Линда -2-

Мы сидели и смотрели друг на друга,
и эти первые, неотрывные взгляды проникли к нам в кровь…

Ежи Пильх

Нужно выходить из этой лужи сомнения (2)

Меня зовут Линда. Мне 33. Ненавижу круасаны и рок-медляки, предлагаемые на первом свидании. Читала Кафку, и никогда не буду читать Коэльо. У меня своя религия.

И я чувствую, что никогда не выйду замуж. Кому нужна нимфоманская вдова с манией говорить о высшем. Да ещё и та, с которой он говорит со всей своей яростью. Низшим языком. Языком между ног…

О высоких порогах и сладких течениях времени.  Под Guns n' Roses - Don;t You Cry Tonight. И я не плачу.

***

А время течёт. Меняются Пилаты. Другие Иисусы уходят из Назарета. Становится плохо. Но не мне – я не знаю, что такое смерть. На красивых часах – красивые стрелки, а я проживаю многие жизни. И мне за это не стыдно. Я вообще не знаю, что такое стадо.

***

От проститутки до балерины, от спасительницы всего живого до гнусного политика, от судьи до обвиняемой…

Я не в силах преодолеть это счастье -

Каждый раз просыпаться голой.

***

И в постели очередного суицидника мечтать умереть. Как-нибудь.

И не пытаться что-то изменить в его жизни. А это утомительно. И он со всею сноровкой всё равно сдохнет. Каким бы милым и образованным он ни был бы. Он этого хочет…

Как я кончаю со своею невинность, и этого не знаю. Не знаю, как пахнут розы. А может их и вовсе не было, а может была шоколадная простынь. Знание…

Только ради чего, или кого он застрелится, или выпрыгнет в окно?! А тут даже не думаешь о своей смерти. Всё смешно и не заслуживает внимания. Бессмертие это такая нелепость. Что я начала уже с ней смиряться. Или мериться силами – не важно. Женщина все равно красива.

***

И любима. Потому, что её нет. И так каждый день. Божий?!

***

Нет, они люди хорошие. Слушают хорошую музыку. Поклоняются, возможно, хорошим богам. Но, главное, каждый из них в чём-то прекрасен. Есть и ужасные. Но разве из-за этого стоит умирать?!

И где она, та верная смерть, которая примет с распростёртыми объятиями, а не желанием содрать с тебя, и так минимальное платье, и просто трахнуть?!

***

Ежи Полок. Линде. 14 августа 2001. Познань.

Стоишь
На берегу оранжевой реки
А какой-то дружелюбный садовник
Делает её для тебя такой ещё сильнее
Давя свои сочные апельсины ногами
Все, что у него есть. До одной.
И никакой благодарности не просит
Только, чтобы ты не плакала, будучи родной
Другому
Но это всё фразеологизмы и метафоры, а не то
Что ты чувствуешь в данную минуту
Я уже это не чувствую
Лишь апельсиновый сок пью
А когда-то держал за руку
К нам подползало сознание и умоляло осознать, но всё напрасно –
Мы держались крепко.
Воды доходили до колен, грудей, уже видели два мира – бала
Но маски – не наша стихия. Меркли.
Вот и сейчас ты стоишь на берегу одна…

Самое то стихотворение. Может быть, я и не хотела его оставить одного, но это случилось. Водитель не справился с управлением, его мать ночью забрала скорая с инсультом, и он был с ней, не выспался, разнервничался, вот и произошла та катастрофа, которая произошла. Я не доехала до церкви какой-то квартал. А ещё говорят, что бог всё видит. И люди должны быть вместе до конца жизни. Но жизнь таки имеет конец.

Случай всё делает. Система всё хоронит. Бессмертие – мечеть сюрреализма.

Да, он потратил много сил, энергии, нервов на её переживание. Но вечной любви нет. Самозабвенное ничто наш лучший друг.

В какую бы кровь это не переливалось. Или в очередную позу двух любящих тел не переваливалось. Ни бога, ни дьявола, ни души – всё тлен. И только…

Только ночь, возможно и с не любимым человеком, может что-то исправить. Но в моей случайности, это как-то не получается.

Может то совы? Понадеялись на природу. Но и тут защиты нет. Нити размышлений нас связывают. В свободно рвущийся клубок.