественно, как воспринимается хоть и всегда неожиданный, но неизбежный приход зимы.

 Наивный  Юра тоже  участвовал в тушении, и даже проявил отвагу.  Еще до приезда пожарных вблизи пылающего здания он с риском раскатал брезентовый рукав и, подсоединив его к гидранту, поливал мощной струей  соседнее с горящим помещение. Опалил усы, брови и волосы, получил легкие ожоги и привел в полную непригодность одежду, благо всего лишь спецовку.  Это предотвратило дальнейшее распространения огня.  Впоследствии Юра получил грамоту и благодарность от пожарных, и наверное, много заочных проклятий в свой адрес от тех, кому пожар был позарез как нужен. 

  Знай тогда, что в складах горят всякие просроченные неликвиды, мусор и никому не  нужный хлам,  проявлять мужество и находчивость он бы, конечно,  не стал. Жаль, что узнал это Юра много позже из слухов, бродящих в коллективе, где все тайное рано или поздно становится явным.

Во время пожара и после его ликвидации лейтенанту внутренней службы Сидоркину  и Юре привелось немало пообщаться, они почувствовали друг к другу симпатию, познакомились и даже пару раз потом вместе съездили на рыбалку. В дальнейшем, правда, их пути по разным причинам разошлись.

  И вот теперь, после нескольких безвестных лет,  Юра встретил старого приятеля – огнеборца.
-  Жорка! Никак ты! Привет старина! Ты что тут делаешь? -  обрадовано окликнул он мужа печального образа.

Сидоркин поднял взгляд, и его лицо изменила легкая улыбка, похожая на выглянувшее из-за туч на короткий миг солнышко.
- Привет, Юр! Сколько лет, сколько зим! А ты смотрю, крутую посудину водишь, пере-квалифицировался? С завода ушел, что ли?

- Пришлось. На их зарплату семью не прокормишь, а как новые хозяева из столицы завод перекупили, вообще хоть зубы на полку.  Что ты там стоишь, заходи к нам на борт. Сейчас чайку соображу – пригласил Юра товарища. 

- Не могу, Юрок, вроде как арестованный я. Кэпу честное благородное дал - с парохода ни шагу.   
 
- Ни фига себе! А я-то думаю, что ты у рыбников на посудине делаешь? Поди на сетках попался?

 - Да, на них, проклятых,  – кивнул Жора.

-  Капитаном  тут Кифирыч вроде, если не сменился? 
 
- Ага, он самый  -  подтвердил Сидоркин.

-  Я его знаю, не раз ему топливную аппаратуру делал. А он далеко? Позови, я с ним договорюсь, тебя на поруки взять.

Вскоре они втроем сидели в рубке «Байлайнера» с кружками свежезаваренного чая в руках. 

- Да, по-волчьи житуху господа демократы перестроили, перекроили. Друг дружку грызут, а мелкий народец, вроде нас, жрут пачками - не давятся. При коммунистах может тоже  не гладко жилось, но такого бессовестного бардака не было.  По крайней мере, после того, как Сталин дуба дал, и особенно в конце развитого социализма, дак совсем не худо жилось  –  ностальгировал Кифирыч, потягивая горячий ароматный напиток.

Эта тема со времен последних выборов стала у него навязчивой. У кого бы из своих знакомых он ни спрашивал, никто за действующего президента не голосовал, а тот выиграл в первом туре с большим перевесом голосов, что вызвало у Кифирыча  уверенность в нечестности подсчета и полное разочарование в демократии вообще.

- Для кого она, власть нынешняя?  Для воров – олигархов, да чиновников и депутатов! Вот некоторые уже по десять-пятнадцать лет в Думе штаны протирают. Якобы думу думают, а хрена ли с того толку?  Зарплат и привилегий себе накрутили - нам и не снилось!  Работку не пыльную себе устроили, хотят, ходят на заседания, хотят – нет. Прессу - хотят пустят, хотят – нет. Зажрались, от избирателей напрочь оторвались!
 
             Продолжение    http://www.proza.ru/2015/10/15/1759