Пролог

Темная комната словно была наполнена болью и ужасом, кишевшими в ее углах. Они черными щупальцами неумолимо расползались по стенам и полу, не оставляя ни единого свободного клочка комнаты.
Он ступил внутрь, полный странного чувства неведенья. Почему он оказался здесь? Что он здесь забыл?
Когда босые ступни очутились на холодных досках, покрытых черными копошащимися отростками, тени в спешке расползлись, не рискуя снова заполнить маленький островок пола, на котором стоял он.
Откуда-то потянуло сквозняком, и не прикрытое никакой одеждой тело покрылось гусиной кожей. Он вздрогнул, обхватив себя руками. Посмотрел под ноги на извивающиеся черные отростки, что исподтишка тянулись к нему.
Что-то здесь было не так. И он наверняка это знал, просто никак не мог вспомнить.
В спину снова ударил порыв жгучего потока воздуха, и он оглянулся…
На него смотрел большой глаз с красной радужкой вокруг черного зрачка. Глаз моргнул, и словно по его знаку, вокруг один за другим стали открываться десятки и сотни таких же глаз. От них хлынул такой поток страха, что он пошатнулся, но устоял на ногах, круто повернувшись лицом к выходу.
Он не отступит. Пусть тьма смотрит на него тысячами своих безмолвных и пугающих глаз, но она не в силах сломить его. Он крепок и силен. За свою короткую жизнь он видел многое и многое испытал, - боль утраты, горечь потери,  необъятный страх и дикий ужас, верность людей и любовь той единственной, кто неотступно следует за ним, из земного мира в Иной и обратно, меняя облик, но оставаясь все той же милой и любимой Моникой.
Андре не проиграет и в этот раз. Нельзя получить что-то не утратив часть себя, - что ж, пусть, но выбор сделан и цель обозначена. На кону только его жизнь, - и де Хельмонт не боится рисковать, потому что желание вернуть отца сейчас было превыше всего.
Некромаг поднял ладонь, сжав ее в кулак. От самих костяшек, быстро устремляясь вниз, к локтю и ниже до самых босых ног, яркие извилистые линий некромагии ринулись по телу мальчика, - и он закричал, призывая своих некролементалей уничтожить тьму, которая глупо глядела на него тысячами глаз.